"Любовь к Люсинде" - читать интересную книгу автора (Бак Гейл)

Глава 5

Лишь немногие из наносивших визиты в дом леди Мейз были так же сердечны или настолько же деликатны, как леди Сефтон. За недолгое время вращения в свете Люсинде не удалось завязать крепких дружеских отношений. Да и в любом случае это было бы нелегко сделать. Зависть ровесниц к ее внешности и злословие их матерей свели на нет все дружественные попытки.

Ее временное пребывание в роли хозяйки салона лорда Мейза не принесло ей успеха в обществе. Положение ее как жены одного из богатейших людей Европы, к сожалению, гарантировало, что она останется объектом зависти и ревности; оно изолировало ее от других женщин, которые, возможно, также делали какие-то дружественные попытки.

Однако был один визитер, который являлся для нее более чем просто знакомым. Лорд Уилфред Мейз по смерти мужа Люсинды удостоился титула, которого, собственно, никогда не ожидал. Это был добросердечный молодой человек со значительно более простыми вкусами, нежели его брат. Он высказывал непосредственно то, что в данный момент приходило ему в голову — временами к собственному последующему смущению.

Люсинда относилась к лорду со снисходительной симпатией, хотя они никогда близко не общались до смерти ее мужа. Во время ее вдовства, правда, их отношения стали дружественными, и новоиспеченный лорд Мейз даром времени не терял.

Хотя мисс Блайт на некоторое время покинула ее, Люсинда сразу же по получении визитной карточки лорда приняла его. Она вышла к нему с раскрытыми объятиями.

— Уилфред! Неожиданная радость. Я не ожидала, что вы так быстро навестите меня, но я счастлива, что это случилось.

Лорд Мейз склонился к ее руке. Когда он поднял лицо, глаза его лукаво улыбались.

— Рад, что застал вас здесь. Я-то ожидал, что вы уже разъезжаете с визитами по Лондону.

В нем не было ни капли хитрости, неискренности, не прилагал он также усилий, чтобы особенно заслужить ее внимание. Он оценивал свою внешность как посредственную, поэтому ложное тщеславие не отягощало его. У него были редкие соломенные волосы, красноватые брови и веки, короткие белесые ресницы. Его самой приятной чертой был неподдельно доброжелательный взгляд золотисто-коричневых глаз. Его манера одеваться не была ни безвкусной, ни выспренней, а костюмы всегда были безупречны. Он увлекался спортом: боксом и фехтованием. Хорошо сложенный, он был среднего роста.

— Через неделю или более меня и в самом деле будет трудно застать дома, — со смехом ответила Люсинда. — Не можете себе представить, сколько людей уже побывало у меня, а сколько приглашений я уже получила. Убеждена, что сезон доставит мне истинное удовольствие.

Лорд Мейз одобрительно взглянул на модное дневное платье Люсинды с узелками атласных лент темно-зеленого цвета, украшенное дорогой шелковой шалью, изящно спадающей с локтей. У него было врожденное чувство вкуса в одежде.

— Вы выглядите великолепно, Люсинда. Мне особенно на вас нравится этот оттенок. Во всем мире вы — самый изящный цветок.

— А вы — льстец, сэр! Но присядьте-ка вот здесь возле меня и расскажите мне, как случилось, что вы оказались здесь, — и Люсинда потянула его к дивану.

Лорд Мейз уселся, окинув обстановку вокруг себя пренебрежительным взглядом. Он положил ладонь на свой белый крахмальный галстук, будто тот внезапно стал давить ему, и произнес:

— Я никогда не любил этот дом. Здесь все — не в моем вкусе.

Люсинда обвела взглядом убранство комнаты. На губах ее появилась понимающая улыбка.

— Да, здесь все слишком напоказ, слишком греховно-пышно. Так? Что вы собираетесь с ним делать? У вас нет намерений жить в доме?

— Пока у меня есть выбор — я не буду жить здесь, — откровенно сказал лорд Мейз. — Вы знаете, что я предпочитаю квартиру. Однако предполагаю, что, женившись, я буду вынужден переехать сюда. Леди, кажется, все как одна любят подобную роскошь. — Это печальное наблюдение подвигло его на дальнейшую откровенность. — Сейчас я вам кое-что скажу! Когда я буду выбирать невесту — непременно поставлю условием, чтобы мой дом был избавлен от этих произведений искусства и роскоши. Их столько, что невозможно отдохнуть и расслабиться — того и гляди, разобьешь вазу или еще что-нибудь!

— Я не подам виду, если это случится, — рассмеялась Люсинда. — В конце концов, все это — ваше!

— Отнюдь нет, — исчерпывающе педантично отвечал лорд Мейз. — Вещи принадлежали моему кузену, и на всех стоит его клеймо. Все, что покупал мой кузен — одного порядка: красивое, дорогое и бесполезное.

Выражение лица Люсинды изменилось, и лорд осознал, что косвенно оскорбил ее. Он быстро исправился:

— Я не намекал на вас, Люсинда! Ни в коем случае. Вы — единственно подлинно ценное, что кузен привез в этот дом. Если бы не вы, ноги моей здесь бы не было.

Люсинда склонила голову с лукавой улыбкой.

— Это мило с вашей стороны, Уилфред. Надеюсь, что вы не станете утаивать от меня, когда я буду являться препятствием на вашем пути. Я бы не хотела осложнять дела о наследовании в роду лордов Мейз.

— И не думайте об этом. Вы можете считать этот дом своим сколько вам заблагорассудится. У меня нет желания жить здесь, но чтобы вещи содержались в надлежащем порядке, дом должен быть обитаем. Вы делаете мне большое одолжение. В ином случае мне пришлось бы годами платить за надзор и уход, а на это могло бы пойти состояние.

Люсинда рассмеялась, ощущая истинное удовольствие.

— Я счастлива, что спасла ваше состояние. Вы позволили мне почувствовать себя полезной, Уилфред.

— Надо думать! Жаль, что вы не можете помочь мне с этой ужасной неуклюжей коробкой, которую мой кузен называл охотничьим домиком. Охотничий домик! — пренебрежительно фыркнул лорд Мейз. — Я надеюсь, что его можно будет продать. Я приказал разузнать о возможных покупателях. Вы видели когда-либо это старинное аббатство, которое мой кузен наводнил бесценными греческими статуями и прочей ерундой? Это мрачное место заставляет меня содрогнуться. Я был несказанно рад, когда старик Кройлей предложил купить его у меня.

— Так вы спешите избавиться от всего этого? — изумилась Люсинда.

— Нет, что вы. Только от тех вещей, которые мне не нравятся, — проговорил лорд Мейз. — Вы не представляете себе, как я теперь занят. Иногда это так досаждает. Но, по крайней мере, кузен знал толк в лошадях. Я оставлю для себя большую их часть.

Открылась дверь, и вошла мисс Блайт. Она с любопытством взглянула на хорошо одетого посетителя, который машинально поднялся в ее присутствии.

— Прости, дорогая. Я не знала, что у тебя гости.

— Тибби, это лорд Уилфред Мейз. Ты припомнишь его, когда я скажу, что именно он великодушно разрешил мне провести в этом доме сезон. Лорд Мейз — моя компаньонка, мисс Блайт.

Мисс Блайт с улыбкой протянула лорду руку.

— Милорд, мне очень приятно. Я уверена, что леди Мейз уже выразила вам свою благодарность, позвольте же мне присоединиться к ней. Мы вдвоем наслаждаемся жизнью в Лондоне.

Лорд Мейз пожал руку мисс Блайт. Он кашлянул, рассматривая компаньонку: она была тем типом худосочной, суровой лицом женщины, который приводил его в нервозное состояние. Несмотря на любезное обращение, мисс Блайт напомнила ему строгую няню, которая была у него в детстве.

— Совершенно не стоит благодарности, мэм! Это вы мне оказываете услугу. Как я уже сказал леди Мейз минуту назад, дом в полном ее распоряжении на то время, которое ей угодно.

— Вы в самом деле очень добры, — все более смягчаясь, сказала мисс Блайт.

Лорд Мейз был, кажется, несколько смущен, оказавшись предметом пристального внимания со стороны строгой чопорной компаньонки. Ему было бы легче, если бы она проявила вежливость, граничащую с холодностью, что предоставило бы его самому себе. В конце концов, мисс Блайт обнаружила его запросто болтающим наедине с леди Мейз.

Люсинда с некоторым удивлением поняла причину душевного дискомфорта лорда. Она решила выручить его.

— Через пару недель я собираюсь дать ужин и бал. Вы окажете мне честь своим посещением, милорд? — спросила она.

— Непременно, леди Мейз. Я с восторгом приму ваше приглашение, — сказал он и посмотрел на каминные часы. Прошло уже четверть часа. Он неохотно подчинился правилам приличия, которые диктовали необходимую длительность визита. — Впрочем, мне нужно откланяться. Буду с нетерпением ожидать получения приглашения, миледи.

Люсинда поднялась и подала ему руку.

— Прекрасно! Думаю, что не разочарую вас. Надеюсь на грандиозный успех своего вечера.

Лорд Мейз улыбнулся.

— О, я совершенно уверен в успехе! Вы на редкость прекрасная хозяйка. — Он еще раз обвел взглядом комнату, однако в его взгляде не было восторга. Он даже слегка поморщился. — Припоминаю вечера, которые вы устраивали в бытность свою женой моего кузена. Ничего великолепнее и представить невозможно. Но это стиль моего покойного кузена, не так ли? Великолепие!

— Именно, — сухо согласилась Люсинда. — Надеюсь, мои вечера не будут втиснуты в определение «грандиозных». Я бы предпочла, если бы о них говорили как о невероятных, сумасшедших потрясениях спокойствия!

— О, это уже дорогого стоит! Я могу теперь говорить своим близким знакомым, что вы задумали потрясти наше болото, — усмехаясь, сказал лорд Мейз. Он поцеловал ее руку, затем вежливо кивнул мисс Блайт и вышел.

Мисс Блайт с интересом посмотрела ему вслед, а затем задумчиво перевела взгляд на Люсинду.

— Я сочла бы его весьма презентабельным молодым кандидатом в мужья, и ты, похоже, в таких прекрасных с ним отношениях. Совершенно очевидно, что он в восторге от тебя. Он уже женат?

Потрясенная, Люсинда взглянула на компаньонку. Лицо мисс Блайт выражало легкое любопытство, но бывшая ученица хорошо знала свою наставницу и не сочла этот вопрос абстрактным.

— Даже не помышляй об этом, Тибби! — смеясь, ответила Люсинда. — Мы с Уилфредом друзья. Ни один из нас не увлечен другим, и ни один не желает оков. Думаю, что Уилфреда испугает даже сама мысль о том, чтобы жениться на ком бы то ни было. Он вкушает все преимущества своего новообретенного положения. Вряд ли он захочет добровольно взять на себя ответственность за жену и неизбежное потомство!

— Очень жаль, в таком случае, — сказала мисс Блайт. Она села в любимое кресло с подголовником, которое было уютно расположено возле камина, и вынула из корзинки, которую всегда держала под рукой, вышивание. — Я бы так желала видеть тебя счастливой и устроенной, Люсинда. Достойный джентльмен способен обеспечить спокойствие и счастье женщины.

— Чтобы быть спокойной и счастливой, мне вовсе не обязательно выходить вновь замуж, Тибби, — ответила Люсинда.

— Наверное, это так, — согласилась мисс Блайт, но в голосе ее звучало сомнение.

— Я сама по себе весьма счастлива. Впереди у меня целый сезон, и я буду развлекаться до тех пор, пока не почувствую совершенную усталость и опустошенность. — Люсинда была неприятно поражена явным несогласием компаньонки.

— И что тогда? — мягко спросила мисс Блайт.

— Что тогда? — Люсинда была застигнута врасплох. — Что ты имеешь в виду?

— Что ты будешь делать, когда сезон с его развлечениями подойдет к концу? — не отступала мисс Блайт.

Люсинда пристально посмотрела на компаньонку, не зная, что ответить. Она несколько месяцев подряд не могла думать ни о чем ином, кроме грядущего сезона. Ей ни разу не пришло в голову, что она останется ни с чем, когда сезон окончится, однако просто так оставить Лондон и вернуться к тихой жизни в Кэрберри казалось банальным.

Люсинда небрежно помахала рукой.

— Существует много вариантов, чем заняться. Возможно, я отправлюсь путешествовать. Думаю, мне понравится. Война окончена, и теперь можно посмотреть все интересные места.

— Путешествовать хорошо, когда рядом с нами кто-то есть, — заметила мисс Блайт. — А я не отношусь к поклонникам путешествий, моя дорогая. — Она внимательно посмотрела на бывшую воспитанницу поверх очков.

— Ты — неисправимо романтичная особа, — буркнула Люсинда.

Мисс Блайт некоторое время обдумывала это замечание, затем кивнула.

— Думаю, что это так, — согласилась она. — В самом деле, именно благодаря моим усилиям получилось так, что моя сестра Летти привлекла к себе внимание преподобного отца Берчфилда. Это была превосходная свадьба, и очень трогательная пара. Вероятно, я всплакнула, и не раз.

— Умоляю, не пытайся сватать меня в этом сезоне, Тибби, — простонала Люсинда. — Я не желаю привлекать особое внимание мужчин.

— Как это странно. Я уже было подумала, что это и есть твоя истинная цель, — сказала мисс Блайт.

— Я приехала в Лондон не для того, чтобы найти себе второго мужа. Почему все приходят именно к этому мнению — не понимаю!

— Неужели кто-то еще, кроме леди Сефтон, упомянул об этой возможности? — заинтересованно спросила, мисс Блайт.

— Мой отец, — призналась Люсинда. — Он настолько дремуч в своих понятиях, что предупреждал меня, чтобы я не соревновалась с девушками на выданье, которых впервые вывозят в этом сезоне. Я, видите ли, слишком стара, чтобы соперничать с ними!

— Ну что ж, совершенно здравый совет, — отметила мисс Блайт. — Я всегда знала, что сэр Томас — человек значительного природного ума. Совершенно определенно, тебе не следует соперничать с инженю, которых еще никто не видел — и которые не наскучили. Тебе следует выработать собственный стиль. Твое счастье, что ты так красива, что все еще привлекаешь внимание мужчин. Я бы советовала…

— Довольно, мэм! — воскликнула Люсинда. Она погрозила пальцем перед лицом компаньонки. — Предупреждаю, Тибби: если я поймаю тебя на сватовстве, я сразу же покину Лондон — и мы обе уедем в Кэрберри!

— Ну хорошо, дорогая, если ты так против этого… Можешь усердствовать в своем упрямстве.

— Я вовсе не из упрямства.

Мисс Блайт сурово прервала обиженную воспитанницу:

— Однако не могу не заметить, что долгом всякой приличной компаньонки является помочь заслуживающему уважения джентльмену завести знакомство с опекаемой особой. Мне придется приложить усилия, чтобы пойти против первейшей обязанности.

Люсинда хотела было возразить, но тут открылась дверь и заглянул дворецкий.

— Да, Черч? — обернулась к нему Люсинда.

— Мистер Стэссарт, миледи, — с поклоном отвечал тот.

Люсинда изобразила на лице оскорбленное достоинство.

— Бог мой, этот шалопай!

— Вот именно, — подтвердила мисс Блайт. Голос ее стал ядовитым.