"Дворянин великого князя" - читать интересную книгу автора (Святополк-Мирский Роберт)

Глава восьмая «С ЭТИМ ТЫ, ПОЖАЛУЙ, СПРАВИЛСЯ…»

Еще никогда в жизни Медведев не ругал себя так, как сейчас.

Это же надо быть таким круглым болваном,безмозглым чучелом, убогим дурачком, чтобы нерасспросить Николу о пленниках. Да ведь в каж­дом лагере, где живут люди, которые с кем-товоюют, постоянно находятся какие-нибудьпленники! А ведь я уже было открыл рот, чтобыспросить об этом, как вдруг вспомнил о девице влесу и задал совсем не тот вопрос! Леший меня раздери, да если бы я знал заранее… Ну, ладно,Иосиф — он бы мне ничем не помог, но этот… Дая бы спокойно освободил его во время обеда, и то­гда мы вдвоем… Какая досада! А теперь дела об­стоят плохо, очень плохо, и снова придется ид­ти на крайние меры…

Дела действительно обстояли неважно.

Конь Антипа, при всей его силе и резвости, долго не выдержит с двойной ношей. Погоня мчится по пятам — яростные крики преследовате­лей звучат все ближе и громче. А тут еще, в довер­шение всего, стал моросить мелкий холодный дождь, земля на лесной дороге мгновенно размок­ла, и копыта начали скользить — конь вот-вот мог упасть.

Свернуть в лес, чтобы укрыться там, было бы безумием — Медведев в этом лесу никогда не был, а преследователи знали .его, как двор своего дома.

Василий хладнокровно оценил ситуацию и пришел к выводу, что придется применить при­ем, который он очень не любил, считая его слишком жестоким и коварным, но другого вы­хода не было.

Быстро темнело.

Медведев остановился на узком отрезке дороги, там/где деревья подступали к ней вплотную, и свернул в лес.

Прежде всего он стащил с коня спасенного им пленника, который все еще был контужен взры­вом и едва мог стоять на ногах, а кроме того, на­сквозь промок от дождя в своей рваной сорочке. Василий перерезал ножом сыромятный ремень, связывающий руки и, усадив под дерево, при-крыл его тем самым плащом, что соткали какие-то очаровательные девушки в далекой стране франции для своего любимого отца, и, как все­гда, при воспоминании об этом неясные и рас-плывчатые, но необыкновенно прекрасные обра­зы юных француженок вновь пронеслись перед его внутренним взором, хотя мысли были заняты совсем другим.

Всадников восемь-десять… Мчатся во весь опор…Держатся вместе… Уже совсем близко… Господи,прости меня и помилуй!

Медведев вернулся, прочно привязал к стволу молодого дуба один конец толстой веревки и, пе­ребежав дорогу, затянул другой на стволе бере­зы — чтобы держалась крепко, но пружинила.

Через пять секунд веревка, натянутая чуть вы­ше голов бегущих лошадей, дернулась так, что с мокрых веток окружающих деревьев обрушился поток воды и посыпались сухие прошлогодние листья, выдержавшие осенние ветры и зимнюю стужу.

Жуткий человеческий вопль, дикое ржанье пе­репуганных коней, полетевших дальше без всад-ников и мучительные затихающие стоны вместе с затихающим стуком копыт… А потом мирная су­меречная тишина, наполненная лишь ровным шо­рохом мелкого весеннего дождя.

Двое оставшихся в живых и способных дви­гаться людей Антипа, с ужасом озираясь по сторо­нам, быстро поволокли двоих тяжело раненных в ту сторону, откуда прискакали, оставляя на раз­мокшей лесной дороге три окровавленных и обезображенных трупа, а четвертый висел, как ог­ромный жук, нанизанный на острую булавку су­хой ветви, куда его со страшной силой отбросила, словно тетива огромного лука, туго натянутая ве­ревка.

Медведев перекрестился, отвязал веревку и вер­нулся в лес.

Бывший пленник пришел наконец в себя и, рас­тирая кисти рук, поднялся навстречу:

—  Рад с тобой познакомиться, Василий, и благодарю за спасение.

—  Откуда тебе известно мое имя? — удивился Медведев.

—  В двери землянки была щель. Я расковырял ее настолько, чтобы видеть всю поляну, а если под дубом говорили громко, то можно было даже кое-что услышать. Вчера и сегодня о тебе говорили часто и громко. Они знают многое. Знают твое имя, знают, что тебе пожалована эта земля, думают, что ты послан сюда великим князем чтобы найти их, и предполагают, что поблизости едва ли не целое войско только и ждет твоего сигнала.

А еще они подозревают, что монах Иосиф, кото­рый гостил у тебя вчера; прежде чем попасть им в руки, как-то со всем этим связан, и особенно по­догревает их воображение какой-то якобы цер­ковный, но почему-то написанный тайнописью документ, найденный при нем. Однако, несмотря на все, они проявляют непростительное легко­мыслие. Я, например, в отличие от них, даже сквозь щель в двери увидел, как ты выполз из лесу, затем пробрался в телегу а потом во время обеда поднялся наверх к Серапиону…

—  Почему же ты не дал знать о себе, когда на поляне никого не было?

—  Во-первых, я никогда не вмешиваюсь в чужие дела, если не имею на то особых полномо­чий. Во-вторых, не зная твоих замыслов, я не считал себя вправе нарушать их. В-третьих, я верю в Божественное провидение —- если кому-то сужде­но умереть здесь и сейчас, то это произойдет, не­ смотря на все старания, а если Всевышний имеет другие планы, Он сам приведет их в исполнение.

Так что, когда чуть позже, раскачиваясь головой вниз, я увидел твое лицо там, наверху, и огонек на кончике стрелы, я понял замысел и, горячо побла­годарив Господа, пути которого неисповедимы,

стал молиться лишь о том, чтобы меня не убило каким-нибудь осколком, а конь Антипа не сорвал­ся с привязи…

—  Признаться, твое появление было для меня полной неожиданностью. По одежде ты» не похож на московита. Кто ты, как здесь оказался и почему они именовали тебя князем?

Медведев, пробираясь вдоль дороги в густею-щей темноте, направлялся к лесному озеру, где ос­тавил Малыша, а его спутник шагал следом и вел на поводу коня Антипа.

— Ох, прости, в этой суматохе я забыл предста­виться. Меня зовут Андрей, и я действительно принадлежу к старинному княжескому роду Святополк-Мирских, однако это вовсе не значит, что я богат, как вообразили эти мерзавцы. Матушка моя скончалась, когда мне было десять лет, а ба­тюшка, тяжело пережив утрату, удалился в наше маленькое бедное поместье под Кауно,1 где коро­тает свои дни в компании единственного стари­ка-слуги. Ввиду бедности я вынужден был пойти на королевскую службу, хотя в нашем роду этого не принято делать в мирное время.

— Стало быть, ты живешь в Литовском княже­стве и служишь королю Казимиру?! — Медведев даже приостановился от удивления.

— Да, это так, — улыбнулся Андрей, — и как раз выполняя личное поручение его величества, пере­данное гетманом Ходкевичем, я прошлой осенью ехал навестить одного литовского дворянина, жи­вущего недалеко отсюда, по ту сторону Угры. Я уже был недалеко от его имения, спокойно двига­ясь верхом по проезжей дороге, на землях Вели­кого княжества Литовского, как вдруг совершенно неожиданно среди бела дня на меня целым отря­дом напали эти разбойники-московиты, и после того, как одного из них я все же уложил, наброси­ли сеть и, как дикого зверя, прямо в этой сети пе­ревезли на пароме возле какого-то монастыря на эту сторону, уволокли глубоко в лес в свое логово и посадили в землянку. Ну, а узнав из найденной при мне королевской грамоты, кто я такой, они немедленно потребовали выкуп. Всем моим заве­рениям в том, что я беднее любого из них, они не

_{Впоследствии — Каунас.}

поверили и давно бы уже повесили на первом же суку, если бы не очаровательная девчушка — Ва­режка, то бишь Варвара — дочь Антипа. Она очень любознательна, и я стал учить ее литовско­му, польскому и французскому языкам, арифмети­ке, истории — ну, в общем, тому, чему сам был научен, Антип — мужик весьма, между прочим, не­глупый и даже по-своему порядочный, несмотря на свое позорное ремесло. Понимая пользу заня­тий для дочери, он каждый месяц продлевал мое пребывание здесь, вызывая этим большое неудо­вольствие своих людей. Сначала я даже мог сво­бодно ходить по лагерю, но после двух попыток к бегству меня посадили в землянку и водили под охраной на уроки к Варежке. Ну, а в последние два дня, после того как ты появился, им стало уже не до уроков и меня не выпускали, а сегодня как раз истек очередной месяц и, воспользовавшись суетой и отсутствием Антипа, эти головорезы ре­шили со мной разделаться…

— Послушай, — заинтересовался Василий, — ты говоришь, они тебя захватили еще осенью… А не знаешь ли ты чего-нибудь о судьбе бывшего вла­дельца Березок, некоего Михайлова?

— Я оказался здесь недели через две после то­го, как его убили. Единственное, что могу сказать точно — Антип и его люди в этом не замешаны. В тот день, когда это случилось, вся банда находи­лась на литовской стороне. Из их разговоров можно было судить о том, что с хозяином Бере­зок у них были мирные отношения — он их даже подкармливал, но я слышал о его крупной ссоре с неким дворянином князей Вельских по имени Ян Кожух Кроткий. Этот Кожух управляет имением Синий Лог, что находится по ту сторону Угры на­против твоих земель. Он появился здесь недавно,летом прошлого года, и успел перессориться со всеми соседями, не только с московитами, но и с литвинами на той стороне. На него поступило много жалоб маршалку дворному гетману Ходке-вичу, и, между прочим, задачей моей поездки как раз и было познакомиться с ситуацией на месте, переговорить со всеми, в том числе с Кожухом, и подробно доложить маршалку о том, что здесь происходит. Но эти бандиты захватили меня раньше, чем я успел с кем-нибудь встретиться… Однако из того, что я от них слышал, можно сде­лать вывод, что Кожух Кроткий — разбойник еще похлеще Антипа и место его на виселице. Надо в этом как следует разобраться.

— Охотно помогу тебе, — вызвался Медве­дев, — я ведь тоже должен знать, что у меня за со­седи?

— Да, только боюсь, что мне надо как можно скорее возвращаться к гетману Ходкевичу, кото­рому я непосредственно подчинен. Меня, навер­но, давно считают погибшим, и многое за это вре­мя изменилось, Однако перед этим я хотел бы все же встретиться с тем дворянином, к которому на­правлялся.

— Как только рассветет, я покажу тебе дорогу к парому.

— Благодарю, но видишь ли, своим неожидан­ным появлением я, по-видимому, нарушил твои планы, и теперь мне хотелось бы как-то испра­вить это. Я предполагаю, что ты намерен очи­стить свой лес от банды Антипа, и, если позво­лишь, с удовольствием помогу тебе.

— Ну что ж, я приму помощь — в таких делах лишняя голова и пара крепких рук никогда не по­мешают.

Медведев остановился и тихонько свистнул, ему тут же ответило негромкое ржание, они углу­бились в непроглядную чащу, окунулись там в та­инственный шорох падавших с деревьев дожде­вых капель и вскоре выбрались на берег лесного озера, где было немного светлее. Малыш подошел к хозяину, весело фыркая, Медведев подтянул под­пругу, проверил всю сбрую и вскочил в седло.

—  Ну — командуй! — сказал Андрей, садясь на коня Антипа. — Что дальше?

—  Тут неподалеку, в кустах, у меня припрятан один парень. Поедем туда.

Спешившись возле дуба, они некоторое время блуждали в потемках, пока Медведеву не пришла в голову удачная мысль застыть неподвижно и вни­мательно прислушаться, после чего, определив по звуку направление, они скоро отыскали ложбин­ку, где связанный Василием Никола тихонько по­храпывал, несмотря на все неудобство своего по­ложения.

Василий разбудил его и коротко рассказал о событиях в лагере, а присутствие Андрея подтвер­ждало правдивость рассказа.

- Что до твоего батюшки, то я ни разу не ви­дел его в лагере, что бы это значило?

~ А он сам напросился смотрителем сидеть на Медынской дороге — с утра еще рассудил, что се­годня лучше всего будет на дереве отсидеться. Ни­как чуял неладное. .

Медведев разрезал веревки и помог Николе встать на одеревеневшие ноги.

— Возвращаю тебе твой нож. На все мой во­просы ты ответил правдиво и этим помог мне. А теперь ступай в лагерь, найди отца и расскажи ему обо всем. Побеседуйте с мужиками… Всем, кто готов навсегда забыть о своем нынешнем ремесле,я обещаю свободу, жилье и честный Труд на зем­ле.. Я также хочу знать, какая в лагере обстановка и каковы намерения Антипа. Через два часа мы будем ждать тебя под большим сухим деревом не­вдалеке от южной просеки.

— Я все сделаю, Василий Иванович, — ответил Никола и вдруг смутился. — Я тут думал… Наверно,хорошо, что так вышло. Отец тоже обрадуется. И мать — она ведь каждый день плакала и молилась за нас, грешных. Мы раньше, когда я еще малымбыл, в соседней деревне жили, покуда люди Мо­жайского нас не пожгли, а хозяина насмерть убили. Ну, куда нам деваться? Тут как раз и Антип появился… А мать всегда против была… Может, ус­лышал Господь ее молитвы… — Он перекрестился, поклонился низко до земли и неуклюже заковы­лял к дороге на негнущихся ногах.

— Ну, поздравляю! — улыбнулся Андрей. — По­хоже, у тебя появился первый подданный.

— Не так я себе все это представлял, — вздох­нул Василий.

— Думаю, ты ведешь правильную политику. На­ сколько я успел заметить, в отряде всего десятка два настоящих головорезов, а остальные примк­нули в силу разных житейских невзгод — они серьезно задумаются.

Спустя два часа Медведев и Андрей встретились с Николой на южной просеке.

— Я виделся с отцом, — зашептал Никола. —

Когда он вернулся в лагерь и узнал, что тут было,и про то, что меня уже нет в живых — ну, все же так думают, — он расстроился сильна, а мать во­обще рыдает. Ну, тут я появился, хотя никому,кроме родителей, не показывался, короче, батя го­тов присягнуть тебе на верность, но рассудил, что будет больше пользы, если он пока останется в лагере, чтобы переговорить с мужиками, как ты хо­тел. Просека сейчас не охраняется, а Антип толь­ко что собрал всех под дубом для какого-то важ­ного разговора. Хотите послушать?

— Да, надо знать его намерения, — согласился Медведев.

— Это я захватил для тебя, князь, может приго­диться, — Никола протянул Андрею саблю.

Оставив коней на привязи, Медведев и Андрей последовали за Николой. Снова пошел дождь, те­мень стояла непроглядная, и потоки воды окаты­вали их с каждой неосторожно тронутой ветки.

Прячась в черных тенях сосновых стволов, они подкрались совсем близко к центральной поляне.

Около сорока людей сидели вокруг костра и слушали Антипа, который прохаживался взад-впе­ред, время от времени грея над огнем культю от­рубленной руки.

— …И вот впервые за все время, — говорил Ан­тип, — у нас нет единого мнения. До сих пор ни­когда и ни в одном деле мы не теряли больше трех человек. А тут за одни сутки потеряли сразу тринадцать. Я хочу сохранить отряд и потому предлагаю немедленно сняться с лагеря, перепра­виться на ту сторону и потихоньку двигаться на Запад. Однако Софрон и половина из вас требуют мести и смерти Медведева.

— После того, что он тут учинил, — резко ска­зал Софрон, — я при всех поклялся собственно­ручно отомстить ему, и я свою клятву сдержу или погибну.

— Ну что ж, — угрюмо сказал Антип, — я лично узнал мнение каждого из вас, а Илейка только что обошел всех часовых. Как распределились их го­лоса?

Карлик прошептал ему что-то на ухо и ушел.

Антип тяжело вздохнул.

— Я всегда твердо держал свое слово и сейчас сдержу. Но на ваши головы пусть падет грех всех смертей и несчастий, которые случатся в резуль­тате этого решения. С перевесом всего в два голо­са побеждают те, кто хочет войны и гибели Мед­ведева. Что ж, будем готовиться к борьбе.

Еще четверть часа они обсуждали план дейст­вий и решили переместиться всем вглубь к зем­лянкам на случай внезапного нападения, занять там круговую оборону, усиленную за счет снятия всех часовых с просек, затем дождаться рассвета и утром снарядить сильный отряд из особо жаж­дущих мести добровольцев для поисков. Медведе­ва и окончательной расправы с ним.

Мужики на поляне стали расходиться. Софрон обратился к Антипу.

—  Дай мне ключ от погреба, — сказал он, — я думаю, надо перевести монаха поближе к нам на всякий случай.

—  Да, ты прав, — Антип передал ему ключ, — его надо беречь. Я убежден, что за тайнопись мо­гут хорошо заплатить.

Медведев, Андрей и Никола отступили подальше.

—  Никола, — распорядился Василий, — встре­тимся на этом же месте через час. В какой землян­ке Илейка?

—  В самой маленькой под елью.

— Хорошо, иди.

Никола скрылся в кустах.

Небо стало очищаться от туч и немного по­светлело.

— Зачем тебе Илейка? — спросил Андрей.

— Хочу отблагодарить Иосифа — он недавно оказал мне услугу. Только сперва его самого надо вызволить.

—  Софрон взял у Антипа ключ, и когда будет переводить Иосифа в новое место, мы можем…

—  Он не будет переводить его в новое место.

Он отведет его подальше в лес и там убьет. Ему се­годня обещали за это целый мешок золота.

Андрей удивленно взглянул на Медведева, но ни о чем не спросил.

Они ждали в засаде возле дуба около получа­са, и когда большинство людей собралось у земля­нок, а поляна наконец опустела, появился Соф­рон.

Оглядевшись, он быстро открыл, дверь и через несколько минут вывел оттуда Иосифа, Руки мо­наха были связаны за спиной, а рот заткнут кля­пом.

Софрон повел Иосифа в глубь леса в сторону, противоположную землянкам.

Медведев с Андреем последовали за ними на некотором расстоянии.

Они дошли до не охраняемой теперь просеки, и тут из-за рваных облаков вдруг показалась луна. Сразу стало светлее. Софрон остановился, огля­делся и вынул из-за голенища сапога длинный нож.

Медведев понял, что медлить дольше нельзя.

— Останься здесь, — шепнул он Андрею и не­громко Окликнул Софрона по имени.

Софрон резко обернулся и увидел Медведева, который спокойно шел к нему, пересекая поляну.

— Я слышал, будто ты поклялся убить меня.

Здравствуй, Иосиф. Прошу тебя отпустить грехи этому рабу божьему, ибо на его совести много не­винно убиенных, и через минуту ты сам стал бы одним из них. — Медведев вынул из ножен свой длинный меч и снова обратился к Софрону:— Го­товься, я дам тебе возможность умереть в честном бою.

Софрон широко улыбнулся, снял с глаза повяз­ку и отшвырнул в сторону. Пустая глазница при­дала его лицу сходство с черепом. Он ловко пере­бросил нож в левую руку и выхватил саблю.

Тем временем Андрей отвел в сторону Иосифа, вынул из его рта кляп и стал развязывать веревку, которая связывала руки монаха.

Медведев не зря похвалялся перед великим кня­зем, что выходит со своим мечом против любого холодного оружия — под его напором Софрон все отступал и отступал, и в первую минуту Мед­ведев не заподозрил в этом никакой хитрости.

— Хороший ты боец, ничего не скажешь, — тя­жело дыша и с трудом отражая саблей сильные удары медведевского меча, прохрипел Софрон, — и возможно, ты даже убьешь меня, но одно из сво­их обещаний я выполню точно!

Совершенно неожиданно для Медведева он резко бросился в сторону, двумя прыжками дос­тиг Андрея, который склонился за спиной монаха, развязывая ему руки, и занес саблю над головой Иосифа. Медведев рванулся следом, но понял, что ему не хватит нескольких секунд. Однако Андрей проявил необыкновенную ловкость. Медведев да­же не успел заметить того неуловимого но очень быстрого движения его рук и ног, в результате ко­торого он сильно оттолкнул Иосифа далеко в сто­рону, так что тот, как тряпичная кукла, полетел ничком в кусты, одновременно уклонился от уда­ра саблей и ухитрился нанести Софрону такой сильный удар ногой, что этот удар развернул Софрона с занесенной саблей прямо навстречу вытянутому вперед мечу подбегающего Медведева, и всей силой своего тела, ускоренного ударом, Софрон легко и мягко нанизался на этот меч, ши­роко раскинув руки, будто хотел крепко обнять Василия. На секунду они оказались лицом к лицу, Софрон мутнеющим взором заглянул в глаза Мед­ведева и, скривившись от боли, прохрипел:

— Все… не удалось…

Он соскользнул с меча и упал на густо усыпан­ную сосновой иглицей землю Татьего леса.

Медведев вытер меч о полу его кафтана, вло­жил в ножны и перекрестился.

— Отведи Иосифа к поляне, где мы должны встретиться с Николой, — сказал он Андрею, — и ждите меня там. Я быстро.

И скрылся в лесу.

Он подкрался к жилым землянкам людей Антипа со стороны болота. Несколько мужчин готови­ли какую-то еду в котле над костром, остальные стояли на страже, довольно плотным кольцом ок­ружив весь лагерь. Маленькая землянка под елью располагалась чуть в стороне, но все же достаточ­но близко от часовых, чтобы туда можно было не­заметно проникнуть. Медведев начал было пере­бирать в уме разные способы пробраться туда, но тут ему неожиданно помог Антип. Василий даже не видел его, только услышал зычный голос:

.— Почему так долго нет Софрона с монахом? Ну-ка пять человек быстро к поляне: обшарьте там все вокруг, да смотрите в оба и будьте наче­ку — не нравится мне это…

Два человека из тех, что стояли ближе к зем­лянке Илейки, ушли, остальные стали перестраи­ваться, цепь охраны поредела, и, воспользовав­шись возникшим замешательством, Медведев про­скользнул незамеченным к маленькой землянке. Спустившись вниз по земляным ступенькам, покрытым дерном, он осторожно приоткрыл доща­тую дверь и заглянул внутрь.

Илейка сидел спиной к входу и при свете лучи­ны, шевеля губами, постоянно заглядывая в лежа­щую рядом тайнопись Иосифа, гусиным пером выводил какие-то каракули на грязном листе пер­гамента/Когда Медведев приоткрыл дверь, пламя лучины заколебалось.

— Закрой дверь, — раздраженно сказал Илейка и швырнул перо на стол. — Не выходит у меня ни­чего!

— Ну и не надо, — спокойно сказал Медведев и, протянув из-за спины Илейки руку, взял со стола документ Иосифа. — Нехорошо читать чужие письма.

— Да что же это такое?! — возмутился Илейка,

обернулся и застыл с разинутым ртом. — Медве­дев, что ли?

— Собственной персоной, — насмешливо по­клонился Василий.

—   Вот ты какой… — без малейшей тени испуга протянул карлик, с любопытством разглядывая Медведева.

—   Какой?

—   Сказывали — сильный. Говорили — смелый.А теперь вижу — юный очень. Думаю — людей и жизни еще не знаешь. ~

Медведев обиделся.

— Во всяком случае, моего знания хватило, чтоб за одну ночь извести всю вашу банду, с кото­рой никто столько лет сладить не мог.

Илейка вздохнул.

— Да, с этим ты, пожалуй, справился и, конечно, гордишься собой, но, видишь ли, — произнес он задумчиво, — сдается мне, ты еще не представ­ляешь, что тебя здесь поджидает…

— Не каркай, черный ворон, не боюсь я тебя, — беззаботно рассмеялся Медведев. — Справился раз — справлюсь и в другой — слава Богу, не впервой! Надеюсь, еще увидимся. А если вздума­ешь высунуться отсюда, посчитай сперва до ста, понял?

И быстро вышел.

Тем временем пятеро людей, посланных Антипом, отыскали в лесу Софрона.

Мертвый человек лежал посреди большого ко­ричневого пятна быстро впитавшейся в землю крови, неуклюже подогнув ногу, и своим единст­венным широко раскрытым глазом задумчиво глядел в звездное небо.

Живые люди, оцепенев, стояли вокруг и напря­женно озирались.

Они все были приятелями и смельчаками, они не раз убивали и не раз смотрели в лицо смерти, но еще никогда она не была столь неуловимой, невидимой и беспощадной.

Когда, дрожа от ночного озноба, они вернулись обратно и шепотом сообщили новость оставшим­ся в лагере, наступила мертвая тишина.

Вчера — двое у моста, сегодня этот ужасный взрыв, потом четверо убитых на дороге, и теперь вот Софрон…

Что же будет дальше?..