"Иорич" - читать интересную книгу автора (Браст Стивен)

3

В: Пожалуйста, назовите ваше имя, Дом и место проживания.

О: Дорнин э'Ланья, Дом Дракона, Кирпичники.

В: Звание и должность?

О: Сержант армии Империи, Вторая Армия, Четвертый Легион, Рота «Г».

В: Какие приказы вы получили во второй день в месяц лиорна сего года?

А: Нам было велено сопровождать продовольственный обоз из Нореста к Меч-скале. В тот день мы проезжали через Тирму в герцогстве Карвер.

В: И что вы слышали касательно Тирмы?

О: Мы знали, что восстало все герцогство.

Императрица: Вы знали это по слухам, или имели официальное извещение?

О: Все об этом знали, ваше величество.

В: Отвечайте на вопрос ее величества, сержант.

О: Официального извещения не поступало.

(Держава показывает: ложь.)

В: Не хотите ли изменить свой ответ, сержант Дорнин?

О: Нет, ваша честь. Таков мой ответ.

В: Случилось ли что-либо необычное за день до прибытия в Тирму?

О: Обычные сложности с обозными повозками, но никаких нападений или чего-то подобного.

В: Опишите, что произошло, когда вы прибыли в Тирму.

О: Нас встретила толпа, которая пыталась отбить повозки, и мы защищались.

В: Имели ли в Тирме место столкновеня или акты насилия, в которых бы участвовали вы или ваши подчиненные, и которые не были бы обусловлены вашей защитой от нападения со стороны?

О: Нет.

(Держава показывает: ложь.)

В: Не хотите ли изменить свой ответ?

О: Нет.

В: Вам известно, какому наказанию подвергается солгавший под Державой?

О: Известно.

Я спустился по короткой лестнице, прошел по галерее и остановился, пытаясь вспомнить имя, которое мне сообщили ранее.

«Дельвик.»

«Да, знаю.»

«Угу, конечно.»

«Ну ладно, я почти вспомнил.»

«Угу, конечно.»

«Заткнись.»

Я добрался до места, где по-прежнему стоял Харнвуд. Он улыбнулся так, словно рад был меня увидеть, а я поклонился так изящно, как только сумел — не то чтобы он позволил себе заметить, будто я в чем-то ошибся, — и спросил:

— Простите, вы знаете лорда Дельвика?

— Разумеется, сударь. Проводить вас к нему?

— Если будете столь любезны.

Харнвуд таковым и был. Сказав несколько слов стражникам у дверей, он жестом предложил мне пройти с ним, и я так и сделал. После многолетнего знакомства с леди Телдрой — во плоти — я ничуть не удивился, что он так легко замедлил свой шаг, чтобы уравнять его с короткими шажками человеческих ног.

Не буду даже пытаться описать, сколько раз мы поворачивали и поднимались-спускались по лестницам, чтобы попасть из одного места в другое. Отмечу лишь одну чрезвычайно широкую галерею, отделанной чем-то вроде слоновой кости с позолотой, и в этой галерее повсюду висели психоотпечатки весьма странного народа; они настолько походили на деймаровы, что оставили их явно ястреблорды, те, что смотрят на собеседника так, словно интересуются: что ты, собственно, за зверь такой и не против ли ты, если я тебя чуток поизучаю?

Наконец мы добрались до строгого квадратного кабинета размером с мою старую квартиру на Нижней Киероновой дороге — квартира, кстати, была немаленькой. В кабинете никого не оказалось.

— Здесь представители различных Домов часто собираются, чтобы неофициально побеседовать, — сообщил Харнвуд.

— Мне подождать здесь?

— Нет, мы можем найти приемную лорда Дельвика.

Хорошо, что здесь никого не было. Встреча с представителем Дома Джарега могла бы оказаться трудной.

Мы пересекли кабинет, и за другой дверью открылась галерея. Иссола кивнул направо:

— В эту сторону, если держаться правой стороны, попадете обратно в Имперскую Палату для Приемов, с другого конца. Увы, но это был самый короткий путь, потому что идти через Палату совершенно неуместно.

— Понимаю, — соврал я.

Он сделал вид, что поверил, а мы повернули налево. Миновали несколько дверей по правую сторону, а дальше галерея разделялась надвое, но не доходя до этого места Харнвуд остановился у одной из дверей и хлопнул в ладоши. Над дверью имелся герб иоричей.

Я уже примерно три года ничего не ел, не считая толики сухофруктов, и настроение у меня испортилось. Однако я решил не вымещать его на Дельвике.

«Поверить не могу…»

«Ну и не верь.»

Ротса тихо свистнула, несомненно, рассмеявшись.

Дверь открылась, появился пожилой драгаэрянин с тщательно подстриженными бровями, на тонких губах — улыбка профессионального дипломата. То бишь та, которая ничего не значит.

— Рад встрече, Дельвик.

— И я, Харнвуд. — Он вопросительно взглянул на меня.

— Это господин Талтош из Дома Джарега, и он желал бы побеседовать с вами.

— Разумеется, — сказал он, — прошу, входите и присаживайтесь.

Если мое имя и было ему знакомо, он хорошо это скрыл.

Харнвуд удалился, предварительно совершив все подобающие ритуалы, после чего Дельвик сопроводил меня в свой кабинет. Вернее, в приемную, потому что там имелась еще пара дверей, ведущих, вероятно, в личные его покои или куда-то в том же роде. Вполне уютное помещение: толстый пурпурный ковер, какие доставляют из Кереша или окрестных краев, со сложным переплетением нитей; чтобы соткать такой, нужен срок побольше средней человеческой жизни. Письменного стола в комнате не было, я сразу это отметил; лишь несколько кресел и столик у каждого, обстановка словно сообщала посетителю — волноваться не о чем, мы просто немного поболтаем.

Ха.

Дельвик указал мне на одно из кресел, извинился, вышел через одну из дверей, и сразу же вернулся, неся поднос с бисквитами и сыром. Я едва не расцеловал его.

И спросил:

— Не возражаете, если я немного покормлю своих друзей?

— Пожалуйста, сударь.

Я покормил джарегов, но и себя не забыл, стараясь не слишком жадничать, но и не так чтобы сильно беспокоясь об этом; порой предрассудки драгаэрян относительно людей оборачиваются в нашу пользу. Насытиться мне, конечно, не удалось, но несколько бисквитов и пара кусочков чрезвычайно тонкого (читай: мягкого) сыра весьма улучшили дело. Дельвик также немного поклевал, просто чтобы составить мне компанию, терпеливо ожидая, пока я наконец изложу свое дело.

Я нашел монетку, которую дал мне Перисил, и показал ему.

— Хммм, — заметил он. — Так-так. — Посмотрел на меня и кивнул. — Хорошо. — Устроился в кресле поудобнее. — Рассказывайте.

— Почему процесс Алиеры э'Киерон движется столь быстро?

Иорич чуть наклонил голову.

— Сам удивляюсь. Итак, у вас есть для нее адвокат?

— Перисил.

— Хммм. Боюсь, это имя мне неизвестно.

— У него кабинет в полуподвале.

— Где?

— В Доме.

— А, понятно.

Похоже, лучшие адвокаты работают за стенами Дома Иорича. Возможно, это должно было поколебать мое доверие к Перисилу, но совет он дал неплохой и вообще мне понравился, и даже Лойош ничего особенно неприятного о нем не сказал.

— Я спросил у ее величества, и…

— Простите?

— Я спросил у ее величества об этом, и она не стала отвечать.

Дельвик справился с удивлением.

— Понимаю.

— Надеюсь, мои действия не усложнили вам задачу.

Он вежливо улыбнулся.

— Вскоре увидим.

— Значит, вы займетесь этим делом?

— Ну разумеется. — Кажется, он слегка обиделся, что я вообще об таком спросил. Похоже, эти маленькие монетки многое значат. Но в таком случае откуда у адвоката из подвалов Дома подобная монетка и с какой радости он доверил ее мне?

Позже. Отметить и отложить в сторону.

— Как с вами лучше связаться?

— Или через Перисила, или пошлите сообщение в Черный замок.

— В Черный замок? Лорду Морролану?

— Да, Морролану.

— Разумеется. Прекрасно. Я непременно что-нибудь разузнаю.

— Благодарю вас, — поднялся я. — Э…

— Да?

— Скажите, во Дворце есть местечко, где можно перекусить? В смысле, для того, кто тут не работает?

Он улыбнулся.

— Масса. Ближайшее — прямо тут, рядом: выйдете, пойдете направо, правый поворот, вниз по лестнице и первая дверь налево.

— Благодарю вас, — сказал я совершенно искренне.

Он кивнул, словно не чувствуя разницы. Полагаю, те, кто долго крутятся при дворе, теряют нюх на искренность.

Там и в самом деле подавали еду. Вроде как. В зале мог бы разместиться батальон, а народу в нем имелось примерно четверо, подобные травинкам на горном склоне; все они жевали что-то, принесенное полусонной хрупкой старой креотой. Мне она подала не поддающуюся определению похлебку (слишком соленую), хлеб (вчерашний), и нечто, когда-то бывшее отбивной. Не доверяя здешнему вину, я заказал воды. Итоговая сумма оказалась весьма немаленькой.

Странно, почему тут так пусто?

Лойошу здешняя еда тоже не понравилась, однако и он, и Ротса смели все предложенное. Собственно, я тоже. Если подумать, было хорошо за полдень — вероятно, к обеду тут народу побольше, да и еда, возможно, посвежее.

Доев, я удалился, на прощание презрительно покосившись на торговку снедью — звания «повара» она никак не заслужила, — но взгляд мой пропал втуне. А я направился навестить своего адвоката. В смысле, адвоката Алиеры. В общем, адвоката.

Должен заметить: последние годы я провел вдали от городов, и мне попадались селения, разделенные горами, реками и лесами, расстояние между которыми, однако, было меньше, чем расстояние от столовой внутри Императорского дворца до кабинета под Домом Иорича. Лойош полагает мои слова гиперболой, и возможно, он прав, но держать пари на родовое гнездо я бы не советовал.

Наконец я добрался, куда хотел — и, о чудо, дверь была открыта, а он по-прежнему сидел там и выглядел так, словно пальцем не шевельнул. Может, так и было — мало ли, вдруг у него имелись шестерки-порученцы. У меня когда-то такие имелись. И мне это нравилось.

Я вошел и не успел рта раскрыть, как Перисил сказал:

— Все устроено. Хотите нанести визит Алиере?

Так вот, если подумать, вопрос не столь простой. Но я заколебался лишь на мгновение.

— Разумеется, — ответил я. — В худшем случае она просто меня прикончит.

Заинтересованный взгляд адвоката я пропустил мимо.

— Вы со мной?

— Нет. Вам надлежит убедить ее послать за мной.

— Ладно. А как вы это устроили?

— Якобы заявленный ею отказ видеться с друзьями либо с адвокатами мог бы означать ее намеренную изоляцию со стороны Империи, сотрудничающей с судом.

У меня глаза полезли на лоб.

— Вы так считаете?

— Я сказал — мог бы означать.

— Ах вот как. Но на самом деле вы так не считаете?

— Я не собираюсь отвечать на этот вопрос, и пожалуйста, не задавайте его.

— А. Ладно. Но они поверили?

— Они поверили, что у меня есть основание для расследования.

— Ага. Ладно.

Он кивнул.

— А теперь идите и повидайте ее.

— Э. Куда? Как?

— Этажом выше, идите налево до… давайте-ка я лучше вам запишу, маршрут немного мудреный.

Таким он и был. Почерк у Перисила оказался четким и аккуратным, хотя писал он довольно быстро. А я, вероятно, выглядел совершенно по-дурацки, шагая по галерее с двумя джарегами на плечах и периодически останавливаясь, заглядывая в записку и сверяясь с окружением. Однако встречные были либо вежливы как иссолы, либо безразличны как атиры, и в итоге я добрался до нужного места: две мраморных колонны обрамляли высокие широкие двери, покрытые столь искусным узором из скачущих иоричей, что практически не видно решетки, которой забраны эти самые двери. Сходите как-нибудь и посмотрите на это чудо; в изобразительном искусстве скачущие иоричи не так уж часто попадаются, и недаром. Перед дверью находились четверо стражников, напрочь лишенных чувства юмора, и капрал, в чью задачу входило — выяснить, имеется ли у вас достойная причина просить, чтобы двери открыли.

Я убедил его в этом, показав ту же самую монетку, что и раньше; прозвучало «кланг», а потом невидимые слуги потянули за невидимые веревки и двери распахнулись. У Морролана лучше.

Пересекая порог, я чувствовал себя несколько странно. Во-первых, с той стороны было куда как нехорошо знакомое мне место. Я был тут раньше, и вздрогнул, коснувшись ногой ровных каменных плит. Нет, не буду рассказывать, как я в прошлый раз попал в темницы иоричей. И в позапрошлый — тем более.

Прямо за дверью был пост стражников, похожий на крошечную хижину со стеклянными окнами, выходящими в широкий коридор. Внутри там была пара банкеток, вероятно, чтобы стражники могли прикорнуть, и стол, за которым сидел сержант. Перед ним лежал изрядный томина в кожаном переплете.

— По какому делу? — спросил он.

— Повидать Алиеру э'Киерон по требованию ее адвоката.

— Имя?

— Мое или адвоката?

— Ваше.

— Сурке.

— Печать?

Я откопал в кармане печатку и показал ему. Сержант кивнул.

— Мне сообщили о вашем возможном визите. Вам придется либо оставить оружие здесь, либо подписать и скрепить печатью документы и дать клятву, гарантируя…

— Да, знаю. Я все подпишу и дам клятву.

Он кивнул и мы прошли через ритуал, позволяющий мне оставить при себе Леди Телдру, расставаться с которой я не имел ни малейшего желания.

Закончив, он велел:

— Хромуша, проводи его к восьмому номеру.

Стражница встала и сделала мне знак следовать за ней; она была бледной, невысокой (для драгаэрянки), но ни чуточки не хромала.

Несомненно, шутка для своих.

Чем темница отличается от прочего крыла Иорича — она устроены крайне просто: здоровый квадрат из дверей, посты стражи по всем четырем углам и лестница в середине. Возможно, потребуется пройтись, но зато не заблудишься.

Мы поднялись на один пролет. Никогда не забирался выше главного этажа. И первым делом заметил — здешние камеры имели те же мощные двери с решетками, но отстояли друг от друга на значительно большее расстояние, чем те, куда имел возможность попасть я. И еще у дверей висели колокольчики. Как мило.

Хромуша дернула за веревку колокольчика, затем достала ключ и щелкнула им в замке, не дожидаясь ответа. Наверное, обитателям элитных камер дозволено получать извещения о посетителях, но не дозволено выбирать, открывать двери или нет. Мне стало несколько лучше.

Стражница открыла дверь и сказала:

— У вас в запасе час. Если пожелаете уйти раньше, дерните за ручку с внутренней стороны двери.

Я вошел, дверь за мной с лязгом закрылась и я услышал звук задвигающегося засова.

Квартира, где мы с отцом жили, была куда как меньше «камеры», в которую поместили Алиеру, и далеко не столь роскошной. На полу толстый ковер сариоли, с абстрактным узором из волн и острых углов. Мебель из прочного бледного дерева, тщательно подобранная по цвету, а освещала все это люстра, свечей в которой хватило бы на полсотни камер привычного мне формата. Разумеется, все это — только о передних покоях, потому что наверняка имелись другие, не менее двух, по числу дверей в комнате. Даже если одна — уборная, Алиере предоставили двухкомнатный номер.

Саму ее я сперва не заметил; одетая по-военному, в строгую чернь, она развалилась на длинной кушетке и практически слилась с обивкой. Хотя следовало бы уловить искры, которые посыпались из ее глаз, когда Алиера встретила меня ожидаемо приветливым, добрым и радостным взглядом.

— Что, во имя шипов в заднице Барлана, ТЕБЕ нужно?

«Босс, а мы никак не можем обойти клятву?»

«Поздно, Лойош.»

Пока я придумывал подходящий ответ, Алиера добавила:

— И вообще я не давала согласия на встречу с тобой.

— Твой адвокат дал.

— У меня нет адвоката.

— Уже есть.

— Да ну? — Голос ее мог бы заморозить пылающую плоть Ордвинака.

— Какой-то фокус с законами. Я в этом не разбираюсь.

— А я тут, значит, и сказать ничего не могу?

— Ты уже ничего не сказала, когда тебя сюда бросили, — пожал я плечами.

— Отлично. Искатель Тропы у меня забрали, но если он посмеет сунуть сюда свой нос — посмотрим, что я смогу с ним сделать голыми руками.

Я кивнул.

— Я не сомневался в твоем здравомыслии.

Алиера сверкнула глазами.

— Знаешь, почему я сейчас тебя не прикончила?

— Конечно. Потому что для этого тебе придется встать. Здесь, в темнице иоричей, ты отрезана от Державы и не можешь левитировать, и значит, я увижу, какого ты маленького роста — а такого унижения ты не перенесешь. Может, лучше предложишь мне что-нибудь выпить?

Так, для сведения: Алиера давно уже отказалась от трюка с левитацией.

Я просто хотел слегка ее расшевелить.

Она махнула рукой.

— В баре. Бери что хочешь.

Я плеснул себе крепкого сидра; неплохой, но прохладным был бы еще лучше. Сел на стул рядом с Алиерой и мило улыбнулся прямо в ее сверкающие очи.

— Ну, — проговорил я, — какие новости?

Ответ ее был более уместен в военном лагере, чем в дамском будуаре.

— Угу, примерно это я уже слышал. Но хорошо бы узнать подробности.

— Подробности. — От этого слова у нее словно изжога началась.

— Тебя арестовали, — сказал я, — за незаконное изучение и использование…

Алиера дала совет, что мне следует сделать с официальными обвинениями в ее адрес. Я сделал вывод, что она не в лучшем настроении для беседы.

Отхлебнул глоток сидра, покатал его по языку, оглядел покои. Тут даже имелись окна. С решетками, правда, но самые настояшие окна. В «отделении для джарегов» ни о каких окнах и речи не было. И еще что-то в камере препятствовало псионическому общению — хотя я все же мог говорить с Лойошем, и был куда в лучшем положении, чем большинство узников.

— Думаю, дело тут куда глубже, чем просто нарушение закона.

Она сверкнула глазами, а я продолжал:

— Ты своими штудиями сколько лет уже занимаешься, и все в курсе.

Зачем арестовывать тебя сейчас? За этим стоит какая-то политика.

— Ты так думаешь?

— Так, формулирую мысли вслух.

— Замечательно. Может, займешься этим в другом месте? Если мне кто сейчас и нужен, то не ты.

— А кто?

— Искатель Тропы.

— А. Что ж, пожалуй. — Могу себе представить, каково обладателю Великого Оружия расстаться с ним. Я коснулся рукояти Леди Телдры.

— Пожалуйста, уходи.

— Нет.

Она сверкнула глазами.

Я проговорил:

— Мне нужны подробности, если я хочу ввязаться в это дело. А я хочу.

— Зачем? — Она не сказала это слово, она его выплюнула.

— Ты же не дура, сама должна понять. Чтобы взять над тобой верх, в моральном плане. Это вообще цель моей жизни. Чувствовать, что ты мне задолжала…

— Заткнись.

Так я и сделал, заодно предавшись воспоминаниям. Мне нужно было ее достать.

Когда-то в Черном замке я видел покои, в которых обитает Некромантка, если это можно назвать «покоями». Шкаф, и то побольше. Там хватало места, чтобы она могла встать, и все. Я не мог не заметить вслух, мол, какая же крошечная комнатушка — и Некромантка озадаченно молчала с минуту, а потом проговорила:

— Ах да, ты же ощущаешь всего три измерения, верно?

Боюсь, что так. Большее моим ощущениям недоступно.

И в рамках этих ощущений, похоже, мне не убедить Алиеру объяснить, что происходит.

— Чем тут тебя кормят? — Она ответила непонимающим взглядом, а я пояснил: — Когда я был тут, мне давали что-то вроде похлебки с сухариками.

Когда ее варили, над кастрюлей помахали кусочком курятины. С тобой обращаются лучше?

— А когда ты тут был?

— Несколько раз. Ну, не в точности тут — то же здание, но другой номер. Мой был обставлен похуже.

— И это делает тебя выше в моральном плане?

— Нет. В моральном плане меня делает выше другое: я был виновен в том, за что меня взяли, и все же вышел на волю.

Она зашипела, а я пожал плечами.

— Ну, своего рода достижение.

Алиера что-то пробормотала в адрес джарегов. Наверное, это не было похвалой.

— Однако, — добавил я, — ты ведь тоже виновна. Технически. Так что, полагаю…

— Ты многое об этом знаешь, да?

Молнией промелькнуло воспоминание: я лежу на спине, неспособный пошевелиться, а кусочки мироздания вокруг меня превращаются в то, чего не должно существовать [5].

— Не так много, — ответил я, — но больше, чем следовало бы.

— Вот с этим я полностью согласна.

— Я о другом: почему императрица вдруг решила, что закон, на который она всегда смотрела сквозь пальцы, нужно…

— Спроси у нее.

— Она, пожалуй, не ответит.

— Думаешь, отвечу я?

— Почему нет?

— Вопрос, полагаю, риторический.

Алиера отвернулась, я в ожидании плеснул себе еще сидра. Люблю, когда у меня в руке стакан с выпивкой — есть чем заняться, пока жду, а кроме того, я очень хорошо выгляжу со стаканом в руке, переминаясь с ноги на ногу, словно официант, пока клиент колеблется между креветочным суфле и ягненком по-фенарийски. Ну хорошо, может, выгляжу я и не так хорошо. Я отошел от бара и сел на стул лицом к лицу с Алиерой, глотнув сидра. Куда лучше.

— Да, — сказала она.

— Ты о чем?

— Вопрос был риторическим.

— А. Ну а мой — нет.

Она поерзала, переместившись на кушетке чуть поглубже, а я сохранял молчание — вдруг она все же что-то скажет.

И она сказала:

— Не знаю.

Тихо, задумчиво, совсем на Алиеру непохоже. Я по-прежнему держал рот на замке — частично смакуя новый вкус, а частично ожидая продолжения.

— Все не так просто, — проговорила она, словно отвечая на вопрос, заданный кем-то еще.

— Тогда объясни.

— Ты по-прежнему считаешь, что тут «дружба против политики».

Я кивнул, показывая, что понятия не имею, о чем это она.

— Но выбор далеко не столь ясен. Вопрос в том, насколько плохо все обернется, и какова вероятность, что такое случится, и насколько ты уверен, что то или это сработает или не сработает.

Я снова кивнул. Когда на Алиеру э'Киерон находит разговорчивость, лучше помалкивать и не мешать.

— Но она не сделала бы этого, если только… — тут она прервалась на полуслове и сверкнула глазами?

— Если что? — спросил я.

— Заткнись.

— Что-то не хочется, — вздохнул я. — С адвокатом встретишься?

— Зачем?

— Ну, чтобы тебя не убили, или как это правильно зовется.

— Думаешь, меня это волнует?

— В свое время ты дралась так, словно это тебя волновало. Может, конечно, ты притворялась.

— Ты чертовски хорошо знаешь, что это другое.

— Ты же знаешь, я плохо чувствую разницу.

— Ты всегда плохо чувствуешь то, что нельзя прямо сейчас применить на практике.

— Ты говоришь это с таким видом, будто тут что-то не так.

Алиера с отвращением фыркнула.

— Ладно, — проговорил я, — философией займемся в другой раз. Так ты будешь говорить с адвокатом?

— Нет, — ответила она.

Я скептически на нее покосился.

— Боишься, что тебя признают невиновной?

Алиера взглянула на меня и отвернулась.

— Уходи.

Неоднозначное поведение.

— Разумеется. А пока, что ты такого знаешь или подозреваешь, что могло бы привести к этой, э, ситуации, но ты не хотела раньше говорить?

— Я ничего не скажу тебе, Влад. Оставь меня в покое.

И поди пойми, как тут быть, когда она сама не знает, чего хочет.

— Тебя арестовали по государственным соображениям, — проговорил я так, словно знал это наверняка. — Ты можешь не знать, каковы эти соображения, но знаешь, что это так. И ты боишься, что если станешь защищаться, это как-либо помешает действиям императрицы.

— Иди к черту.

— Тебе, вероятно, и в голову не приходило, что императрица как раз и рассчитывает, что ты БУДЕШЬ защищаться, в противном случае она бы никогда не использовала этот рычаг, чтобы добиться того, чего она пытается добиться.

Во взгляде Алиеры мелькнула искорка, теперь уже интереса.

— Откуда ты знаешь?

— Она сказала. Только что не прямо этими словами, учитывая все, о чем умолчала.

— Ты говорил с ней?

— Я имею на это право. Как обладатель имперского титула, знаешь ли.

— И она сказала…

— У меня появилось чувство, что происходит много чего, о чем она мне не могла сказать.

— У тебя появилось чувство.

— Точно.

— Значит, ты предполагаешь.

— Не то чтобы уверенность, но больше, чем предположение.

Она с отвращением фыркнула.

Я ждал. Драконлорды слишком упрямы, чтобы их можно было в чем-либо убедить доводами разума, поэтому чтобы иметь с ними дело, нужно освоить один трюк — избегая высказать что-либо такое, за что дракон тебя прикончат, выждать, пока он самостоятельно не придет к желаемому выводу. С Алиерой это еще актуальнее, нежели с прочими.

Она проговорила:

— Если ее величество не желала, чтобы меня признали виновной, она не начинала бы эту затею со взятием под стражу.

— Ага, — изрек я.

Далее никто не произнес ни слова. Вслух, то есть; Лойош кое-что мысленно мне поведал, главным образом — об Алиере и милых свойствах ее характера. Ничего нового я не узнал. Сам подобное не раз говорил.

— Хотел бы подчеркнуть одно важное обстоятельство, — наконец произнес я.

— Какое. Именно?

— Если у тебя не будет адвоката, станет очевидно, что ты намеренно приносишь себя в жертву. А если ты намеренно принесешь себя в жертву, это, весьма вероятно, воспрепятствует императрице достичь того, чего она пытается достичь.

Алиера сверкнула глазами. Думаю, она понимала, что я просто пытаюсь подтолкнуть ее к нужному мне шагу; загвоздка в том, что довод действительно был весомым.

Наконец она проговорила:

— Этот адвокат хоть сколько-то хорош?

— Откуда мне знать? Может, и нет.

Она сверкнула глазами.

— Ладно. Приму его.

— Я ему сообщу.

— Убирайся.

На этот раз я послушался.