"Порочный круг" - читать интересную книгу автора (Кэри Майк)

18

Меня отвезли на Хайгейт-хилл в Уиттингтонскую больницу. Пожелай я усугубить депрессию, можно выглянуть в окно и полюбоваться на могилу Карла Маркса. В больнице имеется закрытое отделение, где столичная полиция держит террористов, раненных в процессе задержания: на окнах решетки, у дверей — охрана, еда такая, что не проглотишь.

Врачи думали, что я в гораздо большей опасности, чем на самом деле, ведь удар по виску оставил весьма живописную ссадину, а поскольку неглубоко под кожей головы находится огромное количество кровеносных сосудов, я буквально истекал кровью. Однако, когда, усадив на инвалидное кресло, меня повезли на прогулку в рентген-отделение, обнаружилось: серьезных сотрясений мозга нет, равно как и внутричерепного кровотечения. Да, видимо, некоторые люди рождаются в рубашке.

Меня вернули в закрытое отделение, подвезли к палате и оставили в коридорчике, передав двум полицейским в форме. Завязать разговор я даже не пытался: церберам наверняка запрещено вступать в неформальные отношения, да и все равно из них вряд ли удалось бы выжать что-нибудь ценное.

Сидя у дверей в больничном балахоне, который почему-то не прикрывал задницу, я с мрачным самоотвращением проигрывал события последних нескольких дней. Фанке развел меня, как мальчишку! Очевидно, он подготовился заранее и втерся в доверие к Пен, чтобы следить за Рафи, а не за мной. Тем не менее, когда дерьмовая операция сорвалась, и вторая цель жертвоприношения растворилась в утренней дымке, он блестяще сымпровизировал.

Или, может, совсем не случайно я не встречался с Фанке как с Диланом Форстером? Вдруг он давно строил козни и держал меня про запас, на случай если в заключительном эпизоде понадобится козел отпущения?

Так или иначе, он нанял меня искать Писа не по одной, а сразу по двум причинам. Во-первых, ему требовался человек, хорошо знающий Лондон, а среди его последователей подходящих кандидатов не нашлось. Несмотря на всю свою жесткость, решительность и бескомпромиссность, в городе они не ориентировались и могли искать Денниса неделями, а Фанке хотелось добиться желаемого гораздо быстрее.

Во-вторых, сатанисты несли такие потери, что Антону грозили серьезные кадровые проблемы. Плохо было уже то, что Пис перестрелял столько сектантов во время обряда, а гибель супругов Торрингтон в собственном доме выглядела еще ужаснее. Плюс Мелани… Убил ли ее сам Фанке, как думал я, либо она встретила смерть иначе, только операция выглядела все грязнее и все меньше напоминала торжественное действо… Так почему бы не привлечь третью сторону: не найти мальчика для битья, за которым Антон мог следить сначала украдкой через Пен, не вступая в личный контакт, а при наихудшем раскладе сделать виноватым?

Похоже, Фанке с самого начала, еще до нашей первой встречи, собирался обманом втянуть меня в игру.

Шорох шагов заставил вернуться от размышлений о неприглядном прошлом к еще менее радостному настоящему. Детектив-сержант Баскиат и ее закадычный подпевала детектив-констебль Филдс шли ко мне из противоположного конца коридора. На плече у Баскиат сумочка, похоже, «Прада», в руках — папка из плотной бумаги с белым ярлычком, вот только надпись на нем разобрать никак не удавалось. Детектив-констебль кивнула дежурным — один из них проворно распахнул дверь в палату, а другой вкатил меня.

Комнатка оказалась маленькой и пустой: стол, несколько стульев и полка, на которой стоял обшарпанный магнитофон. Интерьер я узнал сразу: подобным образом обставляются комнаты для допросов в полицейских участках, где мне приходилось бывать. Но никогда не видел, чтобы комнату для допросов совмещали с больничной палатой, хотя в данной ситуации это казалось вполне уместно.

Швырнув тяжелую папку на стол, Баскиат аккуратно повесила на спинку стула пиджак: черный, укороченный, весьма стильный. Из дизайнерской сумочки появилась ручка, которую детектив-сержант положила рядом с папкой. Филдс прислонился к стене в метре от меня. Дежурные копы ушли, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Ну же! — нетерпеливо позвала коллегу Баскиат. — Мотор, камера, начали!

Филдс включил магнитофон.

— Закрытое отделение Уиттингтонской больницы. Допрос Феликса Кастора, — тоном ведущего прогноза погоды начал он. — Проводится детектив-сержантом Баскиат в присутствии детектив-констебля Филдса, — глянув на часы, он добавил дату и точное время.

— Мне нужен адвокат! — заявил я. — До его прихода на серьезные вопросы отвечать не стану!

Баскиат изумленно нахмурилась.

— Вас еще ни в чем не обвинили, — напомнила она. — Что, бежите впереди паровоза?

— Меня и сейчас ни в чем не обвиняют? — уточнил я.

— Естественно, обвиняют! Феликс Кастор, вы обвиняетесь в убийстве.

— В чьем убийстве? — Вопрос глупейший, но в тот момент желание выяснить перевесило инстинкт самосохранения.

— А вы уже счет потеряли? — усмехнулся Филдс.

Баскиат повернулась к коллеге. Нет, ее взгляд был не злым, но таким долгим и тяжелым, что Филдс отвел глаза. Значение я понял без труда: это ее допрос, и в подсказках детектив-сержант не нуждается.

— Вас нашли в обгоревшем здании, — снова сосредоточившись на мне, проговорила Баскиат. — В одной комнате с убитым, которого опознали как Денниса Писа. Погибший имел ту же профессию, что и вы, — занимался изгнанием нечисти. На его теле обнаружены свежие огнестрельные ранения в области грудной клетки и брюшной полости, а также следы ранений, полученных около двадцати четырех часов назад. Выстрел в грудь убил мистера Писа раньше, чем повреждение брюшной полости, которое все равно бы его доконало. А так он захлебнулся собственной кровью.

Я понурил голову. Хотелось надеяться, что Пис как-то выкарабкается, но это с самого начала представлялось маловероятным. Если по Деннису я сильно не горевал, то по Эбби искренне убивался. Что с ней сделал Фанке? Он нашел медальон? Конечно, нашел, мать его! Вряд ли он приехал в другой конец Лондона и убил человека ради того, чтобы выполнить работу наполовину! Он заполучил девочку. Заполучил ее душу. Благодаря мне, он теперь имел все необходимое для завершения обряда.

— С тех пор как обнаружили тело, мы допросили несколько человек, — бодро продолжала детектив-сержант, — бывших сообщников и партнеров Денниса Писа. Реджинальд Танг и Грегори Локьер, временно проживавшие вместе с Писом, с готовностью подтвердили, что в последние несколько дней вы активно разыскивали убитого и даже затеяли драку на борту плавучего дома — яхты «Темзский коллектив». Карла Риз также утверждает: вы пытались назначить с ним встречу, используя ее как посредницу. — Имена Баскиат брала из лежащих в папке документов, а потом отодвинула их и откинулась на спинку стула.

Очевидно, для следующей сцены подсказки не требовались.

— Естественно, все это косвенные улики, их достаточно, чтобы возбудить дело, и только. Главное — мы нашли ваши отпечатки пальцев на пистолете и других находившихся в комнате предметах: на чайнике, кружках, пустой фляге. Видимо, вы навестили его под каким-то предлогом, напоили и, застигнув врасплох, убили. Так все было? Надеялись выбрать подходящий момент и выстрелить в спину, но терпение иссякло, и вы прикончили Писа, глядя ему прямо в глаза, как настоящий мужчина, да?

На подобные вопросы отвечать не следовало: я уже сталкивался с полицией, хотя в убийстве еще не обвинялся, и знал, как играть в такие игры. Баскиат стремилась выжать из меня максимум информации, и чем сильнее изводила и подкалывала, тем больше получала шансов на то, что я, наговорив глупостей, себя выдам. Однако первое побуждение, действовать осторожно и говорить по минимуму, столкнулось с неутешительным фактом: время работало против меня. Нужно было добиться, чтобы Баскиат мне поверила, и чем скорее, тем лучше. Обструкция — дело, конечно, хорошее, только сейчас для нее не самый подходящий момент.

— Нет, — проговорил я, — все случилось иначе. Баскиат, как ваша версия согласуется с повреждениями, которые получил я? Кто-то сильно ударил меня сзади, верно? Причем в тот самый момент, когда я стрелял Пису в грудь и смотрел ему прямо в глаза, как настоящий мужчина? Никаких противоречий не видите?

Баскиат скользнула по мне взглядом, якобы лишь сейчас заметив раны.

— Нет, — холодно пожала плечами она, — не вижу. Я ведь не сказала, что вы одолели Писа с первой же попытки. Думаю, сначала вспыхнула драка, вы друг друга покалечили, а до стрельбы дошло лишь потом. Деннис Пис был крупным мужчиной и без труда мог разукрасить вас подобным образом.

— Так присмотритесь к моим украшениям, — посоветовал я, стараясь говорить поспокойнее. Если начну бояться за Эбби и за то, что, вероятно, происходит сейчас в каких-то километрах от больницы, не смогу здраво рассуждать и, как следствие, отсюда не выберусь. — Эти отметины не голыми руками поставили. Меня били рукоятью пистолета!

— И что?

— Поставивший отметины тоже был вооружен. Я Деннису засад не устраивал, значит, в «Золотом пламени» находились другие люди. Уверен, их следы вы тоже обнаружили, и знаете, сколько человек там присутствовало.

В очередной раз откинувшись на спинку стула, Баскиат пару секунд вертела ручку в пальцах, а потом выдавив пишущий узел, внесла в протокол допроса краткую запись.

— Да, мы нашли на «глоке» опечатки пальцев Писа, — признала она, снова отложив ручку. — И даже знаем, где и когда он его купил. Если вам интересно, то недавно, практически одновременно с винтовкой «тавор», которую использовал при нападении на квакерский молитвенный дом в Хендоне. С тех пор как вы унесли оттуда свою мерзкую задницу, я времени не теряла и без устали шила вам дело. Какой напрашивается вывод? Мы считаем, вы оба замешаны в дерьме, случившемся в молитвенном доме. Происходил ли там сатанистский ритуал или какая-то афера, меня не интересует. Учитывая вашу и его профессию, возможно и то и другое. Увы, операция прошла не по плану, да еще с человеческими жертвами, в число которых попала Эбби Торрингтон. Сейчас мы склонны думать, эта девочка была дочерью Писа. Заметая следы, Пис сбежал в одну сторону, вы — в другую. Связь оборвалась, и следующие несколько дней вы пытались его разыскать. При этом у вас хватило глупости задать множеству людей множество вопросов, да еще называя свое настоящее имя. Лучшей зацепки вы не могли нам дать при всем старании, поэтому спасибо вам большое. Но если спросите, беспокоит ли меня то, что вы убили Писа его собственным пистолетом, отвечу: нет, не беспокоит. Нисколько не беспокоит. В полуметре от места, где лежали вы, обнаружился нож, а на нем — ваши отпечатки пальцев, значит, по всей видимости, первоначально вам хотелось использовать его, но потом представился лучший шанс, и Феликс Кастор не сплоховал.

Баскиат ехидно изогнула брови.

— Или он напал на вас первым? Может, это была самооборона? Давайте поторгуемся, вдруг найдем мотив, который устроит нас обоих?

Я треснул кулаком по столу, Филдс тут же отлепился от стены и шагнул ко мне, всеми фибрами излучая безмолвную угрозу.

— Да пошли вы! — рявкнул я куда громче, чем хотелось. — Разве Реджи Танг не сказал, что я вступился за Писа, когда на него напали у темзмидского причала? Я собирался поговорить с ним, а вовсе не убивать!

Впервые с начала допроса в глазах Баскиат мелькнул интерес — увы, до сомнения в собственной правоте он пока недотягивал. Детектив-сержант повернулась к коллеге.

— Танг что-нибудь подобное упоминал?

— Нет, ни слова, — презрительно ответил Филдс.

— Послушайте! Ко мне в офис пришли люди, назвавшиеся родителями Эбби Торрингтон. Они просили меня…

— Когда это случилось? — перебила Баскиат.

— В понедельник, то есть три дня назад. Они просили меня найти Эбби. Мол, девочка уже умерла, но Деннис Пис на их глазах выкрал ее призрак, ну, то есть ее дух. Торрингтоны хотели его вернуть. Кстати, у меня есть свидетели. Некий Грамбас, он содержит восточную кухню на Крейвен-парк-роуд. Грамбас встретил этих людей еще раньше, чем я, и передал мне номер их телефона.

— В понедельник супруги Торрингтон были уже мертвы. Их убили сорока восьмью часами раньше, в субботу, незадолго до гибели Эбби.

— Знаю, вероятно, мои посетители и являются убийцами.

— Удивительно, я-то наиболее подходящими кандидатами считала вас с Писом!

— Ради бога, Баскиат! — Мое терпение стремительно таяло. — Может, заодно и Кита Блейклока^[51] с Сюзи Лемплу^[52] на меня повесите? У меня не было ни единой причины убивать Торрингтонов! Тут даже пришить ничего не получится!

— Мы над этим работаем, — спокойно отозвалась Баскиат. — Кстати, участие Писа уже точно установлено. Отпечатки его пальцев и на телах убитых, и на множестве вещей: у Торрингтонов все вверх дном перевернули.

— Он искал Эбби, — сквозь зубы процедил я.

Следовало расположить Баскиат к себе, только как, господи, как?

— Оказалось, что у Торрингтонов ее нет. Девочку увезли, увезли в молитвенный дом, чтобы принести в жертву. Выбив у Мелани Торрингтон хендонский адрес, Пис погнал туда во весь опор. Штурмовую винтовку он либо купил по пути, либо приобрел заранее.

— С какой целью? — спросил Филдс, перегнувшись через мое плечо. Наверное, решил напомнить: он здесь и внимательно слушает.

— А как сами думаете? — огрызнулся я, не удостоив его и взглядом. — Деннис знал: против него будет тридцать, а то и сорок человек. Мелани Торрингтон он оставил живой, — добавил я, нащупывая факты, которые убедили бы Баскиат подумать о другом сценарии. — Ее ведь убили позже, в смысле, позднее, чем Стива? Это сделал человек по фамилии Фанке, Антон Фанке, за то, что Мелани не выдержала и рассказала Пису, где искать Эбби. Именно Фанке стоит за всей историей…

Баскиат вздохнула:

— Значит, это он убил Эбби?

— Да.

— И Писа?

— Да.

— И Сюзи Лемплу?

Я уже открыл рот, чтобы ответить, однако в последний момент передумал, осознав безнадежность своего положения. У Баскиат на глазах шоры, впрочем, как и у всех полицейских, но проблема заключалась даже не в них: детектив-сержант устроила крестовый поход. Ей страшно хотелось наказать виновного в убийстве Эбби Торрингтон, и она заранее решила, что этот виновный — я.

Но, может, в такой ситуации и нужно принимать решительные меры? Если на секунду, на какую-то секунду убедить Баскиат в том, что Эбби убил кто-то другой, вдруг удастся обратить ее бешеный пыл во благо?

— Второй пистолет. — Я ткнул указательным пальцем в Баскиат.

Детектив-сержанту жест явно не понравился, и по ее сигналу Филдс твердо и решительно, пожалуй, даже слишком решительно, положил мою руку на стол.

— Тот самый, из которого застрелили Мелани Торрингтон, — повторил я, отодвигаясь от непривлекательной туши Филдса, дабы заглянуть Баскиат в глаза.

— А что с ним?

— Ваши эксперты по баллистике наверняка его проверяют. Поинтересуйтесь им лишний раз, сравните с пулями из «Золотого пламени».

— Что это докажет?

— Ровным счетом ничего. Выяснится, что Стива Торрингтона застрелили из пистолета Денниса. Говорю вам, в «Золотом пламени» стреляли из двух пистолетов, и пули от второго найдутся в стене, у которой лежал Пис, или на полу. Я прошу лишь… подумать. Подумать и все. Хоть на секунду поверьте в мою версию! Ладно, что бы я ни сказал, вы все равно предъявите мне обвинение. Но поинтересуйтесь результатами баллистической экспертизы, и если мои слова подтвердятся, подумайте, зачем мне было палить в Денниса сразу из двух стволов? Я в ковбоев играл? Или, может, и в доме Торрингтонов, и в «Золотом пламени» присутствовал кто-то третий? Потом, если возникнет желание, отыщите Антона Фанке. Вероятно, он прибыл к нам в страну с американским паспортом. У Фанке призрак Эбби Торрингтон, и, если вы промедлите, он убьет ее снова, на этот раз окончательно. Он убьет ее душу. Вот что поставлено на карту, детектив-сержант. Так что просто… просто подумайте об этом.

Несколько секунд Баскиат буравила меня пристальным взглядом, а я ждал, ведь ничего другого не оставалось.

— Детектив-констебль Филдс! — наконец позвала она.

— Да, сержант?

— Я официально предъявляю этому человеку, Феликсу Кастору, обвинение в убийстве Денниса Писа. Пожалуйста, зачитайте мистеру Кастору его права!

— Есть, сержант!

Что ж, затея была безнадежная, поэтому я чувствовал не удивление, а абсолютную никчемность и беспомощность. Поднявшись, Баскиат начала складывать вещи в сумку.

— А как насчет телефонного звонка? — обращаясь к ее спине, поинтересовался я.

— Кастор, это больница! — На секунду обернувшись, напомнила детектив-сержант. — Здесь есть лишь таксофоны на колесах, которые возят по палатам. Я попрошу дежурных не упустить момент, когда его привезут в отделение, и организовать вам положенный законом звонок.

— Подумайте о моей версии! — попросил я.

Видимо, это было уже слишком. Баскиат швырнула на стол только что собранную папку и, развернувшись, обеими руками схватилась за тонкую ткань моего больничного балахона. Р-раз — и лицо детектив-сержанта вплотную приблизилось к моему, что при других обстоятельствах показалось бы приятно, а сейчас — откровенно угрожающе.

— Не смей мне указывать, ты, сукин сын! — изрыгнула она. — В идеальном мире ты бы давно сдох! Или у нас существовали бы такие же тюрьмы, как в Штатах, где в первый же день тебя бы раз двадцать поимели в задницу! Ты заслужил все, что с тобой может случиться, абсолютно все! Поэтому не мотай мне нервы, мать твою! Иначе заставлю Филдса держать тебя за голову, а сама зубы повыбиваю!

Детектив-сержант вышла из палаты прежде, чем я успел подобрать остроумный ответ. Если честно, я до сих пор его подбираю.

Итак, сидя в закрытом отделении, я пересчитал имеющиеся шансы и получил ноль.

Палата в трех этажах от земли, на всех окнах — решетки. Замок на двери совершенно пустяковый, нужно только сделать из чего-нибудь отмычку, а вот два парня в синем — проблема посерьезнее. Даже если проберусь мимо них, ситуация не улучшится, потому что меня тотчас объявят в розыск. Придется спасаться бегством, без обуви, белья, денег и надежды на помощь со стороны тех, до кого удастся добраться пешком.

Следовало найти другой вариант и как можно скорее.

Во второй половине дня я постучал в дверь и снова потребовал телефонный звонок. У копа, с которым я разговаривал, был такой отсутствующий вид, словно ему чудом удавалось не заснуть на ходу. Апатично хлопая ресницами, он пообещал что-нибудь придумать. Через полчаса я повторил попытку и достиг того же результата.

Еще через полчаса вернулась Баскиат, на этот раз без Филдса. Один из дежурных распахнул дверь и придержал, ожидая, пока она войдет, за что был награжден царственным кивком. Потом дверь закрылась, и зловеще щелкнул замок.

Я сидел на одном из стульев и читал «Авторевю» двухгодичной давности. Поспешно захлопнув журнал, я бросил его на кровать.

— Концерн «Форд» собирается возобновить выпуск «эскорта», — объявил я. — Такая новость должна обрадовать родителей, у которых два целых четыре десятых ребенка.

— Заткнитесь! — велела Баскиат. — Да, насчет второго пистолета вы оказались правы, и, признаю, это довольно странная деталь. А Фанке якобы в Бельгии, но разыскать его пока не удалось. Люди с приятными голосами отсылают нас друг к другу, утверждая: мистер Фанке либо только уехал, либо вот-вот приедет. Мы также установили, что в обгоревшем остове клуба той ночью находились еще как минимум четверо. Я по-прежнему считаю их вашими сообщниками, но так, для информации, расскажите об Антоне Фанке. Кратко, в нескольких предложениях.

— Фанке — сатанист, создал Первую сатанинскую церковь Америки. Он растил Эбби Торрингтон специально для того, чтобы принести в жертву. Биологическим отцом девочки являлся Деннис Пис и, когда он выяснил, в чем дело, естественно, начал возражать. Все случившееся — прямое последствие этих фактов.

— Значит, Фанке приезжал в клуб… Как вы его называете? Туда, где мы вас обнаружили?

— Угу.

— Вы с Писом назначили ему встречу?

— Нет, Антон использовал меня как ищейку. — Наткнувшись на непроницаемый «рыбий» взгляд Баскиат, я оставил образные выражения. — Его прислала моя домовладелица Пен Бракнер. Я позвонил ей с просьбой привезти антибиотики для ран Денниса, а она связалась с Фанке, так как он выдавал себя за доктора. Хотя, возможно, он на самом деле доктор… По крайней мере его приятели имеют свободный доступ к рецептурным лекарствам. Так или иначе, он пообещал Пен лично доставить нам антибиотики, и она согласилась. Она и привела Фанке к нам, точнее к Деннису, потому что именно он был нужен Антону.

— Раны Писа.

— Не понял…

— Вы упомянули, что для ран Денниса Писа требовались лекарства. При каких обстоятельствах он получил эти раны?

Я замялся. Хотелось, чтобы детектив-сержант принимала меня всерьез, ну и как минимум выпустила из закрытого отделения, поэтому испытывать ее доверие рассказами о католиках-оборотнях казалось неразумным.

— На причале, где швартовался «Темзский коллектив», на него напали двое парней, — ответил я, не объяснив, кто именно, как и почему. — Можете расспросить Реджи Танга. Думаю, с палубы он видел почти все.

— Ладно, предположим, я на секунду поверю в ваш рассказ. Где сейчас Фанке?

— Не знаю, — развел руками я. — Пригласите специалиста по изгнанию нечисти. Естественно, не меня, а другого, у кого столичная полиция консультируется при расследовании убийств. Возьмите что-нибудь из вещей Эбби и направьте изгоняющего по следу. Мои попытки запеленговать девочку Пис блокировал, так как в «Золотом пламени» имеется встроенная защита. Однако дух Эбби уже не в клубе, значит, разыскать его будет проще, если только…

Фразу я не закончил, а на языке вертелось: «Если только уже не поздно». Если только Эбби не использовали во второй части субботнего ритуала.

Баскиат заговорила снова, а мне, чтобы уследить за ходом ее мыслей, пришлось не без усилий абстрагироваться от своих.

— Не подскажете, где можно найти вещи Эбби? — спросила она.

— Да, — кивнул я, — конечно. И имейте в виду, будь я виноват, ни за что не стал делиться бы такой информацией. Зачем брать на себя лишнюю вину?

— Продолжайте!

— Вещи в моем офисе на Крейвен-парк-роуд, рядом с восточной кухней, которою я уже упоминал. У меня на столе черный пластиковый пакет с вещами и игрушками. Их принес…

— Ваш офис мы уже обыскали, — перебила Баскиат, жестом веля мне замолчать. — Дверь была высажена, все перевернуто вверх дном. Там не нашлось абсолютно ничего.

Черт! В поисках вдохновения я затравленно озирался по сторонам.

— В моем тренче… В верхнем кармане должна лежать кукольная голова.

Баскиат лишь поморщилась. Да, видимо, Фанке обставил меня по всем статьям.

Или нет? В памяти возникла золотая цепочка на запястье Писа, крепко зажатая в мясистом кулаке, потому что Деннис порвал ее в молитвенном доме, когда срывал с дочкиной шейки.

— Когда ваши люди обыскивали «Золотое пламя», звеньев золотой цепочки не нашли?

Слегка прищурившись, Баскиат отрицательно покачала головой.

— Обыщите еще раз. Звенья совсем мелкие, несложно пропустить. Вдруг попали в щели пола или в швы на одежде Писа. Это цепочка Эбби, девочка носила ее каждый день… Она порвалась, так что в драке несколько звеньев вполне могли отлететь…

Быстро поднявшись, детектив-сержант подошла к двери и громко постучала.

— Я не говорю, что принимаю вашу версию, — бросила через плечо Баскиат. — Говорю лишь, что проверю.

— Скорее! — не выдержал я. — Понимаю, для вас она уже мертва, но планы Фанке куда страшнее, чем смерть.

— Сказала же, проверю.

Дверь открылась, и детектив-сержант вышла, не сказав ни слова.

— Мой телефонный звонок! — завопил я ей вслед. — Баскиат, организуйте мне телефонный звонок!

Дверь захлопнулась.

На этот раз детектив-сержант меня услышала и смилостивилась. Не прошло и десяти минут, как дверь открылась, и санитар вкатил тележку с таксофоном. Вкатил и тут же вышел, а дежурный коп выжидающе на меня посмотрел.

— У меня нет денег, — напомнил я.

— А в уставе нет ни слова о том, что я обязан спонсировать каждого вонючего нахала, — дерзко парировал он.

— Детектив-сержант Баскиат вам вернет, — заверил я. — И наоборот, если поднимется буча из-за того, что меня лишили законных прав, она вам яйца оборвет.

Порывшись в кармане, коп выудил горсть мелочи и швырнул на пол.

— Вот, пожалуйста, — ухмыльнулся он и вышел из палаты.

Секундой позже в замке повернулся ключ.

На проволочном поддоне нашелся справочник «Желтые страницы». Поиск по «Римской католической церкви» результатов не принес, зато в разделе «Культовые и религиозные организации» оказалось несколько более или менее интересных адресов. В конечном итоге я остановился на Воксхольской семинарии, набрал номер и после нескольких гудков услышал надменный мужской голос:

— Отец Брейтуэйт!

— Добрый вечер, святой отец! Не могли бы вы мне помочь? Я ищу номер телефона библейского фонда, который, если не изменяет память, находится в Вулидже. Ничего в голову не приходит?

— Разумеется, приходит! Трастовый библейский фонд Дугласа Игнатьефф. Думаю, у меня и номер найдется… Где-то на полках хранятся их публикации, подождите минутку!

Послышалось глухое «бум!» — вероятно, священник положил трубку на стол, а затем настоящая какофония скрипа, шуршания, шороха, которая продолжалась целую вечность. В итоге, когда я уже собрался отсоединиться и попробовать в другом месте, раздался голос священника.

— Вот, пожалуйста. — Он продиктовал номер.

Записывать было нечем, так что я попросил повторить и постарался запомнить.

Поблагодарив отца Брейтуэйта за помощь, я повесил трубку и тут же стал набирать новый номер. Попал-то правильно, однако услышал лишь механический голос автоответчика и просьбу оставить сообщение после звукового сигнала.

Ладно, назвался груздем…

— Это Феликс Кастор, — представился я. — Сообщение для отца Гвиллема из ордена Anathemata Curialis. Пусть он свяжется со мной по этому номеру, и чем скорее, тем лучше, потому что часики тикают. Денниса Писа он может больше не искать: этот след мертвый. В буквальном смысле. Единственный способ добраться до Эбби Торрингтон — через меня.

Повесив трубку, я стал ждать и надеяться, что таксофон не увезут прежде, чем мне перезвонят. А еще хотелось верить, что администрация больницы над ним не поколдовала и не заблокировала входящие вызовы.

Нет, не заблокировала! Минут через пятнадцать раздался звонок, и я схватил трубку. Если дежурившие за дверью копы что-то и слышали, то никак не отреагировали.

— Алло! — выпалил я.

— Мистер Кастор?

Сухость этого голоса я запомнил, а вот нечеловеческое пуританское спокойствие успел забыть.

— Да!

— Гвиллем у телефона! Чем могу вам помочь?

Объяснив, я услышал смех, в котором не чувствовалось ни малейших признаков юмора: очень похоже на смех трупа!

— А других просьб не будет? — поинтересовался он. Причем ирония выражалась лишь словами, совершенно не проявляясь в безжалостно спокойном голосе. — Походатайствовать о мертвых родственниках или захватить по дороге горячую пиццу?

— Условия обсудим потом, — холодно отозвался я: к дружескому подшучиванию настроение никак не располагало. — А сейчас, не теряя времени, выпускайте своих псов!

Отсоединившись, я с такой силой швырнул трубку на базу, что чуть не разбил ее пластиковый корпус.