"Полдень, XXI век (октябрь 2010)" - читать интересную книгу автора (Коллектив авторов)

Натан Блай Реверс Рассказ

Пятнадцатый вышел! – повар положил на стол, заваленный полными пакетами, еще один и поспешно ушел на кухню.

На смену серому утру 14 февраля приходил не менее серый вечер, а небольшой ресторан доставки «Самурай»[1] уже начал превращаться в местное представительство ада на Земле. Разрывались от звонков все три телефона, с кухни несло специями и волнами шел жар, диспетчеры собирали деньги у курьеров-водителей, которые суетливо вываливали на стол смятые купюры из карманов.

– Какой козел придумал этот день? – возмутилась Аля в ответ на резкий звонок телефона.

– Лучше спроси, почему наши попугаи его переняли – мрачно ответил Олег, запихивая чеки и сдачу в карманы. – Блин, дважды придется до машины ходить!

Он быстро дошел до входной двери и открыл ее пинком. Его уже не радовал большой километраж, за который в конце месяца выплатят солидную сумму. Сегодня пришлось начать работать в девять, а конца смены в ближайшие десять часов не намечалось.

Белая с пятнами ржавчины «Ока» покорно мигнула – Олег снял ее с сигнализации и бережно сложил заказы на заднее сиденье. Прикинул, что на переднем уместится еще штук пять. Хлопнула металлическая дверь – на улицу выбежала Аля с несколькими заказами:

– Олег, бери быстрее и уезжай!

Он сел за руль и резко крутанул ключ в замке зажигания, двигатель мерно застрекотал, печь обдала ноги волной горячего воздуха. Чертова работа! Весь день за рулем, приходится то и дело бегать по темным и заплеванным подъездам, выслушивать от клиентов претензии. Будто водители формируют заказы и готовят еду. Нам-то какое дело до этих заморочек?

Он резко ткнул пальцем в кнопку включения японской автомагнитолы, такой старой, что с нее даже стерлось название фирмы-производителя. Надежный кассетник, с удовлетворением подумал Олег, сколько лет безотказно работает. Отработанным движением вытянул кассету из коробки между сидений и воткнул ее в черный зев магнитолы. Неожиданно щелкнул реверс, перебросил головку, немного подумал и вернул обратно. Колонки с хрипом и треском выдали композицию «Перезагрузка».

Вот чертов день! Даже отличная магнитола заглючила – наверно, перегрелась…

Курьер перешел на третью передачу, плавно входя в поворот на улицу Луначарского, попутно вспоминая первый адрес. Рядом с заказчиком жил его старый друг – так ему было проще запоминать нужные дома. Машина натужно скрипнула. Надо бы что-нибудь приятное вспомнить, а то точно к двенадцати рехнусь, лениво подумал курьер, все равно еду на чистых рефлексах.

– А ведь раньше была нормальная работа, с хорошей зарплатой – почему же так все вышло?

– Как почему? А потому, – проснулся холодный и чужой голос. – ты же сам ушел.

– Нет, мне помогли…

Перед глазами встала яркая картинка – белый лист формата А4 с аккуратно выведенными словами «Прошу уволить меня по собственному желанию», синяя подпись и рядышком дата.

– А из-за чего это произошло? – поинтересовался тот же голос. – Ты помнишь?

– Такое не забудешь, – ответил курьер. И перед ним закрутились яркие картины прошлого, будто неведомый киномеханик прокручивал назад пленку. Вот он сидит за компьютером и отчаянно пытается подготовить отчет за прошедший период по произведенным операциям. Баланс не сходится, да и не может сойтись. Галя в очередной раз все запутала и выключила свою машину, чтобы он не смог воспользоваться необходимыми данными. В глазах уже давно «песок» от долгого сидения перед монитором, хочется спать, усталое тело уже буквально рыдает: «спать, спать, ну дай же мне поспать!» В углу монитора медленно сменяются цифры – 5.00. Утром ждет разнос от шефа и лишение премии. Внезапно открывшаяся лазейка: из фирмы можно увести миллионы и при этом не попасться. К горлу поднимается тяжелый ком: одно нажатие кнопки, и через пару недель ты – миллионер. Деньги – на подставной счет за рубеж, прокрутить несколько десятков раз, чтобы запутать следы, а потом на счет подставного лица. Достать паспорт какого-нибудь бомжа – и деньги в кармане. Нет, слишком страшно, вдруг найдут… Нет, это глупо – так рисковать, ведь еще и карьера рухнет…

Следующий кадр еще ярче – утреннее совещание, яркий свет точечных ламп. В голове бьется одна мысль – «опять не успел, слишком мало времени». Шеф величественно-грозен – ему по-другому и нельзя: мелкий начальник, который приходит на работу с утра, проводит планерку, а потом под выдуманным предлогом убегает домой пить пиво.

– Ну-с, чем нас порадует господин Николаев? – он благожелательно щурится.

– Я не успел доделать, Александр Николаевич…

– Опять?! Ты опять ни черта не сделал, хотя получил это задание три дня тому назад!

– Но я же делал отчет по другому НПЗ.

– Долго копаешься. Лишаю тебя премии, прямо сейчас напишу приказ.

Галина Сергеевна оправляет элегантный пиджачок, слишком не идущий старой деве с крашенными хной волосами.

– А он ничего не делает, Александр Николаевич! Целыми днями на компьютере играет.

Конечно, играю. Четыре дня в неделю делать нечего, а потом резко подваливают задание, которое, оказывается, надо выполнить за день, затем мою работу рассматривают под микроскопом в поисках малейшей ошибки. Бывает и так: два дня делаешь одно, а потом подкидывают другое – в пятницу же изумленно пожимают плечами и говорят: «А ты был должен все сделать!».

– Сейчас же сотри все игры со своей машины, – распоряжается шеф.

Из-за второго стола подает голос подпевала Галины, Татьяна Ивановна, располневшая женщина лет пятидесяти.

– А еще он несколько раз в день ходит курить и слишком громко стучит по клавиатуре!

Сама никогда не признается, что весь день играет в пасьянсы, а ее работу делают другие люди. Остается всего лишь выдать эти результаты за свои, отсюда и такая скорость выполнения. К тому же полдня Татьяна Ивановна каждые пятнадцать минут прозванивает своего мужа с двумя вопросами: «Ты где, дорогой? Что делаешь?»

– Так, ты в курсе, что наш отдел могут лишить премии? Курить можно только два раза в день!

– Хорошо, Александр Николаевич, я постараюсь курить меньше.

– Все, планерка закончена, а я поеду домой – сантехник должен прийти, – шеф разворачивается и, забыв о приказе, быстро исчезает за дверью.

– Олег, если ты не справляешься, возможно, тебе лучше уволиться. Что ты теряешь? У тебя ни жены, ни детей, найдешь себе более подходящую работу, вернешь уверенность в себе, я тебе от чистого сердца говорю, – Татьяна Ивановна даже ленится встать из-за стола.

Многим позже курьер узнал, что его «зачищали» – место нужно было знакомой девочке, которая забеременела неизвестно от кого и теперь нуждалась в пособии.

За лобовым стеклом мелькнул нужный номер дома, грубо намалеванный черной краской на желтой стене. Он вынырнул из пучины воспоминаний и резко свернул на крохотный пятачок стоянки. Вынул товарные чеки, сверил их пару раз с номерами на пакетах – и только сейчас заметил, как в машине удушливо пахнет специями и дешевым табаком.

– Тьфу, чтоб вас с этими сушами! – и опрометью побежал к подъезду. Внутри было темно, воняло кошачьей и человеческой мочой, а заодно табаком. Курьер взлетел по деревянным ступеням на четвертый этаж и позвонил в семнадцатую квартиру. Внутри послышались шаги, в замочной скважине заскрежетал ключ, и через минуту железная дверь распахнулась. Изо рта вылетела заранее заготовленная фраза:

– Здравствуйте, служба доставки!

Девушка в розовом халатике цепко схватила пакет и сунула пачку купюр.

– А что так долго? Мы уже заждались… – и, не дожидаясь ответа, захлопнула дверь.

«Наплевать», – решил про себя курьер и кубарем слетел вниз по лестнице. Следующий заказ нужно было занести в новую девятиэтажку напротив. Он набрал нужный номер на домофоне, через минуту раздался веселый мужской голос:

– Але?

– Служба доставки!

– О, заходи! Девятый этаж.

– Спасибо!

Курьер быстро приехал наверх, на площадке уже стоял полный мужик в лоснящихся тренировочных штанах с пузырями на коленях и полосатой тельняшке.

– Здорово! – и тут же протянул тощую пачку сотенных купюр. – Без сдачи. А это лично тебе, – он протянул сотню, – Молодец, быстро приехал.

– О, спасибо огромное.

– Давай, счастливого пути!

– И вам хорошо погулять!

По пути вниз курьер вспоминал дорогу к следующим домам, знаки и места кормления гаишников. Теперь район, где когда-то гуляли с Ладой. Грела душу только что свалившаяся с неба сотенная купюра. Бензин куплю, решил он про себя, запрыгивая в салон машины. Не глядя, достал новую кассету и вставил в кассетник. Магнитола снова щелкнула реверсом – глюк продолжал повторяться. Заиграл Ace of Base – музыка времен института, безумных оргий четвертого и пятого курса, время Лады. Оно было не таким уж и плохим…

К тому же халявную сотню можно было потратить и на пиво после смены. Все одно – завтрашний день выходной и можно отоспаться.

– Сотня – это, конечно, хорошо, – проговорил откуда изнутри ледяной голос. – Вот только, дорогой, давай-ка вспомним, сколько лет ты учился и сколько потратил на это сил. Разве все это было ради работы курьера?

– Да у нас почти все ребята работают с «вышками», подумаешь…

– Это они, а другое дело – ты. Ребята-то моложе тебя, для них это времянка. А ты опять тормозишь.

– Мне просто не везет с работой.

– Лжешь, ты боишься быть тем, кто ты есть. Вспомни, за что тебя бросила Лада…

На улице загорелись мертвенно-бледные лампы фонарей, озаряя серые кучи снега и льда. «Ока» застрекотала двигателем и вывернула на проспект. Курьер рефлекторно крутил руль, переключал передачи, а тем временем его накрывала новая волна воспоминаний…

Теплая миниатюрная ладошка Лады в руке, нежные и безумно долгие поцелуи на скамейке под роняющим листья кленом и, конечно, бесконечные разговоры. Вот здесь раньше постоянно проходили, а здесь – любимый парк…

Почему-то эту крохотную девушку всегда хотелось обнимать и никогда не отпускать от себя. А помнишь, когда она впервые сказала, что любит тебя? Мимоходом, как бы невзначай, а ведь встречаться начали «от делать нечего».

И последний удар, нанесенный спокойно, в спину:

– Извини, дорогой, но я больше не буду встречаться с тобой.

– Но почему? – будто что-то тяжело ударило в переносицу, закружилась голова.

– Мы никуда не ходим, ни с кем не общаемся. Мне просто скучно.

– Зачем ты мне все это говоришь?

– Ты спросил, а я честно ответила, только потому, что ты сильный. Прости, давай останемся друзьями.

Пластик телефонной трубки казался Олегу просто раскаленным. Просто у бедного студента не было денег – все банально в этой жизни. Той ночью он выкурил пять пачек сигарет и выпил бутылку водки, закусывая черным хлебом и луком…

Курьер резко свернул на Кустова, местные власти развлекались, называя новые улицы именами якобы известных просветителей. На самом деле Кустов был просто местным воришкой, пишущим дрянные стишки о родном крае по принципу – «что вижу, то и пою», которого полицейские однажды пристрелили во время облавы. Теперь воришка стал национальным героем, ему даже недавно бюстик в сквере поставили, скромненький такой, спрятали подальше в глубину сквера.

Курьер привычно припарковался возле мусорных баков – все остальное пространство заняли автомобили жильцов. Привычно пробежал по ступеням на третий этаж, попутно костеря отключенный лифт, и позвонил в пятнадцатую квартиру.

– Там кто? – спросил пьяный мужской баритон.

– Служба доставки! – Вот черт, опять нарвался. Дверь открыли минуты через две.

– Заходи! – приглашающе махнул рукой мужик в застиранных семейных трусах. – На бабло, отсчитай, сколько надо, а то я пьяный совсем.

Курьер поставил пакет на стол, аккуратно отсчитал положенное количество купюр, попутно поддерживая порывающегося упасть на пол клиента за локоть. Тот внезапно ожил.

– Слышь, брат! Давай выпьем – сегодня такой день! У меня водка мировая есть, а закуску ты привез.

– Извините, но я не могу – за рулем.

– Да плюнь ты на эту работу! Бери телефон, говори, мол, остался у меня водку пить.

– Не могу – надо заказы везти.

– Ну, ты какой…Ну езжай тогда.

В машине курьер закурил, пожал плечами «Приколист!» Он въехал в микрорайон Речной, включил автомагнитолу и сунул в нее новую кассету, та привычно щелкнула реверсом… Из колонок раздалось позвякивание цепей – «Наутилиус Помпилиус»: с первого по третий курс, покупка этой «Оки», время учебы и первых прогулов, время Насти… Потраченное впустую время.

– Ты помнишь ее? Сейчас мы едем мимо ее дома.

– Да, только как-то смутно.

– Сколько ты на нее потратил времени?

– Три года.

– Что ты получил в итоге? Ни одного поцелуя и кучу потраченного времени и нервов. К тому же у нее был парень, с которым она спала, – наркоман и алкоголик, еще с десятком она встречалась, чтобы весело провести время. Оно того стоило?

– Я ничего не мог с собой поделать.

– Мог. Вспомни, когда-то ты бросил Инну, которая любила тебя на самом деле. Сделал это спокойно и хладнокровно, рассчитав все, до последнего слова. Но сделал, как настоящий трус, просто позвонив вечером по телефону. Что же ты обижаешься на Ладу?

– Не обижаюсь.

…Поздним вечером Олег не выдержал, схватил телефонную трубку и набрал номер. После долгих месяцев прогулок и бесчисленных подаренных роз он впервые решился признаться Настеньке в любви.

– Алло. Настя?

– Привет! Как дела?

– Нормально, – сердце екнуло и подкатилось к самому горлу. – Пойдем сегодня гулять? На улице отличная погода.

– Не могу, мы с мамой варим смородиновое варенье. Ну я пошла, а вечером созвонимся.

– Насть, подожди, – зависла пауза, и воздух в легких вдруг стал тяжелее свинца. – Стань моей девушкой.

– Обнимания, целования? Ну ты меня расстроил – такое хорошее настроение было. Извини, но никакой любви между нами не будет. Давай останемся друзьями.

– Но я жить без тебя не могу, – на плечи будто рухнуло небо, придавив многотонной тяжестью.

– Ох, ну и достанется мне потом. Давай я тебе вечером позвоню – поговорим?

Тем вечером она так и не позвонила. Олег впал в депрессию. Сидел и тупо смотрел на белый потолок: ему казалось, что жизнь кончилась. Магнитофон непрерывно крутил «Князя Тишины». Вставал только на работу, ел и пил, не ощущая вкуса, «Ока» тем временем мирно пылилась на парковке. Он решил вычеркнуть Настю из своей жизни навсегда, но позвонил сам через неделю – трясясь, будто алкоголик в ожидании бутылки водки…

Газ, тормоз, сцепление – курьер механически нажимал педали, индикатор топлива медленно и неуклонно подходил к нулю. Зато пакетов поубавилось. В нагрудном кармане запиликала дешевая, но надежная «Нокиа» – на дисплее висела надпись «Оператор».

– Але!

– Ты где?

– Подъезжаю на последний заказ.

– Скоро обратно приедешь?

– Через час, далеко заехал.

– Давай быстрее, у нас тут запара. Санькину машину вдрызг какой-то мажорик на джипе разбил.

Курьер вжал педаль газа в пол, машину начало потихоньку «тащить» по укатанному льду. В голове мелькнула глумливая мысль: стритрейсеры, гонщики – да любой курьер их сделает. Вон, Санек рассказывал – стоял на светофоре, а у него что-то с холостыми оборотами случилось, так он газовал, чтобы не заглохнуть. Рядом встала стритрейсерская «четырнадцатая» – вся в модном «обвесе» и тонировке. Ее водитель тоже принялся жать на педаль газа. Зеленый загорелся, Санек на своей «шестой» ушел вперед сразу же, «гонщик» догнал только на следующем перекрестке, когда он уже тормозил, чтобы во двор заехать…

Вскоре курьер заехал во двор нужного дома, заглушил мотор, лениво потянулся и закурил. Бежать уже совсем не хотелось, к тому же клиент сейчас будет ругаться.

Так же не спеша поднялся на четырнадцатый этаж и позвонил. В квартире слышался пьяный гогот. Черт, опять! Оттуда выскочила пришибленная девочка.

– Здравствуйте, сколько мы вам должны?

– Тысячу пятьдесят.

Поспешно сунула курьеру нужную сумму, из квартиры послышался пьяный вопль:

– Ну и че эти суки со своим суши приперлись так рано? Курьер хмыкнул. Ну вот и пойми этих людей: то рано, то поздно. Смешно… А еще смешнее, когда какой-нибудь студент копилку разобьет и все деньги на суши потратит. Не понимаю…

Он сел в машину, привычно услышал, как щелкнул реверс на магнитоле, – почти сразу заиграла старенькая кассета, Enigma пела про возвращение к самому себе. Курьер не спеша воткнул первую передачу и плавно поехал обратно.

Холодный голос вновь обратился к нему:

– Ты помнишь этот этаж?

– Нет. Послушай, может, я уже стал шизофреником?

– В этой жизни все может быть. На этом этаже ты впервые целовался с Инной.

– Да, но оценил я ее гораздо позже. Слишком поздно.

– Ты бы не хотел все вернуть назад и исправить свои ошибки? Может, лучше выйдет?

– Остаться с Инной?

– Ну а если хорошо подумать? Она сделала тебя более мягким и восприимчивым. В кого ты превратился? Помнишь, каким был раньше? Помнишь свои правила: никогда ничего просто так не делай – только если это принесет выгоду. Никогда и никому ничего не говори о своих планах, язык мой – враг мой. Много лет тому назад ты был другим: решительным и жестким. Может, не стоило изменяться? Нажми на реверс. Как ты тогда говорил о себе?

– Я в режиме «железного марша», – рука Олега нажала на кнопку «реверс». И он громко, истерично рассмеялся; все так же неистово хохоча, завел двигатель и поехал на базу.

Он даже не заметил, что спидометр начал крутиться в обратную сторону – сначала убирал по одному километру, потом по два, а дальше все быстрей и быстрей.

Олег снова и снова задавал себе вопрос: а что я мог сделать тогда? И утомленный мозг начал прокручивать повтор ситуации.

…Вот снова школьный двор, вечер и гитары. Снова смотрит голубыми глазами Инна, только что познакомились и теперь мило треплются о пустяках…

– Извини, но мне пора, – резкий разворот, будто на армейском плацу выполнил команду «кругом!».

– Пока, – растерянно шепчет Инна, в голубых, как небо, глазах, плещется недоумение: «Ну чем я его обидела?»

Олег маршевым шагом идет домой – в голове четкая, холодная как лед мысль: «Так было надо, я не имею права тратить время на такие пустяки, как любовь. Мне нужны деньги…»

Он не заметил, как его руки медленно – будто полуостывший воск потек вниз из формочки – обволокли тонкие черные кожаные перчатки. Просто поддал газу, радуясь верно подобранному решению. Мимо неслись сплошным рядом фонарные столбы.

…Четвертый этаж института, старый вытертый паркет, запах пыли и гомон студентов. В тот день Олег сидел на подоконнике, когда к нему подошел Гриша с двумя незнакомыми девушками.

– Здоров! Знакомься – Оля и Настя.

Что-то подозрительно зашевелилось в душе, когда заискрились золотом русые волосы на солнце, вокруг фигурки Насти появился туманный ореол. Но железная воля раздавила зарождающиеся ростки влюбленности.

– Пока, – равнодушно ответил Олег, – я очень занят…

…За рулем «Оки» сидел уже совершенно другой человек – черный обтягивающий френч, черные брюки, длинные волосы собраны в хвост, на котором блестит серебряная заколка. Маленькая машинка пошла на пределе своей скорости, резко подпрыгивая на кочках, стрелка тахометра медленно подползала к предельным оборотам. Водитель ничего не замечал, погруженный в воспоминания.

…Вот он сидит за компьютером и готовит отчет за прошедший период по произведенным операциям. Баланс уже сошелся, хотя Галя в очередной раз все запутала и выключила свою машину, установив пароль, чтобы он не смог воспользоваться необходимыми данными. Пароль он уже запомнил, когда порылся вечерком в ее личных вещах и нашел рабочий блокнот.

Теперь ему оставалось только вывести деньги через внезапно открывшуюся лазейку на заранее подготовленный счет в оффшорной зоне. При этом красиво подставив Татьяну Ивановну – он не сомневался, что админ сумеет отследить, с какой машины осуществлен перевод. Ну ничего, все одно – завтра операция будет проведена по высшему разряду. А за решеткой эта дамочка уже не сможет играть в пасьянсы и через каждые пять минут названивать мужу. Ха, даже доброе дело сделал: поживет мужик спокойно на старости лет…

Ровно через неделю за ней пришли суровые ребята из СБ в сопровождении замученного жизнью следователя.

Как выяснилось позже, Галина активно пыталась защитить подружку и свалить вину на Олега. Зато на рабочем месте Татьяны Ивановны быстренько обосновалась новенькая – тихая и спокойная девочка, с которой Олег установил отношения в рамках «Здравствуйте» и «До свидания».

А потом несчастье случилось и с бедной Галей – в темном подъезде ей проломили голову арматурным прутом, забрали все деньги и вырвали серьги из ушей. На похоронах Олег стоял ровно пять минут, мысленно аплодируя себе: следователь был уверен, что убийство – дело рук наркоманов, тем более район неблагополучный. Хорошо ребята поработали – профи, ничего не скажешь.

Через полгода Олег Алексеевич стал замом начальника отдела, а еще через полгода – уволился под горестные причитания шефа. С собой он унес заодно и все необходимые для захвата предприятия данные…

«Ока» быстро раскалилась, ее обволокло густым облаком электрических разрядов – за машиной оставалась полоса расплавленного снега и льда. Этот сгусток то появлялся, то исчезал на несколько мгновений.

Гаишник потом божился, что на его радаре отмечена скорость НЛО, пронесшегося мимо в двенадцать ночи. На следующий день в газете поместили его интервью с фотографией. Прославился бравый представитель властей ровно на месяц. Потом рухнул капитальный двухэтажный гараж, и об НЛО вместе с гаишником забыли.

Наконец бешено несущееся облако спало, растворилось без следа. Теперь по дороге мчался двухсотый «ленд крузер», окрашенный в «красный металлик». На главной улице города за ним погналась патрульная машина, включив «люстру». Из динамиков несся нервный голос гаишника: «Ленд крузер! Номер 777 – немедленно остановитесь!»

Олег Алексеевич удивился – зачем он так гнал? Спокойно припарковал джип возле бордюра и достал удостоверение депутата местного Госсобрания. Гаишник тут же подскочил к открытому окну, но, увидев лицо водителя, отшатнулся и, пробормотав: «Извините», медленно побрел к своей машине.

А нарушитель спокойно покатил к ресторану доставки «Самурай», помня, что ему обязательно нужно туда заехать – но зачем? Этого он не помнил. Еще появлялась в мыслях какая-то Лада…

Около ресторана он вышел из машины и, отсчитывая шаги, пошел по свежевыпавшему белому снегу. Прошел вовнутрь, грохнув металлической дверью, и прошел к операторам.

На него изумленно воззрилась девушка:

– Молодой человек, вам кого? Вы за заказом приехали? Олег смутно вспомнил, что он был должен привезти сюда какие-то деньги. Но тут из своего кабинета вышел, сияя американской улыбкой, директор.

– Олег Алексеевич! Как замечательно, что вы к нам приехали! Ваш заказ уже давно готов. Прошу!

Олег вытянул толстую пачку купюр из кармана…

– Нет-нет, что вы! – замахал руками директор.

Олег молча положил пятитысячную купюру на стол и, взяв пакет, вышел на улицу. На небе холодно сияли звезды…

Аля потом еще целый час пыталась вспомнить, почему же ей кажется таким знакомым этот человек, хотя она никогда не смотрит местных каналов. Еще она думала, почему же у него такие ледяные и страшные глаза, будто за ними, словно за воротами, стоят легионы Ада.

Олег же поехал домой, борясь с желанием вышвырнуть пакет с суши в окно. В его душе прочно обосновалось ледяное спокойствие, стандартное состояние – никаких эмоций, только холодный и чистый разум. Человек-машина, человек-функция – так его называли за спиной. Олег это знал, но ему было все равно. А тут раздражение из-за каких-то там роллов. Непорядок.

CD-плеер крутил его любимую песню «Технологии»: «Все, что ты хочешь…» Как раз самый любимый отрывок:

Олег Алексеевич никогда не ошибался – всегда принимал только верные решения.

Он вошел в свой особняк, аккуратно снял ботинки и прошел в гостиную. Возле камина на диване сидела Настя в белом махровом халатике и смотрела в огонь. Она даже не повернула голову – давно привыкла к чеканному шагу мужа.

– Олег, это ты?

– Я. Возьми, – он сунул ей пакет. – Отнеси на кухню.

– О, суши, дорогой, как это мило. Мы будем отмечать День влюбленных?

Он посмотрел ей в глаза:

– Где ты тут видишь влюбленных? Шлюха! – Последнее слово сорвалось само по себе – внезапная злость неприятно удивила его.

– Не смотри на меня так, мне страшно, – замерла Настя. Она прекрасно знала, как муж умеет «читать» людей: весь ее флирт и кавалеры не были для него тайной.

– Я пошел спать. – Он поднялся на второй этаж. Нет, сегодня странный день, решил про себя Олег и выпил валерьянки. Мозг уже обсчитывал варианты завтрашней сделки – как всегда, предусматривая абсолютно все: тип личности, возможности…

Он продолжал работать даже во сне, и все складывалось просто отлично. Только еще одно чувство стало ему докучать: Олегу Алексеевичу, владельцу огромной корпорации и нескольких банков, казалось, будто его обокрали, увели из-под носа что-то нематериальное. Вот только одного он понять не мог – что у него украли?