Глава двадцать пятая.

Ужасная истина

Надо всем преобладала нерешительность: единственное радостное победное восклицание средь океана сомневающихся и скептических выражений. Снаружи храма Парящего Духа дварфы на земле и маги и жрецы, сражающиеся на балконах и крышах, – все видели лишь эту картину: величественного драколича, исчезающего перед множеством изумленных глаз, ослепленных лучистым светом вызванного Кэддерли солнца.

Постепенно видение пропадало, а с исчезновением величественного змея захлебнулась и атака его приспешников. Маги даже не стали тратить волшебные снаряды на отступающие полчища, так много их было на пустой местности, где до этого находился драколич.

Вскоре единственный радостный крик вырос в хор абсолютной уверенности. Аплодируя, свистя и радостно крича, все двинулись к месту, откуда тварь покинула поле, будто бы сама земля поглотила ее.

Одобрительные восклицания становились громче, в них слышались радость и надежда. Маги провозгласили, что ткань самого Плетения будет восстановлена. Жрецы с восхищением объявляли во всеуслышание, что снова готовы говорить с богами. Крики одобрения Кэддерли волнами омывали стены. Некоторые провозглашали его богом, божеством, которое в силах обрушить на врагов само солнце. «Все бойтесь Кэддерли!»

Но это было снаружи храма, и эйфория охватывала лишь тех, кто не слышал воплей Кэтти-бри.

В магических поножах, позвякивающих при каждом шаге, Дриззт опередил Кэддерли, Данику и даже Бруенора – доведенный до отчаянья король дварфов был полон намерения увидеть дочь. Дроу пробирался через коридоры, перепрыгивая через поручни сразу на пятую ступеньку поднимающейся лестницы, и одновременно взбегая на третью ступеньку следующего этажа. Он натыкался на стены, так что ему даже не надо было замедляться, огибая боковые коридоры. Приблизившись к ее двери с глазной повязкой Джарлаксла в руке и одним из своих волшебных тяжелых скимитаров, он с силой толкнул ее плечом.

Джарлаксл ждал его, в то время как наемники оттесняли его в комнату. Дриззт не мог понять, что к чему, и времени, чтобы рассмотреть все хорошенько, не было.

Кэтти-бри, свернувшаяся клубком напротив задней стены, больше уже не кричала, но все еще дрожала от унизительного страха. Она прикрывала лицо поднятыми руками, и сквозь ее пальцы Дриззт мог видеть белки широко распахнутых глаз.

Он ринулся к ней, но Джарлаксл схватил его и с силой дернул назад.

– Повязка! – предупредил он.

У Дриззта было достаточно чувства самосохранения, чтобы, остановившись на мгновение, надеть зачарованную глазную повязку, одновременно опуская Ледяную Смерть на пол. Подойдя к возлюбленной, он заключил ее в продолжительные объятия и постарался успокоить. И когда остальные трое прибыли несколькими мгновениями позже, Кэтти-бри уже больше не казалась такой испуганной.

– Что это? – спросил Бруенор у Кэддерли и Джарлаксла.

У наёмника были подозрения на этот счет и он начал было отвечать, как вдруг, прервавшись, потряс головой. По правде говоря, у него не было действительно веских оснований надеяться на её выздоровление, как и у Кэддерли, и оба они посмотрели на Дриззта, чьи глаза – один из которых не скрывала повязка – как и у жены, ширились от ужаса.

***

Они не сокрушили Короля Призраков – Дриззту это было вполне очевидно, когда он крепче обнял Кэтти-бри, скользившую в яму отчаянья, которая стала её тюрьмой.

Её глаза осторожно исследовали этот чуждый мир. Сейчас он от самого горного массива Снежных Хлопьев принадлежал седому полумраку другого мира – Царству Теней

И Король Призраков был здесь.

На равнине, прямо перед Кэтти-бри, драколич метался и ревел от боли и бешенства. Его кости горели белизной, опавшая чешуя открыла багровую плоть, испещрённую волдырями. Выжженный священным светом, зверь, казалось, выжил из ума от боли и ярости, и, хотя он только что участвовал в битве, Дриззт не мог представить, каково это – предстать перед ним в этот кошмарный момент.

Кэддерли причинил глубокую острую боль твари, но Дриззт хорошо понимал, что раны ещё не являются доказательством смерти.

Зверь, казалось, исцелялся, и именно это восстановление ужасало более всего.

Тварь поднялась в воздух во всем своем дьявольском триумфе, начиная вращаться, быстрее и быстрее, и из стремительного вращения словно демонические руки тьмы формировались выходящие тени. Они пересекли равнину, цепко хватая карабкающихся червей, которые после краткого визга падали замертво.

Дриззт никогда не видел ничего подобного, а потому сконцентрировался лишь на небольшой части этого зрелища. Чтобы не сойти с ума, ему пришлось сохранять эмоциональную и ментальную дистанцию от канала Кэтти-бри.

Король Призраков высасывал жизненную энергию из всего, чего мог достичь, забирая жизненную силу ползающих тварей и используя эту энергию, чтобы исцелить множество ран.

Дриззт знал, что вскоре монстр полностью восстановится. Затем Король Призраков вернется в храм Парящего Духа.

С огромным усилием и еще большим сожалением дроу отдалился от любимой жены. Он был не в силах успокоить её. Она ничего не чувствовала в его объятиях, и сердце её никак не отзывалось на его нежные оклики.

Ему пришлось вернуться к своим спутникам. Дроу должен был переговорить с ними. Наконец, ему следовало сначала отпустить, а затем и полностью разорвать ментальную связь с Кэтти-бри. Напряжение настолько обессилило его, что он рухнул на пол комнаты.

Он почувствовал, как сильные руки подхватили его и подняли в вертикальное положение, затем помогли сесть на край небольшой кровати.

Дриззт открыл глаза, отодвигая повязку.

– Ба, очередная ее вспышка? – Сказал Атрогейт, только что подошедший к двери, Тибблдорфу Пвенту, стоящему рядом.

– Нет, – ответил Кэддерли, пристально наблюдавший за Дриззтом. Все взоры обратились к жрецу, и многие, и в особенности Даника, открывали рты от изумления при виде этого мужчины.

Он больше не был молодым.

Многие годы, с того дня, когда он впервые принимал посетителей в храме Парящего Духа, требовалось много сил, чтобы сгладить внешность Кэддерли Бонадьюса, одаренного и почтенного жреца, чьи замечательные подвиги растянулись на два десятилетия. Он выглядел также молодо, как и его собственные дети. Молодость разрушилась прежде, чем три дварфа, оба дроу и его жена уставились на него.

Кэддерли выглядел, самое меньшее, лет на пятьдесят, а то и больше. Его кожа обвисла, плечи несколько опустились, и его мышцы уменьшились и одряхлели. Он выглядел старше Даники, старше своего возраста, ближе к шестидесяти, нежели пятидесяти.

– Кэддерли, – ахнула Даника. Он заставил себя улыбнуться в ответ и махнул рукой, чтобы остановить ее и остальных на расстоянии.

Казалось, он пришел в себя, и снова внешне стал мужчиной пятидесяти лет, чуть старше своего истинного возраста.

– Ничего себе, – фыркнул Атрогейт.

– Магия храма, – произнес Джарлаксл. – Оскорбленного храма.

– Тебе что-то известно? – Заинтересованно спросила Даника у дроу.

– Правда состоит в том, – сказал Кэддерли, и Даника повернулась к нему, приблизилась, и он принял ее объятия. – Моя молодость, мое здоровье разрушаются за пределами стен храма Парящего Духа, – воскликнул он. – Тварь нанесла по ним удар – нанесла удар по нам! – у него вырвался безнадежный смешок. – И, естественно, нанесла удар по мне.

– Мы всё поправим, – затаив дыхание, пообещала Даника.

Однако Кэддерли покачал головой:

– Это ведь сделано не из дерева или камня, – пояснил он.

– Тогда Денеир поможет тебе, – сказал Джарлаксл, пристально глядя на него со странной, неожиданной жалостью.

Кэддерли снова начал было качать головой, но, посмотрев на дроу, кивнул, ведь времени на пессимизм не было.

– Но сначала мы должны быть готовы к возвращению Короля Призраков, – заметил Джарлаксл, переводя взгляд на Дриззта До’Урдена, сидящего на кровати с полным безнадёжности взглядом, направленным на Кэтти-бри.

– Что она видит, эльф? – Потребовал ответа Атрогейт. – О чем вспоминает на этот раз?

– Ничего, – прошептал Дриззт. Было сложно даже разобрать его голос. – Она согнулась перед яростью Короля Призраков.

– В царстве Теней, – сделал вывод Кэддерли, и Дриззт кивнул.

– Это в ней причина, в этой самой ярости, это она залечивает его раны, – сказал дроу с жалким и безнадежным видом глядя на потерянную и испуганную жену. Он не мог постичь её. Он ничем не мог помочь ей. Всё, что ему оставалось – только смотреть на неё и молиться, что каким–то образом Кэтти-бри найдет свой путь из мрака.

На мгновение в голову Дриззта До’Урдена пришла мысль, что действительно будет лучше, если его жена умрёт, в противном случае её мучения могут быть бесконечны. Он вспомнил то самое утро на дороге из Серебристой Луны, когда, несмотря на проблемы, связанные с проявлениями волшебства, все казались ему такими правыми, все, кроме женщины, которую он любил. Прошли считанные десять дней с того времени, как магические цепи опутали Кэтти-бри и отдалили её от Дриззта, но ему, сидящему на постели, так близко и в то же время так далеко от жены, всё произошедшее казалось эпизодом из другой жизни.

Все эти чувства: боль и замешательство – отразились на его лице, когда он, поняв это, посмотрел на своих товарищей. Бруенор стоял в дверях, дрожа от ярости, слёзы оставляли мокрые полосы на его бороде, его могучие кулаки были так крепко сжаты, что такая хватка могла сокрушить камень. Он одновременно с симпатией и страхом рассматривал Данику, сильно встревоженную собственной супружеской дилеммой, не торопясь перевести взгляд с неё на Кэддерли и стоящего рядом Дриззта,.

Джарлаксл положил руку на плечо Дриззта.

Если есть шанс вернуть ее, мы сделаем это, – пообещал он, и Дриззт знал, что он имел ввиду. Когда дроу посмотрел на Бруенора, стоящего позади, то осознал, что дварф понял искренность Джарлаксла. Но оба они знали и то, что ничего хорошего из этого не выйдет.

– Её вылечат, и она вернётся, – сказал Кэддерли. – Мы же должны подготовиться, и быстро.

– Но чем все это кончится? – Спросил голос из вестибюля, и, повернувшись, все увидели Джинанс. Говоря, маг, держала руку на весу так, что рукав её мантии, превратившийся в лохмотья, обнажал руку, ссохшуюся в сухую кожу и кости – след одного из мощных ударов хвоста драколича.

– Если мы разобьём его снова, не отступит ли он просто в другой мир, о котором ты говоришь? – Спросила Джинанс. Кэддерли вздрогнул, услышав этот угнетающий вопрос из уст его обычно оптимистичной помощницы.

Все поняли гримасу Кэддерли, особенно Дриззт, потому, что простая правда замечания Джинанс не могла быть неочевидной. Как могли они нанести поражение твари, которая может так быстро отступить, и так легко исцелиться, чему Дриззт сам был свидетелем, пока обнимал Кэтти-бри?

– Мы найдем путь, – поклялся Кэддерли. – Перед храмом Парящего Духа, в старом строении, которое раньше было библиотекой Назиданий, мы боролись с вампиром. Это существо точно так же могло убежать с поля боя, если битва принимала плохой для него оборот. Но мы нашли путь.

– Точно, эти дварфы уделали его мехами, пока он был в газообразном состоянии! – выкрикнул Тибблдорф Пвент. В своё время он вынудил Айвена Валуноплечего рассказывать ему эту историю снова и снова в течение всего времени, пока Айвен и Пайкел находились в Мифрил Халле. – И выпустили в потоке прямо под солнце!

– Что ты там бормочешь? – Требовательно спросил Атрогейт, чьи широко раскрытые глаза выражали замешательство и внушали страх. – Ты серьезно?

– Он говорит правду, – подтвердил Кэддерли, подмигнув остальной команде, все члены которой были довольны весёлой передышке.

– Ба–ха–ха! – загрохотал Атрогейт. – Мне думается, для такого момента необходима песня!

Лица вокруг него, в особенности тех, кто находился в коридоре, не сильно изменились, однако, как только он придал ситуации определенное направление, короткая передышка быстро сошла на нет.

– Необходимо готовиться, – снова произнёс Кэддерли, когда все погрузились в неуютную тишину.

– В противном случае придётся покинуть это место, и быстро, – добавила маг с высохшей рукой. – Быстро бежать к Вратам Балдура, или в другой большой город, куда эта тварь не рискнёт приближаться.

– И где армия лучников встретит его слишком неожиданно для его блестящего отступления! – другой голос донесся из–за двери комнаты.

Дриззт посмотрел через головы на Кэддерли, в то время как хор тех, кто ратовал за отступление, становился всё более громким и настойчивым, и Дриззт понял смятение самого жреца. Кэддерли не мог не согласиться с логикой быстрого отступления, с побегом как можно дальше из этого, казалось бы обреченного, храма.

Но жрец не мог и пойти на это. Опасность, грозящая храму Парящего Духа, отражалась на его собственном существовании. И Кэддерли, и Даника не могли далеко уйти, в то время как их детей не было рядом с ними, и они могли быть и не в Кэррадуне, а находиться неизвестно где.

Дриззт посмотрел на Бруенора в ожидании решения.

– Никуда я не пойду, – без колебаний заявил король дварфов, командуя собранием – Дадим зверю вернуться и сотрем его в пыль.

– Это глупо… – маг с высохшей рукой начала было спорить, но выражение лица Бруенора прекратило все дебаты в самом зародыше, заставив ее побледнеть, точно она увидела драколича.

– Никуда я не пойду, – повторил Бруенор. – Если только не пойдем искать детей Кэддерли, или пропавшего друга, Пайкела, бившегося рядом со мной и ставшего мне родным во времена испытаний. Он потерял брата, как сказала мне леди Даника, но он не потеряет друзей из Мифрил Халла.

– В таком случае ты умрёшь, – рискнул кто–то сказать из коридора.

– Все мы умрём, – резко возразил Бруенор. – Некоторые из нас уже мертвы, хотя мы и не подозреваем этого. Если ты готов бежать и бросить своих друзей, ты уже мёртв.

Кто–то начал приводить доводы против, но Кэддерли вскричал:

– Не сейчас! – Жрец так редко повышал голос, что все разговоры мгновенно стихли. – Идите и оцените опасность, – наставлял всех Кэддерли. – Посчитайте наши раны…

– И наши смерти, – добавила Джинанс со свистом.

– И наши смерти, – согласился Кэддерли. – Пойдите и узнайте, пойдите и подумайте, и сделайте это быстро. – Он посмотрел на Дриззта и спросил: – Сколько времени у нас в запасе?

Но дроу мог только пожать плечами.

– Быстро, – повторил Кэддерли. – И для тех, кто уйдёт, подготовьте оружие так быстро, как сможете. Будет лучше, если вас не захватят врасплох на дороге, когда вернется Король Призраков.

***

С подобострастным взглядом Джарлаксл вошел в покои Кэддерли и Даники, которые расположились вокруг стола жреца, прослеживая взглядом каждый его шаг.

– Ты меня удивляешь, – поприветствовал его Кэддерли.

– Это ты удивляешь всех вокруг новой магией, которую ты нашел, – ответил Джарлаксл, и уселся на стул перед Даникой и напротив Кэддерли.

– Нет, – возразил Кэддерли. – Не я нашел новую магию. Она нашла меня. Я даже не могу объяснить это, поэтому как могу я претендовать на право владеть ею? Я не знаю её природы, и даже проявится ли она, когда будет нужно во время следующего кризиса.

– Будем надеяться, – произнес Джарлаксл.

За стенами комнаты начал подниматься южный ветер, негромко ржали лошади, и мужчины выкрикивали приказы.

– Все они уходят, – заметил Джарлаксл. – Даже друзья Джинанс.

– Я и ей сказал идти, – сказал Кэддерли. – Это не ее бой.

– Вы тоже спасётесь бегством. Если сможете, – заключил Джарлаксл по его тону.

С тяжелым вздохом Кэддерли встал и подошёл к окну посмотреть, что происходит во внутреннем дворе.

– Эта битва укрепит старый страх, – объяснил он. – Когда я строил храм Парящего Духа, сплетая магию Денеира, позволяющую проходить через этот простой, но смертельный виток, это состарило меня. Если храм приближается к концу, я становлюсь старше.

– Мы уже попрощались, – добавила Даника.

– Полагаю, моя жизнь подошла к концу, и принимаю это, потому как я выполнил свои обязанности перед богом. – Помедлив, он странно посмотрел на Джарлаксла. – Ты верующий? – спросил он.

– Есть лишь одно божество, которое я всё больше узнаю, но было бы лучше, если бы я его не знал, – ответил дроу.

– Ты более приземленный, – сказал Кэддерли.

– Нет, – возразил Джарлаксл. – Я не придерживаюсь какого–то особенного божества. Хотел бы я сначала с ними побеседовать, чтобы посмотреть, какой рай они смогут предложить мне после смерти.

Даника поморщилась при этих словах, но Кэддерли едва сдерживал смех:

– Обычная шпилька Джарлаксла.

– Потому что я не воспринимаю всерьёз этот вопрос.

– Неужели? – воскликнул Кэддерли в притворном удивлении. – Что же может быть серьезнее, чем познать, что у тебя в сердце?

– Я знаю, что у меня в сердце. Быть может, я просто не считаю нужным дать этому название.

Кэддерли снова рассмеялся:

– Быть мне лжецом, если скажу, что не понимаю тебя.

– Быть мне лжецом, если я начну отвечать на твою невежественность. Ну, или дураком.

– Джарлаксл не дурак, – вклинилась Даника, – но по причине возникновения спора я откладываю вынесение судебного решения.

– Вы ранили меня прямо в сердце, леди Даника, – сказал дроу, широко улыбаясь, и Даника была не в силах сопротивляться этой улыбке.

– Почему ты не ушел? – Резко спросил Кэддерли. Джарлаксл знал, это был один из тех вопросов, который предполагал еще парочку. – Путь чист, а наше положение близко к безнадёжному, и ты до сих пор здесь.

– Молодой человек…

– Не такой уж и молодой, – поправил Кэддерли.

– По мне, ты будешь молодым, пока не встретишь сотый день рождения, будешь молодым, пока следующий век не сгниет в земле, – сказал Джарлаксл. – Но к делу: нет места, где Король Призраков не нашел бы меня. Он отыщет меня и на севере, и в Мирабаре. И когда он найдет меня, он найдет и тебя.

– И Артемиса Энтрери? – спросила Даника, на что Джарлаксл пожал плечами.

– Столько лет прошло с тех пор, как я разговаривал с ним.

– Итак, ты пришел сюда в надежде найти решение своей проблемы, – произнес Кэддерли.

Дроу снова пожал плечами.

– Или что мы сможем вместе найти решение нашей общей проблемы, – ответил он. – И я пришел в наше общее дело не без могущественных союзников.

– И ты не чувствуешь вины за то, что втянул Дриззта, Бруенора, Кэтти-бри и беднягу Пвента в эту ужасную борьбу? – Спросила Даника. – Ты обречешь их на эту судьбу?

– Вероятно, у меня больше веры в нас, чем у вас, леди, – усмехнулся Джарлаксл, поворачиваясь к Кэддерли. – Я не лицемерил, когда говорил Дриззту и Бруенору, что будет лучше, если они приведут Кэтти-бри сюда. Я знал, что многие величайшие умы нашего времени не сомневались, приходя в храм Парящего Духа, чтобы найти ответы – и что может гарантировать лучший ключ к разгадке реальности, окружающей нас, чем несчастье Кэтти-бри? Даже что касается Короля Призраков, я верю, что все связано – более, чем сейчас, когда Дриззт сказал нам, что она видит этого зверя в другом мире, в котором её разум был пойман в ловушку.

– Они связаны, – согласился Кэддерли прежде, чем Даника сумеет ответить. – Оба предвестники одной катастрофы.

– С одной стороны, мы можем найти ключи к разгадке остальных проблем, – сказал Джарлаксл. – Уже нашли! Слава Богу, что Кэтти-бри была здесь, что мы смогли узнать правду о поражении Короля Призраков, и знаем, что эта тварь может вернуться.

– Если я смогу найти своего бога, я скажу ему спасибо, – иронично произнес Кэддерли. – Но ты прав, конечно. Итак, теперь мы знаем, Джарлаксл. Тварь может вернуться, невредимая, злая, и еще более дерзкая, чем в первой битве. Ты намерен сражаться с ней снова?

– При необходимости, – закончила Даника, обрывая Кэддерли, и, когда она посмотрела на него, на его губах мелькнула признательная улыбка. – Но у тебя есть идеи на этот счет? Говорят, ты умный.

– Ты недостаточно хорошо знакома со мной, чтобы самой прийти к этому заключению? – сказал ей Джарлаксл, положа руку на сердце, как если бы она его глубоко ранила.

– Не может быть, нет, – ответила она.

Джарлаксл разразился смехом, но довольно коротким:

– Мы должны убить его быстро – это более чем очевидно, – сказал он. – Я не вижу другого пути, как можно помешать его способности перемещаться сквозь миры, поэтому мы должны поразить его внезапно и навсегда.

– И мы нанесём ему удар, используя всю магию, которой я владею, – добавил Кэддерли. – Только и надеюсь быть готовым ответить некоторыми из этих заклинаний – у меня нет иллюзий, что мы можем достигнуть большего.

– Есть и другие пути, – произнес Джарлаксл, кивая подбородком по направлению арбалета и патронташа в руке Кэддерли.

– Я неоднократно стрелял из него, – напомнил ему Кэддерли.

– Сотни пчёл могут жалить человека лишь с небольшим эффектом, – ответил дроу. – Но я был в пустыне, где пчёлы были ростом с человека. Верьте мне, когда я скажу вам, что вы не пожелаете почувствовать жало одной из тех тварей.

– Что ты имеешь ввиду? – Спросила Даника.

– Мой товарищ, Атрогейт, – довольно умный дварф, а король Бруенор еще более, чем он, – ответил Джарлаксл.

– Если бы Айвен Валуноплечий всё ещё был с нами! – Сказал Кэддерли, и его голос был полон скорее надежды, чем жалобы.

– Вооружение для осады? Баллиста? – Поинтересовалась Даника, и Джарлаксл снова пожал плечами.

– Дриззт, Бруенор и его берсеркер тоже останутся, – проинформировал Джарлаксл Кэддерли, и дроу поднялся со стула. – Джинанс и некоторые из оставшихся предложили увести Кэтти-бри, но Дриззт отказался. – Он посмотрел Кэддерли прямо в глаза, добавив – Они не хотят погибнуть.

– Он должен разрешить Кэтти-бри уйти, – сказала Даника.

– Нет, – возразил Кэддерли и, когда все взоры обратились к нему, все увидели, что он смотрит за окно. Даника могла заметить, как он внезапно погрузился в раздумья. – Она нужна нам. – Произнес он голосом, который показал, что он уверен в своем требовании, хотя и не был уверен в причинах этой уверенности.

***

– Монетку за твои мысли, эльф, – произнес Бруенор. Он встал за Дриззтом, который расположился на балконе, оглядывая внутренний двор храма Парящего Духа, то и дело опуская взгляд на разорённый лес, где появился драколич.

Дриззт оглянулся на его голос, кивком показывая, что слышал его слова, но больше никак не отвечая – только пристально глядя на него на расстоянии.

– Ах, девочка моя, – прошептал Бруенор, придвигаясь к нему, понимая, что Дриззт ни о чём другом думать не может. – Ты думаешь, она потеряна для нас.

Однако Дриззт не ответил.

– Мне следует расцеловать тебя, эльф, за то, что ты потерял надежду, – съязвил Бруенор.

Дриззт снова посмотрел на него, и король скис под этим честным взглядом.

– Тогда зачем мы остаёмся? – Бруенор спросил, последним взглядом продемонстрировав пренебрежение неопровержимым причинам дроу.

Дриззт озадаченно взглянул на него.

– Если это не вернет её назад, то зачем мы остаёмся? – снова попросил прояснить Бруенор.

– Ты покинешь друзей в нужде?

– Хорошо, но зачем держать её здесь? – Продолжил Бруенор. – Почему бы не посадить её на одну из уезжающих повозок, направляющихся в более безопасное место?

– Я не верю, что и половина из них выедет за пределы леса живыми.

– Чушь, это не то, что ты думаешь! – закричал Бруенор. – Ты думаешь, мы найдем выход. Что убьем этого дракона, что также найдем, как вернуть её. Вот что ты думаешь, эльф, и не лги мне.

– Это то, на что я надеюсь, – подтвердил Дриззт, – надеюсь, но не думаю. Это разные вещи. Надежда противоречит разуму.

– Не так уж и сильно, если ты собрался держать её здесь, где мы, скорее всего, погибнем.

– Есть ли сейчас во всем мире безопасное место? – спросил Дриззт. – Или что-то подобное?. Когда драколич начал перемещаться на другой план, Гвенвивар сбежала.

– Умная кошка не побежала бы раньше так далеко, – сказал Бруенор.

– Гвенвивар пугает не битва, но она поняла опасность пересечения планов. Вспомните, когда рухнула хрустальная башня в долине Ледяного Ветра.

– Ага, – сказал Бруенор, чье лицо несколько прояснилось. – И Пузан отвез проклятую кошку домой.

– А помните дворец паши Пуука в Калимпорте?

– Ага, море ничтожных кошек, следующих за Гвенвивар до ее дома. Что ты думаешь, эльф? Что твоя пантера может доставить девочку на другой план, и вернуть вас обоих назад?

– Я не знаю, – признал Дриззт.

– Но ты думаешь, есть выход? – спросил Бруенор голосом, в котором такая звучала отчаянная надежда, какой никто никогда не слышал от дварфа.

Дроу остановил пристальный взгляд на Бруеноре и ухмыльнулся:

– Всегда есть выход, не так ли?

Бруенор кивнул на это, и Дриззт перевел взгляд за пределы балкона, глядя на деревья.

– Что они делают? – Осведомился он мгновением позже, когда Тибблдорф Пвент и Атрогейт выходили из леса, перенося на плечах тяжелые бревна.

– Если мы собираемся оставаться и биться, значит, должны быть настроены на победу, – сказал Бруенор.

– Но что они делают? – Спросил Дриззт.

– Боюсь спросить их, – признался Бруенор, и он, и Дриззт разразились столь необходимым сдавленным смехом.

– Ты собираешься снова использовать в битве свою дурацкую кошку? – Спросил Бруенор.

– Боюсь, что да. Граница где– то между этими понятиями, между жизнью и смертью, и все это слишком непредсказуемо. Я не собираюсь потерять Гвен, как я потерял…

Его голос сошел на нет, но ему не нужно было заканчивать, чтобы Бруенор все понял.

– Мир становится безумным, – произнёс дварф.

– Быть может, он всегда был таким.

– Почему это ты начал говорить также? – Стал ругаться Бруенор. – Мы положили на это слишком много лучших лет и работы, и ты это прекрасно знаешь.

– Мы добились мира с орками, – сказал Дриззт, а лицо Бруенора стало непроницаемым, и из уст его вылетело приглушенное рычание.

– Ты как тёплый огонь среди холодной зимы, эльф, – пробормотал он.

Дриззт улыбнулся шире и, распрямившись, потянулся спиной и руками:

– Мы остаемся и сражаемся, друг мой. А также…

– Побеждаем, – закончил Бруенор. – Сможем ли мы вернуть девочку или нет, эльф, но я начинаю немного поддаваться безумию. – Он ударил Дриззта по плечу. – Ты готов прикончить дракона, эльф?

Дриззт не ответил, но взгляд бледно–лиловых глаз, которым он наградил Бруенора, был полон того огня, который король дварфов видел много раз. И даже внушил Бруенору некоторую жалость к драколичу.

Внизу на внутреннем дворе, Пвент, ведущий пары, споткнулся, и оба дварфа с грохотом упали в груду своего тяжелого груза.

– Надеюсь, они оба не убьют нас со своим планом, по которому змей не вернется в свое убежище, – заявил Бруенор, – или, если это случится, я сделаю все, чтобы найти его там и прикончить!

Дриззт кивнул, более чем готовый к битве, но, вместе с тем, выражение решительности несколько мешалось с интригой этого последнего заявления. Его голова склонилась к мешочку на ремне, в котором была фигурка Гвенвивар, и он изумился.

В конце концов, он и раньше путешествовал по мирам с пантерой.

– О чем думаешь, эльф? – Спросил Бруенор.

Дриззт снова бросил на него быстрый взгляд, полный решимости и кипящей ярости.

Кивнув, Бруенор улыбнулся не менее решительно и яростно.

***

– Неужели мы не сможем научиться? – Спросила Даника Кэддерли.

Кэддерли покачал головой:

– Я уже пытался. Уже спрашивал Денеира или любого другого бога, который смог найти.

– Я больше не могу этого вынести, – признала Даника. Она тяжело опустилась на стул и закрыла лицо руками. В одно мгновение Кэддерли был возле неё, сжимая в объятиях, но кроме этого он мог мало что предложить. Он сам был не менее истерзан, чем она.

Их дети были где–то далеко, быть может, еще живы, а быть может и мертвы, что более вероятно.

– Я должна вернуться, – сказала Даника, распрямляясь и делая глубокий, успокаивающий вдох. – Я должна ехать в Кэррадун.

– Ты уже пробовала, и едва не погибла, – напомнил Кэддерли. – Лес не менее…

– Я знаю! – Сорвалась Даника. – Я знаю, и меня это не волнует. Я не могу находиться здесь, просто ждать и надеяться.

– А я не могу уйти! – Огрызнулся в ответ Кэддерли.

– Я знаю, – мягко и нежно сказала Даника. Протянув руку, она провела пальцами по его щеке. – Ты нужен здесь, связан с этим местом, я знаю. Ты не можешь оставить его, потому что оно погибнет, если погибнешь ты, и наши враги победят. Но я уже оправилась от ран, а мы должны изгнать дракона сейчас.

Кэддерли хотел было перебить её, но Даника заставила его замолчать, положив палец на его губы.

– Я знаю, любимый, – сказала она. – Король Призраков вернется и снова атакует храм Парящего Духа. Я знаю. И я только приветствую эту битву, если чудовище будет уничтожено. Но…

– Но дети не здесь, – закончил за нее Кэддерли. – Они живы – я это знаю! Если хотя бы один из них погибнет, храм почувствует эту потерю.

Даника озадаченно посмотрела на него.

– Они часть меня, как и это место, – попытался объяснить Кэддерли. – Я уверен, они живы.

Даника отступила на шаг, уставившись на мужа. Она понимала его уверенность, но также знала, что она основывалась больше на необходимости веры в то, что дети живы и здоровы, чем на чем–то более существенном.

– Тебе нельзя остаться, – сказал Кэддерли, все больше удивляя её. Она села прямо, глядя на него широко раскрытыми глазами.

– Ты говоришь о предстоящей самой отчаянной битве и в то же время хочешь отослать меня?

– Если Король Призраков вернётся, и мы его уничтожим… – Кэддерли помедлил в замешательстве.

– Это случится благодаря мощи Кэддерли, а не кулакам Даники. – Сделала вывод она.

Кэддерли дернулся:

– Мы могущественная команда, нас семеро, каждый из нас вооружен по–своему, чтобы вести битву с таким зверем, как Король Призраков.

– Но я в меньшей степени, – сказала женщина. Она выставила пустые ладони. – Мое оружие менее эффективно, чем топор Бруенора, и я не знаю фокусов Джарлаксла.

– Никто не заменит мне в битве тебя, – произнес Кэддерли. – Но также никто, кроме тебя, не сможет лучше избежать монстров в лесу и найти наших детей. Если у нас их не будет, тогда…

– Тогда зачем все это? – Закончила Даника. Нагнувшись, она страстно поцеловала его.

– Они живы, – повторил Кэддерли.

– И я найду их, – прошептала в ответ Даника.

Через час она уже была за пределами храма, продвигаясь сквозь лес вблизи дороги на Кэррадун, невидимая и тихая, словно тень под покровом ночи.