"Полдень, XXI век (октябрь 2010)" - читать интересную книгу автора (Коллектив авторов)
Сергей Байтеряков, Наталья Егорова Дело папы Карло Рассказ
Когда за окном рвануло, Джон Корти выравнивал край детали, наклонившись над верстаком. Массивный мужчина с длинными руками легко вел фрезер, насвистывая арию. Хлопок разрыва, явственно слышимый сквозь вой инструмента, оборвал мелодию и заставил мастера дернуться. Джон задел макушкой за нависающую полку, хотел увернуться от новой напасти – и обрезок дерева подвернулся под ногу.
Корти сидел посреди разгрома, кляня удалявшиеся хлопки: в город вернулась мода гонять на байках со снятыми глушителями. К привычным запахам древесной пыли и смолы добавился привкус гари, а сорвавшаяся из-под струбцин деталь впивалась ему в бок. И смотреть на нее не хотелось.
Верх рамы был испорчен безвозвратно: фрезер пропахал по махагоновой доске глубокие кривые борозды и она переломилась при падении. Несколько минут Корти рассматривал заготовку, пытаясь понять, можно ли ее исправить. «Не ври себе, Джон, – отец с фотографии смотрел строго, – не ври. Лучше собирайся за материалом. До именин Клариссы – четыре дня».
Джон Корти любил этот маленький рынок, втиснутый между зданием Bank of Honest man и супермаркетом. Но и здесь ему не повезло. Ни уговоры, ни полицейский жетон не смогли изменить ответ: «Через две недели…» «Только для тебя, Джон, – десять дней и плюс пятнадцать процентов». «Махагон? Давно не было».
В другое время Корти радовался бы возможности погулять между рядов, покрутить планки и железки в пальцах… Но не сейчас же! Пятый (и последний) рынок – пусто. Канадская лиственница, американский орех, небольшие досочки цезальпинии. И бесконечные патроны-картриджи к мультикам, торговля которыми пробралась даже сюда. На очередного шпаненка, приставшего с «оригинальными» картриджами, Джон рявкнул так, что того сдуло.
– Куда катится мир! – Мганда бесцельно подвигал сверла. – Мебель-мультиформер убивает высокое мастерство краснодеревщика.
– Мужчина только тогда мужчина, если он руками…
– Я разве спорю? Но кому мы теперь нужны: воткнул в куб патрон – и хоть тебе гарнитур Людовика XIV, хоть стол из карельской березы… А махагона у меня нет. К Ма Фу сходи. Из новеньких. Толкает патроны, но, говорят, может и дерево найти.
– Не люблю я этих пушеров…
Приятель только плечами пожал: дескать, кто ж их любит…
Ма Фу Джон нашел легко. Держась принятого на рынке этикета, Корти издали рассматривал пушера, пока тот не закончил с предыдущим клиентом. Парень ему не понравился: шумный, неряшливый. «А, ладно, не в ресторан с ним идти…»
– Маф? Дерево нужно.
– Меня зовут Ма Фу. Ма – фамилия, Фу – имя, – вблизи обаяния у парня не прибавилось. – Какое и для чего?
Джон назвал размеры и материал, сказал, для чего. Пушер помолчал.
– С махагоном нынче тухло. Давай я тебе сразу зеркало сделаю. Или найду готовое.
Корти развернулся и медленно пошел прочь. Пушер бросился следом.
– Нет, ну я хороший патрон найду, новенький эксклюзив или элитку. Никто и не отличит даже…
Джон рывком обернулся, схватил юнца за грудки.
– Да ты…
Но тут комм на руке задергался.
– Подъезжай на угол сорок восьмой и пятнадцатой, – шеф, как всегда, не считал нужным здороваться. – Там труп.
Джон посмотрел на обмершего пушера, буркнул: «Я мелочью не занимаюсь, гуляй!» – и побрел к машине. Но его снова тронули за плечо. Побелевший парнишка протягивал визитку. «Упорный…» – пробормотал коп и карточку взял.
– Ну и?
– Несчастный случай. Не повезло мужику…
Не согласиться с этим было сложно. Тело лежало, придавленное угольно-черным шкафом, и озерцо крови успело подернуться бурой пленкой.
– Ему распахнувшаяся дверца прямо в ребра вошла, – пояснил эксперт. Джон, присев на корточки, рассматривал тело.
Вторая черная дверца, сорвавшаяся от удара с петель, валялась рядом. Джон еще раз оглядел комнату: роскошная – все шестнадцать метров, не чета его одиннадцати. Мебели мало. Кроме шкафа, лежащего поверх несчастного хозяина, да стола со стулом – только фотоэстампы по стенам. Шкаф выглядит словно инопланетный корабль: враждебный, чужеродный, угрожающий. Черный зверь, пожравший своего владельца. Если б не материал, был бы обычный комод в шейкерском стиле.
– Псих! – и на вопросительный взгляд эксперта пояснил: – Хозяин этого был псих. Надо же: заказать вещь в таком исполнении. Если б в дереве… – Заметил ехидные рожи вокруг. – Что я такого сказал?
– Карло, вон стол стоит – из чего сделан?
– Сколько раз просил не называть меня так! – и полез смотреть.
Все началось с русского новичка, который, увидев сработанный Джонни комод-картотеку, припечатал: «Папа Карло»! А коллеги и рады зубоскалить. Вот ведь, упростили въезд Иванам в Евросоюз – только неприятности от них!
Стол был странным. Вроде дуб, но не такой звук, если простучать. Бронзовые накладки, инкрустация перламутром. Но и структура древесины какая-то странная. «Шпон дуба? Какое-то экзотическое дерево?» Джон попытался отколупнуть кусочек, но материал не поддался. «Все страньше и страньше». Он покачал головой.
– А теперь – сюрприз! – малыш Диего протянул руку за стол, чем-то щелкнул и вытащил из недр мебели прямоугольную карточку.
На глазах у Джона стол начал темнеть, словно втягивал в себя мглу иных миров, и вот – перед ним стоит родной брат шкафа: угрожающе-черный, нелепый, инородный. Даже то, что казалось металлом, стало черной пластмассой. «Опа… Это ж мебель-мультиформер!» – жаргона Джон не признавал. Он протянул руку и забрал у коллеги пластиковый патрон. Как и следовало ожидать, на картридже был изображен стол.
– Редкость – стандартная, количество перезапусков – неограниченное, материал – дуб, – прочел Джон вслух.
– Развлекаемся?
Была у шефа привычка появляться внезапно.
– Эээ… объясняем папе Карло… офицеру Корти принцип работы мультиформера, чиф!
– Заканчивайте, – шеф ткнул пальцем в шкаф. – И почему он упал?
– Ножки подогнулись! – отрапортовал Диего браво. Действительно, передние ножки шкафа выглядели так, словно потекли от жары. Брак материала?
– Так, – паузы в исполнении шефа всегда выглядели внушительно. – Все едут в управление. Корти, захвати дверцу на экспертизу.
И грузно вышел.
Виртуальные человечки мельтешат в нарисованном пространстве, заполненном черными кубиками, – танцуют, взлетают, надолго застывают сломанными куклами. То один, то другой кубик вспухает ярким пузырем и превращается – в вычурный стол, глубокое кресло, хрупкую этажерку.
В окно чата беспрерывно выплевываются разноцветные реплики:
«Что думаете про задание?»
«Думаю, ЧК даст кровати. Столы были недавно, и тумбочки с креслами – были».
«ПРИДУРКИ!!! ЧК ПОЛЬЗУЕТСЯ ВАШИМИ ИДЕЯМИ!»
«Я новичок, объясните, что здесь происходит».
«Есть у меня две идейки насчет кроватей…»
«Черный куб проводит дизайнерские конкурсы. Хочешь участвовать, регистрируйся».
«Спасибо!»
«РАДУЙТЕСЬ! ОНИ ПОЛУЧАЮТ БАБКИ ЗА ВАШ ДИЗАЙН!!!»
«А вы заметили, что больше выигрывают девушки?» «Да ладно, а Черч? И до него был Бэтмен».
«Пошел вон, УРОД!»
«Да что вы с ним разговариваете, это ж бот».
Подросток на секунду отрывается от экрана, обводит взглядом полутемный клуб, где в каждой узкой клетушке застыл перед монитором человек – неподвижный, как забытый аватар в виртуальном пространстве. Потом пробегается пальцами по клавишам и отправляет свое сообщение:
«Спорим, я вас сделаю?»
Чат взрывается:
«О, какие люди!»
«Тяжелая артиллерия подвалила. Пободаемся!» «Черт, а я надеялся на следующий тур». Подросток кусает губы, пряча довольную улыбку.
– Ваши версии я выслушал, – рычание шефа ничего хорошего не предвещало. – Разленились? Расслабились, а?
Риторические вопросы начальства не требовали ответов. Джон лениво чиркал карандашом по бумаге и ждал, когда шеф соблаговолит закончить разнос и перейдет к делу. Из-под карандаша появлялись очертания шкафа… того самого шкафа, вот напасть! Корти раздраженно оттолкнул карандаш, и тот покатился по столешнице, громко стуча гранями.
– Так! – Джон выдержал взбешенный взгляд начальства, хотя это было нелегко. – Диего – к экспертам с картриджами! Иван – опрашиваешь соседей пострадавшего. Корти… – пауза была достойна лучших образцов большой сцены, – поедешь в Корпорацию, получишь их мнение о происшествии.
– Но, шеф… – Джон растерялся, – это работа для стажера. Что они мне расскажут полезного? Может, я свидетелей опрошу или…
– Снова хочешь кому-нибудь морду набить, герой? Выполняй задание!
На ехидные улыбки коллег смотреть не хотелось. «Ладно, по дороге заскочу к Университету, с Клариссой пообедаю».
Кларисса порхнула за стол – свежая, легкая, раскосые глаза смотрят на мир в радостном удивлении.
– Привет, Джонни, радость моя. Он отсалютовал бокалом.
– Как твоя работа?
– В институте ничего нового: студенты, как всегда, мечтают покорить мир, но ленятся учиться. И все поголовно играют в Куб-онлайн: добро бы проектировали в нем дизайны, но ведь все больше пари заключают.
 |
– Эта игра – практически наркотик. Оболванивание и вытягивание денег – я прекрасно знаю, как это работает.
Она задумчиво улыбнулась.
– Конечно, многие годами валяют там дурака, но с другой стороны, для кого-то конкурсы – реальный шанс получить работу.
– Делать патроны для мультиков – не та работа, за которой стоит гоняться.
– Джонни, милый, будущее за мультиформерами, как бы неприятно нам это ни было. Сегодня мебель, завтра автомобили, дома. Молодых привлекает изменчивость, нестабильность. Мы с тобой не любим программируемые вещи, а для Винни это, возможно…
Корти почувствовал, как каменеет лицо.
– Со своим сыном я разберусь сам.
Она потянулась к нему через стол, каштановая прядь упала на щеку.
– Не сердись, но мне кажется… ладно, не буду. Послушай лучше, мне заказали обставить гигантскую квартиру, представляешь, потолки два сорок пять. И отдельная кухня – пять метров!
Корти немедленно представил в этой кухне свой верстак, шкаф для инструментов – и остро позавидовал. А ее мысль уже порхнула дальше.
– И не забудь, что в субботу… Я представляю, как встанет твоя рама у меня в прихожей, такое зеркало, невероятно! Два метра визуально превратятся в четыре – целая галерея!
Он вспомнил изуродованную заготовку. Найти махагон за оставшиеся три дня – задача невыполнимая.
– Ты удивительный мастер. Сто лет назад твоя мебель ценилась бы, наверное, как черный куб размером с дом. Если бы ты только решил пустить тот столик в серию…
– Кларисса, – оборвал он. – Мы уже обсуждали это. Я коп. И я не буду продавать свою мебель, а тем более связываться с… мультиками, – последнее слово он буквально выплюнул.
Корти стиснул зубы. Все в этой фирме раздражало его: от колоссального черного куба на крыше здания до кресламультиформера, в которое он побрезговал садиться, от кубиков-брелоков, болтающихся повсюду, до холеной физиономии собеседника, вещавшего:
– …совершенно невозможно, наши мультиформеры абсолютно надежны, – человек отодвинул планшет с панорамой места преступления. – Разве что это была поддельная основа.
– Что это значит?
Чиновник сложил руки на круглом пузце. Корти подумал, что такие габариты не отрастишь в стандартной квартире, спланированной по Ле Корбюзье.
– Вы должны понимать, что мультиформеры – не просто материал, а сложная интеллектуальная система. На рынок поступают поддельные, в основном китайские, основы под мультимебель. За это мы не несем ответственности.
– То есть вы пытаетесь сказать, что корпорация ни за что в этом случае ответственности не несет?
– Именно! – пухлый чиновник свел пальцы домиком.
– Интересно… а как получается, что «поддельная», – это слово Корти выделил голосом, – поддельная основа оказывается замечательно совместимой с оригинальными картриджами? Как же защитные коды?
Ему показалось, или взгляд чиновника вильнул?
– Э… коды? Ну как-то пираты их узнают. Мы не можем менять коды слишком часто, поскольку это осложняет жизнь добросовестным пользователям…
«Вполне возможно, – подумал Корти, – информацию сливает сам отъевший пузо тип. Или другой – такой же сытый и благостный».
– Из-за пиратской основы шкаф может упасть?
– Упасть, сломаться – что угодно. Из-за плохого материала – все что угодно!
– Значит, мультики потенциально опасны.
– Помилуйте, даже обычная деревяшка может оказаться опасной, если стукнуть ею по голове. А наши изделия полностью безопасны при условии их легального приобретения…
Корти перегнулся через стол-мультик, сгреб толстяка за шкирку и ткнул носом в планшет:
– А потом шкаф падает кому-нибудь на голову, потому что корпорация больше заботится о распространении продукции, чем о безопасности пользователей?
– Нет, послушайте, – просипел толстяк, старательно отворачиваясь от раздавленного тела на снимке, – Черный куб – стремительно растущая фирма, и не всем это нравится. Конкуренты… происки…
Он захрипел. Корти брезгливо отшвырнул его в кресло и испытал мгновенное злорадство, когда оно перекосилось.
– Я еще вернусь, – сумрачно пообещал коп.
Кларисса покрутила на экране последнюю модель и перелистала альбом назад.
– Вот эта рама мне нравится. В ней есть стиль и характер. Хотя работа все равно ученическая, ты же понимаешь.
Уинстон опустил голову. Крепкий, мускулистый, он казался младше своих лет из-за неуверенного выражения на лице.
– Мне очень нужно выиграть.
– Я понимаю, – мягко сказала Кларисса. – Если ты не будешь копировать эти элементы по всей раме, а вот здесь усилишь асимметрию, получится вполне конкурентоспособно.
– Но не шедевр.
– Винни, дизайн – не математическая задачка, а конкурс – не соревнования по бегу. Не стремись выиграть, а просто делай хорошую модель. Я видела эскиз, который твой отец делает для меня…
– Яне собираюсь использовать его работы! – взвился Уинстон.
– Не использовать, но учиться. Твой отец – настоящий мастер.
– Я знаю. Но он слышать не хочет о мультиках и конкурсе. Или о том, что я говорил с тобой.
Кларисса беспомощно развела руками. В этом был непонятный ей пунктик Джона: он будто прятал от нее своего сына.
– Если я не выиграю сейчас, через месяц мне придется пойти в полицейскую школу.
– Хочешь, я поговорю с ним? Уинстон мотнул головой.
– Не надо. Будет только хуже.
Она запустила медленное вращение модели на экране. Совпадение: корпорация задала темой конкурса раму для зеркала. Ее мысли перескочили на ту раму, что обещал Джонни, – благородная фактура дерева и изысканный дизайн. Она удивлялась, как уживаются в его душе оригинальный мастер, суровый коп и деспотичный отец. Даже любовь Джона была осторожной, но она надеялась, что со временем растопит его сдержанность. А с сыном…
«В конце концов они договорятся, – малодушно успокоила она себя. – Он должен видеть, что лучше для мальчика».
– Где ты болтаешься?
Отец был недоволен и, кажется, слегка пьян. Винни пожалел, что от Клариссы направился домой, а не в клуб.
– Гулял…
– Гулял, значит, – тон отца не предвещал ничего хорошего. – Ты две недели пропускаешь тренировки, ты месяц не прикасался к рубанку, зато находишь время гулять.
Винни остро чувствовал, насколько мала квартира для них двоих.
– Черчилль клал кирпичи, Линкольн был плотником, даже Ленин у русских не брезговал работать руками, а ты гуляешь, значит.
– Ты не давал мне закончить! Все время доделывал сам.
– Правильно. Ты же все испортишь, запорешь хорошее дерево. Вначале ты должен научиться, должен работать – упорно. Уинстон, ты мне обещал…
Винни почувствовал, что злая волна поднимается в нем, грозя смести плотину здравого смысла.
– Кто бы говорил об обещаниях. И о запоротом дереве, – он обвиняюще ткнул в недоделанную раму. – Когда ты собирался дарить это Клариссе – послезавтра?
Отец шагнул вперед и сразу занял все пространство. Винни съежился, повторяя про себя: «Он ни разу меня не ударил. Никогда».
Корти сдержался и сейчас. Выдохнул, тяжело протопал к верстаку, сел, мрачно перекладывая деревяшки, спиной излучая неодобрение. Винни забился в свой угол, отгородившись складной перегородкой от отцовской мрачности.
«Уйду я от него, – уныло думал он, растянувшись на узкой койке. – Выиграю конкурс, получу работу, сниму себе квартиру…»
За перегородкой взвыла пила.
Бутылка с граппой быстро пустела. На столе перед Джоном стояла фотография Манфредо, снятая со стены. Пить в одиночестве Корти всегда считал дурным тоном.
– Отец, ну хоть ты мне ответь, – Манфредо держал в руках лучковую пилу (антиквариат!) и внимательно слушал сына, – как быть с Уинстоном? Он почти взрослый, а в голове – ветер гуляет. Ладно бы о девочках думал – дело молодое, – Джованни чокнулся с фотографией, – а он о компьютерных игрушках. О мультиках клятых! Граппа обожгла пищевод.
– Как же он будет меня уважать, если я свое слово сдержать не могу? – Корти скосил глаза на составленные в углу детали несостоявшейся рамы. Потом посмотрел на фото отца, сурово нахмурил брови. – Да он и не уважает! Хамит. Ты бы меня за такое поведение…
Водка была горькой, словно лекарство.
– А как выполнить, как? Скажешь, раз уж дал слово, то… Джон вытряс из бутылки последние капли. Помолчал над наполовину наполненной рюмкой, потом полез в карман. Карточка нашлась сразу.
– Ма Фу? Мне плевать, что ты там спишь! Болтал, что все можешь достать? Размеры запиши. Рама для зеркала, только самая лучшая…
– Замечательно! – начальство было в бешенстве. – Как это понимать?
– Это труп…
«Ох, помолчал бы ты, Диего, лучше…» – только и успел подумать Джон; а шеф обрушил на несчастного идиота всю силу своего сарказма. Тот только моргал, вытянувшись по стойке «смирно».
«А ведь действительно – странно, – Корти пытался понять, как же произошел этот… несчастный случай? Запах трехдневной давности трупа заставлял присутствующих зажимать носы и мешал сосредоточиться. – Как эта полка сумела упасть на голову девице? От стены до ее макушки добрых полметра. Если бы она просто слетела с шурупов – треснулась об пол, и все. Ну, может, взъерошила бы ей патлы…»
Превозмогая подкатывающуюся к горлу тошноту, Джон внимательно осматривал мебель, расплескавшую несчастной мозги. На плоскости, которой она прилегала к стене, было четыре выступа-ножки разной длины. «Понятно…»
– Ну как? – это шеф, размазав несчастного Диего, подкатывает с вопросом.
– Убийство, замаскированное под несчастный случай.
– Уверен?
– Смотрите. Нас хотят убедить, что полка висела вон на тех штырях. Но если вы приложите ее к стене – штыри до мест крепления просто не дотянутся. Помешают ножки.
– Дармоеды! Почему только офицер Корти имеет голову на плечах? – шеф разошелся не на шутку. – Выгоню всех без пенсии!
– Отпечатков пальцев на орудии…
– А что, молекулярный гель перестали выпускать? Итак, убийца пробрался в квартиру, пока потерпевшая спала, взял полку, стоявшую на полу. Вот на этих ножках она и стояла…
Джон слушал, как шеф, увлекшись, воссоздавал картину преступления, и какая-то заноза не давала ему покоя. Ах да – на стене явственно виднелся более светлый контур, по размеру – точно такой же, как полка. И еще…
– Корти… Корти!
– А?
– Назначаешься руководителем рабочей группы по этому делу. Диего возьми. Опроси всех соседей… Ну не мне тебя учить. Работай.
– Только по этому? А там, где шкаф…
– Тот несчастный случай тут при чем?
– Смотрите.
Джон Корти потянулся над жертвой, щелкнул, и в его руках оказалась карта-патрон. Полка, размозжившая череп несчастной, начала стремительно чернеть.
– Дармоеды! – снова взвыл шеф. – Мультиков от обычной мебели отличить не можете? Ты что мне в протоколе написал?..
А Джон смотрел на стену, где в рамке выцветшей краски явственно виднелись вмятины. «Убийца снял полку со стены… Но как быть с тем, что на штыри ее не повесить? Никак. Ножки помешают».
– Хай, Черч.
Винни вздрагивает и сдергивает наушники. В клубе царит оживление, которое порой срывает виртуалов с мест, заставляя их искать живого общения. Один из завсегдатаев стоит над Винни, в его усмешке приязнь смешана с превосходством.
– О, Талер.
– Первый тур, да?
Уинстон машинально оглядывается на монитор, где смоделирована рама для зеркала.
– Папа Карло успел приложить к этому руку? – насмешливо спрашивает Талер.
Винни вспыхивает. Понятно, откуда Талер знает прозвище отца, – его брат работает в полиции. А про тумбочку он сам рассказал. Дурак.
– Это моя модель, – говорит он с такой силой, что Талер делает шаг назад. За сетчатой перегородкой мелькает встревоженная физиономия Дхармы.
– Отлично. Все в этом клубе на твоей стороне, парень.
Он оборачивается, точно призывая других в свидетели, но они снова уткнулись в мониторы.
– Мы за тебя болеем, Черч. Будет классно, если победишь ты, а не надутый урод из частной школы. Хотя, если то, что я слышал про папу Карло – правда, лучше ему не знать, что твоя тумбочка – мультик.
Винни сглатывает. Это был его последний шанс поучаствовать в конкурсе: подаренный Клариссой абонемент Куба-онлайн заканчивался. Он выставил на конкурс модель отцовой тумбы из красного дерева и неожиданно выиграл. А после, подписывая себе окончательный приговор, продал исходную тумбу и заменил ее призом-мультиформером последней модели. За год Джон ни разу не усомнился в подлинности вещи, но Винни, натыкаясь в тесноте на тумбочку, вздрагивал от чувства вины.
Вырученного хватило на годовой абонемент.
– Мне нужна эта победа, – говорит он. – Или я попадаю в Черный куб, или буду копом.
Глаза Талера становятся злыми.
– И чем тебе не нравится работа в полиции?
– Я просто хочу быть дизайнером. Приятель пожимает плечами.
– Тогда глянь, что у тебя с этой ерундовиной, – и тыкает пальцем в экран.
Винни смотрит и понимает, что угловая деталь в самом деле плоха. Примитивна. Вываливается из общего стиля. Невероятно, что он не замечал этого раньше. Забыв обо всем, парень бросается к клавиатуре.
– Нет, сэр, какие враги, она для этого была слишком обычной. Она мало работала – целыми днями смотрела визор. И еще готовила, у нее есть настоящая кухонная плита, вы же видели? Она готовила такую лазанью, м-м-м, я никогда подобной не ела. Я иногда оставляла ее с Машенькой, это моя дочка, она тихий ребенок, и если мне надо было к сестре или…
 |
Корти насилу выпроводил словоохотливую соседку. День убит впустую: если верить соседям, приятельницам и коллегам, жертву некому было убивать. И не за что.
Он открыл файл с данными предыдущего трупа. Ничего общего между двумя трагедиями, никакой связи между жертвами. Но мультики в обеих комнатах, мультики, прихлопнувшие хозяев, не давали ему покоя.
Шкафы-убийцы, дьябло их побери!
Шеф сумрачно выслушал отчет.
– По-моему, нужно искать связи между двумя убийствами, – сказал Джон, выключая блокнот.
– О каких двух убийствах вы говорите, Корти? – нахмурился шеф. За спиной хихикнул Диего и явственно прошептал: «Суперверсия папы Карло».
– Убийства с использованием мультимебели Черного куба.
– Не усложняйте, Корти, не ищите умысел в несчастном случае. Продолжайте заниматься свидетелями. Кто-то должен был ночью проникнуть в квартиру, снять чертову полку, сбросить на жертву.
– Слишком сложно, шеф. Почему просто не придушить ее, не ударить свободным предметом – стулом хотя бы. Нет, я чувствую, дело в мультиках.
– Корти, оставьте свои предчувствия при себе. Мы все здесь понимаем, что у вас с мебелью особые отношения, – Диего сдавленно фыркнул. – Пусть они вам не мешают. И не ищите серию там, где ее нет. Вам все понятно?
– Да, шеф.
– И держите меня в курсе.
«Именины надвигаются неумолимо. Пушер кормит обещаниями успеть к сроку, но кто ж им верит, гадам… Махагон в продаже не появился», – все эти мысли крутились в голове, пока Джон менял фрезу. Для экспертизы о несчастном деле со шкафом-мультиком нужен был маленький кусочек – а остальную дверцу Корти утащил домой. И вот сейчас, чувствуя себя полным идиотом, собирался пилить.
Материал обрабатывался легко, и верхняя часть зеркала была почти закончена. «Пластмасса – она пластмасса и есть, ни тебе структуры, ни направления волокон…» – за воем инструмента Джузеппе и не услышал, как вошел сын.
– Привет, па. Фигней маешься?
– Угу…
– Так тебе ж из этого никак дерево не сделать, так пластиком и останется! Давай я лучше тебе помогу?
– Чего? – мастер выключил машину.
– Кларисса нормальная тетка, она что, не поймет, если ты не успеешь к именинам?..
– Я обещал.
– Ну давай я тебе найду подходящую модель… или запрограммирую! Никто же не отличит.
Джузеппе заколебался.
– Нет, – наконец ответил он, – я на это не могу пойти. Как я буду к Клариссе приходить в гости и видеть… – он показал рукой на блестящую черную поверхность детали. – Пусть и под дерево замаскированное.
– Слушай, ну давай. А потом ты сделаешь нормальную раму из дерева и заменишь ей мультик!
На этот раз Джон думал еще дольше. Его взгляд скользнул по сиротливо стоящим в углу деталям, по возбужденному лицу сына, по фотографии Манфредо… Наконец он отрицательно покачал головой, уже открыл рот, чтобы сказать окончательное «нет», но тут ожил комм.
– Милый! – Голос Клариссы в трубке звенел от восторга. – Его все-таки привезли!
– Да?
– Оно такое… такое! Настоящее венецианское стекло! Я уж и не верила, что до именин успеют доставить, думала – не получится. Как оно в твоей раме будет смотреться! М-м-м…
– Я рад, – Джон откашлялся. – Я очень рад за тебя, правда…
– Что-то случилось? – Кларисса всегда тонко чувствовала его настроение.
– Неприятности на работе, ничего страшного…
– Хорошо! Жду послезавтра с нетерпением! Пока!
– Чао!
Джованни ткнул в кнопку завершения разговора и с силой провел ладонями по глазам. Ему было стыдно.
А потом он поднял лицо и увидел ожидающие глаза сына.
Винни держит палец над клавишей подтверждения отправки. Нажать ее – и ничего нельзя будет изменить. Не нажать – отказаться от шанса. От последнего шанса на нормальную работу.
Клуб бурлит сильнее обычного. Отдельные вскрики кажутся Винни цветными репликами чата.
– Да я реально был круче этого чма, которое победило!
– Гонишь, у тебя вообще диван был кривой.
– Это ты сейчас будешь кривой. У меня диван был из коллекции «Суперантик»!
– Так ты у ЧК взял и переделал? Ну ты дура-ак. Они же свои модели отслеживают.
– Я еще одну должен успеть. Задумка есть.
– Черч, а ты сколько штук сделал?
– Две, – и Уинстон решительно щелкает по кнопке отправки.
– Одну я видел, несимметричная такая, а вторая? Винни пожимает плечами.
– А я пять моделей, все больше вероятности, что пройду. Одну из салона прошлого года взял и переделал немножко. Буковую.
– Это с розами, что ли?
– Да нет, там такая модерновая была…
Уинстону хочется вернуть все обратно. По крайней мере, отцовский проект не стоило выдавать за свой. Кларисса не обидится, а вот если узнает отец… Но модели зарегистрированы на конкурсе, и остается ждать результатов.
– Если я опять не войду в пятерку, я убью себя, – чей-то нервный голос срывается.
Винни включает музыку в наушниках погромче, чтобы не слышать чужих криков и собственных мыслей.
У входа на полу сидел позеленевший Диего. Из квартиры тянуло тяжелым сладковатым запахом.
– Что там?
– Лучше бы мне не знать… Иди посмотри, не буду портить впечатление.
Да уж, такое Корти в последний раз видел пять лет назад, когда брал маньяка. Багровые брызги и потеки превращали комнатушку (шесть-семь метров – машинально отметил он) в жуткий паноптикум. Останки жертвы перемешались с черными обломками мультиформера. Эксперты в белых перемазанных костюмах казались инопланетянами. И этот запах…
Корти осторожно подошел к трупу и присвистнул.
– Сэр, – один из экспертов, незнакомый прилизанный тип. – Покиньте место происшествия, вы мешаете расследованию.
– Я коп, – Корти продемонстрировал жетон.
– Этот несчастный случай расследует служба безопасности Черного куба.
– Несчастный случай? Черта с два! Его как будто жевали.
– Сэр, покиньте квартиру.
– Или что?
– Или вы будете иметь дело с вашим начальством. Взбешенный Корти вывалился наружу, набирая номер на комме. Диего, сидя на ступеньках, с интересом наблюдал за ним снизу вверх.
– Шеф! Что происходит, черт побери? Меня отослали от трупа, словно зеваку!
Ответ шефа сводился к тому, что дело передано в СБ корпорации как технически сложное. А если детектив Корти считает себя самым умным, то может сразу переводиться в водители такси.
– Уроды! – Джон с чувством пнул входную дверь и вытащил из кармана пакет с окровавленным патроном для мультика.
– Что это?
– Кресло.
Кровь запачкала картинку, но было видно, что кресло глубокое, с плавными очертаниями, на овальной платформе вместо ножек.
– Интересное кино: острых элементов не видно. А их, судя по состоянию тела, должна быть уйма.
– Чувак, похоже, запустил трансформацию, сидя на кубе, – вот и несчастный случай. Может, штыри вылезли в процессе?
– Тут Диего внезапно сообразил. – Ты спер улику у ЧК?
– Обойдутся. Не нравится мне идея про несчастный случай. В таких устройствах должна быть «защита от дурака». И корпорация на месте преступления. Многовато как-то случайностей, не находишь?
– Джон, ты собираешься соваться в чужое дело?
– Донесешь шефу? Диего мотнул головой.
– Но и помогать не стану.
– Спасибо и на этом, – усмехнулся Корти и зашагал по лестнице.
– Джон Корти слушает!
– Нет, ну я говорил?! Я обещал? – Джону явственно представилось, как Ма Фу пучит глаза и размахивает руками, разговаривая по комму.
– Ты о чем, парень? – хотелось хоть на ком-нибудь сорвать злость.
– Я нашел тебе раму под зеркало! Мужик сказал – мужик сделал! Когда заберешь?
– Зеркало? – Это означает, что все-таки подарок будет. Казалось, пушер на том конце провода подпрыгивает от нетерпения. – Ладно, заеду по дороге…
Патрон был теплый от долгого лежания в кармане. Джон взвесил его на ладони, посмотрел на криво наклеенную этикетку: оригинальная модель, материал – махагон, размеры – соответствуют. Ладно, все не с пустыми руками к Клариссе идти, сунул картридж в карман.
А теперь – в Черный куб.
Джон не привык бросать работу неоконченной. Папа Манфредо этого бы не одобрил.
– Слушайте, я… я не могу… – толстячок нервничал, явно нервничал, и Корти это нравилось. – Лаборатории мне не подчиняются!
– Значит, так, – Джованни навис над чиновником из ЧК всеми своими ста девяноста двумя сантиметрами, – либо ты делаешь, как я говорю, либо… – Джон сделал паузу в лучших традициях шефа и с удовлетворением увидел, как кадык собеседника дернулся. – У меня есть несколько неоконченных дел. Например, о педофиле, который расчленял своих жертв…
По вискам человека из ЧК уже катились крупные капли пота.
– И знаешь, – Джузеппе мечтательно улыбнулся, – если человека в чем-то таком заподозрили, пусть и ошибочно, путь в приличное общество ему закрыт. И работы он лишится, как пить дать… Предрассудки, видишь ли! Хочу рассказать тебе одну историю…
И внезапно рявкнул:
– Ведешь меня в технический отдел?
Техник был конкретен и деловит:
– Эта сгоревшая карточка – наша. Хотя и перепрошита. Взломано ограничение на многократность использования и внесены еще какие-то изменения; точнее не смогу сказать. Какой это был предмет?
– Шкаф.
– Ага, значит, черный куб массокатегории пять или шесть… Теперь вот эта. Что это было?
– Полка.
– Тут тоже взломан счетчик, и она лучше сохранилась… интересно. Смотрите, – техник оторвался от приборов. – Внесены изменения в код, мы их называем «виньетки».
– А это значит?
– Люди хотят, чтобы резьба на предмете складывалась в их имя. Ну и взламывают код. Или чтобы увеличить высоту полки на пару сантиметров. Стандартно это функция элитных и эксклюзивных моделей, но, – техник пожал плечами, – мы не стремимся особенно тщательно защищать модели от мелких изменений. Пусть себе развлекаются. Здесь, к примеру, добавлены ножки.
– А вот – кресло.
– Четвертая массокатегория… О! Взломщик напортачил! Хотел, видимо, подогнать кресло по фигуре – а сделал его хрупким! У вас все?
Джон, подчиняясь неясному порыву, протянул технику патрон, полученный от пушера.
– Так… Еще не активированный патрон и тоже – взломанный. Как интересно… Очень элегантное решение! Если вы этого мастера поймаете – мы его с удовольствием возьмем на работу.
– Ладно, это все? – спросил Джон, рассовывая картриджи по карманам.
– Ну… Разве что мелочь. Я не понимаю, зачем в этих моделях активированы емкостные датчики. Их обычно используют, если дверца должна открыться или свет зажечься при приближении хозяина…
День выдался тяжким, а он ни на сантиметр не приблизился к разгадке. Похоже, человек из ЧК с самого начала был прав: поломки – отдельно, а убийства – отдельно.
– Па-па-па-пам!
Уинстон сиял, как начищенная бляха полицейского-первогодка.
– Я это сделал! Отец, держи!
Джон покрутил в руках карточку-патрон. Да… прекрасная полиграфия, картинка переливается всеми цветами радуги. «Эксклюзивный образец, количество активаций – неограниченное».
– Молодец, сын, – вяло сказал Корти и сунул карточку в карман. – Молодец…
– И это все, что ты можешь сказать? Я вон и основу притащил!
На верстаке по-хозяйски расположился черный куб мульти-формера, уже освобожденный из упаковки.
Несправедливо было обижать сына, но больше всего Корти хотел сесть за ширму с бутылочкой граппы. Под возмущенным взглядом Винни он не глядя вытащил из кармана патрон, сунул его в щель на кубе и без особого интереса посмотрел за трансформацией. Однако…
Раму было не отличить от настоящей. Корти провел пальцами по внешней стороне изделия, постучал – махагон, натуральный! Никакого сравнения с псевдодубом в квартире несчастного. Он бы, конечно, чуть глубже проточил канавки на стойках и по-другому раположил обвязки, но в целом…
– Diavolo!
– То-то же! Теперь ты понял?!
Слов не было. И надо было идти на праздник.
– Джонни, какая красота!
Кларисса буквально светилась изнутри. Она беспрестанно смотрелась в зеркало, трогала завитки на раме, гладила шелковистую поверхность.
– Джонни, ты удивительный мастер! Такое чувство дерева…
Корти принужденно улыбался, ни на секунду не забывая, что это мираж, подделка. Обман. «Сделаю деревянную и потихоньку заменю», – как заклинание, повторял он.
– А я купила настоящее шампанское ради такого случая. Идем, идем!
Пока он разливал шипучую жидкость по бокалам, Кларисса еще дважды подбегала к зеркалу.
 |
Через час слегка отпустило. Устроившись в кольце его рук, Кларисса рассказывала о перспективной студентке, моде на псевдостеклянную мебель, и Корти не сразу заметил изменение ее тона.
– Джон, послушай, – ее глаза смотрели серьезно и настороженно. – Я хотела поговорить с тобой насчет Винни. Тебе не кажется, что из него вышел бы хороший дизайнер?
Он отстранился.
– Ремесленник, ты хочешь сказать? Который будет делать патроны для мультиков?
– Джон, не сердись. Послушай…
– Уинстон пойдет служить.
– Да, он пойдет в полицию ради тебя. Потому что он любит тебя и ценит твое мнение. Но, Джон, он ведь…
– Что?
– Нет, – Кларисса отвернулась, словно захлопнулись створки раковины. – Просто позволь ему решать самому.
Корти надвинулся на нее.
– Ты с ним разговаривала, да? Я же просил тебя не приближаться к моему сыну!
– Джон, от этого не будет вреда.
– От этого уже есть вред. Женщины! Способны только все испортить своим присутствием – его мать такая же. Я запрещаю тебе…
– Знаешь что, – она распрямилась: отчаянный кролик перед удавом, – ты ничего мне не запретишь, Джон Корти. Я буду поступать, как считаю нужным, а если тебе это не нравится, уходи.
Он хлопнул дверью прежде, чем понял, что произошло.
– И вы говорите, много таких случаев?
Перед Корти расположился унылый дохляк: голова на тонкой шее, словно шляпка поганки.
– Попадаются.
– Надо же, – юноша машинально потер ногу, уже в двадцатый раз. – И никто не подал в суд?
– Вы же отозвали иск.
– Адвокат сказал, я ничего не докажу, и будет даже хуже. Патроны-то у меня пиратские были, с рынка.
– Вот и у них тоже. А сама основа под мебель – тоже пиратская?
– Сам черный куб? А разве они бывают поддельные? Я о таком и не слышал никогда. Не, основу я в фирменном магазине покупал…
Корти оглядывал комнату. Самая дешевая мебель – поцарапанный пластик, точно не мультики. Но мебели много, и от этого кажется, что комната размером с ящик.
– Я сериал смотрел про капитана Андроида, а тут на меня шкаф рухнул. Ногу – пополам, – он вцепился обеими руками в покалеченную конечность. – А мог бы и шею. Эх! Не повезло…
Его взгляд стал мечтательным.
– Я месяц держался в пятерке. В Кубе-онлайн. Все шансы были на главный приз, но уж после травмы я ни-ни. Мультик сломался, а патроны я продал по дешевке. И про капитана Андроида не смотрю.
Корти сдержал вздох. Поди выясни, сколько на рынке таких патронов, едва не угробивших хозяина.
– А сейчас друг у меня играет. Там такие призы, если в топ-пять попадешь, у-у!
– Какие? – заинтересовался коп.
– Сто тысяч евро, черный куб большого размера, картриджи на элитную или даже экскюзивную модель. И потом тебя могут взять в ЧК на хорошую должность или отправить учиться с полной стипендией. Топ-пять – это сила. Ой, а что это у вас за патрон?
Корти, похолодев, смотрел на пластиковую карту, которую машинально достал из кармана. На радужной карточке с изображением роскошной рамы значилось «эксклюзивный образец».
– Итак, – шеф постучал по столешнице концом ручки, – ты считаешь, что они кем-то подстроены? Все эти… поломки.
– Да, – под пронзительным взглядом шефа было неуютно.
– Их техник, значит, никакого криминала в перепрошивках не увидел? А ты так и не нашел мотив этих «убийств», верно?
– Да, но…
– А разве я давал тебе слово? – голос шефа, перешедшего на шепот, был страшен. – Я тебе что сказал? «Оставь это расследование!» Мои слова ничего не значат, верно? Ты у нас самый умный? – И тут шеф взревел: – Ну так послушай, великий сыщик!
И щелкнул клавишей комма. Голос Джона: «У меня есть несколько неоконченных дел. Например, о педофиле, который расчленял своих жертв… Если ты не поделишься – живо окажешься в камере по этому делу, а там неуютно…»
Щелчок остановки прозвучал, как взводимый курок.
В кабинете повисло молчание. Джон прокашлялся…
– Но…
Шеф рубанул по столу с размаху:
– Молчать!
Фото жены и детей, стоявшее на столе, подпрыгнуло и опрокинулось. «А рамка-то моей работы», – не ко времени подумал Джон.
– Жетон и пистолет – на стол! Ты отстранен до завершения служебного расследования и моли господа, что я твой начальник и тебя знаю сто лет. Но только попробуй моргнуть без моего приказа… Я сдам тебя волкам из службы внутренней безопасности, и храни тогда господь твою душу. Свободен!
Копа Ма Фу заметил издалека и подумал было смыться. Но, с другой стороны, вдруг он опять за рамой пришел или за тумбочкой какой. Может, ему мультики понравились.
– Чего хотел?
– Консультацию, – взгляд копа был тяжел, как куб седьмой массокатегории. – Зеркало мое помнишь?
– Не вопрос, – Ма Фу с готовностью достал скрепленные резинкой патроны. – Решил еще кому подарить?
Коп брезгливо покрутил карточку в руках.
– Оригинальная модель, значит. Это хуже эксклюзива?
– Да ну, мужик. Эксклюзив – это вообще. Но если тебе надо…
– А это что? – коп выложил на стол сверкнувшую радужным карточку. Ма Фу пригляделся.
– Индивидуальная оцифровка. Ну, пришел мужик со своей моделью, сделал единственную карточку – вот. Оп-па, – восхитился он. – Одинаковые модельки-то!
– Тогда откуда эта взялась?
– Так с конкурса же. Из Куба-онлайн.
Коп прищурился. И Ма Фу подумал, что зря не сбежал.
– Мужик выставил модель на конкурс, ее пустили в тираж. Ну и мы подоспели.
– На конкурс, значит, – коп сгреб оба патрона и развернулся. Ма Фу дернулся следом – отобрать картридж: средненький, конечно, патрон, но все же денег стоит. И остановился.
Проводил копа взглядом. «Не зря я подстраховался, – думал он удовлетворенно. – Не зря».
– Уинстон!
Сын отпрыгнул от верстака, куча деревяшек разлетелась по полу. Корти равнодушно окинул взглядом модель: миниатюрная палуба, тонкие мачты…
И выложил на столешницу два патрона.
– Тебе есть что сказать?
Винни застыл с видом одновременно наглым и виноватым.
– Тогда я скажу. Ты сделал для меня раму – спасибо, сын. Потом ты взял мою – мою! – раму и засунул в игру! И теперь она продается на каждом углу. Завтра ее увидит Кларисса…
– Она знает, что я играю.
– А что ты используешь мои работы, она тоже знает? Уинстон отвел глаза.
– Мой сын играет в игру для дебилов. Делает патроны для мультиков! А я удивлялся, почему ты пропускаешь тренировки. Ваша гребаная пластмасса никого не обманет. Вот настоящая вещь, – он любовно погладил поверхность тумбы. – Я тебе назову минимум пять характеристик, по которым можно отличить настоящую мебель от мультика-подделки. Во-первых, вес, во-вторых, текстура древесины…
Винни открыл рот, но Корти был слишком взбешен, чтобы позволять сыну оправдываться.
– Они еще и опасны! У меня три трупа на руках, и всех погубили твои чертовы мультики! И никто еще не разбирался, как вас зомбирует эта чертова игра!
– Я прошел во второй тур! – заорал Винни. – Я в пятерке! У меня есть шанс победить, получить кучу денег и учиться на дизайнера, а не тешить твое самолюбие, что у тебя сын носит форму!
И осекся.
Джон повернул налившуюся свинцом шею.
– Тешить мое самолюбие, значит, – просипел он и взревел: – Марш в комнату! Будешь сидеть дома неделю! Месяц!
– Не буду! Я буду играть в Куб, и ты ничего мне не запретишь!
– Уинстон!
Грохнула перегородка, заскрипели пружины матраса. Тяжело дыша, Корти привалился к верстаку.
Он считал, что держит все под контролем. Но что делать с откровенным бунтом – ударить сына? Запереть? Корти растерялся. Он машинально вертел в руках радужную «эксклюзивную» карточку, когда хлопнула входная дверь.
Сын ушел.
– Я всегда честно делал свою работу! – стакан стукнул о стол. – И что теперь? Что, отец? Как бы ты поступил на моем месте?
Манфредо на фото молчал.
– Они меня прижали. Подделали запись и… А! Джузеппе широким жестом смахнул со стола деревяшки, так что они врезались в в дальнюю стену.
– Ты меня не поймешь и будешь презирать, но, отец… мне надо мальчика поставить на ноги, понимаешь? Идти против системы – это для молодых идиотов, считающих, что они бессмертны.
Пустая бутылка отправилась в полет и с хлопком врезалась в стену. Черепашка-уборщик вылезла из своей норки и начала подбирать кусочки стекла, старательно объезжая деревяшки.
– У-умная… – выговорил Джон, провожая труженицу взглядом, и потащил пробку из следующей бутылки. – Прости, отец, но я с этим расследованием завязал. Баста!
Джон посмотрел на хмурящегося отца, отвернул фотокарточку лицом к стене и решительно присосался к горлышку.
Ночью сын не объявился.
Едва проснувшись, Джон осознал, что Винни не вернулся. Его подбросило с кровати, хмель мгновенно выдуло из головы. Комм сына не отвечал. И тренер ничего не знал, Уинстон в секции месяца три не появлялся. «Связался с наркотой? С уголовщиной? Где он может быть?»
– Кларисса, Уинстон не у тебя? С вечера пропал… Да, я приеду, спасибо. Хорошо…
Доехал быстро. Кларисса ждала в дверях, на лице тревога. Про Винни – ничего нового. «Попал под машину? Уехал из города?»
– Ты своих подключил?
– Да, ищут. Пока – пустышка. Где он может быть?
– В клубе проверяли?
– В каком?
– «Черном кубике»… что? Ты не знал? Джонни, твой сын весь год играет в Куб-онлайн, проводит там кучу времени, а ты – не знаешь? Как же он тебя боится, милый…
Корти пробормотал что-то невнятное.
– Ладно, сейчас это неважно, – девушка смягчилась. – Я сделаю кофе, а ты набери клуб по комму. А после подумаем, куда еще мог деться Винни.
– Диего, проверь еще один адрес… Да, я жду.
На душе было муторно. Джон походил по комнате, тронул нежно звякнувшую подвеску-ветерок, включил и выключил лампу с вышитым абажуром. Его окружала масса безделушек, и большинство Кларисса сделала сама: керамические вазочки, занавеска из стеклянных бусин, стильные статуэтки. Она умела работать руками – как и он. И так же ценила настоящую работу. Так что мешает упрямому копу довериться ей до конца?
Сердце заколотилось прежде, чем он понял, что слышит. Звон упавшей чашки? Сдавленный всхлип?
Джон кидается в прихожую.
Клариса отчаянно бьется за жизнь. Взбесившееся зеркало выпустило плеть-лозу, стягивает шею. Другой отросток захлестнул талию. Кларисса цепляется за щупальце, ломает ногти – бесполезно! Джон бросается к ней, со всей силы, страшно рубит ребром ладони по отростку. На тренировках он ломал кирпичи и гнул стальные прутья с палец толщиной, но плеть лишь пружинит от удара. Осколки драгоценного венецианского стекла хрустят под ногами. Кларисса задыхается. Корти обхватывает щупальце обеими руками, упирается ногой в стену, дергает! Рвет еще раз, так, что взвывают мышцы спины. Мультипластмасса чернеет, но и только.
– А! Дьябло! – коп отскакивает, лезет под полу пиджака – всадить в тварь весь барабан… Под пальцами – пустота кобуры.
Кларисса багровеет, хрипит. Соскальзывают слабеющие руки. Чертовы мультики победили его. …
…МУЛЬТИКИ?..
Долгую секунду Корти ищет разъем. Патрон летит в угол и рама-монстр стремительно чернеет. Теперь один удар, и черные путы разорваны.
– Ну, ну, ну… Дыши, девочка, дыши… – слава богу, гортань цела, но следы останутся надолго. – Дыши, все хорошо. Все закончилось. Я с тобой…
– Ты? – ненависти в ее хрипе было столько, что Корти отпрянул. – Ты приволок это в мой дом?
Она пнула черный обломок.
– Прости, родная, я… не успевал…
– И великий… мастер Джон выдал мультик… за свое творение?
Корти сглотнул. Сказать было нечего.
– Вон из моего дома! – девушка натужно закашлялась. – Вон!
Джон Корти постоял секунду, глядя на Клариссу, скорчившуюся на полу, и вышел из квартиры. Он машинально вызвал службу медицинской помощи и остановился на лестнице. Куда идти?..
Комм задергался.
– Слушаю. Да, насчет Уинстона Корти. Что с моим сыном?
Дорога показалась ему ведущей прямо в ад. «Мамма миа, – шептал Корти, – только бы не… только бы…»
Джон сам не знал, что «только бы». Мир рушился вокруг, и он пытался удержать хотя бы обломки.
Винни смотрел настороженно. Грудь стягивала повязка, но в остальном он выглядел, как обычно. Корти едва не отказали ноги от мгновенного облегчения.
– Ножевое ранение, – пояснил усталый врач. – Нападающий был не слишком умелым, а ваш сын, как он говорит, занимался единоборствами.
Господи, какое счастье, что заставлял Винни ходить на тренировки!
– Легкие не задеты, но дня два понаблюдать не мешает.
– Хорошо, – он во все глаза смотрел на сына. И тот буравил его упрямым взглядом.
– Уин… Винни, кто это был?
– Я не знаю, пап. Я не разглядел. Но… знаешь, это кто-то из нашего клуба. Он убежал через лаз, а никто посторонний о нем не знает.
Мгновенная вспышка гордости: «Мой сын! Не растерялся, запомнил важное…»
– Винни… у тебя есть список игроков? Победителей этой вашей игры?
– В Кубе-онлайн? Конечно, да у них и на сайте ники вывешивают.
– А настоящие имена?
– Ну пап… Ну я могу добраться, только я тебе этого не показывал.
– Винни!
Корти осторожно прижал сына к себе. Тот завозился, пристраивая комм, засопел.
– Вот они. Нынешний тур – черт, я же вылечу теперь, жалко. Предыдущий, и старые еще.
Джон почти без удивления прочел имена всех трех жертв. Каждый из них выходил в вожделенную пятерку… чтобы пасть жертвой мультиформера. И еще одно имя было ему знакомо.
– Винни, мне нужно ехать.
– Пап. Ты… меня извини. Корти потрепал его по голове.
– Но ты учти, я все равно…
– Потом поговорим.
– Ты хочешь сказать, он убивал ради игры?
– Ради победы, шеф. Устранял конкурентов.
– И для этого продавал специальные патроны для шкафов-убийц? Тумбочек? Он мог запрограммировать что угодно, а мы об этом не узнаем, пока не получим очередной труп?
Корти угрюмо кивает. Призраки зубастого кресла и зеркала-гарроты будут еще долго преследовать его.
– Я хотел бы сам произвести арест, шеф. Мой жетон…
– Арест? – шеф выглядит искренне удивленным. – Никакого ареста. Молодец, что вычислил психа, а дальше пусть с ним разбирается Черный куб. Это их дело.
– Их дело? Я не слышал, чтобы они делали работу полиции.
– Ну… – шеф поднимает глаза к потолку. – У них, видимо, свой интерес. Думаю, они возьмут его на работу – в закрытый отдел. Он же специалист, профессионал.
Корти кажется, что он ослышался.
– Шеф, этот урод программировал мебель на убийство, а они дадут ему карт-бланш? Мой сын попал в больницу!
– Да-да, жаль, что так получилось с твоим сыном, но у нас есть вышестоящее начальство… Это теперь не наше дело.
У Джона кожа на скулах натягивается так, что вот-вот порвется.
– Это мое дело, шеф.
– Успокойтесь, Корти.
– Если вы не отдадите приказ об аресте, я все равно до него доберусь.
– Даже не вздумайте. Вам мало дисциплинарных взысканий? Так будете уволены. Без пенсии!
Корти уже в дверях. Он оборачивается и переспрашивает с хищной усмешкой:
– Уволен, говорите?
– Корти! – кричит шеф ему в спину, пытается вскочить, но застревает между столом и стулом. Торопливо набирает вызов на комме. – Корти! Вернись, идиот!
«Вызов не может быть установлен…»
– Сукин ты сын!
Пушер от удара летит наземь, опрокидывая столики с выложенными на них напильниками, сверлами, пассатижами и пильными дисками.
– Самый умный, да? – и в морду ему, с выкаченными глазами! Так, чтобы умылся кровью, каналья! – Вставай, трус, дерись как мужчина!
Продавцы давно разбежались. А как тут не спрятаться, когда посреди маленького рынка бушует двухметровый демон, грозя разнести все и вся. И хорошо! Когда нет свидетелей, это – хорошо.
– Бери нож, давай! Дерись! Или ты можешь убивать только исподтишка, мразь?
Нет, валяющийся сломанной куклой на заплеванной земле парень не хочет драться, он плачет, он в ужасе. Плевать! Корти вынимает из кармана куртки «чистый» пистолет. Иногда даже у самых честных полицейских в руках застревают полезные вещи. Нужные для подобных ситуаций.
Этот трусливый убийца просит о пощаде?
Умоляет?..
Плевать!
Выстрел! Эхо бьется между стенами. А на грязном асфальте плачет, размазывая грязь вперемешку со слезами, так и не повзрослевший подросток, спутавший игру и жизнь. Решивший, что ради победы позволено все. И теперь узнавший, что и он тоже смертен.
Пистолет в руках Джона Корти не дрожит. Дуло смотрит точно в голову парню, убившему троих, напавшему на его сына, покушавшемуся на его женщину. Мастер Джон смотрит на мразь у своих ног, сплевывает и несколькими заученными движениями превращает пистолет в груду деталей. Швыряет их в кучу перевернутых столиков, разворачивается и идет между рядами.
А с улицы навстречу ему выбегают бравые ребята, затянутые с униформу со значком черного куба на шевроне.
Полицейский Джон Корти по прозвищу папа Карло укрепил деталь на верстаке. Его всегда успокаивала работа с деревом. «Раненый сын, взбесившееся зеркало, презрение Клариссы и недовольный взгляд отца с фотографии – как все это выкинуть из головы?» Мастер Джон в несколько взмахов зензубеля доработал шип, примерил его к стойкам рамы «всухую» – все в порядке, никакой щели. Осталось чуть подрезать, вывести фаски, отшлифовать и – можно ставить на клей.
Джон потянулся поставить рубанок на место и, конечно же, по закону подлости, задел плечом полку. «Ах, ты!..» Но – ругайся, не ругайся, а в комнате на одиннадцать метров особенно не развернешься. «Разве что мультимебель…» – Джон усмехнулся и запустил пилу. «Amore, amore a prima, a prima vista!..» Мастер слышал арию инструмента и начал подпевать: «Un bel giorno…»
Он не видел, как тумбочка красного дерева, стоявшая в углу, шевельнулась. Сперва неуверенно, а затем все тверже переставляя ножки-лапы, она стала пробираться вдоль стены комнаты, заходя к мастеру со спины.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |