"Награда наёмника" - читать интересную книгу автора (Эндрюс Ник)

Глава 2

Весь день беглецы гнали лошадей, и только с наступлением темноты Сиптах натянул поводья. И люди, и кони нуждались в отдыхе. Животные хрипели и шатались, шкура лоснилась от обильного пота. Лишившись седоков, лошади начали жадно хватать редкую сухую траву. Воды, к сожалению, поблизости найти не удалось, и лишь у одного седла была приторочена фляга. Напившись вдоволь, маг протянул ее воинам. Сосуд быстро опустел. Поманив пальцем Хотепа, Атхемон негромко спросил:

— Как ты оказался в Луксуре?

— Два дня назад корабль вернулся в Кеми, — ответил сотник. — На причале меня встретил седовласый жрец. Он посоветовал ехать в столицу, а по пути подумать о том, кому я служу. Возле ворот стражник сообщил, что ровно в полдень паланкин колдуна въехал в город. Мне ничего не оставалось, как следовать к дворцу. Встреча могла состояться только там. Когда я спрыгнул с лошади, на площадке началась драка. Узнать голодный рев демона труда не составило…

— Ты не выполнил мой приказ, — чародей посмотрел в глаза воину.

По спине телохранителя пробежала нервная дрожь. Этой фразы он боялся больше всего. Гнев Сиптаха ужасен.

— Я не оправдал твоих надежд, — Хотеп склонил голову, словно под топор палача. — Люди Андурана прибыли в Кордаву, и Менетхеп подмешал им в вино сонное зелье. Однако наемник не выпил его. Когда солдаты ворвались на постоялый двор, он и несколько шемитов напали и перебили всех бойцов абордажной команды. Погиб и колдун. Мы поджидали корабль путешественников за Барахским архипелагом. Два судна против одного, четырехкратное преимущество в численности, у нас были все шансы на победу…

На мгновение сотник замолчал. Тяжело дыша и понизив голос, телохранитель продолжил:

— Боги отвернулись от Стигии. Киммериец залил «Петлю удава» факельной смолой и поджег. Корабль превратился в костер. Уцелели немногие. Досталось и «Кобре». Потеряв паруса и часть команды, я не смог преследовать противника.

Внутри колдуна закипала ярость. Он не выносил глупцов и неудачников. Как можно уничтожить Шем, когда вокруг тебя одни болваны? Сжав кулаки, Атхемон с трудом сдерживал себя. Дней десять назад маг испепелил бы Хотепа, не задумываясь, но сейчас совсем другая ситуация. Преданных людей осталось не так уж много. Меч и крепкая рука сотника ему еще пригодятся.

— Ты вовремя подоспел во дворец, — произнес Сиптах. — А потому я прощаю тебя. У меня остался всего один демон. Раз наемник оказался в Зингаре, покушение на него в Киросе успехом не увенчалось. В борьбе с Андураном нас преследуют неудачи. Мы двинемся в Черные королевства. Я намерен любой ценой сохранить Демона Огня. До его освобождения осталось не так уж много времени.

— А как же Стигия? — рискнул спросить осмелевший сотник.

— Верховные жрецы мертвы, но они успели нарушить мои планы, — зло проговорил колдун. — Если в Кеми узнают о происшедшем, значит, будут оповещены все посты и гарнизоны вдоль границ. К сожалению, я выпустил этих напыщенных недоумков из поля зрения. Нам, так или иначе, придется покинуть страну. Вернемся, когда будем сильны и непобедимы!

Отдохнув совсем недолго, отряд перед самым рассветом двинулся дальше.

Из луксурских правителей Сехемхет был самым опасным, умным, расчетливым и терпеливым. По злому року судьбы, именно он и уцелел во время бойни. Делиться властью с Атхемоном верховный жрец не станет и тотчас воспользуется ситуацией. Настроить стигийцев против чужака труда не составит. Сиптаху припомнят многое — и поражение от армии Шушана, и растрату денег, и гибель сотен людей в Луксуре. Возмездия не избежать, это ясно как день…

Бегство сейчас будет наилучшим решением! Кони скакали по пыльной дороге, выбивая копытами мелкие камни. Преследователей нигде не было видно, и это Атхемона настораживало — Сехемхет способен пойти на подлое убийство, а не встречаться с врагом лицом к лицу. Значит, придется строго-настрого приказать охране смотреть в оба!

Уже к исходу второго дня на горизонте показались пальмы оазиса. Издали Атхемон заметил, что шатров стало гораздо меньше — спрашивается, почему? Колдун полагал, что знает ответ на этот вопрос…

Четверка всадников буквально ворвалась в лагерь войска. С разных сторон потянулись солдаты. Колдун насчитал около сотни воинов, что составляло пятую часть его армии. К Сиптаху тотчас приблизился один из верных телохранителей.

— Хоремхеб, где остальные люди? — удивленно спросил Сиптах.

— Прости, господин, — стигиец опустился на колени. — Я не сумел их удержать. Днем прибыл гонец верховных жрецов и объявил тебя отступником. Он требовал немедленно покинуть оазис и двигаться к Сухмету на соединение с основными силами.

— Надо было прикончить этого мерзавца, — раздраженно воскликнул маг.

— Его голова насажена на кол, — вымолвил воин. — А тело брошено на съедение шакалам. Однако гонец сумел посеять в душах воинов сомнения. Они уходили сотнями.

— Почему я не вижу их трупов? — возмущенно воскликнул Атхемон.

— Убить всех невозможно, — опустив глаза, ответил телохранитель. — Если бы мы стали сражаться, ты остался бы без армии. Лучше сохранить хоть что-то.

В словах стигийца была разумная мысль. Колдун умерил свой гнев и слез с лошади. Оглядев солдат, Сиптах властно произнес:

— Те, кто покинул меня, еще пожалеют об этом. Мы поставим на колени весь мир. Враги умрут, а преданные воины получат достойную награду. Золота будет много. Готовьтесь к походу! Завтра утром выдвигаемся к Дарфару. Предстоит трудный и опасный путь!

Стигийцы неторопливо расходились. Большого впечатления речь мага на них не произвела. И он это прекрасно видел. Доверие к Атхемону падало, а в том, что большая часть армии разбежалась, не было ничего удивительного. Воины ведь не безмозглые слепцы, они видят, что сила колдуна утекает сквозь пальцы, как песок. Сначала он имел четырех кровожадных демонов, теперь в его распоряжении остался только один. Его заклятый враг, волшебник из Кироса, оказался могущественнее и хитрее. Чудовища одно за другим усмирялись и снова заковывались в цепи на долгие тысячелетия.

Если так пойдет и дальше, то у Сиптаха не останется ни одной злобной твари, которых можно использовать как оружие! А без них Атхемон превратится в обычного чародея, каких в Стигии великое множество! Кроме того, теперь магу было сложно управиться с Демоном Огня. Гибель множества бойцов во время кормления твари подтверждала это — маг не сумел или не пожелал защитить своих людей. Стать пищей для демона у солдат желания не возникало.

Страх перед Атхемоном таял на глазах, а его ссора с верховными жрецами подлила масла в огонь сомнений. Служить отступнику — значит обречь себя на верную смерть. Выгоды далеки и призрачны, а угроза вполне реальна! Колдун не сомневался, что ночью еще часть воинов покинет лагерь. Удерживать их он не собирался. Обернувшись к сотнику, Сиптах негромко проговорил:

— Хотеп, усиль охрану моего шатра. Этот сброд уже не верит в нашу победу и способен на любую подлость. И не забудь выставить скрытые посты в пустыне. Я не хочу, чтобы посланцы Сехемхета застали мою армию врасплох!

Телохранитель почтительно поклонился и отправился выполнять приказ. Слегка пошатываясь, чародей двинулся к колодцу. Прохладная чистая вода освежала и давала силы. А в отдыхе Атхемон нуждался как никогда.

Его теперешнее состояние чем-то напоминало то, когда он очнулся после многолетнего забвения. Позвоночник ноет, мышцы болят, в голове пустота и безразличие. Несколько больших глотков — и живительная влага растеклась по жилам. Отдышавшись, колдун огляделся по сторонам. Солдаты занимались своими делами — кто-то натирал до блеска доспехи, кто-то точил оружие, кто-то собирал мешок для похода. С виду — ничего подозрительного, но провести Сиптаха было невозможно. Маг нутром чувствовал измену. Увы, обнаружить предателей сейчас он был не в состоянии. Внутренняя магическая сила восстанавливалась крайне медленно. Солнце коснулось нижним краем горизонта, и желтый песок окрасился в кроваво-красный цвет. Очень символично… Атхемон развернулся и не спеша поплелся к шатру…

Хоремхеб принес ужин и тотчас удалился. Есть не хотелось, но колдун заставил себя проглотить несколько больших кусков мяса. За последние три луны Сиптах слишком изнежился — дорогие яства, рабы с паланкином, мягкое кресло. Вот к чему приводит гордыня и властолюбие. Двухдневная скачка от Луксура невероятно измотала его.

Устало откинувшись на ложе, маг попытался осмыслить все произошедшие события. Обмануть жрецов в очередной раз не удалось. Они хорошо подготовились к встрече с Атхемоном, и у него оставался единственный выход — вызвать демона. Колдун злорадно усмехнулся, вспоминая испуганные лица врагов. Жалкого выскочку Кутамуна чудовище разорвало пополам. А Нехенба?! Старикашку тварь раздавила, словно жука. Трепещи, Хайбория! Тебя ждет такая же участь! Гигантское существо будет ломать крепостные стены, сжигать защитников, разрушать мосты и башни. Города Шема, Офира, Аквилонии превратятся в руины. Глаза невольно слипались. Мечты, мечты, мечты…

Сиптах проснулся от странного звука, — будто кто-то охнул и упал. В шатре горел небольшой факел, тускло освещая круглое помещение. Чародей прислушался. Тишина. Лишь негромкие шаги охранников нарушают ночной покой лагеря. Атхемон перевернулся на другой бок, и в тот же миг раздался еще один такой же звук. Колдун предусмотрительно остался лежать. На его губах появилась презрительная усмешка. Теперь он точно знал, что в армии есть предатели. Мерзавцы решили заработать и получат сполна.

К дальней стене шатра подобралась группа людей. Сколько их? Трое, четверо… Сиптаху это было безразлично — изменники умрут… и умрут страшно! Их смерть должна вселить ужас в душу остальных воинов. Вырвать сердца! Вот именно то, что нужно!

Кинжалы распороли прочную ткань сверху донизу. Послышался приглушенный шепот, и солдаты с опаской проникли внутрь. Они осторожно приблизились к ложу Атхемона, держа оружие наготове. Удача улыбалась им. Колдун спит беспробудно… Четверо стигийцев одновременно подняли клинки для удара, и в тот же миг Сиптах открыл глаза. Магический багровый свет остановил убийц. Воины застыли, словно статуи. Руки и ноги им не повиновались. Чародей неторопливо встал, окинул взглядом обреченных людей и громко выкрикнул:

— Стража! Немедленно сюда.

Трое охранников с копьями наперевес ворвались в шатер. Увидев своих товарищей с обнаженными кинжалами, стигийцы невольно остановились. Что здесь происходило, догадаться было нетрудно.

— Хотепа ко мне! — приказал Атхемон. — Поднять весь лагерь!

Оазис огласился криками. Молниеносно вспыхнули десятки факелов. Вскоре вбежал запыхавшийся телохранитель. Отряхнув песок с одежды, сотник произнес:

— Я проверял посты…

— Это не имеет значение, — заметил колдун. — Измена, как заразная болезнь, проникает в души людей. Придется преподнести наглядный урок. Разберите мой шатер. Пусть все видят, что ждет предателей.

Почти тут же появился Хоремхеб. Упав на колени, он огорченно вымолвил:

— Господин, вонючие шакалы убили двух охранников…

— Знаю, — кивнул головой Сиптах. — Мерзавцы получат по заслугам. Еще никто, покушавшийся на меня, не остался жив, и моя месть будет ужасна. Подобно тому, как Луксур надолго запомнит визит могущественного Атхемона!..

Чародей злорадно расхохотался. По коже воинов прошел могильный холод. Телохранители невольно отступили. В таком возбуждении Хотеп не видел Атхемона давно. Четверо застывших стигийцев прекрасно слышали весь разговор. Их глаза от страха расширились. Тем временем, охранники разбирали шатер. Вскоре стены упали, и армия увидела убийц. Наверняка, многие сочувствовали беднягам. Решиться на столь рискованный шаг непросто. Свет факелов разгонял ночную темноту, но скрывал лица солдат. Нелепые позы воинов с оружием в руках выглядели неестественно и пугающе. Приблизившись к обреченным, колдун воскликнул:

— Вчера меня предали сотни воинов! Они бежали, как последние трусы! Великий Сет не простит им этого. Но самые подлые шакалы остались здесь, в лагере. Вы их прекрасно видите. Мерзавцы хотели прикончить меня…

Сиптах сделал паузу, надеясь услышать возмущенный ропот. Однако стигийцы молчали. В душе мага вспыхнул гнев. Как он и предполагал, предана ему лишь маленькая горстка людей. Что ж, остальные получал прекрасный урок.

— Грязные твари хотели крови, — продолжал Атхемон. — Они зальются ею! Пусть шакал насытится!

Колдун поднял руки вверх и прочел заклинание. В тот же миг высокий мужчина лет сорока выронил оружие и дико завопил. Бедняга начал рвать на себе одежду, безжалостно царапая кожу. Его глаза округлились, уши вытянулись, заострились, челюсть с хрустом подалась вперед, превращаясь в звериную пасть. Тело быстро покрывалось рыжей шерстью. Нижняя часть туловища осталась человеческой, а верхняя приобрела вид шакала. Не изменили форму только руки, хотя мохнатые пальцы удлинились, и на них появились когти. Чудовище подняло голову и завыло. Ряды воинов дрогнули. Кто-то испуганно отступил. Что еще придумал чародей?

— Жри! — скомандовал Сиптах.

Существо подошло к своему товарищу и с силой вонзило когти в грудь. Истошный крик боли огласил лагерь. Пальцы проникли глубоко в плоть несчастного солдата и вырвали сердце.

Безжизненное тело покачнулось и рухнуло на землю. Получеловек-полушакал высоко поднял свою добычу, показывал ее стигийцам. Кровь обильно капала ему на морду и на грудь. Сердце еще трепетало. Склонившись, чудовище жадно впилось в него зубами. Маг с наслаждением созерцал убийство несчастных людей. Нет ничего приятнее мести!.. Между тем, существо двинулось на второго заговорщика. Окровавленные когтистые лапы разорвали грудь бедняги. Стигийцы с ужасом и содроганием наблюдали трапезу мерзкой твари. Вскоре три мертвых истерзанных тела лежали у ног чудовища. Оскалив пасть, существо красными голодными глазами искало новую жертву.

— Отправляйся в пустыню и нагоняй страх на путников, — злорадно рассеялся колдун. — Ты нигде не найдешь пристанища. Смерть станет для тебя освобождением.

Рыча и тявкая, тварь бросилась прочь. Воины, толпясь и ругаясь, поспешно расступились. Оказаться на пути чудовища никому не хотелось. Малейшая заминка — и твое сердце отправится в пасть зверя. Вскоре фигура безобразного существа растворилась во мраке ночи. Молча, стигийцы разбредались по своим шатрам. Склонив голову, Хотеп осторожно спросил:

— Господин, почему ты отпустил оборотня? Он будет преследовать нас.

— Ну и что, — усмехнулся Сиптах. — Напасть на лагерь мразь не решится. Зато сколько преимуществ мы получили, не правда ли? Теперь никто из солдат не сбежит, а охранники не заснут на посту. Сейчас чудовище уже обнаружило следы изменников. Жаль, я не увижу их лиц перед гибелью. Эта тварь разорвет трусов на куски!

— Твоя предусмотрительность не знает границ, — льстиво заявил Хоремхеб.

Спать больше не хотелось, и чародей решил освежить в памяти заклинания — взяв в руки древнюю книгу, он углубился в чтение. То, что шатра не было, а рядом с ложем валялись окровавленные трупы, Атхемона ничуть не волновало. Мало того, одной ногой колдун оперся на голову убитого воина. Теперь на него никто не решится напасть. В душах стигийцев вновь поселился страх.

Вместе с первыми лучами солнца армия Сиптаха начала собираться в дорогу. Солдаты складывали шатры, грузили поклажу на мулов, надевали доспехи и проверяли оружие. Сотня бойцов — не так уж много для предстоящего путешествия. Но выбирать не приходилось. Отчасти чародей сам виноват в том, что войско разбежалось. Главное — следовало избавиться от верховных жрецов. Атхемон слишком увлекся борьбой с Андураном и кормлением демонов, надеясь на понимание луксурцев. Но власть — коварная вещь. Она затуманивает разум и делает человека покорным рабом, ради нее люди готовы наплевать на веру, на народ, на интересы державы…

К колдуну приблизился Хоремхеб.

— Господин, я приказал изготовить носилки, — доложил телохранитель. — Но на это уйдет время.

— Не надо, — махнул рукой Сиптах, — я поеду верхом. В военном походе все должны быть на равных. Поторопи солдат. Мы слишком задержались в Стигии.

Вскоре колонна двинулась в путь. Вперед ускакали пятеро разведчиков. Хотеп был опытным военачальником и знал, что на границе их ждет сильный заслон. Упускать опасного врага правители Луксура не желали. Фланги прикрывали десятки лучших бойцов.

Они шли на расстоянии прямой видимости. Устроить засаду противник не сумеет. При таком построении внезапного нападения сотник не опасался. Завершал процессию отряд всадников. На крепком гнедом коне ехал чародей, его сопровождали преданные телохранители. До границы от оазиса лиг шестьдесят, и если поторопиться, то к исходу дня можно достичь Дарфара. Копейщикам будет нелегко, но такова солдатская доля.

Подгоняя воинов, Хотеп беспрерывно сновал вдоль колонны. На нем сейчас лежала большая ответственность. Около полудня вернулись два всадника. Их лица были белы, как полотно.

— Что случилось? — спросил сотник.

— Мы обнаружили ночную стоянку беглецов… — с трудом сообщил разведчик.

Как и следовало ожидать, солдаты, покинувшие лагерь, отправились к ближайшему гарнизону, а он был на границе с Дарфаром. Путь неблизкий, и оставив позади несколько десятков лиг, воины расположились на ночлег. Они чувствовали себя в полной безопасности. Атхемон далеко и догнать их не сумеет. Несчастные, наверное, насмехались над высокомерным колдуном…

Подхлестнув лошадей, Хотеп поскакал вслед за разведчиками. То, что сотник увидел, вызвало невольный позыв тошноты. Всюду, куда бы он, ни бросил взгляд, валялись окровавленные обглоданные части человеческих тел. Чудовище застало бедняг врасплох, а возможно, убило их спящими. Судя по конечностям, жертвами оборотня стали шестеро солдат. И повсюду обезглавленные трупы с вырванными сердцами, разбросанные по песку внутренности, куски разорванной одежды… Зверь легко разорвал своими когтями даже кожаные доспехи.

— Какое великолепное зрелище! — донесся знакомый голос. — Предатели получили по заслугам. Сурово, но справедливо.

На устах Атхемона появилась ироничная улыбка. Он был доволен увиденным. Его колдовство приносило первые плоды. Теперь уж точно никто из солдат не сбежит. Лучше погибнуть в бою, чем стать подобной тварью или ее добычей.

Проходившие мимо кровавого побоища воины с ужасом узнавали останки товарищей. Одна из голов лежала совсем рядом с дорогой. Остекленевшие глаза покойника словно смотрели на стигийцев, вызывая трепет и дрожь. Плохой знак в дорогу. По рядам пошел взволнованный шепот. Не помогали даже окрики десятников. Лишь когда страшное место скрылось из виду, люди немного успокоились.

На горизонте показались горные вершины. Это означало, что граница уже совсем близко. День клонился к концу, и солнце не спеша уходило с небосклона. Еще колокол, может два, и на пустыню опустится мрак ночи.

— Быстрее! Быстрее! — выкрикнул сотник. — До наступления темноты надо покинуть Стигию.

Иллюзий Хотеп не питал: войска Сехемхеба, не задумываясь, войдут на территорию соседнего государства. Однако в джунглях Дарфара беглецам будет сражаться гораздо легче. В густых зарослях совершить маневр и взять врага в кольцо невозможно.

Впереди появилось облако пыли. Без сомнения, это скакала группа всадников. Тотчас тревожно зазвучал рог. Выставив щиты, солдаты быстро перестраивались в боевой порядок. Вскоре все стало ясно. Их разведку преследовал десяток воинов противника. Вскинув руку, Хотеп громко скомандовал:

— Лучники, отсечь неприятеля.

Стоило всадникам приблизиться на убойное расстояние, как рой стрел устремился навстречу врагу. Всадники начали натягивать поводья, но было уже поздно. Заржали кони, закричали раненые люди, повалились на землю убитые. Потеряв трех человек, преследователи развернулись и обратились в бегство.

— Там… Там… — произнес запыхавшийся всадник, утирая пот со лба. — Заслон… Большой — человек пятьсот… Готовы к бою.

Это сообщение военачальника ничуть не удивило. Чего-то подобного он ожидал. Без сражения на полудне в Дарфар им не прорваться. Неторопливо подъехала личная охрана Сиптаха. Сам чародей о чем-то задумался и будто не замечал, что армия заняла оборонительную позицию. Однако сотник прекрасно знал — Атхемон все видит. Подняв голову, маг бесстрастно уточнил:

— Нас ждут?

— Да, господин, — ответил Хотеп. — Около пятисот бойцов.

— Внушительная сила, — улыбнулся Сиптах. — Что ты предлагаешь?

Военачальник на мгновение задумался. У врага пятикратное преимущество в численности. Шансов на победу почти нет. Но и задерживаться нельзя: ночью их окружат и на рассвете безжалостно уничтожат!

— Надо атаковать, — спокойно вымолвил сотник.

— Это безумие! — вырвалось у Хоремхеба. — Мы сами лезем в пасть к хищнику. Лучше уж выкопать рвы и занять оборону. Пусть попробуют нас взять!

— А кто тебе сказал, что лагерь станут штурмовать? — возразил Хотеп. — С каждым днем врагов будет все больше. Дней через пять Сехемхет соберет здесь тысяч десять. Мы умрем от голода и жажды.

Телохранитель возразить ничего не сумел. Колдун с интересом наблюдал за их перебранкой. Эти двое активно борются за его расположение. Тем лучше. Разделяй и властвуй! Но сотник, без сомнения, умнее и опытнее.

— Решительность мне нравится больше, — проговорил Атхемон. — Готовьтесь к бою. Для наших врагов я превращу этот вечер в кошмар!

— Демон? — спросил военачальник.

— Нет, — чародей отрицательно покачал головой. — На него у меня не хватит энергии. Но есть способы и попроще.

В словах Сиптаха зазвучал металл. Уверенности у Хотепа сразу прибавилось. Он догадывался, о чем идет речь. Однажды маг уже вызывал солдат из царства Нергала… Ударив коня в бока пятками, сотник поскакал к армии.

— Строиться в две шеренги! — приказал военачальник. — В первую копейщики, за ними лучники и меченосцы. Плотно друг к другу не прижиматься. Мы первыми атакуем противника!

Как Хотеп ни старался, растянуть воинов по фронту не удалось. Сто человек есть сто человек. Двигаться одной линией чересчур рискованно. Бреши появятся сразу, и враг прорвется в тыл. Допустить этого нельзя, резерва у него нет. Личная охрана Атхемона не сдвинется с места, даже если сражение превратится в избиение.

Взмах руки, и ряды стигийцев зашагали навстречу заслону. Солдаты поднялись на бархан и невольно замерли. В тысяче локтей от них стояла армия неприятеля.

— Вперед! — скомандовал сотник. — Мы победим!

Убедить в этом воинов было не так-то просто. Они прекрасно видели, что врагов в несколько раз больше. Сейчас их обхватят с флангов, зажмут в клещи, и тогда уж никто не вырвется живым. Невольно стигийцы оглядывались назад. Сиптах с равнодушным видом ехал сзади. Солдатам ничего не осталось, как идти дальше. В воздухе засвистели первые стрелы. Кто-то схватился за шею и, обливаясь кровью, повалился на землю. В тот же миг колдун выкрикнул короткое заклинание.

Мощный порыв ветра поднял тучу песка и обрушил ее на противника, ослепляя стрелков. Закрываясь руками и щитами, воины противника с трудом сохраняли строй. Командиры пытались отдавать распоряжения, но расслышать их слова во время пыльной бури было невозможно.

Воспользовавшись замешательством врага, отряд Хотепа рванулся вперед, быстро приближаясь к врагам. Лучники с невероятной скоростью опустошали колчаны, не особенно заботясь о точности. Во время битвы это и не нужно. Войска неприятеля редели на глазах, но, тем не менее, до уравнивания сил было еще далеко. Сотник скакал впереди войска, своим поведением показывая пример храбрости и отваги. Ветер стих так же неожиданно, как и начался. Ломая копья, две армии сошлись в кровавой схватке. Как это уже не раз бывало, стигийцы убивали друг друга. Конь под военачальником наткнулся на острые наконечники и повалился на бок. Хотеп успел спрыгнуть и сразу оказался в самой гуще сражения. Отчаянно ругаясь, воины рубили мечами направо и налево. Доспехи, шлемы, оружие у противников были одинаковые, и разобраться где свои, где враги никто не мог. Затаптывая раненых, солдаты упрямо пробивались в сторону Дарфара. Однако прорвать строй неприятеля не удалось. Три шеренги заслона умело маневрировали и быстро закрывали образовавшиеся бреши. Сотня Атхемона обречено сбилась в кучу. Фланги противника начали обхват. Еще немного, и исход битвы уже не будет вызывать сомнения — Атхемон окажется мертв!

… Неожиданно позади армии Сехемхета с грохотом и треском разверзлась земля. Из широкого провала появились удивительные воины. Наглухо закрытые шлемы, черные металлические доспехи, все части тела закрыты плотной материей. Солдаты молчаливо выстраивались десятками, закрывая корпус круглым щитом и выставив вперед изогнутую саблю. Маг взмахнул рукой, и странные солдаты устремились в бой.

Удар с тыла привел врага в полное замешательство. Кроме того, неприятель лишился своих военачальников — сотники оказались на пути ужасных тварей и были молниеносно изрублены. Приграничный заслон остался без командиров, а для любой армии это равносильно гибели. Еще больше моральный дух стигийцев упал, когда, сразив воина в странных доспехах, они обнаружили, что человека под черным металлом нет! С людьми сражались бестелесные призраки!

По рядам солдат прошла паника. Побросав оружие, люди разбегались в разные стороны. Десятники, как ни пытались, остановить трусов не могли. Отдельные очаги сопротивления безжалостно подавлялись. Солдаты подземного мира не знали ни жалости, ни сострадания. Их работа — убивать. Раненые воины, умолявшие о пощаде, мгновенно лишались головы. Хотеп тотчас приказал своим людям отступить. В пылу драки воины в черных доспехах могут и не разобраться, кто враг, а кто друг. Рядом с сотником стояло около сорока человек. Они бесстрастно наблюдали, как призраки добивают последних солдат Сехемхета. Из заслона не уцелел почти никто. К остаткам армии неторопливо приблизился Сиптах.

— Блестящая победа, — усмехнулся колдун. — Ты храбро сражался.

— Благодарю, господин, — военачальник почтительно склонил голову. — Без столь мощной поддержки долго мы бы не продержались. Но у меня есть просьба. На поле боя остались раненые бойцы…

— Забудь о них, — вымолвил Атхемон. — Нам пора идти дальше. Возиться с калеками — занятие для слабаков и неудачников. Что с ними делать во время путешествия? У каждого своя судьба…

Хотепу ничего не оставалось, как проверить воинов, построить их в колонну и отдать команду на выдвижение. С места кровавого побоища то и дело раздавались крики и стоны. Стигийцы еще надеялись на помощь друзей, однако армия уходила все дальше и дальше. Впрочем, назвать эту горстку людей армией можно было лишь с большой натяжкой — даже если учитывать личную охрану мага, количество воинов не дотягивало до пятидесяти. А впереди ждал негостеприимный Дарфар…

Сотник потер ушибленное плечо. Во время сражения он несколько раз находился на волосок от гибели. Упади он вместе с лошадью — и его попросту затоптали бы. Затем меч врага проткнул латы на груди, но рана, к счастью, оказалась неглубокой. Ближе к завершению схватки Хотеп не успел уклониться от удара копейщика. Металлическая пластина выдержала, но плечо теперь ужасно ныло. На мелкие порезы и синяки сотник не обращал внимания — подобные царапины случаются в каждом, даже тренировочном поединке. Кровь на руках и ногах противно липла, но смыть ее было нечем. Солдаты шли молча, лишь изредка обменивались короткими репликами — всем было ясно, что из этого похода вернутся немногие. Если уж они сейчас не подбирают раненых, что же будет дальше?

Солнце опустилось за горизонт в тот момент, когда отряд Атхемона пересек границу Стигии. Горный массив на закате окрасился в багровые тона. Где-то за ним, примерно в трехстах лигах, на полудне находится самый дальний город страны — Сухмет. Там наверняка уже знают о колдуне-отступнике и ужасном побоище в Луксуре. Сейчас против Сиптаха ополчились все жрецы могущественного государства, а противостоять такой силе не способен даже Атхемон.

Выставив охрану, путники остановились на ночлег. Солдаты буквально валились с ног от усталости. Они совершили сегодня длинный переход, да еще и участвовали в битве. У многих кровоточили раны, но помощь им никто не оказывал. Слабый должен умереть.

Стараясь выслужиться перед колдуном, Хоремхеб то и дело подгонял воинов. Его ругательства и угрозы не смолкали ни на миг. В конце концов, непрерывные крики Хоремхеба надоели сотнику. Подойдя к телохранителю, Хотеп положил ему руку на плечо и раздражено сказал:

— Заткни свою пасть, Хоремхеб. Люди очень устали и делают все, что в их силах.

Хотеп был высок ростом, но противник превосходил его на целую голову, и стигиец был гораздо сильнее сотника. Презрительно усмехнувшись, телохранитель Сиптаха ядовито заметил:

— Ты, Хотеп, стал чересчур добрым. Это подозрительно. Уж не переметнулся ли ты в лагерь короля Кироса? Может, и не было никакого морского сражения?

— У тебя слишком длинный болтливый язык, — процедил сквозь зубы сотник.

В его руке сверкнул кинжал, и острие коснулось шеи Хоремхеба под подбородком. По коже потекла тонкая струйка крови. В глазах телохранителя мелькнул страх. Он прекрасно знал сотника — если понадобится, Хотеп убьет кого угодно, и при этом на его лице не дрогнет ни один мускул. Впрочем, к Хоремхебу быстро вернулось самообладание. Сняв руку соперника со своего плеча, стигиец произнес:

— Хочешь прикончить меня? Тогда отчего медлишь? Хотеп, взгляни правде в глаза. Ты не сумел выполнить простого задания. Удивляюсь, как господин сохранил тебе жизнь. Обычно он безжалостно карает неудачников. Я бы превратил тебя в мерзкую серую жабу и раздавил бы ее каблуком.

Клинок вонзился еще глубже. С ухмылкой на губах, телохранитель невольно приподнялся на носках.

— Благодари Великого Сета, что у меня осталось мало бойцов, — вымолвил Хотеп. — В противном случае, я давно бы перерезал твою поганую глотку. А теперь ступай прочь и отстань от моих солдат.

Сотник убрал кинжал за пояс и, повернувшись к Хоремхебу спиной, направился к костру. Воины жарили на огне мясо, и ароматные запахи распространялись по всей округе. Хотеп не боялся телохранителя: ударить в спину тот не посмеет…

— Умерь свой пыл! — выкрикнул вслед стигиец. — Ты потерял расположение господина!

Отвечать на эту реплику сотник не стал. Военачальник даже не обернулся, демонстрируя презрение к выскочке. Утирая кровь с шеи, Хоремхеб побрел к шатру Сиптаха. Солдаты поставили его сразу, как только отряд получил приказ располагаться на ночлег.

Сквозь небольшую щелку колдун прекрасно видел ссору двух приближенных. Его эта ситуация забавляла и радовала. Атхемон умышленно натравливал воинов друг на друга. Магу было интересно, кто из них окажется сильнее. Хотеп умен, опытен, смел, но он значительно уступает сопернику в коварстве и изворотливости. Сотник чересчур прямолинеен и открыт. Хоремхеб, наоборот, никогда не лезет в первые ряды сражающихся, он предпочитает остаться в живых и праздновать победу. Не брезгует телохранитель и мелкими интригами и доносами. Сиптах нуждался в обоих воинах, но если кто-то один из них прирежет другого, он сожалеть не будет.

Ночь прошла довольно спокойно. Опасаясь нападения чудовища, охранники несли службу очень добросовестно. Что случится, если тварь подкрадется незаметно, стигийцы наблюдали в пустыне. Стать пищей кровожадного существа у них желания не возникало. Но, видимо, шакал сегодня пировал на месте сражения. Там человеческих сердец было вдоволь. А, как известно, этот хищник частенько лакомится падалью.

Ранним утром воинство колдуна углубилось на территорию Дарфара. Об этой стране ходило много разных противоречивых слухов. В отличие от своих соседей Куша и Кешана, часто торгующих с государствами Хайбории, дарфарцы держались обособленно, не поддерживая ни с кем дружественных отношений, что было и не удивительно: местные жители являлись каннибалами. Дикий, безжалостный кровожадный народ. Особенно опасны были деревни во внутренней части страны, ибо там культ Йога особенно силен. За малейший проступок человека приговаривают к съедению. Нравы и обычаи местных жителей не знают жалости и милосердия. Древний демон Йог требовал от людей, чтобы они ели только живую пищу. Неслучайно эта религия нашла благодатную почву среди дарфарцев.

Их племена жили в джунглях только благодаря охоте. Беднягу, попробовавшего хлеб или плоды деревьев, ожидала страшная смерть. В период голода мужчины убивали стариков и детей. И те, и другие были обузой для деревни. Иногда между племенами разгорались войны. Пленников держали, как домашний скот, съедая на праздники или во время бескормицы.

Постоянная вражда разделяла жителей Дарфара, и оказать достойного сопротивления сильным армиям они не могли. Страну давно бы уже кто-нибудь захватил, если бы она представляла ценность, однако этот край непроходимых, опасных джунглей оказался бы слишком хлопотным и неразумным приобретение. Зато крепкие здоровые рабы стоили на рынке довольно дорого. Так уж сложилось, что дарфарцы являлись неотъемлемой частью любого торга. Особенно часто из Черных королевств в Дарфар вторгалось агрессивное племя ганатов. Сотни невольников гнали в Куш, а оттуда по морю их доставляли в прибрежные государства — спрос на чернокожих работников всегда был велик. В свою очередь, местные воины нападали на деревни соседей. Подобные вылазки они рассматривали как охоту, а людей — как добычу. Догадаться о судьбе кешанцев, стигийцев, чендов, ганатов нетрудно — в Дарфаре шла постоянная, беспрерывная война на уничтожение.

Атхемон знал об опасностях дарфарских лесов, но выбирать не приходилось — другого пути к темнице демона нет. Можно, конечно, повернуть на восход и двинуться через Кешан, но тогда маг потерял бы не меньше десяти-двенадцати дней. В сложившейся ситуации — непозволительная роскошь.

Узкая дорога петляла и часто терялась, порой превращаясь в едва заметную тропу. Солдаты нервничали и озирались по сторонам. Странные звуки в джунглях не смолкали ни на мгновение.

Шелест листьев, отрывистые крики птиц, хлопанье крыльев, рев хищников. Густые заросли плотно переплетались, ограничивая обзор. Ехать на лошадях было невозможно, и Сиптах шел пешком вместе с воинами. Хотеп не рискнул выдвинуть вперед даже разведку, потому что это не имело смысла — дарфарцы чувствовали себя в джунглях, как рыбы в воде. Если они захотят подобраться незаметно, то стигийцы вряд ли их обнаружат. Вся надежда на Атхемона и его магическую силу…

Колдун, пройдя шагов пятьсот, останавливался, замирал, а затем взмахом руки показывал, что путь чист. Наибольшая опасность угрожала отряду ночью, когда Сиптах отдыхал. Сотник запретил разжигать костры и удвоил охрану. Трое суток прошли без приключений. А на четвертые исчезла дорога: она просто оборвалась, и стигийцы уперлись в сплошную зеленую стену.

Долго раздумывать Атхемон не стал. Он подозвал к себе оказавшегося рядом молодого воина и снисходительно потрепал его по щеке.

— Тебе выпала большая честь, — вымолвил колдун. — Ты станешь нашим проводником.

Воин понял, о чем идет речь и покорно опустил голову.

— Господин, — тихо попросил солдат. — Надеюсь, вы не дадите мне долго мучиться.

— Я обещаю, — проговорил Сиптах.

Чародей начал читать заклинание — и беднягу тотчас опутал магический туман. Хотеп невольно отвернулся. Он и большинство бойцов прекрасно знали, что сейчас произойдет. Сотник все отчетливее осознавал гибельность этого похода. Его люди обречены. Правильный ли выбор сделал военачальник в Луксуре? Прикрываясь именем Сета, Атхемон преследует свои цели, но власть уплывает из рук колдуна. Если их не убьют наемники Андурана, это сделает чудовище, а умирать Хотеп пока не собирался.

Вскоре дымка рассеялась. Лицо воина неестественно позеленело. Его глаза безумно смотрели вдаль. Парень словно увидел джунгли впервые.

— Иди! — приказал Атхемон.

Солдат направился к зарослям, и они послушно расступились перед ним. Корни деревьев и кустарников, словно испугавшись чужака, отползали в сторону, расчищая дорогу отряду. Вытягиваясь в цепочку, стигийцы двинулись за проводником. Идти было даже легче, чем по естественной тропе. Но, увы, заклинание действовало недолго, и пришла пора платить дань богу джунглей Краа. Перед самым закатом воин остановился и дико завопил. Несчастный упал на колени, судорожно срывая с себя одежду и доспехи. Товарищи молча наблюдали за его мучениями. Из обнаженной груди парня, разрывая плоть, извиваясь, как змея, вылезла лиана. Кричать бедняга уже не мог и лишь судорожно шевелил губами, умоляя избавить его от страданий. Но колдун медлил. Сиптаху было интересно взглянуть, как Краа забирает свою добычу.

Сотник приблизился к солдату и одним ударом отсек тому голову. Из шеи потекла бурая жидкость, лишь отдаленно напоминающая кровь. Тело рухнуло на траву и вскоре превратилось в непонятную бесформенную массу, источающую отвратительный гнилостный запах.

— Как ты посмел! — возмущенно воскликнул маг.

— Я выполнил твое обещание, господин, — почтительно склонив голову, сказал Хотеп. — Вопли умирающего могли привлечь внимание дарфарцев.

Атхемон с трудом сдержался. Телохранитель начал позволять себе чересчур много. Может, сделать его следующим проводником? Но кто тогда возглавит воинов? Хоремхеб подобными способностями не обладает. Да и неизвестно, как отреагируют на это решение солдаты. Отчасти сотник прав, шуметь здесь не стоит.

— Распорядись о ночлеге, — процедил сквозь зубы Сиптах. — И в следующий раз сначала спрашивай моего разрешения, а потом делай…

— Слушаюсь, господин, — проговорил Хотеп.

Неожиданно для себя, военачальник вдруг понял, что совсем не боится мага. Смерть перестала его пугать. Они все обречены. Тогда какая разница, когда это случится? Пожалуй, стоило причалить на «Кобре» к аргосскому берегу и исчезнуть в горах Кофа вместе с золотом Атхемона. Глупец! Но прошлого уже не вернешь…

Мимо сотника проследовал Хоремхеб и умышленно толкнул соперника плечом.

— Хочу тебя обрадовать, Хотеп, — злорадно ухмыльнулся стигиец. — Ты покойник.

— Мы все давно покойники, — с равнодушным видом ответил военачальник.

Улыбка сползла с лица телохранителя. Фразу сотника он не понял, но спокойствие врага его задело. Откуда такая смелость? Еще совсем недавно Хотеп пресмыкался перед колдуном, а теперь почти в открытую говорит дерзости. И что удивительно, мерзавец до сих пор жив.

За последующие четверо суток Сиптах убил восьмерых солдат. Его чар хватало лишь на половину дня. Без сомнения, магическая мощь чародея таяла — он слишком много ее потратил в Луксуре, а сражение с войсками Сехемхета не позволило Атхемону восстановить силы. Стигийцы умирали покорно, не выказывая недовольства.

Когда отряд вышел из зарослей джунглей на просторы саванны, сотник вздохнул с облегчением. Дарфар остался позади. Теперь путь лежал на полуденный восход, к Ксухотлу. Запасы продуктов и воды значительно уменьшились, но охотиться колдун не позволял. Сразу было видно, что Сиптах нервничает и спешит. До освобождения чудовища осталось семнадцать дней. Наемники Андурана наверняка где-то рядом.

Чуть закатнее лежало королевство Амазонок, и туда лучше было не соваться. Воинственные женщины этой страны не знают жалости и часто промышляют работорговлей. Для удобства стрельбы из лука они даже отрезают себе грудь — так, во всяком случае, рассказывали путешественники. Хотеп не очень им доверял. Разве могут женщины быть хорошими солдатами? Совсем другое дело — ганаты. С представителями этого племени сотник прежде встречался — они живут на полуночи пустыни Черных королевств. У них коричневая кожа, вытянутое лицо, коротко стриженые курчавые волосы, широкий нос, маленькие, плотно сжатые губы. По свирепости и жестокости ганаты не уступают дарфарцам и пиктам.

— К нам скачут люди! — выкрикнул наблюдатель, указывая рукой на закат.

Путники не успели пройти и двадцати лиг по саванне. В первые мгновения Хотеп даже растерялся. Закрывая лицо от ярких лучей заходившего солнца, он внимательно смотрел на приближающихся всадников. Их около тридцати человек, а значит, силы примерно равны.

— Построиться в круг! — приказал сотник. — Поднять щиты и выставить копья. Лучникам приготовиться к бою! Стрелять только по моей команде.

Атхемон поспешно слез с коня и вместе с телохранителями разместился в центре круга. Неприятель быстро приближался. Действовали нападавшие очень грамотно и умело. Обороняющихся слепили лучи солнца, и прицельно поражать цель было очень сложно.

Хотеп не сомневался, что это одно из племен ганатов, промышляющих легкой добычей в полуночных областях Дарфара.

Вскоре донеслись громкие угрожающие крики. Сотник удивленно приподнял голову. Голоса принадлежали женщинам. В тот же миг в край щита возле самой шеи с дребезжанием вонзилась стрела. Стигиец невольно выругался… и тотчас с тихим вздохом рухнул в траву стоящий неподалеку солдат. Древко торчало у бедняги из глаза. Отряд амазонок разделился пополам и начал обтекать путешественников с двух сторон. Теперь рассмотреть воительниц труда не составляло: чернокожие красивые женщины с крепкими бедрами, высокой грудью, широкими плечами. Волосы собраны на затылке в пучок, на поясе короткий меч, к седлу приторочены колчаны со стрелами. Одежда амазонок представляла собой набедренную повязку и короткие кожаные доспехи, закрывающие грудь и живот; на ногах — легкая плетеная обувь, напоминающая сандалии.

— Что вы их испугались?! — воскликнул Хоремхеб. — Это же женщины!

Сотник отреагировал мгновенно.

— Раздвинуть строй! — скомандовал Хотеп. — Сделать проход для всадников.

Закрываясь щитами, солдаты неторопливо отошли в сторону, открывая небольшой выход из круга. Военачальник обернулся к телохранителю и иронично заметил:

— Прошу, покажи пример.

На земле лежали уже трое мертвых стигийцев, еще у нескольких были легкие ранения. Взгляды соперников встретились. Хоремхеб не выдержал и отвернулся. Он прекрасно понимал, что стоит покинуть строй, как амазонки прикончат его. Искушать судьбу воин не хотел.

Презрительно усмехнувшись, сотник выкрикнул:

— Сдвинуться! Лучники, стрелять только на поражение, стрелы не тратить!

Между тем, нападавшие осмелели. Не получая должного отпора, женщины посчитали, что противнику ответить нечем. Теперь их лошади скакали всего в сотне шагов от стигийцев. Именно этого Хотеп и ждал. Громкая команда — и щиты опустились, десятки стрел устремились навстречу врагу. Промахнуться с такого расстояния стигийцы не могли. Несколько наездниц повалились на землю. Но надо отдать должное амазонкам — паники в их рядах не наблюдалось. Воительницы ответили дружным неразборчивым воплем и решительной атакой. Кони стремительно неслись на путников, и казалось, что их уже ничто не остановит.

Животные врезались в строй солдат, сбили мужчин с ног, но продвинуться дальше не сумели. Острые длинные копья протыкали тела лошадей и амазонок. Кровавая схватка превратилась в бойню. Ржание коней, ругань, звон клинков, крики и стоны — все слилось в единый гул.

Женщины оказались неплохими бойцами и своими короткими мечами умело разили врагов. Тем не менее, сказывалось численное преимущество стигийцев. Они теснили противника, заставляя его отступать. Неожиданно раздался резкий гортанный возглас, и в тот же миг воительницы развернули лошадей и покинули поле боя. Уцелевшие после сражения амазонки собрались на безопасном расстоянии от неприятеля и, подхлестывая лошадей, устремились обратно, на закат. Эти бестии исчезли столь же быстро, как и появились. В густой траве остались лежать тела погибших. Опустив щит, сотник устало произнес:

— Кажется, все…

— А вдруг они поскакали за подмогой? — осторожно предположил один из солдат.

— Возможно, — пожал плечами Хотеп. — Но я не хочу гадать. Добейте раненых. Нам пора идти дальше.

Стигийцы начали осматривать трупы. К общему удивлению, им не удалось найти ни одной живой женщины. Вывод напрашивался сам собой — либо амазонки сумели забрать всех раненых, либо прикончили подруг. Другого ответа на этот вопрос не существовало. Хотеп подошел к телу молодой девушки. На вид ей не исполнилось и двадцати. Упругая кожа, красивые ноги, вытянутый овал лица, глаза удивлено расширены. Стрела попала ей точно в шею. Смерть наступила почти мгновенно. При падении с лошади бедняжка сломала руку, и потому кисть оказалась неестественно вывернута. Впрочем, в тот момент воительница боли уже не чувствовала.

Сотник наклонился и разорвал верхнюю часть доспехов. Под ними были две упругие груди с темными сосками.

— Соврали, мерзавцы, — усмехнулся Хотеп.

— Ты о чем? — спросил подошедший Сиптах.

— Мне говорили, будто амазонки отрезают себе одну грудь, — пояснил военачальник.

— Зачем? — удивился колдун.

— Якобы так лучше стрелять из лука, — вымолвил сотник.

— Глупость, — заметил Атхемон. — Хотя не исключено, что кто-то из этих бестий и поступает подобным образом. Понять женщин сложно, а амазонок тем более.

Вскоре отряд двинулся дальше. В бою с отчаянными воительницами Хотеп потерял одиннадцать человек. Силы таяли с каждым днем. Если так пойдет и дальше, то до замка демона доберется один маг. Жертвы слишком велики. Даже с учетом телохранителей Сиптаха, у сотника не набиралось и тридцати бойцов. К счастью, последующие пять дней прошли без приключений. Изможденные длительным переходом и многочисленными ранами люди едва передвигали ноги. Их не пытался подгонять даже Атхемон. Это не имело смысла. Вдобавок ко всему, закончилась вода. Найти источник в засушливой саванне не было ни единого шанса. Пала одна из лошадей, и солдаты тотчас ее освежевали. Горячее, приготовленное на костре мясо, несколько подняло боевой дух стигийцев, но, увы, ненадолго. Лишь когда на горизонте показались стены Ксухотла, воины вздохнули с облегчением.

О городе племени тлацитланцев надо сказать особо: в этой части Черных королевств он считался самым крупным. Поговаривали, что в нем проживает около тридцати тысяч человек. По местным меркам — необычайно много. По сравнению же с городами Аквилонии, Шема и Турана — жалкая деревня. Каменные стены не превышают десяти локтей, сторожевые башни можно пересчитать по пальцам. Защитный ров давно зарос травой, и преодолеть его труда не составляет…

Хорошо обученная армия взяла бы Ксухотл с ходу, но таковых в Черных королевствах не существовало, а для защиты от набегов кочевых племен хватало и слабых укреплений.

Возле ворот стояли четверо чернокожих стражников. Светлое короткое одеяние до колен, кожаные доспехи, прямоугольный деревянный щит и длинное заостренное копье без металлического наконечника… Увидев путешественников, они что-то гортанно закричали, видимо, предостерегая пришельцев. Язык тлацитланцев знал только Сиптах. Обменявшись с охранниками короткими репликами, чародей кинул им золотую монету и с довольным видом заметил:

— Люди Андурана здесь еще не проходили.

— Господин, почему вы решили, что они двинутся через Ксухотл? — спросил Хотеп.

— Другого пути к темнице нет, — усмехнулся Атхемон. — Я уже понял хитрость Андурана: волшебные зеркала. В древних книгах упоминания о них встречаются часто. Это позволяет королю Кироса перебрасывать воинов на большое расстояние. Вот почему наемник успел и в Нордхейм, и в Гирканию, и в Зингару. Но теперь задача куда сложнее. В саванне зеркало не поставишь. Оно может находиться только в джунглях Дарфара.

— Понятно, — сотник кивнул головой.

Надолго задерживаться в городе колдун не стал. Пополнив запасы продовольствия и воды, отряд начал готовиться к походу. Сиптах наблюдал за солдатами — у некоторых были довольно серьезные раны, и дальней дороги им не выдержать. А маг намеревался хорошо подготовиться к встрече с врагом. В том, что Андуран появится, Сиптах не сомневался. Это будет их решающая битва. В голове мелькнула блестящая мысль. На устах чародея заиграла злорадная усмешка. Он приблизился к военачальнику и бесстрастным голосом заявил:

— Хотеп, ты останешься в Ксухотле. Я даю тебе еще один шанс прикончить наемника. Это моя последняя милость. Возьми пятерых солдат. В отряде есть те, кто не в состоянии быстро идти. Надеюсь, ты меня не подведешь.

— Конечно, господин, — сотник почтительно склонил голову.

Вскоре стигийцы двинулись к южным воротам. Воины, уходящие с Сиптахом, с грустью смотрели на сотника. Они прощались со своим командиром. Вернуться обратно, им явно было уже не суждено. К военачальнику подошел Хоремхеб и торжествующе вымолвил:

— Я же говорил тебе, Хотеп, ты обречен. Господин не любит неудачников. Уверен, что дикарь-северянин перережет тебе глотку.

— Не сомневаюсь в этом, — улыбнулся сотник, — как и в том, что ты станешь кормом для мерзкого чудовища.

Военачальник искренне расхохотался. Телохранитель не сумел ничего возразить, вскочил в седло и, подхлестывая лошадь, поскакал догонять Атхемона. Вытягиваясь в колонну, стигийцы уходили все дальше и дальше. Заложив руки за спину, Хотеп с равнодушным видом провожал колдуна взглядом. Теперь он уже не боялся Сиптаха, да и страх перед смертью исчез навсегда.

Что предначертали боги, того не изменишь.