"Дворянин великого князя" - читать интересную книгу автора (Святополк-Мирский Роберт)

Глава седьмая «…ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО ОН УЖЕ ЗДЕСЬ…»


Обед длился около часа, а за это время и Василий успел перекусить, попутно при этом изучив расположение лагеря в малей­ших деталях — сверху все было видно как на ла­дони.

В дальнем конце, где виднелись холмики зем­лянок, пылало несколько больших костров и гото­вилась в котлах пища. Неподалеку за длинным столом обедали Антип и все мужчины лагеря, не­сколько женщин возились у костров, а остальные вместе с детьми занимали отдельный стол чуть в стороне. Епифания нигде не было, и Медведев ре­шил, что он, должно быть, сидит смотрителем на одной из двух других дорог, зато карлик в поно­шенной рясе был тут как тут, снова все время суе­тился, раньше всех вскочил от стола и, пошептав­шись о чем-то с Антипом, скрылся в одной из землянок.

Василий снял свой плащ, плотно сложил его и заткнул за пояс. Затем расстелил овчину Серапио-на, улегся на нее и расширил ножом щель между ветками, из которых был сплетен пол наблюда­тельной будки, чтобы можно было хорошо видеть поляну под деревом и все, что на ней происходит.

Едва он успел закончить эту работу, как на поляне показались трое людей. Карлик в рясе шест­вовал впереди со связкой ключей в руках, а двое крепких парней несли следом миски с едой. Кар­лик открыл замок на двери одной из двух запер­тых землянок и впустил внутрь парней, которые спустя несколько минут вернулись с пустыми мисками. Замок был снова тщательно заперт, и все трое удалились.

Медведев насторожился.

Что бы это значило? Больные? Раненые? Но по­чему под замком? Наказанные?.. А может, плен­ники?

На поляну вернулся Антип с дочерью: Они во-шли в свою землянку, и Антип тотчас вышел отту­да один с каким-то свитком в руках. Он сел за стол, развернул свиток и, казалось, углубился в на­пряженное чтение, водя иногда пальцем по бума­ге и будто с трудом читая по слогам. Наконец он тяжело вздохнул, поднял голову и громко крик­нул:

— Илейка! -

Прибежал карлик в рясе.

Антип протянул ему свиток.

— Ну-ка взгляни. Что это такое?

Илейка некоторое время вглядывался в текст, потом оторвал от него взгляд и, оглядевшись по сторонам, негромко сказал:

—  Хозяин, это — тайнопись. За нелепыми словами и буквами кроются совсем другие.

—  Я так и подумал, — сказал Антип, нахмурив­

шись. — Вот еще одно звено в странной цепи по­

следних событий../ — пробормотал он и реши­

тельно приказал; — Прочти это. До вечера я дол­

жен знать, что тут подлинно написано.

Илейка побледнел.


— Не вели казнить, хозяин… Я сделаю все, что смогу, но не обещаю успеха: иные тайнописи бы­вают весьма хитры либо требуют применения редких книг… "

— Постарайся, — теперь уже попросил Антип. — В случае удачи награжу щедро.

Илейка молча поклонился и хотел взять свиток, но Антип не дал.

— Чуть позже, — сказал он, — а пока позови

Софрона, и допросим еще раз вчерашнего.

Илейка вернулся вместе с Софроном, они от­крыли замок на двери той землянки, куда недавно носили еду, и вдруг, к изумлению Медведева, выве­ли оттуда Иосифа, связав ему за спиной руки.

Значит, он угодил в их лапы вечером или но­чью, после того как покинул вчера Березки, и ви­ной всему эта грамота, полученная Позапрошлойночью на скамейке возле моего дома…

Иосиф зажмурился от яркого дневного света.

— Скажи-ка нам, святой отец, — с притворным

уважением, в котором сквозила ирония, спросил

Антип, — а что это за грамотку мы у тебя нашли?

Я спрашиваю, ибо мы разбойники честные и бед­

ных не трогаем, более того, мы, как приказывает

Бог, помогаем им. И тебя уже вчера отпустили бы

на все четыре стороны, да вот смутила меня эта

грамотка. Ты уж прости нас, грешных, Господа ра­

ди, за любопытство наше недостойное, но мы

ведь все неграмотные — читать у нас никто не

может, так что низко кланяемся тебе и просим —

прочти-ка нам, а что ж там такое написано…

И он протянул Иосифу грамоту. Иосиф взял ее и спокойно, как ни в чем не бывало, начал читать слегка нараспев своим мелодичным бархатным голосом:

— «Расписка сия дана мною, игуменом Преоб­раженского монастыря Сергием, в том, что дня десятого месяца марта сего года у игумена Боров­ского монастыря Пафнутия взято моими служка­ми для исполнения торжественного богослужения следующее имущество: девять образов святых, две митры золоченые, шесть подсвечников серебря­ных, пять накидок парчовых, да большой сосуд чистого золота, а на нем резные росписи из жи­тия святых, кое имущество обязуюсь вернуть в целости и сохранности перед Великим праздником Святой Пасхи в нынешнем же году». Тут еще стоит дата, печать и подписано — отец Сергий.

— Ай-ай-ай, как, верно, красиво было на том торжественном богослужении! — восхищенно протянул Антип и вздохнул с облегчением. — Ну вот, я так и думал, что это какая-то простая церковная бумага. Ты прости еще раз за любопытст­во — стыдно мне, неграмотному, ох как стыдно…

А ведь, поди, нашим родным русским языком на­писано, а?!

Иосиф улыбнулся.

— Нет, — мягко и ласково пояснил он. — Это написано тайнописью. .

— Да ну?! — простодушно изумился Антип. — Тайнописью? А это зачем же? Вроде тут и секрета никакого нет… .

— Как нет? — очень естественно и по-отечески возразил Иосиф. — В грамоте перечислены боль­шие ценности и указан срок, когда их будут пере­возить. Иные люди с погрязшими во грехе душа­ми, подобно вашим (я, к слову сказать, всю ночь молился за спасение ваших душ), могут быть бо­лее грамотными, и если такой документ попадет в их руки, рискуют подвергнуться дьявольскому ис­кушению напасть на бедных служителей и отнять сии драгоценные предметы, что нанесло бы на­шей церкви большой ущерб.

— Вот тут-то ты и попался, голубчик! — зло­радно воскликнул Софрон. — Зачем же ты про­чел нам эту секретную бумагу, ежели знал, чтомы неграмотными мог бы укрыть от нас ее содер­жание.

Иосиф посмотрел на него, как на неразумное дитя, и с терпеливым смирением объяснил:

— А затем, заблудший сын мой, что если я благополучно вернусь в свой Боровский монастырь,то тут же посоветую игумену утроить охрану при перевозке ценностей, а если я туда не вернусь, он сделает это сам, догадавшись о моей участи. Грамота попала в ваши руки — вы можете найти ко­го-нибудь, кто прочтет тайнопись, и, стало быть,теперь уже нет никакого смысла хранить секрет.

Кроме того, укрыв ее содержание, я солгал бы, а ложь — большой грех…

У Софрона вытянулось лицо. Антип рассмеялся.

— Превосходно, святой отец, превосходно…Так редко случается иметь дело с поистине муд­рыми людьми, что не могу отказать себе в удо­вольствии побеседовать с тобой еще. Погости-каты у нас денек-другой, а?

— Я в твоей власти, — холодно ответил Иосиф и пошел к своей темнице.

Илейка тщательно запер дверь на замок и от­дал ключ Антипу.

— Ну, Софрон, как думаешь, — спросил Ан­тип, — правду он сказал?

Софрон поколебался.

— Да кто ж его знает.

Ангин, прищурив глаз, некоторое время смот­рел на Софрона, потом уверенно заявил:

—  Все это чистейшая ложь, и чем тоньше он врет, тем большая, должно быть, ценность у этой бумаги. Кажется, я зря отругал тебя вчера за то,что ты задержал монаха. Иногда у тебя бывает чутье — что в тебе и ценю.

—  А если б его еще на дыбу, — воскликнул польщенный похвалой Софрон, — он бы у меня все порассказал!

—  Плохо, Софрон плохо — сути человека не чувствуешь. Ты что, не видел глаз этого монаха?Он скорее умрет, чем выдаст тайну. Вот что, Илейка, я освобождаю тебя от всех дел. Иди и работай — нам непременно надо прочесть эту бумагу.

Она может принести гору золота без всякого рис­ка и без единой жертвы. Церковь богата, и если это действительно важный документ, она не по­скупится выкупить его. Грамоту из рук не выпускай — отвечаешь за нее головой. Иди.

Из кустов за спиной Антипа вынырнул, как привидение, Яков.

—  Хозяин! — запыхавшись и волнуясь, сказал он негромко. — B Картымазовке его нет. И не было. Я осмотрел дорогу. Он доехал до границы, по­том вернулся. Следы затер. Ушел в глубь леса. В нашу сторону, Я хотел спросить у Николы, Не отвечает. Залез наверх. Его на дубе нет.

—  Я так и думал, — негромко и спокойно ска­зал Антип и повернулся к Софрону. — Ты понимаешь, что это значит?

— Чего ж тут не понимать! Прячется в лесу и правильно делает — мы его там никогда не най­дем.

— Нет, Софрон. Это значит, что он начал с на­ми войну. Это значит, что война будет беспо­щадной. Больше того — это значит, что он уже

здесь!

— Да ты рехнулся, Антип! Еще никто и никогда не проходил через просеки — незаметно попасть в лагерь невозможно?

Антип задумчиво опустил голову и тут же резко поднял ее. В одно мгновенье он превратился в опытного, уверенного воеводу.

— Объявить общую тревогу. Всех поднять на ноги и вооружить. Сделать это быстро, тихо и незаметно. Женщинам и детям не покидать земля­нок. Удвоить караулы на всех просеках. Выставить двух человек охраны со стороны болота. Прочесать весь лагерь — осмотреть каждый куст, каждое дерево, каждую ложбинку. Обыскать все землянки,обшарить все сараи и телеги. Оседлать и держать наготове всех лошадей. Моего коня — самого резвого — в полной сбруе сюда! Выполнять!

Софрон кивнул и побежал вглубь лагеря.

Антип некоторое время размышлял, стоя не­подвижно, затем направился в свою землянку и вскоре вышел оттуда в длинной кольчуге, набро­шенном поверх нее темно-зеленом кафтане, с кривой татарской саблей на боку.

Вместе с ним вышла его дочь.

Девочка была одета по-мальчишески и воору­жена оружием, специально для нее изготовлен­ным: небольшим луком со стрелами в колчане за спиной и легкой тонкой сабелькой у пояса.

Ага! Вот откуда берутся девушки, которые потом попадают в коршунов с пятидесяти са­жен.,.

— Варежка, — ласково сказал Антип, — отправ­ляйся в землянку Степаниды и, пожалуйста, не выходи оттуда без моего разрешения.

Он поглядел ей вслед и вдруг поднял голову.

— Серапион!

Медведев подхватил Серапиона, выдернул из его рта тряпку, вытолкнул его голову в смотровую щель и прижал свой длинный меч к его шее.

— Как там дела?

— Нормально, хозяин, — хрипловатым голосом откликнулся Серапион.

— Никаких сигналов не было?

— Нет, хозяин.

— Поблизости не заметил ничего подозрительного?

Меч Медведева плотнее прижался к шее, наме­тив место между позвонками.

— Да нет, хозяин, все тихо и спокойно…

— А что это голос у тебя какой-то сиплый? С тобой там все в порядке?

Серапион вдруг почувствовал, что холодная, острая сталь уже не прикасается к шее, — стало быть, меч поднят и если будет резко опущен, голова действительно упадет прямо в руки Ан-типу.

Серапион крикнул так бодро, как только мог:

— Все в порядке хозяин! Я гляжу в оба!

— Ну, гляди, гляди! .

Медведев быстро оттащил Серапиона от щели и снова заткнул ему рот.

Привели молодого коня в богатой сбруе. Антип вскочил в седло и направился в сторону жилых землянок.

Через несколько минут началось прочесывание лагеря.

Больше часа Медведев наблюдал, как его ис­кали.

Он с удивлением отметил высокую дисципли­ну в отряде Антипа. Распоряжения исполнялись быстро и точно. Сразу после объявления тревоги все люди собрались на большой поляне полностью одетые и вооруженные. Никто не суетился, каждый знал, что делать, Софрон не зря был правой рукой Антипа, он умел точно исполнять приказы хозяина. Десять человек ушли в допол­нительный караул, остальные тщательно проче­сали весь лес на огороженной просеками территории лагеря, заглядывая за каждый куст, не ми­нуя ни одной впадины, ни одной ложбинки. Наконец круг поисков сузился до стоящих вокруг дуба телег, и каждая из них была тщательно обы­скана.

— Я знал, что его здесь нет, — облегченно 'вздохнул Софрон — ну, допустим, можно пройти незаметно лесом мимо смотрителей, но через просеку — быть того не может!

Прискакал Антип, спешился, привязал поводья коня к березе подле своей землянки и распоря­дился:

— Всем ждать приказа наготове и при оружии.

Софрон, возьми пять человек, приготовь боевую телегу с порохом для осады. Да переведи обоих сидельцев в центральную землянку: Поставь к ним хорошую охрану. Я пройдусь и посмотрю, как стерегут просеки. Держи ключ!

Он бросил Софрону ключ и ушел.

И тут к Софрону подбежал Захар Мерин и что-то зашептал ему на ухо. Софрон кивнул головой, отпер дверь ключом, полученным от Антипа, двое разбойников вывели оттуда Иосифа и отправи­лись с ним в сторону жилых землянок, а Захар, за­держав полдюжины угрюмых молодцев, негромко дал им какие-то приказания, и те приступили к работе. Сначала они выбрали большую прочную телегу и подкатили ее к маленькой землянке. За­тем, выстроившись цепочкой, стали выносить из землянки и грузить в телегу просмоленную паклю, факелы, самострелы с большими зажигательными стрелами и наконец выкатили две бочки с поро­хом.

— Хватило бы и одной на ту развалину, — ска­зал Софрон.

- Вторую бочку под баньку подложим, — хи­хикнул Захар, — чтоб на том берегу Угры светло стало!

Это понятноони хотят окончательностереть Березки с лица земли… Но что же, ле­ший меня разорви, они тут еще затевают?..

Загрузив телегу, все впряглись в нее и откатили подальше.

— Сейчас посчитаем, — сказал Захар и зашагал от телеги к дубу.

— Двадцать пять шагов, — крикнул он. — Как положено.

Затем подождал, пока все собрались вокруг, и сказал:

— Значит, так ставлю двести золотых, что перешибу веревку с первой стрелы. Кто спорит?

— Поставлю сто, — сказал один.

— Золотой браслет с красными камнями, — предложил второй.

— Согласен. Кто еще? Ну, быстро! Еще сто золотых от Аркашки! Принимаю! Больше никто? Лад­но.

Спорящие ударили по рукам, и Захар бросился к Софрону, который в это время отпирал землян­ку, где прежде находился Иосиф.

— Задержи чуток Антипа, чтоб сюда не явился,а мы мигом справимся.

— Тебе что — жить надоело?

— Не посмеет, Софронушка, не посмеет. Он ведь у нас человек слова и всегда этим бахвалится.

Вспомни, что он тогда сказал! При всех сказал! «Если ровно через три месяца выкупа не будет — висеть тебе вот на этой ветке! Срок истек еще вчера, а выкупа нет как нет. Слово хозяина долж­но быть исполнено. Все чисто.

—  Ну ладно, как знаешь… Антипа-то я задержу,но от гнева его спасать тебя не буду! — зло сказал

Софрон и ушел.

—  Давай, ребята, живо! — весело скомандовал Захар.

Трое верзил ринулись в землянку и через мину­ту вывели оттуда человека со связанными за спи­ной руками.

Весенний пасмурный вечер уже окутывал лес, и с каждой минутой становилось все темнее, но Ва­силий еще успел разглядеть пленника, который оказался молодым человеком, возможно, его ро­весником, ну, может, чуть постарше; был он вы­сок, худощав и мускулист, длинные черные воло­сы вдоль плеч, на плечах этих — остатки некогда, верно, белоснежной, а нынче грязной окровав­ленной сорочки с тонкими кружевными манжета­ми и воротником-жабо, а такие сапоги, как у него на ногах, Медведев видел только один раз в жиз­ни—у какого-то иноземного посла при дворе ве­ликого князя в Кремле: из тоненькой кожи с не­имоверно высокими голенищами, плотно обтяги­вающими ноги.

— Ну, что, князь, — насмешливо спросил За­хар. — Где выкуп? Срок-то твой весь вытек!

Молодой человек, казалось не слышал этих слов и с таким неподдельным интересом вгляды­вался во что-то, находящееся за спиной Захара, что тот невольно обернулся. В ту же секунду, внезапно повиснув на руках крепко державших его людей, пленник обеими ногами ударил Заха­ра в живот, тот, вскрикнув, отлетел на несколь­ко метров верзилы от неожиданности уронили отяжелевшее тело, пленник, упав на спину, тут же пнул одного из них и, быстро покатившись по земле, вскочил на ноги совсем рядом с конем Антипа.

Вот это по-моему. А теперь на коня и повод взубы!

Но связанные за спиной руки стесняли движения, и трое разбойников, весело смеясь, настигли его и поволокли обратно.

— Ну, сейчас ты об этом пожалеешь, — едва вы­говорил Захар, держась за живот. — Ох, пожале­ешь…

Одним концом длинной толстой веревки плен­нику связали ноги, другой конец перебросили че­рез нижнюю ветку и, подтянув тело повыше, за­крепили. Теперь молодой человек со связанными руками и ногами раскачивался вниз головой, а го­лова находилась на высоте лиц собравшихся во­круг людей.

Захар Мерин вместе с тремя верзилами приво­локли старую борону и, перевернув ее острыми длинными кольями .вверх, бросили под висящее тело. Затем все шестеро отправились к телеге, еще раз отсчитывая по дороге шаги, а Захар подошел к пленнику, резким движением намотал его сви­савшие черные волосы на руку и, повернув его лицо к своему, сказал:

— Прощай, князь! Больше живыми не увидимся.

Князь, висящий вниз головой, в ответ улыбнул­ся и плюнул ему в лицо.

Захар утерся рукавом, расхохотался, жестом звонаря, бьющего в колокол, сильно качнул тело и бросился к телеге. Вскочив на бочку с порохом, он выхватил лук.

— А теперь смотрите, как это делается?

Выбрав нужную стрелу и медленно растягивая тетиву, он стал прицеливаться.

Ах, какой замечательный план победы над Ан-типом был уже полностью готов у Медведева!

Леший меня раздери! Но ведь не могу же я до­пустить…

В одну секунду все рухнуло, и приходилось молниеносно принимать совершенно другое ре­шение, перечеркивая с таким трудом завоеванные преимущества и лишая себя шансов на лихую и скорую победу, но в то же время Медведев со странной уверенностью тайно ощущал, что так надо, так должно быть и что именно таков былзамысел Того, кто задумывает все, что происходит в этом мире…

Быстро, но хладнокровно Василий вынул из мешочка на поясе огниво, трут и высек искру. По­том выхватил из своего колчана стрелу с полым продувным наконечником и вставил в него едва тлеющий кусочек ткани. Уже ничего не опасаясь, он встал во весь рост у смотровой щели и натянул до предела тугую тетиву своего длинного упруго­го лука,

Захар готовился выстрелить и теперь лишь вы­бирал момент, когда раскачивающееся тело плен­ника будет находиться точно над острыми колья­ми бороны.

Яркая, сверкающая огненными брызгами искра, подобно падающей с неба звезде, прочертила си­ние сумерки и глубоко вонзилась в бочку, на ко­торой стоял Захар.

Мощный двойной взрыв тряхнул землю, и ос­лепительный столб оранжево-красного пламени опалил верхушки высоких сосен.

Медведев скользнул вниз по канату в ту секун­ду, когда взрывная волна обрушилась на дуб с та­кой силой, что столбы наблюдательной вышки за­трещали, а крышу снесло, как ураганом.

Больше всего Василий боялся, что конь, остав­ленный Антипом у березки, сорвется с привязи, но, к счастью, этого не случилось. Могучий ствол дуба спас коня от взрывной волны, и Медведев с разбегу прыгнул в седло, выхватил меч, переру­бил веревку, на которой висел пленник, переки­нул его тело впереди себя поперек седла и, резко пришпорив коня, вылетел через проход, между телегами.

Часовые на просеках, встревоженные взрывом, не успели даже разглядеть, кто это вихрем про­мчался мимо них на хорошо знакомом коне Ан-типа.

Антип тем временем бежал впереди своих людей к центральной поляне.

Кровавые куски обгоревшего мяса дымились среди горящих обломков телег и качались на пы­лающих ветвях близлежащих деревьев.

— Семерых как не бывало, — сказал Антип Софрону, стоя на краю глубокой воронки. — Те­перь ты понял, с кем мы имеем дело?

Тяжелая красная капля упала на лицо Софрона, он посмотрел вверх и увидел застрявшую в раз­вилке ствола березы окровавленную голову Заха­ра Мерина с широко раскрытыми удивленными глазами.

Антип скомандовал:

— Десять человек в погоню; остальным немедля затушить огонь, очистить поляну, собраться у ко­стров!

И, наблюдая, как исполняются его приказы, за­думался…

Мне б дюжину таких, и я захватил бы целое княжество… Но дюжины таких не сыщется вовсем мире…