"Правда о русской революции: Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения." - читать интересную книгу автора (, Глобачев Константин Иванович)

Глава V Григорий Ефимович Распутин, он же Новых.

-Мое знакомство с ним. - Семейное положение Распутина и его окружение. - Отношение к женщинам и мужчинам. - Беспутство и пьянство. -Отношение к правящим сферам. - Назначения, подряды, поставки и т. п. - Симонович и его роль. Свидания в Царском Селе. - Отношение к царской семье и придворным сферам. - Политическое значение Распутина. - Охрана Распутина. - Убийство Распутина и следствие об его убийстве.

С Распутиным меня столкнуло мое служебное положение, а потому все внешние проявления его жизни за последние два года до его смерти прошли у меня на глазах.

Познакомился я с ним в 1915 г., когда он был в расцвете своего влияния. Он на меня произвел скорее приятное впечатление: вид суровый, серьезный, движения порывистые, голос мягкий, приятный, речь простая крестьянская, но умная; неприятно было одно, когда говорил, никогда собеседнику в глаза не смотрел; глубоко сидящие в орбитах серые глаза его бегали по сторонам. Он не производил на меня впечатления человека одухотворенного особым даром провидения, как об этом говорили. Несомненно, это был человек сильной воли, способный подчинять себе волю других, но мне он казался заурядным неглупым мужиком. Образования Распутин с детства не получил никакого, а те первоначальные понятия в грамоте, догматике и церковном укладе, которыми любил щегольнуть, приобретались им во время его долгих скитаний по белу свету, пока он еще прочно не обосновался при Дворе.

Распутин жил со своей семьей, состоявшей из жены, двух дочерей и сына, в весьма скромной квартире во дворе дома № 64 по Гороховой улице. Обстановка квартиры среднемещанского типа, даже скорее бедная. Ежедневно у дверей его квартиры по утрам толпился бедный люд, и каждому он давал пособия, кому рубль, кому два, а кому и три. Семья его вела образ жизни скромный, но, по-видимому, ни в чем не нуждалась. В течение целого почти дня его посещали лица, принадлежавшие к разным слоям общества и разного служебного и общественного положения. Одни здесь бывали из-за личных симпатий к Распутину, другие - ища его протекции, а третьи просто в надежде около него набить карман. Список лиц, посещавших Распутина по тем или другим причинам, был очень велик. Кроме того, были и завсегдатаи, так сказать, друзья его, состав которых менялся в зависимости от личных симпатий Распутина в данный момент. Наиболее преданными его друзьями были женщины, - дамы-почитательницы, которые верили в него как в святого. Многие из них были с ним в близких, интимных отношениях, а другие еще только добивались этой чести. Вера в святость Распутина была так велика, что женщины целовали его руки, принимали пищу из его грязных рук и покорно сносили оскорбления и грубость с его стороны, считая это за особое счастье. Распутин всегда был очень любезен и ласков с новыми, которых называл еще не посвященными, и в высшей степени груб с теми, с которыми он уже был близок интимно. Не думаю, чтобы он отдавал предпочтение той или другой из его почитательниц; искренней любви ни к одной из его многочисленных любовниц у него не было. Его просто влекло к женскому телу чувство похоти и разврата. Часто, не довольствуясь окружавшим его добровольным гаремом, он пользовался обыкновенными уличными проститутками. Женщин, с которыми у него не было близкой связи, он старался привлечь на свою сторону лаской и исключительной способностью влиять на их душу, чтобы создать себе в их глазах ореол святости и слепой веры в себя. Мужчин, бывших в окружении Распутина, можно подразделить на две категории: к одной из них принадлежали те, которые нисколько не скрывали к нему своей близости, открыто его посещая, и проводили с ним время, участвуя, так сказать, в его интимной жизни. К другой принадлежали те, которые свои отношения к нему старались скрыть - показать, что они с Распутиным ничего общего не имеют, но вместе с тем использовали его влияние в личных, политических или спекулятивных целях.

К первой категории принадлежали такие, как личный его секретарь Симанович, епископ Исидор, жених его старшей дочери прапорщик Пакхадзе, содержатель ресторана Роде12 и проч. и проч. (всех не перечтешь). Эти липа были постоянными завсегдатаями на Гороховой, 64, как бы членами его семьи.

Ко второй категории принадлежали лица высоких положений, ищущие назначений, домогающиеся поставок, концессий, приема ко двору, прекращения судебных дел и т. п. Свидания с ними у Распутина происходили главным образом на нейтральной почве, как-то: в квартире доктора Бадмаева, в квартире Головиной, в квартире Решетникова, в квартире Червинской (устроенной министром внутренних дел А. Н. Хвостовым специально для его свиданий), наконец, в автомобиле и т. п. Так с ним виделись: А. Н. Хвостов, Штюрмер, Белецкий, Протопопов, Добровольский, банкир Рубинштейн, банкир Манус и другие.

Кроме влечения к женскому полу, у Распутина было пристрастие к спиртным напиткам и к разгулу, чем и пользовались его окружавшие, спаивая его почти ежедневно. Попойки устраивались как на Гороховой, 64, так и в ресторанах, главным образом загородных. Распутин особенно любил посещать ресторан «Вилла Роде», где шел широкий разгул, благодаря его близким отношениям с хозяином, заканчивавшийся нередко в 5-6 часов утра в Новой Деревне у цыган. Напивались обыкновенно, как говорится, до бесчувствия, и все это сопровождалось бешеной пляской и развратом с женщинами легкого поведения. Нужно было удивляться крепкой натуре Распутина. После попойки, заканчивающейся утром, он отправлялся в баню, а затем, проспав не более двух часов, был совершенно свеж и мог начинать сызнова.

С дамами общества Распутин не кутил и старался свое обычное поведение скрывать, в особенности от тех, с которыми в близких отношениях не состоял. Однажды я приехал на квартиру к Распутину по служебному делу (охрана его личной безопасности). Принял он меня в своем кабинете, который представлял маленькую грязную комнату, меблированную дешевеньким письменным столом с банкой чернил на нем, креслом и диваном, крытым дерматоидом, весьма потрепанным от времени. Распутин был совершенно пьян, что выражалось у него приплясыванием, вздором, который он молол, и бесконечными объятиями и поцелуями. Он производил впечатление человека, не отвечающего за свои поступки, и я уже собирался уходить, чтобы повидаться с ним в другой раз, когда он будет в нормальном состоянии, как в это время послышался входной звонок и одна из дочерей пришла сказать, что пришла «Аннушка», то есть Анна Александровна

Вырубова. Распутин сразу преобразился, его нельзя было узнать, хмель пропал бесследно. Вскочил, принял нормальный вид и побежал встречать гостью. Приглашенный им в столовую пить чай, я там застал целое общество: Вырубову, епископа Исидора, несколько дам и его семью. Чаепитие продолжалось с полчаса, и все это время Распутин вел себя вполне нормально и весьма почтительно по отношению Вырубовой, а с епископом Исидором вел спор на богословскую тему. После отъезда Вырубовой Распутин вновь преобразился, продолжая быть пьяным или, по крайней мере, показывая это. Такое отношение к Вырубовой объясняется тем, что Вырубова глубоко верила в святость Распутина, что она являлась при дворе императрицы точной выразительницей его мыслей, так сказать, напетой им граммофонной пластинкой, и ее мнение о нем поэтому для него было особенно ценно. Совершенно другое у него было отношение к ее сестре Александре Александровне Пистолькорс, с которой он нисколько не стеснялся в виду своего старого с ней знакомства. Попойки Распутина иногда сопровождались скандалами, то есть дело доходило до драки, так как Распутин становился тогда не в меру развязен и нахален. Раза два или три его били, когда он сталкивался при подобных обстоятельствах с лицами посторонними. Но Распутин скрывал такие случаи и никогда никому не жаловался. Два раза мне приходилось платить штраф по приговору мирового судьи за неосторожную езду Распутина на автомобиле (автомобиль принадлежал Охранному отделению; Распутин пользовался им для своих поездок в городе и в Царское Село). Распутин, как говорится, был «блудлив как кошка и труслив как заяц». Однажды, будучи приглашен на обед к скульптору Аронсону на Петроградской стороне, он позволил себе грубую выходку по отношению к одной из присутствовавших там дам; бывший тут же ее муж заступился за жену, намереваясь избить Распутина, причем так его напугал, что тот бежал из квартиры без шапки и, вскочив в пролетку первого попавшегося извозчика, понукал его пинками как можно скорее ехать домой на Гороховую, боясь погони.

В людях Распутин разбираться не умел. Он делил всех на две категории: «наш и не наш» - это значит: друзья и враги. В первую категорию очень легко было попасть - нужно было только получить рекомендацию от одного из друзей Распутина. Благодаря этому в число «наших» попадало много людей, к нему совсем и не расположенных, даже провокаторов, которые, пользуясь его расположением, извлекали свои выгоды и в то же время всюду его оговаривали и готовы были всегда сделать ему какую-либо пакость. Этим грешили не только простые смертные, но и министры. В общем разряде «наших» у Распутина числилась значительная клика: тут были и сановники, и банкиры, и спекулянты, и офицеры, и духовенство, и великосветские дамы, и проститутки и проч. и проч. Весь этот люд толкался к Распутину, искал с ним близости, главным образом из-за личных выгод, зная его влияние на Императрицу и Государя. Сановники упрочивали снос положение, спекулянты и банкиры набивали карманы, проводя через Распутина крупные правительственные подряды и сделки, военные домогались высших назначений в армии, дамы хлопотали за своих мужей, лица духовные добивались лучших приходов и епархий. Я не могу указать все те назначения и дела, которые провел Распутин, но некоторые из них сохранились у меня в памяти, Так, например, своими назначениями исключительно были обязаны Распутину: министр внутренних дел Алексей Николаевич Хвостов, товарищ его Степан Петрович Белецкий, министр внутренних дел Штюрмер, министр внутренних дел Протопопов, обер-прокурор Св. Синода Раев, министр юстиции Добровольский, митрополит Питирим, епископ Варнава, главнокомандующий Северо-Западным фронтом ген. Рузский и т. д. Мне нетрудно было вперед определить, кто намечается на какой-либо высокий пост, так как Распутин, бывший все время под охраной моих людей, в то же время был и под их наблюдением, и ни одно из его конспиративных свиданий с лицами, домогавшимися назначения, не ускользало из их поля зрения. Эти свидания и переговоры иногда длились месяцами и не всегда увенчивались успехом. Генерал Рузский после неудачного командования Западным фронтом был отставлен от командования и вновь назначен командующим Северным фронтом по протекции Распутина. Однако, несмотря на это, в революционных кругах считался своим человеком, поэтому после переворота его фонды в глазах Временного правительства стояли высоко до тех пор, пока об его назначения не стал известен новой власти, что и послужило истинным поводом увольнения его в отставку.

Крупные сделки и подряды проводили через Распутина банкиры Манус и Рубинштейн. Оба часто устраивали для Распутина обеды и попойки. От всех сделок известный процент шел в пользу Распутина: иногда он довольствовался тем, что ему давали, иногда спорил и требовал большего. Деньги шли на содержание дома и на благотворительные дела. После его смерти все наличие, найденное в его доме судебным следователем, составляло сумму в 3000 рублей. Много помогал Распутин лицам, осужденным за разные преступления, ходатайствуя о смягчении их участи или о помиловании. Между прочим, бывший военный министр ген. Сухомлинов, содержавшийся во время производства о нем следствия в Петропавловской крепости, был освобожден благодаря продолжительным просьбам и хлопотам его жены у Распутина. Были даже случаи полного освобождения от наказания лиц, осужденных судом, в порядке монаршей милости.

Немаловажную роль при Распутине играл его личный секретарь и друг еврей Симанович, сменивший бывшего до него секретаря - некоего Добровольского, которого Распутин заподозрил в утайке некоторой суммы денег, причитавшихся Распутину за одно проведенное им дело. Симанович был торговец бриллиантами, как говорится, «из-под полы» и в то же время азартный клубный игрок. Называли его клубным «арапом», но думаю, что вряд ли это было верно, так как игру он вел честную и большей частью проигрывал. Симанович был необразован, плохо говорил по-русски, но весьма неглуп, с большой практической сметкой. Несмотря на личные выгоды, которые ему давала его близость к Распутину, он все же был по-своему к нему привязан и оберегал его интересы. Помимо своих личных дел, он выполнял миссию евреев, добивавшихся закона об отмене черты оседлости и равноправия, и в этом отношении, вероятно, достиг бы цели, так как министр внутренних дел Протопопов и министр юстиции Добровольский были склонны провести эту реформу в самом непродолжительном времени. Даже больше скажу: Добровольский мне лично говорил (после переворота), что проект закона о равноправии евреев был уже приготовлен и, по всей вероятности, закон был бы объявлен на Пасху 1917 года. По словам Симановича, после смерти Распутина благодарные ему за хлопоты евреи собрали в пользу оставшейся его семьи 50 ООО рублей, благодаря чему дети Распутина могли существовать, так как его личных денег, как я уже сказал, осталось только 3000 рублей.

Из лиц придворных Распутина посещала на его квартире только фрейлина Анна Александровна Вырубова, которая служила постоянной связью его со двором. Между ними никаких интимных отношений, о чем так много говорилось после переворота, не было. Расследование, произведенное Временным правительством, вполне это подтвердило. Свидания Распутина с Государем и Государыней происходили в Царском Селе на даче Вырубовой.

Во дворец за последние два года Распутин ни разу не ездил.

В Царское Село Распутин сначала ездил по железной дороге, а; потом в его распоряжение был предоставлен один из автомобилей Охранного отделения: мера эта была вызвана заботой о его личной безопасности. На свидания с Распутиным Государыня всегда приезжала с наследником или с кем-либо из дочерей; иногда вместе с ними приезжал и Государь. Свидания происходили раз или два в неделю и продолжались от получаса до часа. По возвращении из Царского, почта как правило, Распутин отправлялся в компании кутить куда-либо в загородный ресторан. Отношения его к особам царской семьи, даже в моменты самого широкого разгула, были весьма корректны, и никогда не позволял он себе, ни при посторонних, ни при своих, отзываться о ком-либо из членов царской семьи непочтительно. Поэтому все рассказы о том, что Распутин называл Государя по имени или бравировал своими отношениями, или хвастал своим влиянием и т. п., - сплошной вымысел, имевший своей целью скомпрометировать царскую семью в глазах широких масс.

Влияние Распутина на Императрицу объяснялось исключительно верой ее в Распутина как в молитвенника и охранители драгоценного здоровья ее сына, наследника престола, в чем она была убеждена несколькими случаями, когда Распутин не только облегчал его страдания во время его болезни, но прямо соверши чудеса в ее глазах. Кроме того, приблизив Распутина к своей семье, Государыня полагала, что тем самым она сближается с народом, коего представитель был этот простой крестьянин Распутин. В этом был весь смысл той настойчивости со стороны Государыни и Государя, с которой они отстаивали близость к себе Распутина, несмотря на неоднократные попытки некоторых искренно преданных Государю лиц убедить его удалить Распутина, как крупного козыря в руках революционно настроенных элементов.

Распутин не представлял собой какой-либо крупной величины былых фаворитов, был простым умным мужиком, попавшим в случай и потому пользовавшимся своим положением, но в том окружении, которое создалось около него, он представлял уже крупное зло, компрометируя престиж царского достоинства и ореол величия царя в глазах народа. Для революционеров жизнь Распутина была, может быть, драгоценнее, чем для царской семьи, и ни один из них не рискнул бы покуситься на эту жизнь, зная, что тем самым преждевременно наносит величайший вред делу революции. Распутин только и мог быть убит, как это и случилось. лицами правого лагеря и даже близко СТОЯЩИМИ К трону. Участие в убийстве Распутина Юсупова, родственника Императорского дома, и Пуришкевича, правого члена Государственной думы, оказало колоссальную услугу революции, дав обществу убеждение в оппозиции престолу не только крайних элементов, но даже лиц, стоящих близко к Императорской фамилии и преданных монархия.

С 1913 г., после неудачного покушения Гусевой на жизнь Распутина (в Тобольской губ.), по распоряжению министра внутренних дел была учреждена постоянная охрана личной безопасности Григория Распутина, и таковая не прекращалась до самой его смерти. Охрана была возложена на Петрограде кое охранное отделение и состояла из двух постоянных агентов-телохранителей, если можно так выразиться, и из двух-трех агентов переменного состава, наблюдавших снаружи за его квартирой. Кроме того, с 1915 г. в его распоряжение посылался автомобиль с шофером Охранного отделения для поездок в Царское Село и по городу. Благодаря этому каждый шаг Распутина был известен, а также велась регистрация всех лиц, посещавших его ИЛИ ИМ посещаемых. Чаше всего Распутин ездил в Царское Село, в Александро-Невскую лавру, к митрополиту Питириму, к доктору Бадмаеву на Литейный пр., № 14 или на его летнюю дачу на Черной речке, в «Виллу Роде» и в Новую Деревню к цыганам. Распутин отлично понимал, что агенты, охраняя его, в то же время следят за каждым его шагом, что не всегда ему было желательно, особенно в тех случаях, когда он старался скрыть свои сношения с лицом, которое он проводил на какой-либо служебный пост. В таких случаях он обыкновенно жаловался Вырубовой, что за ним холят люди по пятам. И вот начальник Охранного отделения попадал в весьма затруднительное положение: министр требовал неотступности охраны и наблюдения, а из Царского Села просили не надоедать и не следить за ним. Тогда начальнику Охранного отделения приходилось лично вести переговоры с Распутиным по вопросу охраны и делать взаимные уступки.

Часто Распутин отпускал агентов раньше установленного времени, заявляя, что больше в течение данного дня уже ни выезжать, ни выходить не будет. Так было и в трагический для него вечер 16 декабря 1916 года. В 10 часов вечера он сказал агентам, что больше никуда не выйдет и ляжет спать, а потому агенты могут идти домой; между тем он отлично знал, что за ним приедет кн. Юсупов в 12 час. ночи, что видно из того, что когда позвонили с черного хода, то он спросил: «Это ты, маленький» (так он называл Юсупова), и сейчас же, надев шубу и галоши, вместе с ним вышел. Можно вперед было предугадать, что если на Распутина будет покушение, то во время одного из его кутежей, ибо он всегда мог по пасть в западню на такую приманку, как вино и женщины.

Обстоятельства убийства Распутина, как это видно было из произведенного дознания, были следующие. Как я уже сказал, за Распутиным приехал Юсупов в 12 часов ночи 16 декабря 1916 г. и, выйдя из квартиры, оба сели в автомобиль, на котором заехал за Распутиным Юсупов. Шофером был один из знакомых его-, принимавший участие в заговоре13. В этот день Юсупов устраивал у себя вечеринку по случаю новоселья после ремонта его апартаментов во дворце на Мойке, № 104. Рядом с двором был дом, принадлежавший также Юсуповым (№ 102), но сданный в наем под частную контору. Фасад этого последнего дома не примыкал непосредственно к улице, а имел впереди себя еще дворик с железной решеткой и воротами, выходящими на Мойку. Из дворца Юсупова в этот дворик вела железная дверь, как раз у кабинета. Как произошло убийство, я этого касаться не буду, но вот что дало дознание, произведенное непосредственно после его совершения, то есть утром 17 декабря. В 5 часов утра к градоначальнику явился пристав местного участка с постовым городовым на Мойке у дома Юсупова, который доложил следующее: в 3 с половиной часа ночи, проходя по Мойке, в направлении к Поцелуеву мосту, он услышал револьверные выстрелы со стороны дома Юсупова; когда он, поравнявшись с решеткой дома № 102 к увидев во дворике этого дома молодого кн. Юсупова и его денщика, что-то рассматривавших на снегу, поинтересовался и спросил, не здесь ли стреляли, то получил отрицательный ответ к пошел дальше к Поцелуеву мосту. Через некоторый промежуток времени его нагнал тот же денщик и сказал, что князь просит его зайти к нему, что городовой и исполнил. Введенный через главный подъезд в кабинет князя, он увидел там его и другое лица которое ему не было известно. Оба были в сильно возбужденном виде, как ему показалось, от выпитого вина. Неизвестный спросил его: «Ты меня знаешь?» На отрицательный ответ городового он сказал: «Я член Государственной думы Пуришкевич, сейчас убит Распутин, если ты любишь Государя и Россию, то будешь молчать». После этого городовой ушел и сейчас же обо всем доложил своему приставу.

Начатое расследование установило что Юсупов приказав своим двум лакеям (в числе их был упомянутый денщик) приготовить чай вечером 16 декабря к 10 часам, после чего во внутренние комнаты не входить, оставаясь в вестибюле главного подъезда. Из всех приглашенных в тот вечер один только великий князь Димитрий Павлович подъехал к главному подъезду с Мойки, остальные же гости, между которыми были две дамы, приезжали через дворик соседнего дома. В этом дворике добивали раненного Распутина, на что указывали оставшиеся на снегу лужи крови. Труп убитого был завернут в кусок портьеры и связан как пакет, затем был покрыт собственной шубой и вывезен на автомобиле через упомянутый дворик.

На следующий день в 12 часов к градоначальнику приехал Юсупов и выразил ему удивление по поводу подозрений в убийстве в его доме Распутина, объяснив, что у него в доме была вечеринка по случаю новоселья, гости подкутили и великий князь Димитрий Павлович убил во дворе из револьвера собаку, труп которой, как доказательство его слов, может быть представлен. Затем Юсупов посетил министра юстиции и рассказал ему то же самое, последствием чего министром было сделано распоряжение прекратить начатое уже судебными властями следствие. Но ввиду исчезновения Распутина полицейское дознание продолжалось, и анализ крови, собранной во дворике, установил, что кровь человеческая, а не собачья, хотя в тот же день денщик Юсупова действительно доставил в полицию труп дворовой собаки Юсупова, якобы убитой великим князем Димитрием Павловичем. Ввиду этих новых обстоятельств следственное производство было возобновлено, ибо ясно было, что собака была убита позже; никто больше не обращал внимания на эту инсценированную, мальчишескую выходку. Следствие установило, что убийцами Распутина были Юсупов и Пуришкевич.

Вскоре, 19 декабря, чинами речной полиции было найдено и тело Распутина, в проруби около моста через Малую Неву, между Крестовским и Елагиным островами. Было установлено, что труп был привезен на автомобиле на упомянутый мост и сброшен в прорубь, на что указывали следы крови на перилах моста и деревянном устое, а также найденная на перекладине устоя одна из галош Распутина. После удостоверения личности убитого и медицинского осмотра тело покойного в автомобиле Красного Креста было отвезено в часовню за Московской заставой, где епископ Исидор отслужил заупокойную обедню, после чего покойник был перевезен в Царское Село и погребен под строившимся там лазаретом имени А. А. Вырубовой. Совершив этот преступный акт, исполнители его, руководствовавшиеся, несомненно, идейными побуждениями - оказать услугу Родине, освободив престол от влияния так называемой «темной силы», достигли результата чрезвычайно неблагоприятного, на который, может быть, и не рассчитывали. Мало того, что Распутин в глазах его бывших почитателей приобрел ореол мученика, убийство его такими людьми, как Юсупов и Пуришкевич, да еще в соучастии с Великим князем Димитрием Павловичем, еще больше подорвало в обществе уважение к Верховной власти, поставив ее в весьма двусмысленное положение. С одной стороны, закон требовал наказания убийц, а с другой, нельзя было ставить на суд дело с именем великого князя Димитрия Павловича17 - члена императорского дома. Лично же для себя убийцы популярности не приобрели, а уважение многих потеряли.

Большое было зло - приближение к трону мужика Распутина, но еще худшее было зло - убийство его при таких обстоятельствах.