"Страх высоты" - читать интересную книгу автора (Соколов Сергей, Москвин М.)

Глава 2. Ad patres.

Очередной этап в жизни Игоря Сергеева наступал прямо сейчас. Конечно, звонок от старого знакомого, с которым был выпит не один литр виски на частых встречах в Москве и Питере, куда они оба приезжали для участия во всякого рода конференциях и семинарах, раздался еще два месяца назад. Предложение сорваться и уехать из города, где прошли все двадцать шесть лет жизни, бросить знакомую до последнего листа бумаги работу, да вообще – все, поступило в два часа ночи.

– Дружище, как жизнь, спишь, что ли?

– Идиотский вопрос – ты сам-то как думаешь?

– Э-э-э, ну раз ты со мной разговариваешь, то не спишь. Жизнерадостный голос в телефонной трубке принадлежал Диме, Человеку с Дальнего Востока, как его называли коллеги и друзья. Дима работал в Находке, и, с учетом разницы во времени, звонить в находящийся на одном с Москвой часовом поясе Мурманск, просто поболтать, являлось полным абсурдом. Значит, нужно приготовиться к новостям – хотя, какие могут быть новости из Находки? – там же Земля закругляется.

– Да, я не сплю и жду, когда услышу что-то такое, что сможет оправдать твою наглую, бесцеремонную и попирающую все устои общества выходку.

– Узнаю друга Игоря – ты ему слово – он тебе десять, ну да ладно, к делу. Короче, есть вакансия на место заместителя начальника порта Находка, и нужен ты. Время на сборы небольшое – через пару месяцев ты должен приступить к своим обязанностям. Ты понимаешь, вместе работать будем – неужели не повод возрадоваться?

Вводная из разряда удара дубиной по голове.

– Слушай, я понял, что ты мне сказал, но эмоционального отклика не жди, я слишком сплю, чтобы адекватно с тобой разговаривать на эту тему. Это космическое предложение, и мое скорее да, чем нет, и тем не менее, будь человеком, скинь все детали на мой личный ящик, надо время подумать, а к началу следующего рабочего дня у вас я перезвоню тебе с ответом, и почту отправлю с комментариями. Время терпит сутки?

– Ну ты наглая рожа! Ладно, терпит, даже три дня терпит, но не затягивай – кучерявое предложение, цени, брат. Ладно. Давай пока.

В трубке раздались короткие гудки. После таких новостей обычно всю ночь пьют кофе и предаются неуемной фантазии, периодически бросаясь к компьютеру и проверяя почту. Но спать хотелось просто невероятно – полярная ночь и хронический недосып, связанный с погрузкой тупого китайского корыта на сорок тысяч тонн с тупым китайцем-капитаном, накрывали лучше всякого снотворного. Игорь лишь подумал, что там Япония рядом, рыба сырая… и васаби… А потом пришел сон.

На следующее утро он выбежал на улицу, прогреть машину – для декабря двадцать восемь градусов мороза все же холодновато, а вернувшись, просмотрел свой почтовый ящик, распечатал сообщение от Димы, впрыгнул в только-только начавший размораживаться «Опель» и понесся на работу.

В офисе стоял штиль, пароходов под погрузку не ожидалось еще дня три, и никто не отвлекал Игоря от изучения предложения из Находки. После внимательного чтения текста глаза плавно поднялись к потолку и принялись изучать пятна на полимерных блоках покрытия.

«Это просто подарок судьбы, – подумал Игорь, – говорят, что первоначальное ускорение может придать хороший пинок под задницу».

Вот он, этот самый пинок. Социальный пакет просто радует – и квартира тебе, и беспроцентный кредит, и служебная машина, а зарплата – ну просто песня, пять тысяч в месяц плюс премиальные, это сколько в рублях? В качестве coup de grace – пакет акций угольного терминала. Видно, его кандидатура там, в Находке, востребована. А Дима человек надежный и с нормальным чувством юмора, так что предложение абсолютно серьезно. Лето, говорят, в Находке такое, что и в океан залезть можно. А работа, судя по предложению, связана с запуском новых угольных терминалов для увеличения грузопотока. Не вижу никаких проблем – работа, как говорится, не сложная, но опасная – местные деятели, конечно, съесть попробуют, но и мы не пальцем сделаны, к тому же Дима явно не просто так своего кандидата проталкивает – заинтересован, значит. Итого – да, да и еще раз да. С такими мыслями в голове Игорь, посмотрев на часы и обнаружив, что залипание желудка совпадает с минутной стрелкой на двенадцать, а часовой – на час, двинулся в столовую, прихватив распечатку с собой, подальше от любопытных глаз.

По дороге в коридоре навстречу нарисовался сам глубокоуважаемый господин директор. Перегородив Игорю дорогу, он, как обычно, попытался посмотреть на Игоря сверху вниз, но, как всегда, ни нахмуренные брови, ни грозно выпятившийся живот, ни четырехсантиметровые каблуки блестящих бежевых туфель не помогли. Все-таки двадцать сантиметров разницы в росте преодолеть можно только используя либо ортопедическую обувь, что господин Осина стеснялся делать, либо всем своим видом заставляя собеседника сжаться до размеров рисового зернышка. На большинство сотрудников вид директора производил именно такое действие, но Игорь был равнодушен к чарам Осины. Пару раз послав большое начальство по известному адресу и не вылетев по каким-то, загадочным с точки зрения директора причинам с работы, Сергеев получил свой статус-кво, внешне выражавшийся в вежливом обращении со стороны босса. Конечно, относительно манеры общения с остальными подчиненными. «А ведь если бы мог, отравил бы меня, не задумываясь», – пришло опять в голову Игорю. Осина, слегка сдувшись, сказал:

– Вот что, Сергеев, ко мне в кабинет к пятнадцати ноль-ноль будьте так любезны подойти, – и проследовал дальше.

Вылитый Де Фюнес, черт из табакерки. Приглашение было совершенно неожиданным, принимая во внимание, что после последнего крупного разговора в кабинете директора, тот выгнал Игоря вон и обещал сначала сгноить, ну а потом похоронить заживо.

Непродолжительные размышления над тарелками с молочным супом (брр!) и котлетой по-киевски вывели на предполагаемую связь между приглашением на ковер к Осине и поступившим от Димы предложением. Скорость передачи информации равна скорости света, вот уж точно. И как он мог узнать о Находке? А все к лучшему – предложу по собственному желанию через месяц, думаю, его это устроит. Но предстоящий разговор состоялся в другом ключе.

Ровно в назначенный час войдя в кабинет Осины и присев на свое обычное место в середине длинного стола для заседаний, Игорь выслушал следующее

– Ну что, Сергеев, в Находку хочешь, большим человеком стать? Я тебя обещал похоронить, так я тебя зарою здесь, не вставая с кресла, – и Осина кинул вдоль стола несколько листов бумаги.

При ближайшем рассмотрении это оказались ксерокопии трех расписок капитанов судов в получении груза и произведенной за это оплате. На мгновение с Игорем произошло то, что называют «все внутри провалилось», и на лице его это состояние отразилось настолько явственно, что «Де Фюнес», не удержав злобную усмешку, удовлетворенно откинулся в гигантском начальственном кресле. После Сергеева отпустило.

– Вижу какую-то бумагу стандартного формата, принял, выплатил, моя подпись, все правильно. А в чем, собственно, вопрос? – выдал Игорь с независимым видом

– В чем, говоришь, вопрос? Вопрос в том, что ты воровал у компании. И получишь ты за это по полной – завтра документы будут переданы в прокуратуру, так что поедешь ты на Дальний Восток, но только за казенный счет.

– На вашем месте я бы эти бумаги сжег от греха подальше и сидел ровно.

– Что? – Осина напрягся, а лицо его приняло несколько баклажанный оттенок

– А вот что. В результате разбирательства прокуратура потребует зачистки склада, полной инвентаризации товара, и изымет документацию за период моей работы для проверки факта преступления. И ничего не найдут – потому что по документам все сходится на сто процентов. Говорю это с уверенностью, так как акт аудиторской проверки был сделан всего месяц назад. А за такой реверанс в сторону прокуратуры владельцы компании вас погладят против шерсти – при наихудшем развитии ситуации нас обоих уволят. Но, скорее всего, вылетите с работы только вы. И, наконец, еще одна милая подробность. Попал мне в руки, совершенно случайно, факс об оплате счета за автомобиль «Субару-Аутбэк», от одной нам известной компании, поставляющей оборудование. Нужно ли продолжать – про то, как выяснить реальную стоимость продуктов этой компании и разницу с указанной в счете стоимостью? Что, поплохело? Так что прямо сейчас я пишу заявление об уходе по собственному желанию, датирую следующим месяцем, а вы его подписываете, и через месяц заявление я передаю в кадры.

Осина расплылся в кресле, как медуза, и пропыхтел что-то, похожее на «да».

Ровно в шесть часов вечера, сидя за рулем шуршащего по заснеженной дороге автомобиля, Игорь тихо напевал про березовый сок, весенний лес и пыль, взглядом окидывая раскинувшиеся вдоль залива завьюженные огни Мурманска, мысленно уже прощаясь с городом своего детства и молодости и предчувствуя новую жизнь на новом месте. Рядом на сидении лежала пластиковая папка с подписанным директором заявлением об уходе, как большая точка на предыдущем этапе жизни, а может, как путевка в жизнь – все зависит от точки зрения, пессимистической или оптимистической.

Следующий месяц прошел как одна большая нервотрепка. После того, как Игорь позвонил Дмитрию и, подтвердив свое согласие на работу, получил от него все дальнейшие инструкции, пришлось брать за свой счет пару дней и лететь в Москву на собеседование со своими работодателями. Встреча прошла в благожелательной обстановке, дядям на костюмах от «Бриони» и часах «Улисс Нардин» Игорь не то чтобы понравился – на лицах этих дядей прочитать что либо невозможно в принципе – но отвращения не вызвал, к тому же Дима при процессе смотрин и закупки раба присутствовал, нашел время приехать из Находки. Чем мог, помогал, и дело закончилось подписанием пятилетнего контракта на работу и долгими посиделками с Димой в ресторане аэропорта Шереметьево в ожидании рейсов на вылет.

Яркое зимнее солнце светило через стеклянную стену самого, наверное, советского, со всеми вытекающими отсюда плюсами и минусами, заведения общественного питания в Москве. Неторопливая официантка убедительно принесла друзьям десерт и еще одну «Джек Дэниэлс», чуть теплую от стояния в баре рядом с батареей отопления. Залив виски лед в стаканах, друзья от разговора о перспективной работе и деталях сотрудничества перешли к обсуждению переезда Игоря в Находку.

– Дружище, все будет в порядке. Отправляй контейнер со своим барахлом железкой, через пару недель будет у нас, я контейнер встречу и постоит он до твоего приезда. Что с квартирой, нашел покупателя? – Дима был явно заинтересован в том, чтобы Игорь вовремя оказался в Находке

– Ну, в принципе, нашел, а имеет смысл продавать?

– Имеет, друг, имеет. Уходя – уходи. Машину тоже сдай, «Опель» в Находке – это нонсенс, с перегоном намучаешься. Что с работой?

– С работой было все в порядке уже на следующий день после твоего ночного звонка.

– Осина отпустил без разговоров?

– Отпустил, с разговорами… Ну да и хрен с ним. Лучше расскажи про то, куда я еду, что там как с Находкой?

– Игорь, рекомендую, отличное место для богатого молодого и холостого человека мужеска пола. Что ты хочешь – порт есть порт, все развлечения на месте. Летом поинтереснее чем Мурманск, тепло во весь рост. К ветру тебе не привыкать. Если чего не найдешь в Находке, то рядом Владик, пару часов на машине. На выходные вполне нормально съездить в полной анонимности, если ты понимаешь, о чем я говорю, хе-хе. По охоте там, рыбалке – без вопросов. Ну ты, вроде бы, не по этому делу. Кстати, Япония в двух шагах, и уж поверь мне – там гораздо интереснее, чем в Норвегии, Швеции и Финляндии вместе взятых. Короче, забудь все рефлексии и вперед, не оглядываясь. Через месяц встретимся, познакомлю с ребятами – все бывшие моряки, абсолютно адекватные люди, как говорится, все видели корабли в море, не на конфетном фантике.

– Ладно, уговаривать-то меня не надо. Пути назад нет, даже если бы ты мне сказал, что там меня ждет избушка на курьих ножках и бригада леших во главе с Бабой-Ягой – приехал бы все равно. Но уж после такой агрессивной рекламы переезд с Крайнего Севера на Дальний Восток просто неизбежен. Остается только надеяться, что логика событий рано или поздно приведет меня в Центральную Европу.

Месяц прошел незаметно, после увольнения с работы приятным событием было получение расчета – на эти деньги можно было прокормить не одну китайскую деревню в течение года. Деньги от продажи машины и квартиры Игорь отослал родителям, которые, узнав про перемену места работы, отреагировали очень спокойно – лететь-то теперь придется не три часа, а двенадцать, но не им, а их сыну, до Белгорода. Контейнер со всем, что было нажито за время отдельного от родителей проживания, был отправлен в Находку своевременно. При его загрузке оказалось, что нажито примерно на пару картонных коробок – места хватало на то, чтобы еще и машину туда затолкать. Самой болезненной была продажа машины. «Синяя стрела», с трепетом купленная всего полгода назад и с тех пор содержащаяся в явно тепличных условиях – химчистка салона раз в месяц, полировка, диски – ушла в грязные руки барыги на авторынке с уценкой почти на тысячу долларов. Повздыхав над синим немецким лимузином, Игорь подумал о возможной покупке чуда уже японского машиностроения, например о «Тойоте Кэмри», и жизнь опять стала налаживаться.

Так наступил последний вечер мурманского периода жизни Игоря. Сумка с вещами была давно собрана, с соседкой договорено, что ключ с утра Игорь положит на косяк у ее двери, для передачи новым владельцам квартиры. В феврале солнце уже появилось после долгой полярной ночи, но вечером темнело рано. За окном бедное звездами небо накрывало сопки ледяным колпаком. Вдруг как-то резко наступило эмоциональное осознание происшедшего и на ум пришла стереотипная фраза о том, что мосты сожжены и Рубикон перейден, но в этот момент она отнюдь не выглядела стереотипной и избитой, а в точности выражала испытываемое переживание – что-то безысходно-тоскливое от прощания с городом, где прошли все его двадцать шесть лет, вместившие так много всего. Знакомые с детства улицы, друзья, подруги, работа, которой отдано пять лет. Игорь успокаивал себя тем, что ничто не помешает ему вернуться сюда или в отпуск, договорившись со своими друзьями, или просто на выходные, если уж одолеет тоска. Но ничего не помогало, и не было никакого логичного объяснения происходящему сейчас с ним. Будущее раскрывалось перед Игорем Сергеевым во всем своем великолепии – интересная работа, деньги, перспективы, куча новых впечатлений. Нет ни одной причины для такого неприятно щемящего чувства, от которого хотелось завыть, уставившись на пустую стенку на кухне, где сиротливо стояла сломанная табуретка, не попавшая в контейнер с вещами. В качестве альтернативы вою можно было попробовать закрыться с головой одеялом в кровати, свернувшись в позе эмбриона и пытаясь вызвать в голове белый шум. Сергеев применил менее радикальный метод – из стопки оставленных в квартире книг был выбран неизвестно как оказавшийся там «Справочник по Соединенным Штатам Америки», год издания 1989. После часового изучения политической системы США и статистики производства чугуна за последние семьдесят лет, к Игорю пришло успокоение, нервная тошнотворная дрожь отступила, и он отправился спать перед дальней дорогой.

Утро следующего дня началось не самым лучшим образом. Вероятно, избыток адреналина, выделившийся во время вчерашнего нервного срыва, разложившись в организме за ночь, вызвал отравление, выразившееся в головной боли и мерзком привкусе во рту. Поднявшись до звонка будильника с постеленной прямо на пол простыни, Игорь взглянул на часы – было семь часов утра, и заказанное заранее такси должно было приехать к подъезду через двадцать минут. Омовение в душе, с вдумчивым полосканием рта и последующем пусканием струек воды на кафель, слегка привело в чувство – потоки воды попытались смыть последствия неожиданной рефлексии. Вытершись той же простыней, на которой и спал, он оделся в разложенную заранее на полу одежду. Взглянув на часы и, обнаружив, что осталось всего пять минут, Игорь скользнул на кухню, опрокинул в себя подготовленный с вечера йогурт, и, подхватив свой багаж, вышел за дверь. Лифт пришел как раз тогда, когда дверь была закрыта и ключи положены на косяк двери соседки. Игорь хотел еще позвонить ей в дверь на всякий случай, но потом передумал – соседка всегда была готова зацепиться языком надолго, а времени на разговоры с ней не было.

Такси уже стояло у подъезда. Закинув сумку на заднее сидение машины, Игорь уселся рядом с водителем. Захлопнув дверь, он, прижавшись к стеклу лицом, снизу вверх окинул взглядом, прощаясь, свой дом.

Через час Сергеев стоял в очереди на регистрацию среди хмурых людей, недовольных ранним пробуждением и необходимостью лететь утром в субботу. Над очередью витал отчетливый запах перегара, а некоторые пассажиры, особенно успешно отдохнувшие прошлой ночью, стеклянным взором напоминали зомби. Публика собралась самая разнообразная. Веселая суета нескольких семейств, явно улетавших в отпуск туда, где в феврале за тридцать, но не холода, а тепла, контрастировала с хмурыми лицами командировочных. Загрузка рейса оказалась неполной, и в самолете все расселись по возможности подальше друг от друга. Экипаж доведенными до автоматизма фразами поприветствовал пассажиров на борту и пожелал удачного полета. Прозвучала стандартная просьба пристегнуть ремни. После непродолжительной рулежки по аэродрому самолет разогнался и взлетел. В иллюминаторе скользнули полуприкрытые снегом елки и смутно виднеющиеся в наступающем рассвете сопки. Все. Теперь это все воспоминание, прошлое, область в памяти, и чем дальше, тем меньше мысль будет возвращаться к тому, что имело место быть когда-то в далеком северном городе.

Стюардессы раздали завтрак, и, выпив предложенный чай, Игорь провел оставшиеся полтора часа полета во сне, добирая ночной недосып.

В Москве температура воздуха была теплее, чем в Мурманске, градусов на семь. Еще при посадке яркое солнце засветило в иллюминаторы. Попав в здание аэропорта Шереметьево, Игорь еще полчаса прождал получения багажа. Странно, но окружавшие его оживленные и громкие люди, толкающиеся вокруг ленты багажного транспортера, как будто не замечали Игоря, при этом шумная многорукая человеческая амеба плавно обтекала его со всех сторон, ни разу не коснувшись. Взвалив сумку на плечо, он вышел на улицу сквозь толпы встречающих и суетливых таксистов.

До рейса на Владивосток оставалось еще около трех часов, и надо было придумать, как убить два часа из этих трех. Выйдя из-под козырька входа в зал прилета, Сергеев снял с плеча сумку, аккуратно поставил ее на асфальт и встал на кромку тротуара рядом с остановкой маршруток, которые шли от вокзала к метро через Шереметьево-2. Лениво наблюдая, как часть летевших с ним из Мурманска отпускников бодро грузится в заляпанный грязью микроавтобус, пытая невозмутимого шофера на предмет того, довезет он их до Шереметьево-2, или выбросит трупы по дороге, Игорь постепенно поддался воздействию тепла от ярко светящего солнца, и погрузился в полудрему.

– Добрый день, сержант Франчук, документы предъявите, пожалуйста, – неожиданно произнесли рядом.

Открыв глаза, Сергеев увидел двух милиционеров с автоматами, выжидающе разглядывающих его. Поняв, что речь идет о его документах, он достал из внутреннего кармана куртки паспорт и передал его представителям власти. Взяв паспорт в руки, сержант внимательно изучил первую страницу, сличая лицо Игоря с фотографией, открыл страницу с пропиской, и продолжил допрос.

– Из Мурманска? Летите куда, или в столицу?

– Лечу дальше, во Владивосток, – ответил Игорь

– Билеты покажите, пожалуйста. Вежливый сержант не вызывал никакого отторжения, и предусмотрительно сохраненный билет на рейс из Мурманска в Москву вместе с билетом во Владивосток были ему переданы.

– Из порта в порт – моряк, что ли?

– Был моряком, сейчас в порту работаю.

– А что так далеко собрались – в командировку? – продолжил сержант, закончив чтение билетов

– Работу поменял, лечу на новое место, в Находку.

– А билеты во Владивосток, вы уж определитесь, куда летите, – сержант выжидающе уставился на Игоря.

– В Находке своего аэропорта нет, туда от Владивостока меньше двухсот километров.

– Так, говорите, на новую работу уезжаете, а что так мало вещей с собой везете? – не сдавался дотошный сержант.

– Я все контейнером отправил, с собой только минимум вещей, зубная щетка и тому подобное. Если необходимо – можно проверить.

– Давайте посмотрим.

Игорь открыл сумку и поставил перед милиционерами. Те просмотрели содержимое – вещи, папка с бумагами, ничего, вызывающего подозрение.

– Спасибо, все в порядке, счастливого полета, – сержант вернул Игорю паспорт и билеты.

– А что так все строго? – спросил у сержанта доказавший свою безобидность Сергеев.

– Усиление, на всех вокзалах проверки после терактов, о вашей безопасности заботимся, – ответил сержант и, козырнув, пошел вместе со своим напарником дальше вдоль здания вокзала.

Застегнув сумку, Игорь направился следом за нарядом милиции, продвигаясь к входу в зал вылета. «Вот и время помогли убить господа милицейские, и даже автоматами для этого не воспользовались», – пришло Игорю на ум. До начала регистрации оставалось около сорока минут, можно еще выпить чего-нибудь внизу в баре. Он зашел в зал вылета, пройдя через первый контроль, зазвенел в арке детектора. Работник службы безопасности обвел по контуру Сергеева специальным прибором и, выяснив, что тот срабатывает на пряжку ремня, пропустил дальше. Подхватив просвеченную контролем сумку, Игорь повернул направо к бару, но остановился перед лотком с газетами и журналами. Поскольку с собой ничего почитать он не взял, а предстоял очень долгий перелет и спать больше никак не хотелось, то пришлось купить несколько многостраничных таблоидов – должно хватить часов на пять. Отстояв небольшую очередь у стойки, Игорь понял, что алкоголь не полезет – настроение отсутствует. Так что он остановил свой выбор на паре банок энергетического напитка и бутылке минеральной воды. Присев за столик к какому-то пассажиру потрепанного и заспанного вида, явно ночевавшему на сиденьях в зале, Сергеев открыл купленные емкости и заполнил стакан пятьдесят на пятьдесят минералкой и энерджайзером. Попробовав полученную смесь и оставшись довольным результатом, он открыл один из купленных журналов и углубился в чтение большой статьи о «вновь открытых возможностях человеческого мозга». После получасового чтения, периодически прерываемого прикладыванием к стакану со смесью, Игорь, прищурившись, посмотрел на висевший в отдалении монитор с информацией о расписании вылетов. Напротив четвертой сверху строчки о его рейсе на Владивосток мигал зеленый огонек – значит, регистрация началась. Не торопясь допив остаток минералки, он пошел к очередям на предполетный досмотр, проводившийся почему-то до регистрации на рейс. Извилистый путь ума, додумавшегося до этого, был неисповедим – количество очередей возрастало – неужели нельзя было поставить детектор на ленту, по которой отдельно транспортируемый багаж поступает в накопитель? Думая об этом, Игорь занял одну из очередей, которая показалась короче других, и начал медленно передвигаться к зоне досмотра. Все прошло как обычно, включая изучение охранником пряжки на ремне. Осталось зарегистрировать билет и ждать объявления посадки. Поставив сумку на весы и отдав тетке билет, Игорь встал у стойки регистрации для получения посадочного талона. Неожиданно другая тетка, регистрирующая билеты, обратилась к нему со словами:

– У вас билет неправильно оформлен. В базе его нет. Где вы его покупали?

– В авиакассе, в Мурманске.

– Обратитесь за стойку вон там, справа, разберитесь с вашим билетом, а сумку вашу заберите.

В недоумении Игорь прошел к указанному месту, за стойкой не было ни души. Через пятнадцать минут там появилась неразговорчивая дама, которая без лишних слов забрала у Сергеева билет, и долго ковырялась с ним за стойкой перед компьютером. Потом с громким стуком поставила на билет какой-то штамп, расписалась на нем и отдала Игорю:

– Все в порядке, проходите на регистрацию.

Теперь регистрационная стойка пустовала, вероятно, все пассажиры уже зарегистрировали свои билеты, и тетки за стойкой оживленно трепались. После минутной паузы одна из них заметила молча стоящего с билетом в руках Игоря и, приняв у него сумку в багаж, выдала посадочный талон.

– Проходите на посадку, на второй этаж вверх по лестнице, – сказала она и отвернулась, продолжая оживленную беседу со своей коллегой.

Поднявшись на второй этаж, Игорь первым делом направился в сторону туалета, мысли о посещении которого обуревали его уже несколько минут. Вновь появившись, с заметным облегчением на лице, в зале, он поискал взглядом свободное сиденье, сел на него, пристроив рядом сумку, и неожиданно подумал о том, что полет складывается достаточно странно, если не сказать больше. Летая весьма часто, Игорь не мог припомнить случая, чтобы с ним происходило такое количество не очень приятных приключений одновременно – и милиция остановила на ровном месте, не только проверив документы, несмотря на его вполне славянскую внешность, но и обыскав вещи, и с билетом какие-то проблемы.

«Остается только, чтобы самолет упал, или какие-нибудь мутные террористы его взорвали. Ну да ладно, не надо о таком думать, а то накаркаешь сам себе…»

В этот момент его взгляд случайно наткнулся на встречный взгляд сидящего напротив парня лет двадцати. Зрачки, сузившиеся в две точки, уперлись в глаза Игоря, и зафиксировались на секунду, после чего поплыли дальше, не на чем не останавливаясь. Игоря передернуло, и он отвернулся. Наркоман с дозой или на голову больной – и нормально летит на самолете, проходит все проверки, а меня напрягают все кому не лень. Настроение упало окончательно. Через пару минут, незаметно посмотрев в сторону предполагаемого наркомана-сумасшедшего, Сергеев обнаружил, что тот куда-то ушел. «Это хорошо, что ушел – не хватало еще, чтобы на меня этот хрен посматривал,» – подумал Игорь.

Наконец, объявили посадку, и немногочисленные пассажиры рейса Москва-Владивосток стали проходить через контроль, предъявляя свои посадочные билеты, в накопитель для ожидания автобуса. Неприятным сюрпризом было то, что пялившийся на Игоря придурок уже стоял на площадке внизу. Так, этот перец еще и летит со мной на одном самолете, надо будет после него в салон зайти, чтобы сесть подальше. Подъехавший автобус вместил в себя всех пассажиров, двери закрылись, и через минуту они уже выходили из автобуса и толпились вокруг трапа самолета. Выйдя последним, Игорь встал неподалеку от трапа, глядя на поднимающихся в самолет людей. Заметив, что давешний наркоман уже почти добрался до салона, Сергеев подтянулся к поредевшей группе, ждущей посадки, и, отдав посадочный талон, взошел на борт ТУ-154 2Б.

Во втором салоне ранее зашедшие пассажиры расселись по одному или по двое на свободные места. Впереди все было занято, но двойные кресла в хвосте, прямо у запасных выходов, как всегда были свободны, туда обычно садились в последнюю очередь, когда все остальные места уже заняты. Такой особенности поведения среднестатистического отечественного пассажира Игорь понять не мог. Действительно, непонятно, почему все, как будто сговорившись, стараются не усаживаться на эти места – ведь если ты один уселся на двойное кресло, то вероятность того, что рядом усядется кто-то еще, минимальна. К тому же, для особенно нервных, преимуществом является максимально близкое расположение запасных выходов справа и слева. И туалет за спиной через ряд – казалось бы, мелочь, но все преимущество такого соседства понимаешь, когда летишь больше трех часов, и пассажиры начинают нервно вскакивать, видя, что табло «туалет занят» погасло, после чего разочарованно усаживаясь обратно, так как в следующую секунду оно опять загорается.

Усевшись на самые лучшие, с его точки зрения, места, Игорь бросил на соседнее кресло купленные в полет журналы и газеты, и осмотрелся. Психопата-наркомана в пределах видимости не наблюдалось – значит, все правильно сделано, крендель сел в первом салоне, где и будет, вероятно, выдавать на-гора стюардессам и сидящим рядом пассажирам. Салон «тушки» перед полетом хорошо проветрили – никаких запахов туалетно-блевотного характера не разносилось по помещению, что, конечно, было большим плюсом с учетом перспективы одиннадцатичасового перелета, с ближайшей посадкой только через три часа в Новосибирске для дозаправки. Игорь уже спланировал для себя, что до Новосибирска он займется изучением прессы, а после постарается уснуть, используя для этого все возможное усилие воли – процесс смены часового пояса с помощью такой процедуры должен значительно упроститься. И не забыть перевести часы! Сергеев, ворочаясь на месте, вытащил из-под себя ремни безопасности, отрегулировал их по размеру и пристегнулся. Потом рука потянулась к тканевой нише в стоящем спереди кресле, и извлекла Аэрофлотовский журнал, бесплатно распространяемый среди клиентов компании. Вот черт! – номер был уже читанный ранее, в каком-то из предыдущих полетов. В журнале, как правило, попадались одна – две статьи, могущие занять читателя на некоторое время.

Неприятная пауза, во время которой полностью готовый к взлету самолет, с пассажирами на борту и закрытыми пассажирскими люками, просто стоял на аэродроме с выключенными двигателями, в ожидании неизвестно чего, наконец-то закончилась. Послышался нарастающий свист турбин, дошедший до определенной тональности, после чего самолет тронулся и покатился к взлетно-посадочной полосе, занимать позицию для взлета. Плавно остановившись, ТУ-154 2Б замер, ожидая, когда экипаж получит разрешение на старт. Турбины самолета вдруг замолчали, и, практически без паузы, опять взревели, на тон выше. Статичная картинка в иллюминаторах поплыла, калейдоскоп мелькавших за бортом видов все убыстрялся и убыстрялся. Наконец, в какой-то миг самолет оторвался от земли и стал резко набирать высоту. Быстро уменьшавшиеся в размерах стоящие на поле самолеты и здания аэропорта не скоро исчезли из видимости – облачность над Москвой отсутствовала, и яркое солнце щедро, для зимнего времени года, освещало самолет – жмурящиеся пассажиры, сидящие на местах с правой стороны салона, где солнечные лучи попадали прямо в иллюминаторы, позакрывали пластиковые шторки на стеклах. Тут самолет накренился, разворачиваясь и ложась на курс, солнце оказалось сзади по направлению движения, а в салоне наступил полумрак, приятный после яркой засветки.

По салону прошло оживление – пассажиры начали отстегивать ремни безопасности, вертеться на месте, устраиваясь поудобнее, обмениваться незначительными репликами с соседями, в общем, стали обживаться там, где им предстояло провести почти половину суток. Отдельные представители, полностью подчиняясь создавшейся с еще домостроевских времен традиции, отмеченной упоминаниями многих классиков, полезли в свои сумки, доставая оттуда бутерброды, жарено-варено-печеную курицу и даже вареные, отчаянно холодные и синие яйца. Раздалось так же негромкое звяканье, а как же, ведь перелет – это стресс, и какие-то двести-триста грамм коньяка либо водки помогут от стресса избавиться.

«Лучше уж стресс, чем чудовищная головная боль и экстремальный сушняк, приобретаемые после употребления алкоголя в больших дозах», – подумал Игорь.

И он был абсолютно прав – микроклимат в салоне, с пониженным давлением и нулевой влажностью, вследствие объективных особенностей конструкции любого пассажирского самолета, представлял собой наихудшее сочетание факторов, влияющих на самочувствие хорошенько набравшегося крепкими напитками человека. Но это все рассуждения в пользу бедных. Тяга к культурному досугу, беседе с приятным и интересным после пары стаканов попутчиком, легко одолеет мысли о возможном пробуждении в отделении транспортной милиции аэропорта прибытия. А в худшем случае еще менее приятные мысли о перспективе оказаться в нижнем белье без документов в спальном районе далекого города.

Сразу с нескольких мест стали вызывать стюардессу, спрашивая подошедшую красавицу о «попить и стаканов пластиковых два или три, и пиво у вас есть?». Пообещав все принести, стюардесса удалилась, и через минут десять по салону прошла волна раздачи всякого рода соков, лимонадов, и пластиковых коробок с обедами. Без энтузиазма прожевав поданный салат и мясную нарезку и дождавшись глотка кофе, Игорь приступил к дальнейшему чтению журналов, со страниц которых ухмылялись корявые уголовные лица, светили таинственными лучами летающие блюдца и гипнотизировали читающего различного вида лысые либо волосатые гуру (гуру с нормальной длиной волос в природе не существуют – это факт). Прошло примерно около часа. Что-то оторвало Сергеева от чтения. Он поднял голову, и прислушался к своим ощущениям. Причина была неясна. Внимательно оглядевшись, Игорь заметил, что тележки, на которые стюардессы собирали коробки из-под розданных обедов, брошены в проходе салона, а самих стюардесс нет. Странно, куда они делись – прихватило, что ли, всех одновременно? Мысль еще вполне лениво сформировалась в мозгу, не вызывая никакой физиологической реакции. Прошло секунд тридцать. Никто из персонала не появился в проходе. Игорь встревожился – такого не происходило ни разу за все его многочисленные поездки на воздушном транспорте. В области сердца заныло, под ребрами засосало, и организм сотряс толчок изнутри – поднялось давление, выделился холодный пот. Вся сонливость и сидячее оцепенение мгновенно улетучились. Варианты объяснения происходящего стали появляться один за другим. Одновременный приступ поноса исключен – стюардессы второго салона отправились бы в туалет сюда же, но этого я не видел. Значит, тетки в первом салоне. Вряд ли там устраивают праздник Нептуна, экватор мы не пересекаем, так что дело не в празднике, к тому же в любом случае, они бы убрали свои телеги, прежде чем убраться куда-то. Происходит нечто из ряда вон выходящее. Зачем они ушли в первый салон? Откуда-то из расположенных впереди кресел раздался полупьяный возмущенный бас.

– Сколько можно ждать, позвонил уже черт знает когда! – после чего кричавший, мужчина в зеленом свитере, нетвердо держащийся на ногах, спотыкаясь о расставленные тележки, стал пробираться в сторону прохода в первый салон. Он скрылся за занавеской, прикрывающей проход, и Игорь слегка успокоился.

В следующую секунду все, сидящие в самолете, услышали громкий хлопок. Потом наступил апокалипсис. В отдельно взятом самолете ТУ-154 2Б. Перед глазами Игоря разворачивалось все, как в страшном сне. Самолет дал сильный дифферент назад, и тележки с огромным ускорением покатились по проходу, задев стоящего там человека и размозжив ему ребра. Одновременно возникла резкая боль в ушах. Сознание, заполненное в настоящий момент оцепенением, где-то на своем краю спокойно отметило, что самолет разгерметизировался. Словно в подтверждение этого, температура моментально упала до нестерпимого холода. Стало трудно дышать. Потом, столь же быстро, под пронзительный свист в салоне и дикие крики обезумевшей толпы, самолет резко отклонился носовой частью вниз и начал снижаться. Сработали системы безопасности – над головами пассажиров свесились дыхательные маски. Игорь протянул руку и надел устройство на себя. Вдох – и кислород поступил в его легкие. Полное спокойствие овладело им.

«Это своего рода предсмертное состояние, – подумал Сергеев. – Странно, что перед моими глазами не проходит вся жизнь – в свое время такое было, например, когда в трюм на судне падал вниз головой. Dum spiro – spero. Пока дышу – надеюсь. Как холодно…»

Тела непристегнутых пассажиров, пострадавших в результате резких перемещений по салону, нелепой кучей громоздились в передней ней части салона. Наткнувшееся на поручень и вследствие этого разорванное чуть ли не напополам туловище какой-то женщины валялось рядом с креслом Игоря, вывалившиеся наружу комки кишок распространяли зловоние, чувствуемое в двух шагах. Падение продолжалось. Тех, кто не упал в обморок, и не умер по различным причинам, можно было отличить по надетым на лицо дыхательным маскам, во всем салоне таких было не более двадцати человек. Видно было, как кто-то, сидящий через ряд, набирает трясущейся от холода рукой номер на мобильном телефоне.

«Бессмысленно, – подумал Игорь, – мы в получасе от Новосибирска – сетки нет. И не будет – ничего не будет. Шансы равны нулю. С такой высоты разнесет в клочья всех. Экипаж, пилоты, скорее всего, мертвы – ничего по внутренней связи, хоть бы про необходимость пристегнуть ремни сказали».

Страх прошел. Осталось ожидание исхода и горечь оттого, что повлиять уже ни на что нет возможности. Был бы парашют – попытался бы выброситься, хоть и никогда не прыгал с парашютом, какой то шанс был бы. А так – все.

В одном Игорь ошибался – пилот был жив, но без сознания. Незадолго до падения самолета пилот первого класса Антонов Григорий Николаевич, придя в сознание, постарался перевести самолет в горизонтальный полет, выпустив воздушные тормоза, поэтому удар о землю оказался не таким сокрушительным, как если бы это произошло в пике. Тем не менее, времени полностью сбросить скорость уже не хватило, и сила удара была достаточна для того, чтобы полностью разрушить корпус воздушного судна и превратить в фарш тела погибших при столкновении людей. Топлива на борту самолета уже оставалось по минимуму, и пожар, возникший на месте катастрофы, скоро сам по себе погас.

Прибывшие в течение двух часов спасатели нашли только фрагменты мертвых тел. Через некоторое время родственниками и органами следствия были опознаны трупы всех, летевших на борту. Но тело одного пассажира так и не было найдено. Его-то и посчитали террористом, устроившим катастрофу, в которой погибло семьдесят человек. Также не был найден люк запасного выхода с правой стороны второго, заднего салона.