"Город золотых теней" - читать интересную книгу автора (Уильямс Тэд)Глава 16 Смертоносная башня Сенбар-ФлаяРедкие фонари в квартале Воров горели тускло и напоминали светящихся рыбок, плавающих в огромном пруду ночи, затопившем криминальный район древнего Мадрихора. Городские герольды, никогда не спускавшиеся в этот квартал, выкрикнули время с безопасной высоты ограждающей его стены. Услышав их крик, Таргор угрюмо уставился в чашу с медом. Заслышав тихие шаги, он не поднял голову, но напрягся. Его покрытый рунами и смазанный Жизнегуб покоился в ножнах, в любой миг готовый выскочить оттуда и напомнить о смерти всякому, кто окажется настолько глуп, чтобы предательски напасть на лучшего воина Срединной страны. – Таргор? Это ты? – К нему подошел его компаньон Пифлит, закутанный в серый дорожный плащ, спасающий от вечернего холода, а заодно и маскирующий: маленький бандит слишком часто вмешивался в сложную политику гильдии Воров и в настоящее время считался в этом квартале не очень желанным гостем. – Да, это я. Проклятье! Где тебя носило? – Я был занят другим делом – выполнял опасное поручение. – Слова Пифлита прозвучали не очень убедительно. – Но теперь я здесь. Молю тебя, скажи, куда мы пойдем? – Еще десять минут, и я ушел бы без тебя, – бросил Таргор, вставая. – Пошли. И Бога ради, прекрати разговаривать в таком тоне. Это уже не игра. – И мы идем к дому волшебника Сенбар-Флая? – Фредерикс еще не успел полностью переключиться на нормальную речь. – Да, черт подери. Именно он послал меня в ту гробницу, и я хочу узнать почему. – Орландо едва сдерживал нетерпение. Он предпочел бы сразу перенестись в твердыню Флая, но правила симмира Срединной страны, касающиеся расстояний и времени, были жестки: если у тебя нет заклинания переноса или магического жезла, будешь идти со скоростью РЖ. И то, что Таргор не желал более связываться со стандартными сложностями игры, вовсе не означало, что он волен изменить правила. Хорошо хоть, его лошадь была одной из лучших местных моделей. – Но как ты вообще можешь здесь находиться? – с легкой тревогой спросил Фредерикс. – Ты ведь убит. То бишь не ты, а Таргор. – Верно, но я все же решил подать прошение о пересмотре. Судейская коллегия не сможет обнаружить то, что видел я, – весь тот фрагмент записи игры пропал, – так что секрет города не раскроется. – Но если они ничего не обнаружат, то просто подтвердят смерть Таргора. – Фредерикс пришпорил свою лошадь: она то и дело отставала от Черного Ветра, на котором сидел Орландо. – Коллегия не отменит решения на основании лишь твоих слов. – Знаю, сканбой. Но пока они занимаются моим прошением, Таргор считается живым, если не доказано обратное. А в его облике я могу перемещаться по Срединной стране гораздо быстрее и узнать намного больше, чем если бы начал сначала каким-нибудь карликом-наемником или еще кем-то. – А-а, понятно. – Фредерикс на секунду задумался. – А ловко задумано, Гардинер. Что-то вроде освобождения под залог для доказательства своей невиновности, как в фильме с Джонни Айспиком. – Примерно так. В городе сегодня вечером было тихо – по крайней мере на улицах, что и неудивительно, поскольку наступила пора экзаменов в конце семестра. Мадрихор, как заметил один журналист, во многом напоминает курортный городок во Флориде: его население растет во время школьных каникул и достигает максимума летом, в середине весны и в Рождество. Новогодний карнавал на площади короля Гилатиэля в Мадрихоре, писал он, не очень-то отличается от пьяной оргии во флоридском курортном городке – разница лишь в том, что во Флориде меньше людей расхаживает, нацепив крылья летучей мыши или помахивая боевым топором. Друзья выехали из квартала Воров и двинулись по мощенной булыжником улице Малых Богов. Орландо специально сделал большой крюк, объезжая Дворец Теней. В его понимании, обитатели ДТ не были настоящими игроками, потому что ничего не делали. Во дворце они просто общались, устраивали вечеринки, изображая вампиров и демонов, много занимались виртуальным сексом и прочими делами, которые считали декадентскими. Орландо они весьма раздражали. Если кто-то забредал в их владения, приходилось выполнять множество дурацких ритуалов, чтобы оттуда выйти. Когда Срединная страна только создавалась, они завладели кусочком Мадрихора, и во Дворце Теней – а также в немногих частных домах по всему городу – устанавливали собственные правила и заставляли других их выполнять. Фредерикс однажды затащил Гардинера на вечеринку в ДТ. Большую ее часть Орландо провел, стараясь не пялиться на то, чем занимались вокруг, – он знал, что присутствующим как раз этого и хочется, и не желал доставлять им удовольствие. Там он познакомился с симпатичной девушкой в симе живого мертвеца – драный саван, бледная разлагающаяся кожа и глубоко ввалившиеся глаза – и немного поболтал с ней. У нее был английский акцент, но жила она в Гибралтаре и хотела приехать в Америку, посмотреть страну. Она полагала, что самоубийство может быть формой искусства (Орландо счел это глупостью). Ему было приятно с ней общаться, хотя она никогда не слышала о Таргоре и, кроме Дворца Теней, нигде в Срединной стране не бывала. Из их встречи, разумеется, ничего не вышло, хотя, судя по всему, девушка была не прочь встретиться с Орландо вновь. Через несколько часов Орландо ушел и перебрался в «Гарроту и кинжал» – посплетничать с другими искателями приключений. Когда Орландо и Фредерикс свернули в переулок Слепого Нищего и направились к реке, на самой высокой башне Дворца Теней горели огни. «Наверное, проводят очередную дурацкую инициацию», – решил Орландо. Он попытался вспомнить, как звали девушку в облике живого мертвеца: Мария? Мартина? – но так и не вспомнил. Интересно, встретятся ли они еще когда-нибудь? Вероятно, нет: увидеться с ней можно было только во дворце, а возвращаться туда Орландо не собирался. Дом Сенбар-Флая стоял на утесе, нависающем над рекой Силвердарк. Утес напоминал скрючившуюся над мутной водой горгулью – молчаливую, но бдительную. Фредерикс натянул поводья и уставился на него. В полумраке выражение его лица было почти неразличимо, а голос прозвучал отнюдь не радостно: – Ты здесь уже бывал, верно? – Однажды. Вроде того. – Это как понимать? – Он перенес меня магически прямо в дом. Ведь он нанимал меня, помнишь? – Значит, ты ничего не знаешь о его защите? Слушай, Гардинер, может, ты и мертв, но я-то – еще нет. И не хочу, чтобы Пифлит пропал ни за что. Орландо нахмурился. Ему захотелось выхватить Жизнегуб и грозно им замахать – так он обычно поступал, когда начинал трусить во время опасных путешествий. Однако Фредерикс, в конце концов, пошел с ним по своей воле. – Слушай, – произнес Орландо как можно спокойнее. – Мне доводилось разносить в прах сооружения, по сравнению с которыми этот домишко – сарай для угля. А ты, главное, не наделай со страху в штаны. Фредерикс тоже сдвинул брови. – Так у тебя есть план, или ты просто намерен прошибить стену своей толстой черепушкой? В квартале поговаривали, что дом волшебника охраняет сторожевой грифон, которого можно убить разве что атомной бомбой, мсье ле Сканмастер. Орландо ухмыльнулся. Его скверное настроение улетучилось – причиной тому послужили привычное препирательство с Фредериксом и ощущение удовольствия от работы, которая ему удается лучше всего. – Да, они зверюги крутые, но тупые. И не трусь, Фредерикс, – иначе какой из тебя вор? Поначалу все шло гладко. По просьбе Орландо Фредерикс прихватил с собой противоядие, нейтрализовавшее ядовитые цветы в саду волшебника, а четыре охранника, игравшие в кости в беседке, не смогли противопоставить ничего достойного технике владения рунным мечом, которую продемонстрировал им атлетический варвар. Каменные стены башни волшебника были гладкими, как стекло, но Орландо, прошедший в Срединной стране самую жесткую школу приключений, всегда носил с собой увесистый моток веревки. Он зацепил крюк за ограду балкона на четвертом этаже и вскоре уже стоял на мозаичном полу, помогая подниматься Фредериксу. – А не мог ты его просто спросить, зачем он послал тебя в ту гробницу? – Вор весьма убедительно задыхался после предпринятых усилий. Наверное, родители подарили-таки Фредериксу на день рождения имплант высшего качества, о котором он давно мечтал, подумал Орландо. – О, – Да с какой стати ему участвовать в заговорах? Ты даже не знаешь, кто такой Сенбар-Флай. – Я думаю, что не знаю. Но даже если я не знаю, это все равно ничего не значит. На Таргора многие точили зуб. Отдышавшись, Фредерикс – вернее, Пифлит – выпрямился. – На Таргора и у меня есть зуб… – начал он, но его прервало внезапное появление здоровенного сторожевого грифона. В лунном свете поблескивал огромный клюв. Лениво помахивая хвостом, зверь приближался к пришельцам ленивой походкой, точно кошка – к полной корма миске. – Берегись зверя, Таргор! – пискнул Фредерикс, с перепугу войдя в прежнюю роль. Но, опомнившись, добавил: – Это красный. Дорогая модель. Магическим оружием его не одолеть. – Скоро он станет еще краснее, – мрачно пообещал Орландо, выхватывая Жизнегуб и принимая защитную стойку. Грифон остановился с обманчиво-равнодушным видом – если эту помесь льва с орлом высотой в восемь футов можно было назвать равнодушной – и уставился на людей стеклянными, ничего не выражающими глазами, потом развернулся в сторону более высокого Таргора, словно решил заняться им в первую очередь. Орландо раздраженно сплюнул: он надеялся, что хотя бы первый шаг зверь сделает в сторону Пифлита, а это позволит нанести грифону чистый удар в ребра. Существо изогнуло шею, искоса взглянув на Орландо, поскольку птичья голова обладала весьма ограниченным бинокулярным зрением. Орландо не упустил возможности и быстро двинулся вперед, а оказавшись напротив клюва, прыгнул, целясь мечом в горло грифона. Но или зрение, или рефлексы грифона оказались лучше, чем он рассчитывал. Зверь попятился и взмахнул массивной когтистой лапой. Орландо бросился на пол, прокатился под жуткими когтями, ухватил Жизнегуб двумя руками и изо всех сил ударил грифона в брюхо. Меч звякнул о чешую и отскочил. – Проклятье! – Орландо опять в последний момент увернулся от лап грифона. – Долбаная зверюга словно кольчугу надела! – Веревка! – крикнул Фредерикс. – Давай к веревке! Подняв меч, Орландо закружил вокруг грифона. Низкое раскатистое рычание зверя стало несколько удивленным. Он присел на задние лапы, наблюдая за Орландо. – Нет. Я хочу попасть во дворец. Фредерикс нетерпеливо приплясывал возле перил. – Черт возьми, Орландо, если тебя снова убьют, пока решение еще не вынесено, ты уже никогда не вернешься в игру! – В таком случае мне нельзя погибать. А теперь заткнись и сделай что-нибудь полезное. Орландо бросился ничком – грифон вновь махнул лапой. Мощные когти мгновенно распороли ему плащ и оцарапали бок. Орландо не хуже любого в симмире умел дразнить противника, сражаясь не на жизнь, а на смерть, но сейчас у него были веские причины взять на вооружение лаконичный варварский стиль Таргора. Язвительные ответы хороши для придворных дуэлянтов, но не для охотников на чудовищ. Чудовищ болтовней не отвлечешь. Красный грифон медленно теснил его к перилам балкона, подгоняя когтями и клювом. Еще пара шагов, и отступать будет некуда. – Орландо! Веревка! Он быстро глянул через плечо. Спасение было на расстоянии вытянутой руки. Но если он сдастся, что тогда? Он сможет прожить без Таргора, станет другим персонажем, снова пройдет весь путь наверх, пусть даже дорогой ценой: потеряв столько времени, потраченного на Таргора. Но если он признает поражение, то может никогда больше не услышать о золотом городе. Никакое другое игровое «я», даже та часть его личности, что стала Таргором, никогда не сумеет разбудить его мечты так, как сделало то золотое видение. – Фредерикс! – крикнул он. – Хватай веревку и покрепче привяжи ее к перилам. Быстрее! – Она и так выдержит! Орландо выругался и, пританцовывая, отступил еще на шаг. Красная зверюга приблизилась, держась вне пределов досягаемости Жизнегуба. – Сделай, как я сказал, и заткнись! Фредерикс в отчаянии возился возле перил. Орландо ткнул мечом, целясь в глаз грифона и отвлекая зверя, но лезвие со звоном отскочило от клюва. Птичья голова сделала быстрое движение вперед, и эта контратака едва не стоила Орландо руки. – Готово! – Теперь вытащи веревку наверх и перекинь через шею грифона. Бросай так, чтобы я мог схватить ее с другой стороны. – Орландо увернулся от очередного удара огромной красной лапы. Фредерикс хотел было возразить, но передумал, втянул веревку на балкон, свернул ее в кольцо и перебросил через шею грифона. Испуганный зверь приподнял голову, но веревка, скользнув по гриве, уже упала на плитки балкона в паре ярдов от левой руки Таргора. – А теперь отвлеки его как-нибудь! – Как? – Черт возьми, Фредерикс, расскажи ему анекдот! Да как угодно! Вор наклонился, схватил стоящий возле перил глиняный горшок и, размахнувшись, швырнул в грифона. Горшок разбился о его грудь, зверь зашипел и резко повернул голову, словно ловя блоху. В этот момент Орландо прыгнул, подхватил веревку и, не дожидаясь, когда грифон сообразит, в чем дело, обхватил его за шею. Животное попыталось его клюнуть. Орландо упал на пол и, не выпуская веревки из рук, быстро прополз под опущенной шеей грифона. Когда он вынырнул с другой стороны, зверь недовольно зарычал, раздраженный ловкостью врага. Не успел он извернуться в попытке достать Орландо, как тот бросил меч, прыгнул на плечо грифона, вцепился в жесткую кроваво-красную гриву и, подтянувшись, уселся на загривок. Потом уперся пятками в широкую шею и изо всех сил натянул веревку, захлестнутую вокруг грифоньей шеи. «Надеюсь, он не догадается опрокинуться и придавить меня…» – промелькнуло в сознании, и в последующие несколько секунд четкие мысли в голову уже не приходили. Огромный червь из башни Морсин был длинным, сильным и скользким, а смертельной схватке придавало дополнительную привлекательность то обстоятельство, что происходила она в мутной воде на глубине трех фатомов. Даже на Орландо, знатока игрового мира, произвел впечатление реализм ощущений. Будь у него сейчас время на размышление, его наверняка не меньше восхитил бы тот факт, что создатели грифона ухитрились предвидеть его несколько сомнительную стратегию и запрограммировать весьма впечатляющую симуляцию чувств, возникающую при попытке усидеть верхом на двух тоннах сверхъестественной ярости, которую одновременно стараешься задушить. Фигура Фредерикса превратилась в неясное вопящее пятно, а балкон – в вибрирующую ленту с расплывчатыми очертаниями. Существо под Орландо казалось одновременно поразительно гибким и каменно-твердым; у парня возникло ощущение, будто он пытается одолеть разгневанную бетономешалку. Он крепко обхватил грифона за шею, продолжая затягивать веревку. Загривок, на котором сидел Орландо, был единственным местом на теле чудовища, куда не могли дотянуться когти и клюв, но зверюга очень старалась лишить своего седока этого преимущества. Каждый рывок мог сбросить его. Громоподобный рык грифона уже казался удивленным, и в то же время было не похоже, что он задыхается. В голове Орландо промелькнула мысль: а вдруг красные грифоны, кроме того что имеют иммунитет против магического оружия, еще и дышат как-то особо? Значит, не повезло… Грифон брыкался. Орландо понял, что через несколько секунд его отчаянные усилия окажутся напрасными. Соблюдая правила игры, Орландо пробормотал молитву, какую произнес бы Таргор, и нашарил в сапоге кинжал. Сжав ногами шею грифона, он покрепче вцепился в веревочную петлю, улучил момент и вонзил кинжал в глаз зверя. Рычание сменилось оглушительным визгом. Орландо швырнуло в воздух. А когда он упал и покатился, на него рухнула красная туша грифона, из которой фонтаном хлестала черная кровь. – Орландо сел. Фредерикс-Пифлит стоял рядом, широко раскрыв глаза от возбуждения. – Слава Богу, что я не пользуюсь обычными тактильными датчиками, – простонал Орландо, когда Фредерикс помог ему встать. – И жаль, что я не отключил обратную связь. Больно… – Но в таком случае твою победу не засчитали бы. Орландо вздохнул и посмотрел на грифона. Мертвым он казался еще больше живого и, распростертый на плитках балкона, напоминал опрокинутый автобус. – Да в гробу я видал все эти победы, Фредерикс. У меня сейчас другие заботы – я хочу попасть в башню. Если Таргора объявят мертвым, зачем мне несколько лишних очков? – Для статистики карьеры. Ради спортивного интереса. – Господи, какой ты зануда. Пошли. Орландо поднял Жизнегуб из расползающейся по полу лужи темной крови, вытер лезвие о гриву трупа и уверенно шагнул к балконной двери. Если бы внутри находились стражники, они уже давно явились бы, услышав шум схватки. Шагнув за порог, приятели очутились у основания широкой лестницы, ступенями которой служили извивающиеся людские тела. В свете настенных канделябров было хорошо видно, как рты их открываются и закрываются; жалобное бормотание наполняло помещение. Это зрелище произвело бы на Орландо большее впечатление, если бы пару недель назад он не видел в игровом журнале рекламу «мучимых душ». – Типичный волшебник, – процедил Орландо, выпятив губу. Фредерикс кивнул. Они поднялись по лестнице на несколько этажей, забитых разнообразными колдовскими принадлежностями. Некоторые были им знакомы и по большей части сдавались напрокат за умеренную плату. Орландо подумал, что Сенбар-Флай, кем бы он ни был, ухлопал почти все свое состояние на грифона. «Жаль, что я его убил, – подумал он. – Может, он был застрахован». Поисками на нижних этажах он утруждаться не стал. Волшебники подобно котам всегда стремились забраться повыше, словно считали своей обязанностью смотреть на всех сверху вниз. Если не считать эскадрона крупных, но немного медлительных пауков-охранников, с которыми Орландо легко справился, несколько раз взмахнув мечом, больше друзьям никто путь не преграждал. На вершине башни, в большом круглом помещении, из окон которого открывалась панорама Мадрихора, они нашли спящего Сенбар-Флая. – Его нет дома, – с облегчением выдохнул Фредерикс. Тело волшебника лежало на угольно-черном постаменте, накрытое чем-то вроде стеклянного ящика. – Он и свое тело защитой окружил. Орландо осмотрел неподвижный сим волшебника. Сенбар-Флая, как и во время их первой встречи, с ног до головы окутывала черная металлическая ткань, оставляя на виду только глаза. На голове у него красовался шлем из черепа гоблина, но Орландо сильно сомневался, что колдун убил этого гоблина сам: рынки Мадрихора были забиты подобными товарами. Местные искатели приключений меняли их у купцов на оружие получше, атрибутику или дополнительное онлайновое время. Экзотический штрих внешности волшебника придавали открытые кисти рук – но и они, судя по аккуратным швам, были затянуты в перчатки. – Руки Славы, – заметил Фредерикс. – Я их видел в той лавочке в Лямбде. Кажется, они придают владельцу власть над мертвыми. Ну, и что ты теперь станешь делать, Орландо? Его здесь нет. – Я об этом давно догадался: ведь он не появился, когда мы дрались с грифоном. Но он послал меня в ту дыру, а там меня крепко подставили. Мне нужны ответы. – Он сунул руку в карман и вытащил небольшой черный диск величиной с фишку для покера. – И я их получу. – Что это? – Магией умеют заниматься не только волшебники. – Орландо бросил диск на пол, потом наклонился и растянул его до размеров тарелки. – Бизли! Ко мне! Из черной дыры выбралось многоногое существо. – И незачем вопить, босс, – буркнуло оно. – Я уже здесь. – Ты что делаешь? – Орландо едва не рассмеялся: потрясенный Фредерикс затараторил как перепуганная старушка. – Ты не имел права тащить его сюда! Незарегистрированные агенты в Срединной стране запрещены! – Я могу делать что угодно, если заставлю оборудование работать. – Но тогда тебя выгонят навсегда! И не просто Таргора – тебя! – Только если кто-то проболтается. А кто станет это делать? – Он пронзил Фредерикса суровым взглядом. – Теперь понял, почему я не намерен регистрировать эту победу? – А что, если кто-нибудь проверит записи? Орландо вздохнул во второй раз за пятнадцать минут. С Фредериксом можно спорить целыми днями. – Бизли, разбери этот сетевой узел на части. Выуди всю локальную информацию, какую сможешь, но сосредоточься на входящих и исходящих сообщениях. – Будет сделано. – Мультяшное существо нырнуло в дыру, откуда немедленно послышался визг мотопил и грохот отбойных молотков. Орландо повернулся к другу: – Никто не станет проверять записи, пока Сенбар-Флай об этом не попросит, а он такого не сделает, если ему есть что скрывать. – Но если ему нечего скрывать? – Тогда мне придется извиниться, верно? Или как минимум купить ему нового грифона. Орландо расширял информационное окно, пока оно не заслонило нахмуренную физиономию Фредерикса. Он сделал фон непрозрачным, чтобы не замечать неодобрения своего спутника, и принялся изучать светящиеся символы, которые качал на экран Бизли. – Его зовут Саша Диллер. Никогда о нем не слышал. А ты? – Нет, – угрюмо отозвался Фредерикс, наверняка размышляя о потенциальном ущербе для своей торговли в Срединной стране в случае, если эта афера привлечет внимание Судейской коллегии. – Зарегистрирован в Палм-Бич. Ха! А я-то думал, что богатый парень потратится на что-либо стоящее, – если не считать сторожевого грифона, тут все вокруг один ширпотреб. – Взгляд Орландо скользил по экрану. – Двенадцатый уровень… словно я сам не мог догадаться. Обмен сообщениями?.. Почти никакого. Так, вот парочка непонятных кодов. Хмм-м. В последнее время он тут редко появлялся. – Орландо указал на секцию инфоокна, та тут же переконфигурировалась. Орландо удивленно хмыкнул. – Что там? – За последние полгода он был здесь всего два раза. Два дня подряд. И как раз во второй день он меня нанял. – Странно. – Фредерикс взглянул на необитаемое тело Сенбар-Флая. – Слушай, почему бы тебе просто не скачать нужную информацию? Нам пора отсюда сматываться. Орландо улыбнулся, зная, что на лице сима улыбка выйдет не столь широкой – Таргор почти не умел улыбаться. – Ну ты и ворюга. Ты всегда так поступаешь, обтяпывая свои делишки? Как карапуз, который тайком пробирается к елке, чтобы спереть свои рождественские подарки? – Пифлит не нарушает законов Срединной страны, – ответил Фредерикс, чья гордость была уязвлена. – И он ничего не боится… зато я боюсь, что мне на всю жизнь запретят играть. – Ладно. Все равно этот парень, судя по его виду, еще не скоро сюда вернется. – Орландо начал было сворачивать инфоокно, но, заметив на нем что-то, остановился и снова его увеличил. Он долго на него смотрел – так долго, что Фредерикс стал нервно переминаться с ноги на ногу, – потом закрыл и переслал информацию на свою домашнюю систему. – Что? Что там было? – Ничего. – Орландо заглянул в дыру. – Эй, Бизли! Ты закончил? Словно из противоречия, агент на сей раз объявился на потолке, повиснув на очень мультяшного вида веревке, которой явно не имелось в башне волшебника. – Это зависит от того, что вы имеете в виду, босс. Насколько мелко надо просеять информацию? Все крупные куски вы уже получили. За долгие годы общения с Бизли Орландо научился улавливать глубинный смысл его выражений. Сейчас Бизли наверняка отслеживает происхождение каждой программочки в этом сетевом узле. – Сойдут и крупные. Впрочем, отыщи всю информацию по грифону. И как следует. Бизли крутанулся на конце веревки. – Готово. – Тогда пошли отсюда. Фредерикс, хватай веревку и спускайся вниз. – Спускаться? А почему мы не можем просто выйти? – Потому что я выйду другим путем. Ты уйдешь самой длинной дорогой. Кстати, разуй глаза и проверь, не оставили ли мы явных следов – например, ключей от клуба в квартале Воров и тому подобного. – Очень смешно. А ты что собираешься сделать? – Поверь мне… тебе не захочется это узнать. Орландо помог Фредериксу перебраться через перила. Затем, убедившись, что его друг заскользил по веревке вниз, – Фредерикс заплатил много очков за способность подниматься и спускаться по веревкам, поэтому Орландо предположил, что много времени ему на спуск не потребуется, – он снова вызвал Бизли. – Что еще, босс? Займемся чем-нибудь интересненьким? – Только дома. Но сперва хочу тебя кое о чем попросить. Сможем мы здесь оставить инфобомбочку? В мешанине тонких ножек появился ухмыляющийся рот. – У нас сегодня и в самом деле день веселья. Что от меня требуется, только точно? – Я ничего не смогу сделать с централизованной записью и уж определенно не сумею провести бесшовное редактирование, как это проделали со мной, даже с файлами этого парня, – но я хочу, чтобы любой, кто сюда заявится, не узнал, кто здесь побывал и что здесь происходило, пока не обратится за помощью к Судейской коллегии. – Как пожелаете, босс. Я могу тут все перевернуть вверх дном, это точно. Перемешаю все в кашу. Орландо помедлил. Он крупно рисковал – куда серьезнее, чем думал Фредерикс. Ситуация очень быстро приобрела для него большую важность, и основанием для такого решения стал один взгляд на раскопанную Бизли информацию. Но Орландо не стал бы Таргором, грозой Срединной страны, если бы боялся поставить все на одну карту. – Выжги тут все. – Так что ты сделал? – Разнес все в клочки. Не снаружи, разумеется, – никто ни о чем не догадается, пока не попадет внутрь. Фредерикс, вновь облаченный в сим культуриста, так резво вскочил со стула, что взлетел в воздух и отрикошетил от стены. Орландо подстроил гравитацию, Фредерикс плавно опустился и плюхнулся возле пирамиды из витрин. – Ты что, совсем просканировался? – завопил Фредерикс. – За это тебе светит не просто смертный приговор в Срединной стране плюс, возможно, изгнание из сети – это еще и уголовное преступление! Ты уничтожил чью-то собственность! – Не трать свой Фредерикс воздел над головой могучие кулаки, его сим-лицо (чуть менее реалистичное, чем лицо Пифлита, которое, вероятно, воплощало в себе некую мудрость, хотя Орландо не смог бы сказать, какую именно) исказилось от ярости: – Да мне плевать на себя! Ну, не совсем, конечно… но что, черт подери, с тобой происходит, Гардинер? Ты так стараешься навсегда вылететь из сети – и все это только из-за гибели Таргора? Что, решил принести себя в жертву? Орландо откинулся на спинку виртуальной кушетки и улыбнулся. – Ты рассуждаешь совсем как моя мать. Холодный гнев его друга был яростен и удивителен. – Не говори так. Не смей так говорить! – Извини. Я… просто дразнил тебя. Слушай, хочу тебя кое в чем просветить. Бизли! Повтори для меня ту информацию. В воздухе перед приятелями зависло инфоокно. – Так, глянь-ка сюда. – Орландо отметил и расширил небольшую секцию окна. – Давай, читай. Фредерикс прищурился. – Это… это распоряжение об отключении. – Он выпрямился и добавил с явным облегчением: – Выходит, башню Сенбар-Флая все равно должны были снести? Тогда… но ты все равно сделал глупость, Гардинер. Раз ее так и так собирались стереть… – Ты не дочитал до конца. Посмотри, кто выдал игровому совету Срединной страны распоряжение об отключении. – Какой-то судья… из округа Палм-Бич во Флориде. – И дата – шесть месяцев назад. А с тех пор башней пользовались всего два раза. – Не понимаю, – покачал головой Фредерикс. – Да этот тип Диллер умер! Или в тюрьме, или с ним еще что-то случилось. В любом случае он перестал быть оператором, да еще полгода назад. Но по непонятной причине его сетевой узел не ликвидировали. И, что самое главное, кто-то в него залезал – и даже воспользовался симом Диллера! Воспользовался, чтобы нанять меня! – Ого. Ты уверен? – Я ни в чем не уверен. Но Бизли уже проверяет. Нашел что-нибудь, Бизли? Агент выскочил из трещины в стене неподалеку от окна. – Раскопал данные по Диллеру. С грифоном еще разбираюсь. – Выкладывай, что уже есть. Просто словами. – Диллер, Сет Эмануэль… нужны даты и все прочее? – Только суть. Я тебя остановлю, если понадобится дополнительная информация. – Он сейчас в коме – дата распоряжения об отключении совпадает с датой, когда ему был назначен опекун. Ему тринадцать лет. Родители умерли, бабушка обратилась за юридической помощью: она предъявила иск Срединной стране и производителям оборудования, в первую очередь «Криттапонг электроникс» и ее филиалам. Орландо задумался. – Значит, у него хватало денег на хорошее оборудование, но у бабушки не хватило денег на судебный процесс? Бизли помахал лапками. – Все перечисленное в иске оборудование как минимум четырехлетней давности, а некоторое еще старее. Желаете получить отчет относительно финансового положения бабушки? Диллер, Джудит Раскин… – Нет. – Орландо повернулся к Фредериксу, который сидел, подавшись вперед, и начинал понемногу верить. – Этот парень в коме, считай что мертв. Наследники хотят отключить его сетевое оборудование – наверное, из экономии. А бабушка подала в суд на Срединную страну. Но его сетевой узел не закрыли. И кто-то им пользовался минимум дважды. Его аппаратура когда-то считалась неплохой, но теперь устарела, а у бабушки нет денег. Зато подступы к узлу охраняет самая совершенная и очень дорогая модель грифона. На сколько спорим, что его купили уже после того, как этот Диллер вышел из игры? – Я работаю по грифону, босс, – вставил Бизли. – Но это не так просто. – Пробуй дальше. – Орландо поднял ноги и положил их на ничто. – Ну, что ты теперь думаешь, Фредерикс? Его друг, такой возбужденный еще несколько секунд назад, теперь странно стих, словно вышел из сима. – Не знаю, – произнес он наконец. – Не нравится мне это, Орландо. Очень не нравится. Как можно держать сетевой узел в Срединной стране открытым, если владелец захотел его закрыть? – Готов поспорить, кто-то подделал записи в центральном архиве. Мы сами узнали об этом только потому, что выданное судьей распоряжение о закрытии осталось зарегистрированным в самом узле. Но если кто-то влез в центральный архив и изменил там записи, то автоматического отключения не произойдет. Сам знаешь, система настолько велика, что этого никто не заметит, – по крайней мере, до тех пор, пока дело не попадет в суд и все снова не всплывет. – Так об этом я и толкую! Ты сам только что признал, что какой-то хакер орудует в центральном архиве Срединной страны! Орландо раздраженно фыркнул: – Фредерикс! Мы и прежде знали, что они на такое способны. Вспомни, что со мной проделали в той гробнице. Они просто изъяли кусок записи и сшили разорванные концы, словно хирурги. – Но зачем? – Не знаю. – Орландо повернулся и взглянул на окно с марсианским пейзажем. Он успокаивался, наблюдая за строительными роботами, терпеливо перепахивающими красную марсианскую почву, словно смотрел на пасущихся коров. А сейчас ему требовалось успокоить возбужденные мысли. – Я знаю лишь, что прав. Фредерикс встал, на сей раз осторожнее, и вышел в центр комнаты. – Но, Орландо, ведь это… это не Морфер или Дитер. Дело ведь не в том, что кто-то просто хочет подложить нам свинью. Эти люди, они как… преступники. Но зачем они так все запутали, зачем пошли на такой риск? Чтобы просто показать тебе какой-то город? Ерунда какая-то. – Да, верно. Подумав, копнув, затем снова подумав, строительные роботы занимались своим делом. Они находились по другую сторону виртуального окна и одновременно в миллионах миль от него. Орландо попробовал вспомнить величину временной задержки при передаче изображения, но не смог. Впрочем, то, что они делали в текущую секунду, наверняка мало чем отличалось от сдвинутой во времени версии, на которую он сейчас смотрел. И эти безропотные аппараты будут работать и работать, умирая и сменяясь новыми, собранными на автоматической марсианской фабрике, пока через несколько лет проект не завершится. А над марсианской поверхностью поднимется небольшой пластиковый пузырь, под которым несколько сот человек смогут укрыться от суровости чужого мира. – Орландо! – Голос друга вернул его в столь же чужой мир его виртуального дома. Широкоплечий сим Фредерикса стоял, скрестив на груди руки и словно удерживая что-то в бочкоподобной груди. – Знаешь, старина Гардино… мне страшно. Орландо сидел, подложив под спину подушки и плотно, словно замерзший нищий, обернув тощие ноги одеялом, и вслушивался в ничто. Из книг он знал, что дома не всегда были такими. Он подозревал, что дома в других частях света и даже многие из американских тоже не такие, как этот. Он знал, что во многих зданиях поскрипывают доски пола, над головой топают одни соседи, а за стенами разговаривают другие. Однажды он был в гостях у приятеля из медицинского центра, парнишки по имени Тим, чьи родители жили в доме на улице, ничем не отделенной от остальной части города. В комнате Тима даже днем было слышно, как по шоссе, находящемся на расстоянии полумили, проносятся машины. А в ночи вроде нынешней, когда отец ненадолго переставал храпеть, Орландо и вовсе ничего не слышал. Мать всегда спала как убитая. Домашних животных у Гардинеров не было, если не считать пары десятков экзотических рыбок, но рыбки существа тихие, а все устройства, обеспечивающие жизнь в аквариуме, были химическими и потому тоже шума не производили. О живущих в доме людях заботились не менее старательно. Аппаратура в стенах поддерживала температуру, следила за качеством воздуха, время от времени проверяла электропроводку и системы сигнализации, но все это проделывалось бесшумно. На улице, за массивными стенами и изолированными окнами, сейчас могла маршировать целая армия, но пока посторонний не пересечет охранный луч системы безопасности, Орландо об этом даже не догадается. Следовало отдать должное тому уровню безопасности и уединения, что можно купить за деньги. Мать и отец Орландо могли делать покупки, посещать театр, выгуливать собаку – если бы таковая у них имелась, – не покидая границ огромного охраняемого района под названием «Краун Хайтс». Мать утверждала, что живут они здесь исключительно ради сына. Они с отцом решили, что такого ребенка, как Орландо, нельзя подвергать опасностям городской жизни; в то же время не стоит жить и в сельской местности, откуда до ближайшего островка цивилизации надо долго добираться на машине или вертолете. Но поскольку большинство друзей его родителей также жили в Краун Хайтс или подобных укрепленных и охраняемый районах (в рекламных объявлениях их называли «эксклюзивными поселениями) и при этом не оправдывали свой выбор поводом, имевшимся у родителей Орландо, он иногда задумывался, правду ли говорила мать. А порой гадал, знает ли она вообще эту правду. В доме было тихо. Орландо сидел одинокий и немного расстроенный. Его пальцы нащупали кабель линка возле кровати. Ему захотелось подключиться к сети, но он знал, что случится, если мать встанет, чтобы сходить в туалет или еще зачем-то, и увидит его подключенным. Она уже развернула противосетевую кампанию, хотя так и не смогла толком объяснить, чем же ему весь день заниматься. И если он попадется, то может потерять эту, как мать ее называла, «привилегию» на несколько недель. Сейчас Орландо не осмелился бы так рисковать. Особенно после таких событий. – Бизли! Ответа не последовало. Очевидно, он говорил слишком тихо. Орландо подполз к изножью кровати и позвал снова. Голосовая активация – противная штука, когда боишься разбудить родителей. Из темноты послышалось легкое гудение. Тускло засветился огонек, затем мигнули семь еще более крошечных огоньков, расположенных по кругу, и вскоре возле двери шкафа Орландо увидел маленькое красное кольцо. – Да, босс! – Говори тише. Как я. Бизли отрегулировал громкость. – Да, босс. – У тебя есть что сообщить? – Кое-что. Некоторая информация весьма странная. Я собирался подождать до утра. Разговаривая, Орландо все еще нервничал. Недавно мать устроила скандал из-за того, что сын мало спит, а женские уши чутки, как у летучей мыши, даже во сне (Орландо не сомневался, что это своеобразный материнский инстинкт, скрытая генетическая ненормальность, пробуждающаяся после рождения ребенка и действующая до тех пор, пока дети не покинут отчий дом). Он быстро посоображал. Можно, конечно, просмотреть информацию на экране, зато, если мать проснется и услышит, как он разговаривает, всегда можно сказать, что он говорил во сне. Но если она поймает его возле работающего экрана, объяснить все станет гораздо труднее. К тому же ему было одиноко, а лучшее лекарство от одиночества – беседа. – Подойди сюда, тогда не придется говорить громко. Несколько едва слышимых щелчков подсказали Орландо, что Бизли отключился от источника питания, у которого он сидел, как блоха на собачьей спине, и потихоньку сосал электричество. Кольцо из красных огоньков скользнуло вдоль стены, а затем по ковру на высоте лодыжек. Орландо снова улегся на подушки и закутался в одеяло – так он мог лучше насладиться щекочущим нервы ощущением, возникающим, когда Бизли карабкался на постель. Он наслаждался им в основном потому, что вырос еще не настолько, чтобы позабыть жутковатое чувство, возникавшее у него от движения Бизли в детстве. Бизли приблизился к подушке, гудя и пощелкивая – тихо, словно завернутый в вату кузнечик. Он заполз Орландо на плечо и закопошился там, шевеля лапками с резиновыми копытцами и отыскивая удобное положение. Орландо задумался: а не научится ли когда-нибудь Бизли или подобные ему роботы двигаться в РЖ с той же легкостью, что и в виртуальном мире. Он уже представлял себе, как в выпусках новостей сообщается об агентах, чьи роботизированные тела стали непригодными из-за скверного программирования или устаревших программ, сбежавших от своих владельцев, чтобы жить вольной жизнью в инфраструктуре зданий. Что хотят подобные существа от жизни? Осознанно ли они убежали, или просто утратили способность выполнять исходные программы и случайно оказались на свободе? Сохранили ли они остатки исходной искусственной личности? Бизли пристроил спикер возле уха Орландо и чуть слышно произнес: – Так лучше? – Нормально. А теперь рассказывай. – С чего начать? – С грифона. – Итак, во-первых, мы не знаем, когда он был куплен, но все остальное согласовывается с вашими предположениями. Он был введен в сетевой узел уже после распоряжения о его отключении. – Значит, Диллер его не покупал. – Я связался с банком данных госпиталя и выяснил, что он до сих пор в коме, поэтому даже если он и купил зверя, то не устанавливал – точно. – Откуда же этот монстр взялся? Орландо слегка шевельнулся. Бизли подстроился под его новую позу и зашептал в ухо хозяину говорком бруклинского таксиста: – Тут и начинаются странности. У него нет конкретной фирмы-производителя. Он слеплен из нескольких кусков программного кода – думаю, он даже способен на большее, чем простое выполнение своих обязанностей в Срединной стране, но теперь уже слишком поздно возвращаться и проверять другие его возможности. Может, если вы захотите вернуться, босс… – Сомневаюсь. Значит, ты не смог выяснить, кто его купил или изготовил? – Цепочка его создания чертовски запутана. Я не смог отыскать ни одной целой ниточки: одни компании уже вышли из бизнеса, а торговые марки на некоторых его частях, похоже, являются вымышленными, потому что фирмы с такими названиями ни в каких справочниках не значатся. – Если бы агент-робот умел вздыхать, Бизли сейчас наверняка бы вздохнул. – Точно вам говорю, то были не поиски, а сущий ад. Но одно название постоянно всплывало. – Какое? – Скворечник. Сперва Орландо решил, что не разобрал шепот Бизли. – Ты имеешь в виду… то самое место? – Большая часть вымышленных названий является хакерскими кличками, а многие из этих кличек встречаются в материалах, связанных со Скворечником. – Ух ты! Дай-ка подумать. Бизли принялся терпеливо ждать. Его, в отличие от родителей или Фредерикса, можно было о чем-то попросить, и он это делал. Он знал, что слова «дай мне подумать» означают «помолчи», и если Орландо не попросит его продолжать, он так и будет тихонько сидеть на месте, пока не придет время ползти к розетке на подзарядку. Орландо требовались спокойствие и тишина. Он не знал, что сказать. Если след, по которому он идет, ведет в Скворечник, то это и возбуждает, и пугает. Возбуждает потому, что Скворечник, часто называемый «последним свободным уголком сети», считался анархистским хакерским раем, незаконным сетевым узлом, который дрейфовал по системе, как участники незаконной игры в наперсток – по улицам. По сети ходили слухи, что его, в отличие от прочих крупных узлов, поддерживают не мощные корпоративные структуры, а непрерывно меняющаяся сеть собственных небольших систем его обитателей. Все это напоминало цыганский табор – структуру можно было за несколько минут разобрать, сохранить в виде небольших и широко рассеянных индивидуальных кусочков, а затем с той же легкостью собрать снова. Пугало же Орландо то, что никто просто так не Поэтому в Скворечник нельзя было войти как в другие сетевые узлы. И если Орландо говорили, что ответы на его вопросы можно отыскать там, это было равносильно ситуации, когда средневековому крестьянину заявляли, что нечто ему нужное имеется в Китае или Самарканде. А для не имеющего связей подростка Скворечник, пусть и не являясь понятием мифическим, все равно оставался настолько недосягаемым, что мог приравниваться к плоду чистого воображения. Скворечник. В душе Орландо зашевелилось возбуждение, но рядом с ним, тесня его, пробивалось и другое чувство – которое он очень хорошо знал, хотя никогда прежде не испытывал по отношению к чему-либо в сети. Как и Фредерикс, он был испуган. – Бизли, – проговорил он наконец, – ты уверен? – Ну как можно, босс? – Бизли, хотя и был оборудованием устаревшим, производил впечатление и сейчас. В его оскорбленном тоне не ощущалось и капли фальши или искусственности. – Тогда выясни о Скворечнике все, что сможешь. Нет, не все. Поначалу собери информацию с достаточно высокой достоверностью и подтвержденную несколькими источниками. А потом решим, стоит ли разбираться с остальной. – Даже в таком варианте, босс, времени на это уйдет немало. – Согласен на все, что тебе удастся раскопать к утру. – Орландо вспомнил, что на завтра у него назначен визит к врачу. – Нет, к полудню. Я это прогляжу, а потом решу. – Если хотите, чтобы я провел действительно тщательный поиск, то мне лучше вылезти из этого тела. Сами знаете, когда я ползаю в таком виде, доступный диапазон частот ужасно сужается. Орландо поморщился. Когда имеешь дело с детским агентом, тот вечно тебя поучает. – Скажи что-нибудь поновее. Ладно, слезай отсюда. Обрезиненные лапки зашевелились – Бизли попятился от его уха. – Спокойной ночи, босс. – Спокойной ночи, Бизли. Агент осторожно спустился по простыне на пол. Так же, как кошкам, роботам-агентам было проще забираться наверх, чем спускаться. Орландо наблюдал, как красные огоньки приближались к стенной розетке, потом Бизли подключился и погасил дисплей. Скворечник. Как странно произносить это название и связывать его с тем, что он, Орландо Гардинер, собирался сделать. Словно он и в самом деле решил полететь в волшебную страну или юркнуть в кроличью нору и познакомиться с приятелями Алисы. Но все это обладало пусть зловещим, но смыслом. Если имеются люди, способные взломать совершенную систему Срединной страны, вырезать пять минут записи и уйти, не оставив свидетельств – не только в том, кто это сделал, но и в том, что вообще что-то произошло! – то они из тех, кто причастен к Скворечнику. Орландо улегся на подушки, зная, что сон придет еще не скоро. Так много еще нужно обдумать. Действительно ли он наткнулся на нечто необычное, ради чего стоит все это затевать и идти на такой риск? Или же образ странного города подтолкнул его к мыслям, которые давно перестали его волновать? Фредерикс наверняка скажет, что он палит из пушки по воробьям. Верно, в личные сетевые узлы обычно не подкладывают инфобомбы. Если родители узнают, их кондрашка хватит. От внезапной мысли у него встали дыбом волоски на шее. Орландо сел; мысль оказалась настолько неприятной, что ее не хотелось обдумывать лежа. Он предположил, что лишь тот, кто обладает доступом к архивам Срединной страны, способен узнать, что он побывал в башне Сенбар-Флая – он даже сказал об этом Фредериксу. Но ясно и то, что человек, вырезавший кусок записей о событиях в гробнице и сумевший на полгода приостановить выполнение распоряжения о закрытии узла, может также при желании похозяйничать в главных файлах Судейской коллегии и проделать с ними такое, что не под силу даже их владельцам. Если так оно и есть, то этот кто-то сможет в любое время узнать о визите Таргора в башню. И с еще большей легкостью выяснить, кто создал Таргора. Орландо ощутил во рту кислый привкус желудочного сока. Проявив дурацкую самоуверенность, какой стал бы гордиться любой вымышленный варвар, он, можно сказать, заявил этой личности с почти неограниченными возможностями и явным стремлением к секретности, что его ищет один парнишка четырнадцати лет. Разумеется, все это было делом рук какого-то чрезвычайно талантливого и слегка ребячливого шутника. Но что, если город и манипулирование с архивами указывают на нечто более крупное и гораздо более незаконное? Тогда ему остается лишь надеяться, что у его противника с чувством юмора все в порядке. «Эй, мистер Компьютерный Преступник из Большой Лиги, это я, Орландо Гардинер. Заходите в любое время. Я не стану долго сопротивляться». Черт, да ведь достаточно будет порыться в его медицинских записях. Подменить пластырь и… Скворечник. Образ из детства, убежище от реального мира взрослых и всяческих правил. Но кто рыскает за пределами игровых площадок, недосягаемый для властей и охранников? Шпана. Всяческая шваль. Плохие парни. Широко раскрыв глаза, Орландо сидел в темноте и вслушивался в ничто. СЕТЕПЕРЕДАЧА/СПОРТ: Карибские подростки подписывают контракты «морских свинок». (Изображение: Бандо играет в баскетбол на дворовой площадке.) ГОЛОС: Соломон Бандо, двенадцатилетний доминиканец, станет первым ребенком, который получит гормональную терапию, заказанную и оплаченную профессиональным спортом. Семья Бандо подписала контракт с «Энсенада АНВАК Клипперс» из Международной баскетбольной ассоциации, согласно которому их сын, выбранный из нескольких сотен претендентов, претерпит цикл впрыскиваний гормонов роста и пересадок костей, которые помогут ему достичь роста в семь с половиной футов. (Изображение: Роланд Кринзи, вице-президент «Клипперс».) КРИНЗИ: Мы строим свое будущее, а не просто плывем по течению. Наши поклонники благодарны нам за это… |
||
|