"Игрушка богов" - читать интересную книгу автора (Коронько Станислав)

Глава 7

Выехав на дорогу, Диана повернула лошадь к лесу. Ни Тимур, ни Курц не стали возражать против этого. Там есть и вода, и дрова для костра. Если барон решится-таки отправиться в погоню, то раньше утра он ни за что туда не сунется. И случайный путник вряд ли наткнётся на их стоянку.

Девочка подъехала к кромке леса, неуклюже слезла. Встала между лошадьми, взяла их за уздечки. Поочередно посмотрела на животных, чудно наклоняя голову, заглянула им в глаза. Между ними будто происходил безмолвный диалог. Девочка уверяла коней, что впереди нет никакой опасности, а те, потряхивая гривами и вытягивая губы, отвечали: "не верим". И вправду- трудно было поверить, что оттуда, из-за стены тьмы, за ними не следят чьи-нибудь хищные глаза, под которыми сверкают обнаженные клыки в оскаленной в предвкушении богатой добычи пасти. Даже висельники на холме безмолвно кричали о подстерегающей их беде…

Уверенно и бесстрашно Диана переступила через невидимую границу леса, потянула за собой упёршихся было лошадей, заставила зайти их под кроны деревьев. И сразу же путников окружила густая, непроницаемая мгла. Такой не увидишь и с закрытыми глазами. Можно было провести перед лицом ладонью и не заметить её очертаний. Не заметить вообще никакого движения. Лишь изредка свет какой-нибудь звезды пробивался сквозь густую листву. Но он был очень слаб. Тьма от него чуть серела, и из неё проступали черные силуэты стволов. Они раскачивались под слабым ветерком и неестественно громко скрипели. Изгибались, тянулись к ним кривыми, ломаными руками- ветками, норовили схватить их за одежду, стащить с лошадей. Где-то рядом ухал филин. Словно призывал пришельцев из дня поворачивать обратно, оставить это место в покое. Дабы позволить его духам вылезти из своих нор и убежищ, насладиться мрачной красотой дремучего леса, напитаться звездным светом, льющимся с небес на тайные поляны.

Пройдя по дороге немного вперед, Диана свернула и повела коней в сторону реки. Они ехали минут пять, прежде чем впереди послышалось журчание бегущей воды. За всё это время лошади ни разу не споткнулись, им не пришлось объезжать поваленные деревья или кустарник. Всадники не бились головами о ветки, коленями о стволы. Конечно, несколько прутиков попало им в лицо, зацепилось за их одежду, но этого было бы не избежать и при свете дня. Всё-таки их путь пролегал не по просторному, ярко-освещённому тракту.

У реки оказалось немного посветлее. Ширина ложа была всего метра три-четыре, над водой нависали ветки, но полностью загородить небо у них не получилось. В спокойном течении поблёскивали звёзды, образуя узкую дорожку из бриллиантов.

Девочка остановила коней в нескольких метрах от берега. Тимур слез, бросил свёрток с ножнами и щитками на землю, подошел к Курцу. Тот сидел, согнувшись, свесив голову на грудь. Локтями прижимал к бедрам свой меч. Ладони мёртвой хваткой вцепились в поводья. На единственной лямке за правым плечом болтался рюкзак. На протяжении всей поездки, кроме тяжелого, хрипящего дыхания, от него не донеслось ни звука. Спрашивать о его самочувствии Тимур не стал. И так было понятно, что всё очень плохо. Рана от меча Бьёрна не могла быть пустяковой.

Тимур коснулся колена Курца- никакой реакции. Встал на цыпочки, дернул его за плечо. Курц встрепенулся, застонал, выронил меч и начал сползать с седла. Тимур подхватил его, помог осторожно спуститься. Довёл до дерева, аккуратно усадил на землю спиной к стволу. Курц уже двигался со скоростью столетней развалины. Весь трясся, почти отключился от реальности. Не надо быть медиком, чтобы понять- ему оставалось недолго.

Тимур в отчаянии схватился за голову. Нужно было что-то делать. Но вот что? Доставать сотовый и звонить в скорую? Не поможет- батарейка разрядилась. И далековато земным врачам до Наутики… Может, как-нибудь сможет помочь Диана? Залечила же она какого-то пастуха. И электричеством ведь сверкала не просто так. Значит, что-то может…

— Диана!

Никто не ответил. Тимур обежал вокруг лошадей, но никого не нашел. Чуть прошел по берегу реки выше и ниже течения. Снова никого. Пока он возился с Курцем, девочка буквально испарилась. Не сказав ни слова. Как и всегда.

Тимур вернулся к Курцу. Даже в темноте было заметно, насколько бледным стало его лицо. Словно его намазали белой краской.

Сев на корточки, спросил:

— Курц, Курц, ты меня слышишь?

Его губы изогнулись в слабом подобии улыбки.

— Ещё да.

— Не говори так. Ничего серьёзного не случилось. Вон, меня вот тоже Надзиратель ножиком в живот пырнул. А ведь ещё бегаю и помирать, похоже, не собираюсь.

Тяжело дыша, постоянно прерываясь, Курц произнёс:

— Неудивительно… Надзиратель не мог… тебя… убить.

Тимур аккуратно снял с плеча Курца рюкзак. Разматывая верёвку вокруг горловины, проворчал:

— Что-то не похоже, что он не хотел меня убивать.

Курц с интересом последил за Тимуром. Пробормотал:

— Подождал бы… Ещё ведь жив… Помру, тогда грабь.

— Дурак. Мне костёр развести надо. Где у тебя кремень? Как он вообще выглядит?

Курц поднял руку, запустил её за пазуху. Вытащил стержень, размером с половину карандаша, вручил его Тимуру. На ощупь кремень был шероховатый, как наждачная бумага, и довольно увесистый.

Кинув рюкзак, Тимур спрятал кремень в карман брюк и побежал собирать дрова. Хватал всё подряд- и маленькие веточки, и полусырые палки толщиной с руку. Тащил их к лошадям и снова убегал шарить по окрестностям вдоль берега реки. Слишком длинные и тяжелые палки он рубил мечом. Клинок оказался неимоверно острым- при должном усердии таким вполне можно свалить толстое дерево. А сухие деревяшки были для него всё равно что тростинки.

Несмотря на темноту, сбор дров не затянулся. Тимур был расторопен и собран как никогда в жизни. Своего ранения он уже не замечал.

Через несколько минут костёр был готов. Тимур не стал мелочиться и сложил его сразу из всех собранных веток. Затем нашел на берегу сухую траву, нарвал сколько мог, запихал всё под основание костра. Достал кремень. В памяти всплыли картинки, как какой-то человек скребёт по точно такому же стержню ножом. За неимением других идей, как высечь искру, Тимур поднёс кремень к траве и провел по нему лезвием своего меча.

Как ни странно, но всё получилось с первого раза. На землю посыпалось море искр, пучки сухой травы занялись слабым огоньком. Раздув его, Тимур запихал траву под палки и, тихонечко дуя, заставил огонь перекинуться на дерево. Мелкие сухие палки разгорелись почти мгновенно, сырые для порядка подымили, а затем тоже сдались под напором жадного пламени. Ночь нехотя отпрянула, отдала мягкому, желтому свету стволы деревьев, щипавших травку лошадей, кусочек реки и двух человек- сидящего у дерева Курца и ползающего на четвереньках у костра Тимура. Появились цвета- глубокие, насыщенные.

Когда занялись поленья покрупнее, Тимур сунул в костёр лезвие своего меча.

— Не поможет, — раздался слабый, увядающий голос. За несколько прошедших минут он лишился красок, из него пропала боль. Зато появилось смирение.

Тимур вывернул шею, гневно уставился на Курца.

— Хочешь просто сдохнуть?

— Меч шириной с ладонь… Прошел насквозь… После такого… не… не выживают.

— Посмотрим. Нужно же что-то делать.

— Молиться…

— Вот и молись… А ни одной молитвы не знаю. Поэтому буду тебя прижигать.

Курц ухмыльнулся посиневшими губами.

— Добрый ты… Надеюсь, не… не доживу… до твоего… твоего лечения.

— Доживёшь, — пообещал Тимур, хватая рукавом рукоять своего меча и вытаскивая из огня лезвие. На нём не было видно ни малейших признаков накаливания. Блестящее лезвие почернело от копоти, но краснеть пока не собиралось.

Тимур засунул меч обратно в костёр, обернулся к Курцу. Рядом с ним на корточках сидела Диана. В её руках были пучки каких-то растений, которые она раскладывала перед собой по видам. И виды эти были не подножной травой- их нельзя собрать просто нагнувшись. Почти все растения были или цветами, или же на них висели гроздья ягод. Нарвать всё это в полной темноте за столь короткий срок невозможно. Но девочка, наверное, обладала кошачьим зрением.

Кашлянув, Тимур спросил:

— Э… Диана, тебе чем-нибудь помочь?

Не отрываясь от своего занятия, девочка покачала головой.

— А от меня что-нибудь понадобится?

И снова отрицательное покачивание.

— И рану прижигать не надо будет?

Тот же самый ответ.

Впрочем, меч из костра Тимур не вынул. Оставлять всё на двенадцатилетнюю девочку он не желал. А вдруг что-нибудь пойдёт не так? А вдруг у неё не получится? Хотя, судя по её настрою, она знала, что делала…

Курц дернул краешком рта- видимо, собирался сострить по поводу вопроса Тимура. Но не успел. Диана оторвалась от своего занятия, приложила к его губам указательный палец и зашипела. Курц всё понял, моргнул и промолчал.

— Диана, а ты действительно сможешь его спасти? — спросил Тимур.

Девочка кивнула. Немного неуверенно, после небольшой паузы, но кивнула.

Больше сомнений не осталось. Тимур вытащил из огня свой меч, оставил его остывать на земле. С искренним интересом произнёс:

— Диана, а если…

Девочка резко обернулась и обожгла его яростным взглядом. Открыла рот, тоненьким, срывающимся голосом кинула:

— Не мешай, бессмертный!

Стоило удивиться и порадоваться тому, что девочка всё-таки умела говорить. Если бы её слова не прозвучали так дико…

— А? Чего? — в недоумении спросил Тимур.

Но девочка уже отвернулась, сосредоточилась на разложенных пред ней растениях. Что-то беззвучно бормоча, она водила над ними ладонью, выбирала из каждого вида по несколько штук, а остальные отбрасывала прочь.

— Почему это я бессмертный? — бормотал смущённый Тимур.

В ответ Курц иронично поднял брови и чуть наклонил голову. Дескать- да, так оно и есть.

Тимур поднялся, задрал свитер и рубаху. Весь живот- сплошная кровавая корка. Подошел к реке, принялся осторожно её отковыривать. Отколупав всё, нагнулся, зачерпнул воды, промыл живот. Снова нагнулся и зачерпнул воды. Окончательно вымыл въевшиеся в кожу частицы засохшей крови.

… Бред… Не может такого быть…

Задрал свитер и рубаху повыше, приспустил штаны. Вернулся к костру, осмотрел себя в его свете. Повертелся, протёр глаза, а затем, дабы не упасть, опустился на землю. Это было очень странно, но раны не было. Только гладкая кожа без рубцов.

Тимур прикоснулся к ране на голове. Нащупал корку, отодрал и её. И снова под неё ни намёка на полученное день назад рассечение.

Стало страшно. Откуда-то повеяло могильным холодом, пробирающим тело до костей. Странный мир, странные существа. Способность оправляться от ран за минуты. И предназначение, которое надо выполнить за пять дней. Или умереть… А после вмешательства в местные порядки- умереть наверняка. Всего через пять дней…

Откинувшись на спину, Тимур протянул к небу руки и истерично захихикал.

Нечеловеческий вопль заставил его прийти в себя и вскочить на ноги. Но ничего страшного пока не происходило. Просто Диана приступила к лечению.

Первым делом девочка без предупреждения вырвала из живота Курца меч. Потом рывком задрала вместе с курткой приклеившуюся к его ране кофту. Действовала девочка с садизмом и расчетливостью опытного хирурга любой муниципальной больницы России, оперирующего пациента по полису. То есть за бесплатно.

Рана была ужасна. Широкая, прямо под сердцем. Её края воспалились, отчего она стала похожа на разодранные, распоротые в длину губы. Из неё толчками выплёскивалась густая, почти черная кровь.

Зрелище было тошнотворным. Но оно впечатлило только девочку. Та на секунду отвернулась, прижалась носом к своему плечу. Затем собралась, взяла безвольную руку Курца и прижала её к ране. А сама начала тереть между ладоней заранее заготовленный пучок из трав. Быстро-быстро, разминая и расплющивая стебли растений.

Доведя растения до нужного состояния, Диана откинула руку Курца, занесла над раной скатанные в единый пучок стебли. Со всей силой сжала его, и в рану полилась струйка зелёного сока. Он окропил края, немного затекло внутрь. А кровь как текла, так и текла. Её поток становился всё слабее, но лишь потому, что количество крови в человеке не бесконечно, и Курц уже истёк ей порядочно.

Тимур с тоской посмотрел на свой меч. Дотронулся до лезвия- тёплое, рану не прижечь. И уже не успеть как следует накалить его. Наверное, не стоило так слепо полагаться на девочку. Ну каким образом сок растений может остановить обильное кровотечение? Там же артерия вскрыта. Её, вроде бы, нужно пережать и зашить, а не поливать непонятно чем…

Вскочив, Тимур кинулся к Курцу. Нужно хотя бы зажать рану. Нужно делать хоть что-нибудь…

А поток крови всё слабел и слабел. И неожиданно прекратился совсем. Тимур только и успел, что подняться. А потом ему оставалось только смотреть.

Из раны пошел дым. Это было несколько необычно. Но потом в ней что-то засверкало. Это было вообще из ряда вон. Почему-то подумалось о миниатюрных электрических дугах. Наверное, из-за синего света этих вспышек. И снова сияние возникло на краткий миг, а затем исчезло. Остался только слабый дымок, курящийся из раны.

Девочка выдавила остатки сока растений, откинула комок в сторону. Поднесла руку к голове Курца- тот был в полном ужасе от происходящего с его телом и боялся даже моргать. Девочка приложила ладонь к его лбу, что-то беззвучно прошептала. Глаза Курца мгновенно закрылись, его тело обмякло. Диана опустила кофту и куртку на живот своего пациента, осторожно уложила его на землю.

С опаской подойдя к Курцу, Тимур внимательно всмотрелся в его лицо. Никаких улучшений в его цвете не наблюдалось. Наоборот- казалось, оно побелело ещё сильнее.

— Он жив? — шепотом спросил Тимур.

Диана кивнула.

— И будет жить?

Девочка посмотрела на него как на полного идиота.

— А почему он отрубился?

Слова прозвучали отрывисто, словно Диана просто не привыкла говорить:

— Должен… отдыхать. Слаб.

Из-за потрясений Тимуру вдруг всё, абсолютно всё на свете стало интересным.

— А почему мне не надо было спать? — спросил он.

— Другой.

— Я другой?

Диана кивнула.

Сам собой на языке возник вопрос, в чем же заключалось их отличие. Тимуру очень хотелось это знать, он прямо-таки сгорал от желания выяснить как можно больше о своих загадочных способностях. Даже открыл рот, чтобы задать осыпать Диану градом вопросов. А затем заметил высохшие дорожки слёз на её щеках. Они отчетливо виднелись на чумазом личике- две светлые полоски, бегущие по выпачканной землёй из подвала коже.

Всю дорогу от дома Диана беззвучно плакала. Вела их через лес, собирала свои растения и плакала. И, лишь когда ей нужно было появиться перед чужаками, — прекратила. Усилием воли взяла себя в руки, прогнала слёзы. И только трепетавшие на ресницах капельки выдавали, как ей было тяжело, какое горе она испытывала.

Тимур не спросил ничего. Вместо этого поднял рюкзак Курца, подошел поближе к полыхающему костру, сел. Кивком головы подозвал к себе девочку. Та опасливо приблизилась, встала напротив, протянула к огню руки.

— Замёрзла? — спросил Тимур.

Мог бы и не спрашивать. Было не то чтобы холодно, но довольно прохладно. А тонкое платье девочки не могло сохранять тепло под открытым небом.

Раскрыв рюкзак, Тимур высыпал на землю его содержимое. В нём оказалось: фляга, комок шерстяной кофты зелёного цвета, аккуратно-сложенные серые брюки и свирель. В общем, набор любого путешественника- всё самое необходимое. Только в случае с Курцем у него при себе был минимум даже самого необходимого.

Кофта и брюки полетели через костёр к Диане. Девочка посмотрела на вещи, но притрагиваться к ним не посмела.

— Одевай-одевай, — велел ей Тимур. — Думаю, Курц не обидеться. Он теперь, как бы, твой должник.

Девочка взяла кофту, натянула её поверх платья. Рукава у обновки были как у смирительной рубашки, а пола доставала до колен.

Тимур положил поверх рюкзака флягу и свёрток с едой, взял свой меч, поднялся. Сказал:

— Здесь вода. Если хочешь, можешь пить. А я пока пойду дров соберу.

Когда он вернулся с первой партией дров, девочка одела брюки, закатала штанины и рукава. Возвращаясь после второй ходки, Тимур нашел её пьющей из фляги. После третьей- неумело рассёдлывающей лошадей.

Запасясь дровами, Тимур нарубил веток в росшем у берега кустарнике и соорудил из них широкую лежанку прямо между двух стволов рядом с костром. Собрал все вещи Курца в одну кучу, подкинул огню дров. Девочка тем временем стянула с коней седла с попонами и разнуздала их. Её помощь в столь деликатном деле была неоценима- Тимур всего один раз в жизни сидел верхом на лошади и понятия не имел, как нужно обращаться с этими животными. А то, что нужно снимать с них сёдла, и вообще не приходило ему в голову.

Девочка не стала привязывать коней. Просто подошла к каждому из них, похлопала по морде и оставила пастись.

Приготовив всё к ночёвке, Тимур указал на Курца и спросил:

— А его можно двигать?

Получив утвердительный ответ, он перетащил блаженно спящего и даже похрапывающего Курца на лежанку и уложил его с краю. Сел рядом, подтянул колени к груди, пристроил на них подбородок. Диана стояла напротив и всячески избегала смотреть на Тимура. Она зыркала во все стороны света, но только не на него. Её взгляд, постоянно проскальзывающий мимо, на какой-то неуловимый миг замирал на нём, а затем следовал дальше. От неё прямо веяло смущением и стеснительностью.

Тимур открыл рот как раз в тот момент, когда Диана наконец решилась заговорить с ним сама. Издав по невнятному звуку, они замолкли. После продолжительной паузы повторили попытку завести диалог и снова одновременно. Второй раз прервав друг друга какими-то несуразными булькающими звуками, они улыбнулись. Диана непроизвольно захихикала, а Тимур вытянул ноги, поставил позади себя руки и, откинувшись назад, опёрся на них.

От смеха, пусть и нервного, сквозь слёзы, как-то сразу стало легко. Стена недоверия и смущения между этими двумя пошатнулась, из неё вывалился первый кирпичик.

Тимур печально улыбнулся и искренне произнёс:

— Спасибо, что спасла вот этого вот… — он ткнул в Курца, — э… странника что ли… Хоть я и знаю его всего пару часов и какой-то он слишком воинственный, без него в этом мире у меня вообще не осталось бы никого. Так что, спасибо.

Девочка с достоинством кивнула.

— А ещё, — покраснев, продолжил Тимур, — раз уж я вмешался один раз, то теперь просто обязан довести то, что я обещал себе, до конца. Поэтому теперь ты не одна. Я тут мало что пока понимаю и времени, чтобы разобраться у меня немного, но я что-нибудь придумаю. Этим Надзирателям я тебя просто так не отдам. Обещаю. И можешь быть уверенна, слово я своё сдержу.

Диана обогнула костёр, подошла к Тимуру. Помедлила и, словно сквозь силу, кинулась рядом с ним на землю, крепко-крепко обняла, прижалась к его груди и заревела. В голос, давая своим чувствам выход.

В первый момент Тимур испугался и смутился одновременно. Такое бурное проявление эмоций было ему в новинку- он просто не знал, что делать. Представься возможность избежать всего этого- воспользовался бы без раздумий. Кто бы не прижимался и не плакал на его груди- ребёнок, девушка, родная сестра- всё равно! Лучше такого не испытывать…

С секунду Тимур сидел как истукан. Думал, как быть. Потом его рука сама обняла девочку, вторая начала успокаивающе гладить её по голове, по растрепанным, нечесаным волосам. А губы зашептали:

— Ну-ну, будет тебе. Всё хорошо. Вот увидишь, всё будет хорошо. Ты в безопасности. Мы тебя не бросим…

Плач Дианы стал громче, пальцы сжались в кулаки, скомкав свитер. А Тимур так и сидел, гладя по голове рыдающего ребёнка, шепча ему какие-то слова. И постепенно в нём крепло чувство, что то, что сделал Курц, правильно. То, что он зарубил этих стражников и Надзирателя, — правильно. Что так и нужно было поступить. Сколько бы их не было. Семь человек или семьдесят, семьсот или семь тысяч- неважно. Если бы эти семь тысяч посмели поднять руку на одинокую беззащитную старушку и невинного ребёнка, все они заслужили бы смерть. Самую мучительную. И их божок Эзекиль, допустивший такое, должен последовать за своими шавками.

Постепенно Диана успокоилась. Рёв начал затихать, сменился всхлипами. В свою очередь, всхлипы стали всё тише и тише, превратились в сопение.

Сколько времени прошло с момента срыва Дианы, Тимур не знал и приблизительно. И не хотел знать. Пусть Диана проплачет хоть всю ночь- всё равно. Быть нужным оказывается очень приятно. Нужным прямо здесь и сейчас, по настоящему, конкретному человеку. Из-за этого появляются неведомые прежде чувства. Мир вокруг становится другим, сам становишься другим-сильным, уверенным, решительным. Таким, каким, скорее всего, никогда бы не стал. Так бы и жил до конца жизни, не познав истинного себя…

Через несколько минут до Тимура наконец дошло, что Диана уснула. Он осторожно пошевелился- действительно спит. Медленно, стараясь не потревожить, уложил ребёнка на лежанку рядом с Курцем, высвободился из кольца её рук, встал. Сел на корточки рядом с кучей заготовленных дров и стал совать в костёр полена потолще. Посмотрел на свернувшуюся калачиком Диану и, скривившись, постарался прогнать со своего лица благодушное выражение. Не получилось. Дурацкая маска довольства приклеилась намертво.

Тимур кинул в костёр очередное полено. Проворчал:

— Тьфу, ну что за нежности… Какая только чушь не придёт в голову. Сам по горло в дерьме, а уже весь мир побороть собрался. Герой недоделанный… Берегись Эзекиль, Бэтмен-библиотекарь уже идёт к тебе.

Прежний Тимур честно попытался вырваться на волю, но у него мало что получилось. Поток его цинизма немного отрезвил и всё. Он мог бы продолжать так ещё очень и очень долго, но нынешний Тимур приказал ему заткнуться. Тот подчинился. Ему не оставалось ничего другого. Он хотел жить и дальше, поэтому подчинился, спрятался в дальнем уголке сознания и приготовился ждать, когда же этот выскочка- новый Тимур, уверенный и решительный, — сломается в диком мире Наутики. А пока что он смирился с ролью статиста. Дабы хоть как-то приглядывать за их общим телом.

Тимур поднял сжатую в кулак руку и несколько раз стукнул себя по голове. Пробормотал:

— Да что за хрень. Прежний, новый… Как будто что-то изменилось…

Пока в голову не полезли совсем уж дурные мысли, Тимур решил отправиться на боковую. Правда, без надежды уснуть. Виденное недавно море крови, отрубленные ноги и разрубленные пополам люди, хоть и не вызывали уже тошноты, не могли поспособствовать крепкому и здоровому сну. Но и сидеть всю ночь у костра- тоже не выход. Циник в нём был в чём-то прав. Глупо изображать из себя супермена и противопоставлять всему миру грубую силу. Нужно узнать и понять, в чём заключается смысл этого Испытания, зачем оно нужно, почему наместник в свою бытность Игроком бессмертен, а через пятьдесят лет неожиданно умирает и уступает своё место следующему. И почему Игроков три? Всё равно ведь все бессмертны. На роль будущего наместника могло бы хватить и одного. Самого сообразительного из них этот Эзекиль выбирает что ли… Действительно, вдруг притащенный с Земли человек окажется дебилом. А мудрому дракону потом пятьдесят лет с ним мучится…

Тимур невольно ухмыльнулся и подавил готовый вырваться наружу смех. Закинул в гудящее пламя ещё одно полено, поднялся, подошел к лежанке. Лег на спину рядом с Дианой, сложил руки крестом, уставился на сверкающую между листьями звезду. Слабый ветерок лениво шевелил листья, и она то исчезала, то появлялась вновь. Словно подмигивала.

Ногам было тепло- пламя горело всего в метре от них. И им будет тепло ещё примерно с час. А потом надо будет вставать и подкидывать дров. Тимур мечтательно вздохнул- хорошо бы поспать хотя бы этот час. Наутро предстоит серьёзный разговор с Дианой и Курцем, и лучше бы голове быть ясной. Уже совершенно ясно, что эти двое далеко не рядовые жители Наутики, и надо бы вытянуть из них как можно больше. Времени на это остаётся всё меньше и меньше.

Диана причмокнула во сне губами, вытянула руку и коснулась пальцами бока Тимура. Тот покосился на девочку- глаза её были плотно закрыты, а на лице царило умиротворение.

Сна не было и в помине. Тимур ещё раз печально вздохнул и прикрыл глаза. Вернуться бы лет на десять назад и снова стать ребёнком хотя бы на одну ночь. Дети-то легко засыпают после любых потрясений. А вот взрослые почему-то эту способность утратили…