ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ ТАЙНА ГОРЫ КРУТОЙ

Жаль, что нет подходящего слова для обозначения такого дня. Скажешь «ясно», но ведь это только о солнце, «безоблачно» — о небе. А вот как сказать, чтобы и солнечный свет, и легкий, прохладный ветерок, и яркие цветы в городских скверах, и нарядные по-праздничному люди — все было отражено в одном слове.

Ликующим было это воскресенье. В саду, у озера гремел оркестр. На улицах слышались песни. Автобусы непрерывной вереницей двигались за город, к парку.

С утра в лагере рабочего городка чувствовалось оживление. Ребята готовились к сбору. В полдень дружина в полном составе, со знаменем, барабаном и горном вышла из ворот городка, с песнями прошла по главной улице и растянулась цепочкой по «Тропе славы».

По склону Крутой пионеры поднялись до площадки, к трем кумачовым пятнам и уселись на валунах, выступах и обломках гранита.

Семен открыл сбор. Он не стал говорить пышных речей. Он просто сказал, что сбор «Тайна горы Крутой» открывается рассказом председателя лагерного совета Васи Зимина.

Вася вытащил из полевой сумки тетрадь в пестрой обложке, откашлялся и начал:

— Многое мы, ребята, узнали, разыскивая партизана Григория Лапина, который выбил на камне-игле надпись. Кто такой Лапин, мы пока еще не узнали. Нам известно, что Григорий Лапин дрался против белогвардейцев вместе с героями из рабочего отряда «Стальной солдат революции». Вот об этом отряде, который стал потом полком, я вам и расскажу.

25 июля 1918 года отряд рабочих-красногвардейцев прорвал кольцо колчаковцев и ушел из Кедровска в тайгу. Жаркий был бой за город. Белые, которых было во много раз больше, чем наших, смяли заставу у моста, подошли вплотную к окопам и открыли сильный огонь. Но сломить наших им не удалось. Тогда они вызвали на помощь два бронепоезда. Орудийный огонь обрушили они на позиции рабочего отряда. Тяжелые снаряды огненными смерчами рвали на клочья землю, засыпали окопы, косили осколками деревья. Но день, ночь и еще день «Стальной солдат революции» не подпускал врага к Кедровску. 25 июля командир отряда Степан Петрович Бояршинов дал приказ пробиться к тайге. Рабочие штыками расчистили себе дорогу. Перед уходом на улицах родного города наши расклеили листовки. «Мы еще вернемся!» — писали они в этих листовках.

Отряд «Стальной солдат революции» стал с боями отходить на запад. У наших не хватало оружия, патронов, одежды, а у колчаковцев было все. Заграничные капиталисты снабжали белогвардейцев очень хорошо.

Англия дала Колчаку деньги — сто тысяч рублей золотом, сто самолетов, много пулеметов и обмундирование. Американцы и французы «подарили» адмиралу сто самолетов, двести автомобилей, девятьсот пулеметов и много-много тысяч патронов.

— Вот патрончики-то откуда пожаловали, — заметил Коля Хлебников, — понятно теперь, кто их растерял.

— Капиталистам очень хотелось, чтобы Колчак победил, — продолжал Вася. — Они даже поторопились назначить Колчака «верховным правителем России».

Наши хоть и отступали, однако били беляков крепко. Ведь отступали наши временно, сил набирали.

В самую первую годовщину Октябрьской революции рабочий отряд за доблесть и геройство получил Боевое Красное знамя и стал полком — регулярной частью Красной Армии.

В декабре 1918 года белые взяли Пермь. Они хотели через Пермь и Вятку соединиться с американскими и английскими интервентами, которые были на севере нашей страны, возле Архангельска. Нам было в то время очень трудно.

Но в самый трудный момент на Восточный фронт приехали посланцы Владимира Ильича Ленина. В боевых условиях прямо на фронте разработали они план разгрома Колчака.

1 июля 1919 года Красная Армия перешла в наступление. Город за городом отбивали наши у белогвардейцев. В Иркутске был взят в плен Колчак. Его судили и расстреляли.

Вместе с Красной Армией громил белогвардейцев и полк «Стальной солдат революции», в рядах которого сражался Григорий Лапин.

Вася замолчал и оглядел ребят. Юля полулежал на покатом гранитном валуне и смотрел в землю перед собой.

Люся задумчиво перебирала камешки у ног сидевшей рядом Нюши.

Потом Павка рассказал ребятам о подпольщиках, о геройском захвате комбригом Лапиным эшелона с оружием и о том, как полк «Стальной солдат революции» брал Малахит. Семен развернул лист-разведчик и поднялся:

— Мы, ребята, узнали, что в нашей стране есть тысячи Лапиных. Все они настоящие советские люди. Василий Петрович Лапин — герой битвы на Волге. Семен Афанасьевич Лапин — сталевар, лауреат Ленинской премии. Мария Федоровна Лапина — доярка, Герой Социалистического Труда.

Они прославили своим трудом нашу страну. И вот за это, за то, чтобы наша Родина стала счастливой, свободной и могучей, боролись и погибли тысячи замечательных людей, таких, как Семен Лоскутов, Илья Федоров и Александр Тимофеев, имена которых выбиты на камне-игле.

Они знали, что дело их не умрет. Его будут продолжать другие. Мы живем с вами, ребята, в прекрасном городе. Вырос он совсем недавно среди глухой тайги. О нашем городе думали партизаны, сражаясь с белыми в годы гражданской войны. Мы, ребята, учимся в школах, отдыхаем в лагерях, не знаем ни нужды, ни горя. За это тоже боролись партизаны. Мы нашли с вами, ребята, очень много Лапиных, знатных людей, героев труда. И за это боролись партизаны. Они бились насмерть с врагом в те далекие годы за то, чтобы человек был человеком, а не рабом.

А сколько в Советском Союзе Ивановых, Кряжинцевых, Петровых, Болдыревых и других! Все они учатся жить, работать и бороться у тех, кто, не щадя своей жизни, завоевал нам свободу и счастье!

Семен взглядом встретился с Тимой и кивнул ему:

— Говори!

Тима подошел к скале, на гладкой поверхности которой сияли кумачовые пятна, достал из кармана тужурки конверт и поднял его над головой. Юля с Павкой переглянулись: они знали содержание письма, полученного Тимой несколько дней назад из Железногорска, с Алтая, от Григория Сергеевича Лапина. Тима выдержал паузу.

Лицо звеньевого стало строгим. Он взволнованно заговорил:

— Я вам расскажу, что было на горе Крутой. Это, ребята, правда. В восемнадцатом году, так и на скале написано, здесь у Крутой отбивались от колчаковских банд четыре разведчика-партизана из полка «Стальной солдат революции». Несли они в штаб своей армии секретный пакет. Шли партизаны таежными тропами, обходили рудники и поселки, ночевали в тайге без костров (огонь жечь было нельзя, могли заметить). Десять дней пробирались наши по тайге и совсем уже были у цели — три дня оставалось до Кедровска, — но кто-то выдал их. Нашелся предатель, который сообщил колчаковцам о том, что четыре партизана несут в Кедровск секретный пакет. Вот тогда-то и устроили белогвардейцы у Крутой засаду, стиснули они партизан в полукольце и прижали к северному склону горы. А северный склон в то время был самым крутым и обрывистым. Видят наши, что деваться некуда, за спиной неприступные скалы, впереди — колчаковцы.

А белогвардейцы уже радуются:

— Отдайте нам скорее секретный пакет! — кричат они. — Мы вас тогда помилуем. Жить будете! А не отдадите — страшными муками казнить вас будем! Подумайте тридцать минут и отвечайте.

Посмотрели наши друг на друга, и без слов было ясно: не дождутся враги мольбы о помиловании. И тогда старший сказал:

— Эта гора, как крепость. Будем драться. Только, товарищи мои дорогие, умирать всем нам сейчас никак нельзя. Секретный пакет обязательно надо в штаб доставить. В нем сказано, сколько силы у Колчака и как его лучше разбить.

Снял он сумку, которую хранил на груди, и протянул ее самому молодому партизану:

— На, Григорий. Здесь лежит пакет. Мы втроем будем биться с белыми, а ты иди через гору, во что бы то ни стало доставь пакет.

Пополз Григорий вверх по отвесным скалам. За выступы и камни прятался, чтобы не заметили враги. До половины взобрался, а внизу уже заговорили винтовки, застучали пулеметы — это белогвардейцы на штурм пошли.

Посмотрел Григорий вниз, а оттуда поднимается по склону сизый пороховой дым и щиплет глаза. Долго бились три разведчика против колчаковцев — не подпускали их к горе. Но кончились патроны и стали наши отходить к вершине.

Поднялись партизаны до того места, где Григорию дымом глаза щипало, смотрят, над ними скала. Огромная, тяжелая, нависла она над узенькой площадкой, вот-вот рухнет. Остановились партизаны и на глазах у белогвардейцев бросили пустые винтовки.

— Ага! Сдаетесь — закричали те.

— Взять их живьем! Отобрать секретный пакет! — приказал белогвардейцам офицер.

Кинулись колчаковцы к горе. Карабкаются на нее, как муравьи, весь склон покрыли черные мундиры, доползли до площадки, руки тянут, чтобы схватить наших.

Тогда старший сказал:

— Долг мы свой выполнили до конца. Григорий уже далеко. Теперь расплатимся с этими.

Кивнул он товарищам и бросил под скалу связку гранат. Раздался взрыв, накренилась скала, стала падать. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Заметили бандиты, да поздно. Рухнула каменная глыба и раздавила их. За глыбой другие камни с вершины покатились. Ни один колчаковец живым не ушел.

Три героя тоже погибли. Когда прибыл к горе Григорий со своим кавалерийским отрядом, то увидел на граните у подножия черные пятна. А выше на плоской скале горели, как золотые звезды, три ярко-красных кумачовых пятна… Володя говорит, что это простые бокситы. Нет, это не бокситы! Это геройская кровь. Поэтому не смывает ее дождями и не заносит снегом… Поднялся на вершину Григорий Лапин и выбил надпись.

Позже Григорий Сергеевич Лапин стал командиром кавалерийской бригады и отомстил за своих боевых друзей. Как огня боялись его белобандиты.

Все смотрели на камень-иглу. В закатных лучах солнца скала сияла, как бронзовый обелиск. Семен отдал салют. И вся дружина тоже отдала салют героям.

Кто-то из ребят высоким голосом запел песню о друзьях, ее подхватили. По склонам гор, по тайге, по всей уральской стороне, как клятву, стократное эхо повторило слова припева:

Из дневника дружины