"Странники морей" - читать интересную книгу автора (Эндрюс Ник)

Глава 2

Конан лежал на больших мягких подушках и смотрел на расписной сводчатый потолок спальни. Ярких красок мастера не пожалели. Узоры имели характерный шемитский рисунок — изогнутые плавные линии, большие круги, великолепные волшебные цветы.

Как всегда, много голубого, желтого и белого цвета. Огромная кровать стояла у дальней стены помещения, и киммериец обозревал всю комнату. Она была довольно большого размера, квадратная, с тремя вытянутыми по вертикали окнами на восточной стороне. Факела давно погасли, и в спальне царил легкий полумрак. Солнце уже поднялось, и три луча света пробивались в помещение, оставляя на коврах яркие прямоугольники. Со снисходительной улыбкой на устах, наемник наблюдал, как они медленно укорачиваются. Еще одно блаженное утро… Не надо никуда бежать, хвататься за рукоять меча при каждом подозрительном звуке, копаться в сумке в поисках черствого ломтя хлеба или жесткого, заплесневевшего куска мяса. Варвар повернул голову влево. Рядом с кроватью находился невысокий столик из слоновой кости. На нем стояла ваза с фруктами и сладостями, три золотых бокала и полупустой кувшин с вином. Еще два валялись на полу. Уже вторые сутки северянин не вставал с постели. Об этом он мечтал долгих сорок дней.

Путешествие в Туран, а затем дальше в Гирканию было нелегким. Из пятнадцати человек, отправившихся в поход, назад вернулись лишь четверо. Боги словно испытывали отряд. Сначала на них напали козгары. В Ильбарских горах дикие кочевые племена часто промышляют грабежом. Вырваться из западни удалось просто чудом. Многие воины получили тяжелые ранения. Спустя шесть суток путники все же добрались до Аграпура, но и здесь их поджидали серьезные испытания. Пираты, вытесненные с берегов кланами гирканцев, в отместку перекрыли южную часть Вилайета, где проходят главные торговые пути между Кхитаем и странами Хайбории. Столица Турана оказалась в морской блокаде. Из города не выпускался ни один корабль. А тут еще один из наемников оказался шпионом тайной службы Мишрака. Он чуть было не похитил Селену. Все закончилось благополучно, но группа лишилась двух хороших бойцов…

Наняв контрабандистов за сумасшедшие деньги, путешественники прорывались из порта с боем. Верные «барсы» гибли один за другим. Отряд таял буквально на глазах. А тут еще и пираты…

Капитан корабля пытался укрыться за скалами Айсара, маленького острова в юго-восточной части Вилайета. Внезапно налетевший шторм разбил о рифы и судно разбойников, и судно контрабандистов. Уцелели немногие.

На пустынном, безжизненном берегу их ожидала страшная участь, но великий Кром не оставил Конана в беде. В небольшой бухте латал пробоины второй корабль пиратов. Упустить такой шанс киммериец не мог. Темной ночью они подплыли к борту, тихо забрались на палубу и перебили охрану. Разбойники попытались отбить судно, но у них ничего не вышло. В конце концов, варвар заключил с пиратами сделку, и «Хищник» доставил путешественников в Гирканию.

Демон Земли согнал кочевников с насиженных мест, и теперь десятки кланов, переправившихся через Запорожку, разместились вблизи Рамдана. Создавалось впечатление, что племена готовятся в новый военный поход. Конечно, это было не так. Северянин нашел среди гирканцев проводника и вместе с десятком номадов отправился на поиски замка. Вспоминать о сражении с демоном Конан не хотел. Он редко испытывал страх и никогда не боялся отправиться на Серые Равнины, но когда мерзкое существо опутало его ноги щупальцами и потащило под землю, киммериец испугался. Такой смерти варвар не хотел. Воин должен умирать от клинка или копья врага!.. К счастью, волшебница успела прочесть древнее заклинание. Демон Земли еще на тысячи лет был закован в магические цепи. Однако хруст песка на зубах северянин вряд ли когда-нибудь забудет…

Наемник осторожно поднял руку и потянулся к кувшину. Темноволосая невольница недовольно засопела и перевернулась на бок. Одеяло чуть сползло, обнажая ее крепкие большие груди. Слева от Конана спала еще одна рабыня. Девушки знали толк в любви и умели доставить мужчине удовольствие. Два дня незабываемого блаженства… такова жизнь солдата удачи! Вчера — звон мечей, кровь, пот, сегодня — вино и женщины, а завтра — скрип весел, шум волн и яростные крики капитана. В свои тридцать лет киммериец уже не раз совершал подобные круги. Кем он только ни был: вором, контрабандистом, наемником, пиратом… Скучной его жизнь назвать трудно. Неприятности и приключения словно искали варвара. Северянин взял кувшин и сделал прямо из горла несколько больших глотков. Прохладная, терпкая, пьянящая жидкость приятно разлилась по телу. Вино в Киросе очень вкусное, жаль слабовато. Но если постараться и выпить много…

Конан нагнулся и поставил емкость на место. В голове слегка зашумело, и воспоминания нахлынули вновь.

Поход в Гирканию был уже вторым, после возвращения наемника к Андурану. Волшебник боялся оставить город, опасаясь нападения своего злейшего врага, стигийца Сиптаха Атхемона. Колдун освободил из плена четырех демонов Стихий. Теперь кровожадные твари свирепствовали в разных частях Хайбории. Усмирить их предстояло киммерийцу и маленькой симпатичной ведьмочке по имени Селена. Первое путешествие они совершили на север, в Нордхейм. Победить летающую тварь оказалось очень нелегко: демон Воздуха был хитер и коварен. В Иглофийских горах на отряд напали грифоны, зомби и даже волколаки…

Одна из девушек подняла руки и потянулась. Длинные густые волосы рассыпались по обнаженным плечам, упругие груди выпятились, словно горные вершины. Невольница повернулась к варвару, улыбнулась и сказала:

— Ты уже проснулся?

— Я встаю рано, — ответил северянин.

— Тогда Него же мы теряем время зря? — сладострастно вымолвила рабыня, проводя ладонью по мощному торсу воина. — Пока Лейла спит, я успею получить от тебя больше ласки…

— Даже и не думай, — послышался голос второй девушки.

Она приподнялась на локте и игриво посмотрела на подругу. Невольницы дружно рассмеялись. Обняв женщин, северянин отчетливо ощущал, как подрагивают их нежные тела. Желание нахлынуло на него, и Конан крепко поцеловал Лейлу в губы.

— Я тоже хочу, — обиженно прошептала рабыня по имени Гюзель.

Ее влажные уста призывно раскрылись, и киммериец тотчас к ним прильнул. В это время вторая невольница перепрыгнула через варвара и взяла со стола бокал и кувшин с вином. Надеждам девушки не суждено было оправдаться. Емкость оказалась почти пустой.

— У меня во рту все пересохло, а вина нет, — расстроено сказала Лейла.

— Вот и сходи за ним, — рассмеялась подруга.

Тяжело вздохнув, рабыня откинула покрывало, слезла с кровати и направилась к двери. Северянин зачарованно смотрел на обнаженную фигуру девушки. Изящная талия, изогнутая спина и колыхающиеся бедра — невольница была великолепна. Андуран, наверное, немало заплатил за нее на торгах. Такой товар всегда ценился в городах Шема. Лейла открыла дверь и, совершенно не стесняясь своей наготы, вышла в коридор. А ведь там десятка два охранников. Конан невольно рассмеялся. Парням сейчас нелегко!.. Вскоре невольница вернулась. Она двигалась как-то медленно, неуверенно. В одной руке тяжелый кувшин, в другой пустой бокал.

— Наливай быстрее! — воскликнула Гюзель. — Наш господин уже заждался.

Подруга ничего не ответила. Приблизившись к кровати, девушка наполнила бокал и протянула киммерийцу. Варвар уже поднес его к губам, когда вторая рабыня схватила руку мужчины, поцеловала ее и, воспользовавшись ситуацией, сделала большой глоток вина. То, что произошло потом, повергло северянина в шок. Глаза невольницы округлились от ужаса, губы посинели, по лицу пробежала судорога, изо рта потекла пена. Гюзель захрипела, начала жадно хватать воздух, из последних сил сжала пальцами край одеяла. Но вот ее тело вздрогнуло, и мертвая девушка повалилась на наемника. Конан растерянно смотрел на Лейлу.

— Клянусь Нергалом, ты спятила! — наконец выкрикнул он.

Рабыня подняла голову. Откинула волосы назад и взглянула на киммерийца.

По его спине пробежала дрожь. В глазах невольницы полыхал огонь ненависти. Варвар хорошо помнил, что зрачки у нее были карие. Сейчас они напоминали черную бездну зла. Девушка зашипела, выставила вперед длинные ногти и бросилась на северянина. Она целилась в горло, пытаясь разорвать ему кадык. Как назло, наемнику мешал труп Гюзели. С большим трудом Конану удалось оторвать от себя обезумевшую Лейлу и сбросить ее с кровати. На теле остались многочисленные кровавые следы и царапины. Скинув с себя мертвую Гюзель, киммериец вскочил на ноги.

Рабыня уже поднялась и повторила нападение. К удивлению варвара, она обладала гигантской нечеловеческой силой, и справиться с ней было не так то просто. Девушка рычала и пыталась укусить северянина. Впившись зубами в предплечье, невольница вырвала кусок кожи.

Северянин закричал от боли. Ударив Лейлу ногой в живот, наемник отбросил ее к стене. Кровь текла по руке ручьем и капала на белоснежные простыни. Встряхнув головой, девушка снова угрожающе надвигалась на Конана. Взгляд невольницы упал на одежду киммерийца, и варвар с ужасом понял, что она задумала. Он рванулся к поясу, но опоздал. В руке Лейлы сверкнул серебряный кинжал. Резкий взмах, — и острие прошло совсем рядом с лицом северянина. Наемник поспешно отпрянул. Рабыня наступала. Теперь девушка обладала оружием, и положение Конана стало угрожающим. В этом красивом, великолепном теле словно таился злобный и могучий дух. Нужно было что-то предпринять. Невольница наступила к краю кровати, сделала шаг, и киммериец понял, что другого шанса не будет…

Варвар метнулся к Лейле, перехватил кисть с кинжалом и нанес сокрушительный удар ей в лицо. Рабыня беззвучно отлетела на несколько шагов. Обычно после такого удара не поднимаются даже крепкие мужчины… но сейчас был другой случай. Девушка встала на четвереньки и посмотрела на северянина. Сломанный нос, разбитая верхняя губа, рассеченная щека, а глазах — ярость.

Наемник спрыгнул с постели, сунул руку под кровать и достал ножны с аквитанским мечом. Спустя мгновение в лучах солнца блеснуло длинное лезвие клинка. Странное зрелище! Огромный обнаженный мужчина с мечом в руке стоял напротив нагой девушки, рост которой едва достигал его плеча… Провернув клинок, Конан произнес:

— Брось оружие, и я тебя пощажу.

Лейла никак не отреагировала на слова киммерийца. Она словно его не слышала. Утерев кровь, невольница двинулась на варвара. Убивать девушку северянин не хотел и громко крикнул:

— Стража!

В спальню тотчас вбежали три «барса». Воины изумленно смотрели на двух голых людей и не понимали, что происходит.

— Ее надо взять живой! — велел наемник.

Сдвинув щиты и выставив копья, шемиты двинулись на обезумевшую рабыню. Она начала медленно отступать и вскоре уперлась в стену.

Затравленно и обречено, Лейла зарычала. Это произвело впечатление на охранников. Воины остановились в пяти шагах от невольницы, ожидая новых приказов.

— Вяжите! — вымолвил Конан.

Осознавая, что вырваться не удастся, девушка взмахнула кинжалом и вонзила его себе в сердце. Клинок вошел в тело по самую рукоять. Бедняжка рухнула на колени. Именно в этот момент глаза рабыни стали прежними. В них читалась боль и страдание. Не сказав ни слова, Лейла повалилась на бок. «Барсы» опустили копья и неторопливо направились к двери. Их помощь была больше не нужна. Подняв с пола ножны, киммериец устало сел на край кровати. Он до сих пор не мог прийти в себя.

Вскоре в спальню вбежал Рамазан. Ему уже доложили о схватке. Увиденное поразило начальника королевской стражи. Одна мертвая невольница лежит на залитой кровью постели, у второй, прислонившейся к стене, из груди торчит рукоять кинжала. Сам варвар сидит с обнаженным мечом и неотрывно смотрит на заколотую девушку. И при этом на всей троице нет ничего из одежды…

— Клянусь зубами Нергала, такого я не ожидал, — выдохнул Рамазан.

— Я тоже, — не поворачивая головы, вымолвил северянин.

Начальника стражи наемник знал давно. Высокий худощавый мужчина лет пятидесяти, с крепкой мускулатурой и быстрым проницательным умом, — Андуран доверял ему беззаветно. Рамазан служил еще прежнему королю, отцу Афризии, и всегда с честью справлялся с поставленной задачей. Нападение на Конана во внутренних покоях дворца он воспринял как личное оскорбление. Подойдя сначала к одной рабыне, а затем к другой, начальник стражи убедился, что девушки мертвы.

— Что произошло? — удивленно спросил шемит, приблизившись к киммерийцу.

Только сейчас Рамазан заметил многочисленные царапины на теле варвара и залитое кровью правое предплечье.

— Ты ранен? — воскликнул стражник.

— Ерунда, — махнул рукой северянин. — Девчонок жаль…

В спальню решительным шагом ворвался король Кироса. Похоже, трагическое известие подняло его с постели… От воинов в золотых доспехах в помещение стало тесно.

— Рассказывай, — обратился Андуран к наемнику.

Конан растерянно пожал плечами и сказал:

— У нас закончилось вино. Лейла взяла пустой кувшин и вышла в коридор, — киммериец кивнул головой в сторону заколовшейся невольницы. — Вскоре она вернулась и налила мне бокал, но Гюзель выпила из него первой. Это спасло мне жизнь…

Волшебник взял с пола опрокинутый кувшин и понюхал его содержимое.

— Яд, — спокойно произнес правитель.

— Я тоже так подумал, — проговорил варвар и после небольшой паузы продолжил: — Покушение не удалось, и девушка набросилась на меня, словно хищник, царапаясь и кусаясь. В ней было столько силы… Когда подоспели охранники, Лейла вонзила клинок себе в грудь.

— Странно, — развел руками Рамазан. — Я хорошо знал эту рабыню. Тихая, ласковая. Она и мухи не обидит.

— Дело не в ней, — задумчиво вымолвил король. — Без колдовства здесь не обошлось. В спальню вернулась уже не Лейла…

— Но в коридоре одни «барсы», — возразил начальник королевской стражи. — Это мог сделать только тот, кто разливает вино. Виночерпий!

— Закрыть все выходы из дворца! — приказал Андуран.

— Уже исполнено, — доложил воин. — Я сделал это, как только услышал о схватке.

— Отлично, — кивнул головой волшебник. — Усилить все посты и начать тщательную проверку людей. Сиптах взялся за нас всерьез. Потеря двух демонов — это сильный удар для него. Колдун решил ответить той же монетой.

Чувствуя свою вину, Рамазан стоял, опустив, глаза к полу. Как только правитель закончил фразу, он решительно сказал:

— Я переверну вверх дном весь дворец, но шпионов найду. Если потребуется, на плаху отправится половина прислуги.

Начальник королевской стражи развернулся и направился к выходу. В этот момент телохранители Андурана расступились, и в спальню вбежала Селена. Девушка была очень взволнована.

Побелевшее лицо, дрожащие губы, расстегнутый халат, босые ноги.

— Где он? — спросила волшебница шемита.

Рамазан молчаливо кивнул головой в сторону кровати. Из-за мощных спин охранников Селена видела лишь безжизненно свисающие ноги Гюзель. Утирая предательски набегающие слезы, девушка двинулась вперед.

Только теперь она разглядела сидящего на постели Конана. На губах волшебницы появилась радостная улыбка. Жив!.. Стараясь держаться спокойно, Селена приблизилась к киммерийцу. Рядом с ним лежала мертвая невольница, у дальней стены с кинжалом в груди сидела другая.

— Сколько раз я говорила, что женщины до добра тебя не доведут!

Варвар гневно посмотрел на девушку.

— Может, это ты ее заколдовала? — процедил сквозь зубы северянин. — В прошлый раз тебя взбесил их смех. Ведьмы злопамятны…

Волшебница готова была себя проклясть за несдержанность. Ну, кто ее тянул за язык? Вместо слов сочувствия, она лишь сделала едкое замечание. Надо как-то исправить ошибку.

— Извини, — вымолвила Селена. — Я не хотела никого обидеть.

Наемник тяжело вздохнул и опустил голову на грудь, а затем посмотрел на правителя Кироса и спросил:

— Почему они?

— Это был самый простой способ избавиться от тебя, — пояснил король.

Между тем, девушка увидела окровавленное предплечье варвара.

— Ты ранен, дай я перевяжу, — воскликнула волшебница, делая несколько шагов к северянину.

На полпути Селена неожиданно замерла. Только сейчас девушка осознала, что наемник совершенно обнажен. Покраснев, она смущенно отвернулась. Это не ускользнуло от внимания Андурана. Усмехнувшись, правитель снисходительно сказал:

— Ты бы хоть штаны надел…

Пожав плечами, Конан начал неторопливо одеваться. Вскоре волшебница приступила к оказанию помощи. Киммериец не сопротивлялся. Рана действительно сильно болела. Еще не зажило левое плечо от стрелы, выпущенной во время прорыва из Аграпура, а тут новая неприятность…

В помещение вошли несколько барсов». Завернув мертвые тела рабынь в покрывала, они поспешно удалились со своей ношей. Варвар встал с кровати. Неторопливо приблизился к месту, где закололась Лейла, наклонился и поднял с ковра окровавленный серебряный кинжал. Шемиты только что извлекли его из тела несчастной невольницы. Глядя на оружие, северянин зло проговорил:

— Кто-то мне заплатит за эту смерть.

— Месть ослепляет… — возразил король.

— Возможно, — согласился наемник. — Но я привык платить по долгам.

Селена взяла в руки брошенный кувшин и едва слышно уточнила:

— Его хотели отравить?

— Да, — ответил правитель города. — Очень сильный и редкий яд. Человек умирает почти мгновенно, и спасти его невозможно.

— Тогда я чего-то не понимаю, — задумчиво произнесла девушка. — Какой смысл в таком отравлении? Мы бы сразу узнали, что Конан мертв. Во дворце начались бы поиски шпионов, а в путешествие отправился другой воин. Атхемон ничего не выигрывает от подобного покушения. Гораздо выгоднее использовать медленный яд. Убийцы спокойно скроются из Кироса, а киммериец умрет через несколько дней в какой-нибудь далекой стране Хайбории.

— Самый простой путь не всегда самый лучший, — вымолвил Андуран. — Пытаясь убить Конана, Сиптах преследует сразу две цели. Он избавляется от сильного воина и заставляет меня начать поиски нового помощника. Сделать это не так просто, как тебе кажется. Преданные люди сейчас большая редкость. А если они еще и сражаются, как боги, и могут думать головой, то их цена и вовсе немыслима. Мне потребовалось бы время…

— Которого у нас нет, — догадалась волшебница.

— Правильно, — устало улыбнулся король. — Скрывать отравление стигийцы не собиралась. Что касается шпионов, то и здесь не все так просто. Представь себе: наемник умирает тихо и без воплей, Лейла без труда душит свою подругу и беспрепятственно покидает спальню и дворец. Кого мы будем искать? Только ее. Мысль о предательстве виночерпия даже не придет нам в голову. Очень тонкий и точный расчет. Кто же мог знать, что Гюзель первой сделает глоток из бокала?..

Северянин полностью оделся, перекинул за спину ножны с аквитанским мечом, убрал кинжал за пояс и проговорил:

— Давайте уйдем отсюда. Здесь пахнет смертью.

Возражать никто не стал. Воины в золотых доспехах отступили в сторону, пропуская варвара. В коридор он вышел первым, нарушая принятый во дворце этикет. Правитель Кироса лишь улыбнулся, прощая забывчивость наемника. Он чересчур расстроен, и это оправдывает его. В сопровождении верных телохранителей Андуран, Селена и Конан направились к тронному залу. Откуда-то снизу послышался громкий шум. Процессия остановилась. По лестнице наверх взбежал Рамазан. На его лице читалось разочарование. Низко склонив голову, начальник стражи расстроено доложил:

— Мой господин, мы опоздали. Слухи разносятся по дворцу слишком быстро. Узнав о провале покушения, виночерпий покончил с собой. Охрана нашла его тело в саду. Так же как и Лейла, предатель вонзил себе клинок в сердце. Увы, но он теперь ничего не скажет.

Заложив руки за спину, король внимательно смотрел на воина. Пауза затягивалась. Все ждали, что скажет правитель, а он размышлял над случившимся. Чересчур много смертей для одного утра.

— Что-то здесь не так, — наконец, вымолвил Андуран. — Слишком все просто. Виночерпий мертв, и искать больше некого… Он давно служил во дворце?

— Три года, — произнес Рамазан. — Я лично проверял его. Хорошая семья. Отличные отзывы от прежних хозяев. Зендал ни разу не покидал Кирос.

— Вот об этом я и говорю, — заметил правитель. — Таких людей не так-то просто склонить к предательству. Были у нас какие-нибудь странные случаи за последние дни?

— Да, — честно признался начальник стражи.

— Дней десять назад страшная лихорадка поразила прислугу. Люди покрывались красными пятнами, теряли сознание, их сжигал изнутри сильный жар. Придворный лекарь переместил всех больных в дальние комнаты. Никто из несчастных не выжил.

— Сколько человек умерло? — уточнил волшебник.

— Семеро.

— А лихорадка?

— Она прекратилась так же неожиданно, как и началась, — ответил воин. — Лекарь сказал, что ему удалось остановить распространение болезни. Нечто подобное уже случалось пять лет назад. Эту мерзость привезли пунтские купцы. На базаре от одного из них заразился повар. И пошло… Тогда людей умерло гораздо больше.

— И вы посчитали, что на этот раз легко отделались, — проговорил король.

— Да, — Рамазан утвердительно кивнул головой. — Вы были так заняты, ждали возвращения путешественников из Гиркании… Я решил не беспокоить по мелочам.

— Но ведь прислугу следовало заменить, — произнес Андуран.

— Я так и сделал, — сказал начальник стражи. — Мы отобрали лучших, проверяли их очень тщательно. Все шемиты и коренные киросцы. За них поручилось много людей.

— Для умелого колдуна пройти подобную проверку пара пустяков, — горько усмехнулся правитель города. — Есть сотни заклинаний, позволяющие обмануть собеседника. Во дворец проник опытный отравитель. Он применил не только яд, но и магические чары. Я уверен, что и Лейла, и Зендал попали в его сети. Убийца заставил их покончить с собой. Хотел замести следы.

— Учитель, — осторожно вмешалась девушка. — Но ведь для того чтобы колдун оказался во дворце, кто-то должен был заразить прислугу лихорадкой.

— Правильно, Селена, — подтвердил волшебник. — Самый опасный стигийский шпион скрывается где-то в тени. Он занимает высокое положение и имеет доступ во многие помещения дворца. Но главное, что предатель беспрепятственно выходит в город.

— Это невозможно! — не удержался от реплики воин. — Выход запрещен всем без исключения. Торговцы привозят продукты к воротам, получают деньги и тотчас уходят. За переноской корзин и кувшинов следят мои «барсы».

— Я не обвиняю тебя, Рамазан, — спокойно вымолвил король. — Усерднее человека в моей свите нет. Но надо признавать очевидное. Получил снадобье шпион в городе. Наверное, ты был прав, — Кирос стоило закрыть для иноземных купцов. Лучше потерять золото, чем верных людей.

Начальник стражи виновато сказал:

— Надеюсь, господин простит мое самоволие. Только что армия Кироса взяла под охрану все ворота. Из города никто не выпускается. Конные патрули осматривают пустыню на расстоянии десяти лиг от города. Ни один предатель теперь не сбежит, а из семерых новичков я душу вытрясу.

— Не переусердствуй, — заметил Андуран. — Мне нужно, чтобы они были живы. Я сам спущусь в темницу и побеседую с ними.

Рамазан низко поклонился и отошел в сторону. Воины в золотых доспехах открыли двери в тронный зал и выстроились в две шеренги. Правитель неторопливо проследовал мимо них. За королем двигались Конана и Селена. Андуран остановился возле небольшого столика, обернулся и произнес:

— Что-то я проголодался. Разделите со мной трапезу?

Он три раза хлопнул в ладоши, и девушки-невольницы вынесли большие золотые подносы с яствами: румяное, ароматно пахнущее мясо, диковинные фрукты и овощи, целиком зажаренные утки и изогнутые серебряные кувшины с лучшим шемитским вином. Рабыни наполнили большие бокалы до краев и поспешно удалились.

— Угощайтесь, — вымолвил правитель.

Киммериец посмотрел на розовое искрящееся вино и тяжело вздохнул. Точно такое же ему подала Лейла.

— У меня ничего в глотку не лезет, — проговорил варвар, усаживаясь на мягкие подушки рядом со столиком.

Подперев подбородок рукой, северянин отрешенно разглядывал зал. Он бывал здесь довольно часто, но всякий раз подмечал новые детали. Южане любят излишнюю роскошь. Аскетизм им чужд. Идеально отполированный пол из розового мрамора, на стенах огромные красные ковры с причудливым рисунком, подставки для факелов из чистого золота. В углах стоят изящные вазы из малахита, — они привезены из далекой Бритунии. Там, в Кезанкийских горах, рабы добывают этот ценный камень. Он обильно полит потом и кровью невольников. В дальней части зала на небольшом пьедестале установлены два золотых трона с высокими узорчатыми спинками. Вдоль правой стены лежат сотни подушек.

Беседу лучше вести за бокалом вина. Андуран не случайно разместил здесь столики. Подвыпившие послы и торговцы бывают куда сговорчивее. Нега и уют располагают к откровенности.

Король и девушка устроились напротив северянина. Они неторопливо ели, перебрасываясь короткими, ничего не значащими фразами. Обычная застольная беседа… Взглянув на наемника, волшебник сочувственно улыбнулся и сказал:

— Ты умрешь от голода и жажды.

Конан, словно не слышал реплики правителя. Он даже не смотрел на стол. Смерть девушек потрясла его. Когда умирают воины — это нормально. Мужчина рожден для битв и славы. Погибнуть в сражении с мечом в руке — счастье для любого бойца. Но киммериец никак не мог привыкнуть к убийствам женщин и детей. Они-то причем? В душе нарастали гнев и ярость. Андуран, будто читая мысли варвара, заметил:

— Не казни себя. Невольниц уже не вернуть. Когда-нибудь ты встретишь их на Серых Равнинах. А вот со стигийцами стоит рассчитаться!

— Поганые змеепоклонники, — прорычал северянин. — Я сравняю Луксур и Кеми с землей! Они будут содрогаться только при упоминании моего имени!

— Давно бы так, — вымолвил король. — Нам пора поговорить о деле.

— Куда мы отправимся теперь? — поинтересовалась Селена.

Правитель Кироса провел рукой по седой бороде. Поднеся бокал ко рту, он сделал несколько глотков. После небольшой паузы, Андуран произнес:

— Боюсь, мое известие вас не очень обрадует. Завтра утром волшебное зеркало перенесет отряд на Пустоши Пиктов.

Данное сообщение не произвело на волшебницу ни малейшего впечатления. Она никогда не бывала в западной части Хайбории и не понимала, о какой стране идет речь. Зато наемник прекрасно знал, чем это им грозит. Конан невольно поднял голову и посмотрел в глаза королю.

— Неужели нет другого выхода? — спросил киммериец. — Я готов пройти лишнюю сотню лиг, лишь бы не встречаться с этим народом.

— Увы, — правитель бессильно развел руками. — Мои возможности тоже не безграничны. Зеркала установлены так, чтобы их никто не нашел. Непроходимые леса Пустошей казались мне подходящим местом. О кровожадности местных жителей я тогда не думал.

— А напрасно, — грубовато отреагировал варвар. — Пикты дики и необузданны. Любой чужак для них — враг. Его голова станет хорошим украшением жилища. Договориться с этими размалеванными воинами не в состоянии даже зингарцы, хотя они соседи и частенько торгуют друг с другом.

— Мы окажемся в стране тех убийц, что напали на деревню туногов? — с ужасом уточнила девушка. — Они же звери.

— Люди, Селена, люди, — спокойным голосом возразил Андуран. — Да, пикты свирепы и безжалостны, воевать с ними чрезвычайно тяжело. Я знаю, какие трудности испытывает Аквилония. В Боссонских топях это мощное государство потеряло не одну тысячу солдат. Но ведь вы не вторгаетесь в Пустоши. Зеркало находится всего в шестидесяти лигах от границы с Зингарой. Преодолейте их тихо, без шума, и будете в безопасности.

— Легко сказать, — усмехнулся северянин. — Лес — родной дом пиктов. Их племена поклоняются зверям и птицам. Местные жители опытные следопыты, и слышат каждый шорох в чаще. Если нас обнаружат, то мы уже не оторвемся от преследователей. Это не козгары.

Пикты нападают всегда из засады. На врага обрушивается град стрел и копий. Самое страшное, что ты даже не видишь, кто тебя атакует.

— Все так, — кивнул головой король. — Пустоши, действительно, очень опасное место. Но от нее рукой подать до Зингары. Вам нужно добраться до Кордавы. Я уже выслал туда «барсов».

— Через зеркало? — воскликнул наемник.

— Конечно, — ответил правитель Кироса. — Там находится уже двадцать пять человек. Первая группа должна разведать дорогу и вернуться назад.

— Проклятие! — выругался Конан. — Мы обречены. Шемиты приволокут за собой целое племя пиктов. Для них это легкая добыча. Если кто-то из «барсов» попадет в плен, то они быстро развяжут ему язык.

— Я приказал воинам сидеть очень тихо и запретил даже охотиться. Еду и воду «барсы» взяли с собой, — расстроено сказал Андуран.

Волшебник уже понял, что допустил ошибку. Прежде чем отправлять солдат, надо было посоветоваться с киммерийцем. Наемник много путешествовал и лучше знал закатные страны. Теперь ничего не изменишь. Оставалось лишь надеяться на лучшее.

Варвар встал, прошелся возле столика. Да поможет им великий Кром!

— Где находится замок? — спросил северянин.

— На Черном острове, — вымолвил король.

Конан остановился, закрыл лицо руками и расхохотался. Селена и Андуран удивленно смотрели на него. Уж не помутился ли рассудок у бедняги? Киммериец опустился на колени, прекратил смеяться, взял со стола бокал с вином и выпил его залпом.

— Лучше умереть сейчас, — иронично заметил наемник, утирая губы.

Правитель и девушка не поняли варвара. Откусив большой кусок мяса, северянин с равнодушным видом сказал:

— Мы покойники. Если отряд не прикончат пикты, не ограбят зингарцы и не отравят стигийцы, то с этой задачей превосходно справятся пираты Красного Братства. Путь из Кордавы к Черному острову лежит через Барахский архипелаг. Это вотчина разбойников. Туда не суется даже флот Аргоса. Ни один капитан-зингарец не решится на подобное путешествие.

— А если острова обогнуть на безопасном расстоянии? — наивно предложила волшебница.

Конан не стал даже отвечать. На него напал голод. Нервное напряжение кровавого утра спало. Хуже уже ничего не может быть. Развалившись на подушках, киммериец поглощал разложенные на подносах яства. Он так вгрызся в утку, что, казалось, проглотит ее вместе с костями.

Насыщение привело наемника в благодушное настроение. Осушив половину кувшина и слегка захмелев, варвар глубокомысленно проговорил:

— С каждым разом наш путь становится все веселее и веселее. Если мы доберемся до демона, то это уже будет чудо. Океан куда опаснее, чем море Вилайет. Он ошибок не прощает.

— Но ведь ты плавал по нему, — осторожно вымолвила Селена.

— О, да, — отозвался северянин. — Славное было время. Наша «Тигрица» наводила ужас на все побережье от Зингары до Куша. А красавица Белит… Я любил ее. Но мне не везет на женщин. Боги каждый раз забирают их на Серые Равнины. Я устал от потерь…

Чтобы сменить тему разговора, правитель Кироса громко хлопнул в ладоши. Тотчас появились невольницы и унесли все подносы. Поднимаясь на ноги, Андуран задумчиво сказал:

— Пора спуститься в темницу. Рамазан наверняка уже привел туда подозреваемых. Он очень зол и может перестараться.

Король неторопливо двинулся к дверям. За ним засеменила волшебница. Они о чем-то тихо беседовали, Конану ужасно не хотелось вставать, но оставаться одному в тронном зале было бы глупо. Телохранители в золотых доспехах молчаливо следовали по бокам. Процессия спустилась по лестнице и вышла в сад. Даже на дорожках, через каждые двести шагов, стояли охранники. Начальник королевской стражи превратил дворец в крепость.

Темница находилась глубоко под землей, в подвалах. Возле входа, сдвинув щиты, застыли, словно статуи, четыре «барса». Лишь увидев правителя, они расступились и отошли на шаг назад.

— Может, мне не стоит идти? — жалобно поинтересовалась девушка. — Не люблю я тюрьмы. Жуткая вонь, грязь, запах пота и крови, крики осужденных…

— Селена, это тоже наука, — заметил Андуран. — Живя среди людей, нельзя сохранить непорочную чистоту. Когда ты спускаешься тетиву лука, то не думаешь, что убиваешь человека?

— Я спасаю свою жизнь, — возразила волшебница.

— Правильно, — снисходительно улыбнулся король. — Но разве это не убийство? Оглянись — смерть вокруг нас. Мир жесток и полон искушений. Научившись волшебству, человек начинает чувствовать власть. Вот где кроется главная опасность. Любой может испачкаться, важно уметь смывать с себя грязь и искупать грехи.

Девушке оставалось лишь вздохнуть и послушаться учителя. Стоило шагнуть на ступени, как в нос ударил удушливый, влажный запах подземелья. На стенах, потрескивая и дымя, висели горящие факелы. Они освещали мрачную каменную лестницу, ведущую куда-то вниз. Позвякивая доспехами, сбоку двигались телохранители Андурана. Впереди была еще одна массивная, обитая медью дверь. «Барсы» поспешно ее открыли, и правитель вошел темницу. Искать Рамазана долго не пришлось. Его громкие возгласы то и дело раздавались в тюремном коридоре. Начальник стражи проявлял чересчур большую активность в допросе подозреваемых. Воин чувствовал свою вину и любой ценой пытался ее загладить. Процессия миновала ряд запертых дверей и приблизилась к камере пыток. В длинном прямоугольном помещении находилось довольно много людей. Вдоль стен стояли десять «барсов» с обнаженными клинками. Напротив них были подвешены за запястья семеро слуг. Они едва касались ногами пола, и растяжка сама по себе причиняла несчастным боль. Среди задержанных оказались две молодые женщины. Низко опустив головы, бедняжки тихо стонали. По лицам пленников обильно тек пот, у некоторых виднелись свежие ссадины и кровоподтеки.

Вопрос с пристрастием уже начался. Перед слугами неторопливо прохаживался киросский палач, — огромный детина, обритый налысо и обнаженный по пояс, с густой растительностью на груди, мощной мускулатурой и гигантскими, словно кувалды, кулаками. Он был мастером своего дела. При четвертовании преступников, палач с одного взмаха перерубал конечности человека. Увидев короля, все подданные, включая охрану, почтительно склонили головы. Андуран прошел перед подозреваемыми, развернулся и негромко спросил:

— Молчат?

— Да, Ваше Величество, — откликнулся Рамазан.

Заложив руки за спину, волшебник внимательно посмотрел на висящих людей. На его губах появилась снисходительная усмешка. Выдержав паузу, правитель города сказал:

— Хочу, чтобы все правильно меня поняли. Все эти годы я доверял киросцам. Проверять прислугу дворца унизительно для короля. У него много других важных забот. Но сегодня иной случай. Мы ведем необъявленную войну с могущественным стигийским колдуном, а в моей свите объявились предатели. Утром были убиты две женщины и виночерпий. Признайтесь, кто это сделал, и я обещаю легкую смерть.

— Я ни в чем не виновата, — испуганно выдохнула девушка лет двадцати.

Андуран пропустил ее реплику мимо ушей. Король терпеливо ждал. Хриплыми голосами шемиты клялись в своей преданности. Не сознался ни один человек. Прислонившись к стене, Конан молча созерцал эту сцену. Рядом с ним стояла Селена, чуть дальше — ряд телохранителей.

— Жаль, — с горечью вымолвил волшебник. — Я надеялся на ваше благоразумие. Мне достаточно одного взгляда в глаза, чтобы определить предателя, но торопиться мы не будем. За все надо платить. Сейчас пострадают и невиновные. Надеюсь, они простят своего правителя, а в дальнейшем получат достойное вознаграждение за сегодняшние муки. Каждому — по заслугам.

Легкий кивок головой, и палач взялся за плеть. Короткий взмах, и бич прошелся по телам пленников. Раздались крики боли и отчаяния. Треснула одежда, лопнула кожа, потекли струйки крови. У одной из женщин разорвалось платье и сползло до пояса, обнажая большие красивые груди. На это никто не обращал внимания. Удары сыпались один за другим. Возгласы, вопли, и стоны слились в единый звук. Селена отвернулась, закрыла уши, уткнулась в грудь киммерийца. Она тихо шептала:

— Зачем же так…

Воины бесстрастно смотрели на избиение подозреваемых. Одежда превратилась в лохмотья, а тела быстро покрывались кровоточащими ранами. Наконец, девушка, висевшая с краю, не выдержала и закричала:

— Это я!

Андуран тотчас остановил палача. Пленники часто дышали и всхлипывали. Приблизившись к несчастной, правитель поднял ее голову за подбородок и посмотрел в глаза.

— Почему? — тихо спросил король.

— Мой отец разорился, — выдохнула бедняжка. — Дом отобрали, сестру и брата продали в рабство за долги. Меня ждала та же участь. Тут и появился этот купец, — по щекам шемитки текли крупные слезы. — Он дал денег и пристроил во дворец. В качестве платы торговец требовал, чтобы я рассказывала ему все, что слышу и вижу…

Тяжело вздохнув, волшебник заметил:

— Увы, я не в силах избавить людей от нищеты. В городе всегда будут недовольные и неудачники. Кому-то счастье улыбается, кому-то нет. Рамазан, уведите девушку. — Андуран провел ладонью по щеке бедняжки и сказал. — Сегодня ты умрешь тихо и безболезненно. Твою семью я выкуплю. Они получат деньги на дорогу и навсегда покинут город.

Два «барса» сняли обессилевшую девушку и вынесли из помещения. Правитель Кироса подошел ко второй женщине. Тот же проницательный прямой взгляд. Опустив глаза, король проговорил:

— Когда-нибудь ты поймешь, что жестокость была необходима. Рамазан, на ее теле не должно остаться ни одного шрама. Немедленно вызови лучших лекарей. Золота дашь столько, сколько она попросит.

Начальник стражи утвердительно кивнул головой. Воины обрезали веревки, подхватили шемитку и осторожно повели к выходу. Кто-то случайно наступил на край платья, и оно окончательно сползло. Женщина даже не пыталась скрыть наготу. Бедняжка плакала и твердила какую-то молитву. Теперь в камере пыток остались лишь слуги-мужчины. Лицо Андурана вновь приобрело бесстрастное выражение.

— Больше никто не хочет сознаться? — спросил волшебник.

— Мы не виноваты, — послышались реплики пленников.

— Терпеть не могу упрямцев, — покачал головой правитель.

Палач не спеша двинулся в дальний угол помещения. Там располагалась тлеющая жаровня.

Поработав мехами, лысый шемит взял в руки раскаленные металлические прутья и направился к подозреваемым. Спустя мгновение раздался ужасный вопль. В воздухе появился запах горелого мяса. Селена схватилась за рот, опустилась на колени, судорожно задергала головой. Весь ее завтрак остался на полу темницы. Наемник в самый последний момент успел отойти в сторону.

Между тем, закричал второй слуга. Палач пытал пленников по очереди. Делал он это спокойно, неторопливо, без малейших эмоций. Обычная повседневная работа. Прижигание длилось довольно долго. Один из мужчин потерял сознание и повис на веревках. Чтобы привести его в чувство, барсы» выплеснули на беднягу чан холодной воды. Поднять голову слуга уже был не в состоянии. Он просто мычал что-то нечленораздельное. Заплечных дел мастер раскалил новые прутья и вновь двинулся к подозреваемым. Раздался очередной вопль.

— Все, хватит! — не выдержал мужчина лет тридцати. — Я больше не могу… Уж лучше оказаться на плахе!..

Палач взглянул на короля. Андуран жестом показал, что пытку можно, наконец, прекратить. Сделав несколько шагов к предателю, правитель сказал:

— Говори.

Вздернув подбородок, слуга надменно воскликнул:

— Я тоже хотел купаться в роскоши и богатстве. Почему одним это дано, а другим нет? Где справедливость? Мне предложили сумасшедшую сумму — и я ничуть не колебался.

— Похвальная честность, — вымолвил правитель Кироса. — Завтра утром тебя обезглавят на городской площади.

Пленника сняли и увели. Теперь подозреваемых осталось лишь четверо. Есть ли среди них еще предатели? Ответить на этот вопрос мог только король. Андуран повернулся к северянину и громко позвал:

— Конан, Селена, идите сюда. Оттуда вы ничего не увидите. А посмотреть есть на что.

Варвар и девушка подошли к волшебнику. У киммерийца до сих пор не выветрился хмель, а Селене было плохо от кровавого зрелища. Правитель обвел взглядом слуг и произнес:

— Пыток больше не будет. Вы достойно выдержали испытание и получите вознаграждение. Я рад, что предателей среди вас нет.

Мужчины облегченно выдохнули, кто-то застонал, у кого-то потекли из глаз слезы. Кто-то читал благодарственную молитву.

— Их надо отпустить, — вставила девушка.

— Не торопись, — ответил король. — Предателей здесь нет, но есть стигийский шпион. Признаться честно, он чуть не ввел меня в заблуждение. Я сразу почувствовал присутствие магической энергии, но такого колдовства не ожидал. Очень древнее и редкое заклинание. Его когда-то применяли змеелюди. Смотри, Селена, и удивляйся…

Волшебник поднял руки, сказал несколько странных слов и щелкнул пальцами. В воздухе появилась знакомая колдовская дымка. Крепкий шемит лет тридцати с длинными вьющимися волосами и гладко выбритым подбородком неестественно дернулся. По его лицу прошла болезненная судорога. Стерпеть боль он не сумел и громко закричал. Тело несчастного вибрировало, словно по нему чем-то били. Руки вывернулись назад, кости захрустели, мышцы вытянулись до предела. Кожа на шее мужчины пошла волнами и начала отслаиваться. Вскоре она уже стала отваливаться лохмотьями. Черты лица пленника менялись буквально на глазах. Северянин и девушка невольно попятились.

— Мне это снится, или я настолько пьян? — изумленно проговорил наемник.

— Нет, Конан, перед тобой один из очень умелых стигийских колдунов, — возразил Андуран. — Он умеет изменять свой облик до неузнаваемости. На овладение подобным навыком нужен не один год. Я удивлен, что ко мне во дворец пожаловал маг столь высокого уровня. Чародей прекрасно осознавал, на какой риск он идет, и тем не менее…

Закончить фразу правитель города не успел. Волшебная дымка окончательно рассеялась, и перед киммерийцем и Селеной предстал совершенно другой человек. На веревках висел мужчина лет пятидесяти, с резкими чертами лица, заостренным носом и глубокими морщинами. У колдуна даже кожа была гораздо светлее, чем у шемитов. Но самые большие изменения произошли с телосложением пленника. Теперь это был худощавый высокий человек с длинными тонкими пальцами. От прежнего слуги не осталось ничего.

— Невероятно! — выдохнула девушка.

— Как видишь, твой поход в темницу оказался не напрасен, — заметил король. — Учиться, Селена, надо везде. Даже в тюрьмах. Стигийцы — большие мастера в колдовстве. От кхарийцев им досталось много книг, свитков и святилищ. Они умело этим воспользовались.

— Но как? — до сих пор не могла прийти в себя волшебница.

— Не торопись, — улыбнулся Андуран. — Данная наука требует выдержки и терпения. Когда-нибудь ты ей овладеешь.

— Сомневаюсь, — прошипел колдун. — Вам осталось недолго. Могущественный Сиптах Атхемон скормит всех шемитов чудовищам, а мерзкие города сравняет с пустыней. Пока не поздно, сдайтесь на его милость.

— О, наш пленник, кажется, заговорил, — иронично вымолвил правитель Кироса. — Интересно будет его послушать.

Король сделал едва заметный жест Рамазану, и «барсы» тотчас освободили остальных слуг. Стоять на ногах никто из мужчин самостоятельно уже был не в состоянии. Воины поволокли счастливчиков к выходу. Сегодня они испытали немало, но, зная щедрость короля, никто из присутствующих не сомневался, что этим людям уже не придется работать. За каждую рану будет щедро заплачено золотом.

Помещение быстро опустело. В нем остались лишь волшебник, девушка, варвар, начальник стражи, палач, четверо телохранителей и трое «барсов». Андуран приблизился вплотную к стигийцу и жестко сказал:

— Ты все расскажешь, или пытку продолжить? Поверь, то, что было в начале, лишь цветочки. Мой человек будет терзать твою плоть, а я — душу. Не люблю этого делать, но иногда приходится.

— Тогда зачем стал королем? Лжец! — нагло расхохотался мужчина.

Его глаза пылали ненавистью и презрением. Чувствовалось, что он настроен решительно и готов вытерпеть все мучения. Смех оборвался как-то неожиданно, на полузвуке. Внешне вроде бы ничего не произошло, но это было не так. Правитель города в упор смотрел на колдуна и тихо что-то шептал. В зрачках стигийца мелькнул страх. Казалось, еще немного — и пленник умрет. От боли он вытянулся в струну. Волшебник опустил голову, замолчал, и колдун тотчас обмяк. От резкого падения мужчина чуть не вывернул руки в суставах.

— Продолжим? — бесстрастно спросил Андуран.

— Нет, — сломался стигиец. — Я готов ответить на вопросы.

— Так-то лучше, — с металлом в голосе произнес король. — Когда ты прибыл в Кирос и с какой целью?

— Около луны назад, — ответил пленник. — Меня нанял начальник личной охраны Атхемона, Хотеп. Он предложил просто невероятную сумму. Отказаться было бы большой глупостью. Тем более, что с шемитами у меня личные счеты.

— Твое задание? — еще раз уточнил правитель.

— Проникнуть во дворец и попытаться убить людей, помогающих королю бороться с демонами, — сквозь зубы процедил шпион.

— И как ты это сделал? — вмешался в допрос Рамазан.

— Легко, — презрительно усмехнулся колдун. — После вспышки лихорадки в прислугу набирали только коренных киросцев. Я убил одного, изувечил тело до неузнаваемости, а сам принял его облик. Для большей надежности пришлось даже прожить пару дней в его семье. Отвратительные нравы! С какой радостью я скормил бы все это отродье Сету!..

— Так значит, ты заколдовал невольницу? — проговорил начальник королевской стражи.

— И ее, и виночерпия, и даже собственноручно подсыпал яд в кувшин, — с гордостью вымолвил стигиец. План был превосходный. Умирает наемник, закалываются рабыня и слуга. Все покойники, а я богат и на свободе. Кто же знал, что вторая стерва схватит бокал…

Конан зарычал, как дикий зверь, и бросился вперед. Его удары сыпались один за другим. Тело пленника судорожно вздрагивало. Мощные кулаки киммерийца наверняка сломали шпиону несколько ребер. Мужчина хрипел, не в силах даже попросить о помощи. Остановить сейчас варвара не мог никто, кроме Андурана. Волшебник вытянул в сторону северянина ладонь правой руки, и наемник замер. Его тело словно налилось свинцом. Колдун тяжело дышал и отплевывался кровью, губы предательски дрожали.

— Ты сам виноват, — саркастически заметил король. — Конану очень нравились эти девушки. Не надо было о них так отзываться.

Киммериец бессильно опустил руки и отступил чуть назад. Свой гнев на мерзавца он все-таки излил!.. Между тем допрос продолжался.

— Кто заразил моих людей лихорадкой? — спросил правитель города.

— Не знаю, — мученически выдавил стигиец.

Андуран резко поднял глаза и посмотрел на шпиона. Бедняга начал снова задыхаться, его тело дергалось в конвульсиях. Из последних сил мужчина прошептал:

— Правда, не знаю…

Выждав небольшую паузу, волшебник ослабил натиск. Колдун безжизненно повис на веревках. Обернувшись к северянину и девушке, король произнес:

— Нам здесь больше делать нечего. Он рассказал все.

— И что с ним будет? — поинтересовалась Селена.

— Завтра на площади его четвертуют, — с равнодушным видом проговорил правитель Кироса.

Процессия не спеша направилась к выходу из подземелья. Впереди уверенно шагал Андуран, его сопровождали верные телохранители. Чуть сзади двигалась волшебница. За ней шли варвар и начальник стражи. За все время, пока они поднимались по лестнице, никто не проронил ни слова. Из семи подозреваемых трое оказались врагами. Это чересчур много. Рамазан чувствовал свою вину и тихо ругался. Подобных оплошностей за свою длительную службу он еще не допускал. Дверь отворилась, и в мрачное помещение хлынул яркий свет. Наемник невольно зажмурился и закрыл глаза руками. На улице дышалось гораздо легче. Хмель постепенно выветривался из головы…