"Любовь к Люсинде" - читать интересную книгу автора (Бак Гейл)

Глава 4

Приезд в Лондон леди Люсинды Мейз не прошел незамеченным. В тех кругах, где знали ее со времени выхода в свет, любопытство было очень велико. Поскольку она была выпущена в свет сразу же из классной комнаты и вышла замуж еще до окончания ее первого сезона, не было ни единой дамы, которая могла бы назваться ее близкой подругой, не было мужчин, которые бы ее хорошо знали, но это лишь разжигало любопытство и слухи.

Мисс Люсинда Стэссарт была промелькнувшей яркой звездой на небосклоне высшего света. Она была очень хороша собой, скромна и завидного происхождения. Правда, за ней не давали наследства, и всем хорошо были известны финансовые затруднения семьи; при этом за ней рьяно ухаживали поклонники, и ею восхищались все без исключения.

Те джентльмены, которые были слишком стары или слишком несостоятельны, чтобы жениться на ней, отдавали должное ее красоте, молчаливо признавая, что это — общее помешательство. Горстка джентльменов, подходящих женихов или просто достаточно богатых, чтобы игнорировать скудное приданое мисс Стэссарт, боролись друг с другом за право взять этот приз.

Спортивный азарт лорда Мейза подогревала зависть других, которые могли только желать того, чем он мог завладеть. Звезда мисс Стэссарт поднималась все выше в социальной стратосфере, и она сама становилась все ценнее в глазах лорда Мейза. Завладеть ею — стало почти его навязчивым желанием.

Никогда ранее не снисходил лорд Мейз до такого интереса к какой-либо из многочисленных мисс, которые входили в круг невест на выданье. У него были дома, лошади, бесценные произведения искусства, любовницы. Ему завидовали. К чему ему была жена? Но мисс Стэссарт нельзя было получить без брачной церемонии.

Холодно, расчетливо лорд Мейз навесил на мисс Стэссарт ценник на ту сумму, в которую он ее оценил. Без всяких эмоций он изложил своему будущему тестю желание выплатить денежный залог за имение и погасить все семейные долги, в том числе и долги, которые наделал наследник-кузен.

Сэр Томас был потрясен и смущен. Даже в самых смелых мечтах он не помышлял об этом. Однако он не был простаком и быстро оправился от смущения, чтобы потребовать еще чего-нибудь для дочери. Вот таким образом лорд Мейз согласился передать своей будущей жене и ее наследникам одно из своих незначительных поместий.

Затем лорд Мейз бесстрастно принялся ублажать и задаривать девушку, которая для него не значила ровным счетом ничего. Она была нужна ему как собственность, которую он покупал на зависть своим соперникам.

Люсинда знала, что ее долгом является необходимость принять наиболее выгодное предложение. Выгодный брак был единственным выходом для семейства, чей долг рос с годами и разрушал благополучие.

Лорд Мейз имел благовоспитанные манеры и обладал немалым внешним очарованием. Он одевался у превосходного портного. В его белоснежном галстуке и на пальцах сверкали бриллианты. В облике лорда не было ничего отталкивающего для юной и неопытной мисс, только что вышедшей из-под крыла гувернантки.

Признаки разложения в лице лорда, несомненно, были отмечены девушкой, однако Люсинда отбросила свои романтические устремления и осознанно, с чувством дочернего долга восприняла предложение того будущего, которое выбрали за нее родители.

Люсинда желала быть хорошей женой и надеялась, что однажды сердце лорда Мейза отзовется на призыв ее собственного. Ей была отчасти известна репутация лорда, но с оптимизмом юности она надеялась, что раз уж она станет его женой, то амурным приключениям придет конец.

У нее не было причин подозревать, что ее надежды беспочвенны: лорд Мейз был очень внимателен. Он, похоже, даже ревновал ее к другим поклонникам, когда те делали комплименты или приглашали ее на танец. Лорд Мейз говорил ей прекрасные, полные любви и восхищения слова; глаза его зажигались, как только она появлялась в поле его видения.

Вот так, после обмена клятвами верности, приняв во внимание по-царски щедрую сумму, дарованную ее родителям, Люсинда ступила в свою новую жизнь — жизнь леди Мейз, полная оптимизма, уверенности и надежд.

По понятиям света, мисс Стэссарт сделала прекрасную партию. Лорд Мейз был значительно старше, и его репутация, вне сомнения, была опасной. Однако все вокруг не могли не завидовать удаче юной леди. Она проживала в одном из самых престижных домов в Лондоне. Она причесывалась и одевалась у самых дорогих и модных мастеров в городе. Ее бриллианты были бесподобны и всегда украшали ее в изобилии. Ее вышколенная прислуга и модный экипаж были само совершенство. Она была прекрасной хозяйкой для многочисленных гостей, давала балы и обеды.

Брак их был гвоздем сезона, и было общепризнано, что лорд Мейз вытянул жребий на главный приз в лице прекраснейшей девушки, что явилась лондонскому свету за много лет.

Лорд Мейз гордился своей женой и всюду представлял ее, извлекая из завистливых комментариев немалое удовлетворение. Он добродушно смеялся над двусмысленными остротами и намеками, касающимися добродетелей его жены. Он сразу же заказал у известного портретиста ее портрет, и когда тот был закончен, приказал повесить его на самом видном месте в столовой.

Портретом единодушно восхищались. Люсинда отвечала на комплименты с натянутой благодарностью, которая позволяла скрывать ее истинные чувства. Она уже обнаружила, что под чарующей обходительностью и совершенными манерами мужа скрывается эгоистичное сердце. Глаза лорда все еще вспыхивали, когда она входила в зал, но она уже вполне поняла, что не от любви, а от холодной оценки ее красоты.

Лорд Мейз обожал демонстрировать свою жену. Она была всегда прекрасно одета и безупречно вела себя. Драгоценные камни поблескивали в ее волосах, ушах, на шее и запястьях; ими были унизаны пальцы рук. Люсинда была предметом зависти многих женщин, но сама она рассматривала все эти бриллианты, изумруды, рубины и жемчуга как многочисленные звенья тяжких цепей.

Она была вещью, ценным приобретением. Единственная разница между нею и творениями старых мастеров над камином или бесценной скульптурой в галерее была в том, что она могла дышать.

Интерес к этому самому обсуждаемому браку сезона постепенно стал угасать. Лорд Мейз более не слышал прежнего количества комплиментов по поводу завоевания главного приза. Война закончилась зрелищной битвой. И нашлись иные предметы внимания и обсуждения.

Леди Мейз все еще восхищались, но она не была более центром внимания. Ее драгоценности, ее наряды не обсуждали более так, как когда-то. Появились другие — новые — источники интересных слухов. Лорду Мейзу все более стало надоедать сопровождать жену на многочисленные приемы. Он не оставил свою последнюю любовницу и после женитьбы и даже решил пуститься на поиски еще одной временной дамы сердца, пресытившись прежней. Но любовница была достаточно проницательной, чтобы догадаться об этом. У нее не было возражений против разрыва связи, но только после того, как при помощи лорда она поправит свое финансовое положение. Она решила выиграть этот заезд у другой дамы с такой же сомнительной репутацией — и выиграла. Ее временная эскапада привлекла к лорду лестное для него внимание. Лорд Мейз получил от многочисленных знакомых ироничные поздравления и решил оставить даму в любовницах.

Жена, которая никогда не решилась бы сделать ничего подобного, чтобы вызвать к себе столь скандальный интерес, стала и вовсе чем-то скучным и ненужным. Леди Мейз была навечно приговорена к своему провинциальному поместью. И лишь портрет ее остался висеть в столовой. Сходство с удивительно скромной и простой юной женщиной и высокое мастерство художника позволили ему встать в один ряд и засверкать алмазом в коллекции лорда Мейза.

Ко времени исчезновения леди Мейз из высшего света в нем вновь стали циркулировать слухи о ней. Некоторые предполагали, что она утратила свою красоту, поэтому лорд Мейз более не желал ее видеть. Были даже разговоры о каком-то ужасном случае, в результате которого лицо ее обезобразилось. Прочие высказывали догадки, что она была настолько недальновидна, что упрекала лорда его любовницами. И никто бы не поверил, что лорд удалил ее от себя лишь потому, что исчез поток зависти и вздохов со стороны его бывших соперников.

В любом случае в свете стало быстро известно, что леди Мейз возвратилась в Лондон. Уверенная, что станет предметом интереса, Люсинда написала короткие письма старым знакомым. Когда леди Мейз отсутствовала дома, посетители оставляли своя карточки.

Большинство леди приезжало лично удостовериться, подурнела ли леди Мейз. Они были горько разочарованы. Было очевидно, что она не только сохранила красоту, но и приобрела лоск и уверенность в себе, которых ей недоставало ранее.

Леди Мейз делались непрямые намеки относительно ее пребывания в провинции. Одна леди зашла так далеко, что решилась выразить мнение большинства по этому вопросу.

— Всем известно, что покойный лорд был распутник и повеса. Вероятно, вы очень страдали, дорогая моя леди Мейз. Какая неблагодарность и непочтение со стороны лорда! Уверена, что совершенно была бы сломлена горем на вашем месте. Люсинда сдержанно улыбнулась и игнорировала попытку покопаться в ее прошлом.

— Могу я налить вам еще чаю, миссис Грэшем? Я нахожу, что горячий сладкий чай в холодный день — это просто чудесно. Кажется, вы упомянули, что ваша дочь выходит в свет в этом сезоне. Как, должно быть, вы волнуетесь за нее!

Леди указали на ее бестактность настолько четко, что она более не решилась затрагивать тему отношений Люсинды с покойным лордом. Когда миссис Грэшем наконец покинула их дом, мисс Блайт воскликнула:

— Какая дерзость с ее стороны! Я едва сдерживалась. Я удивлена, что ты не осадила ее сразу же, Люсинда: она вполне этого заслуживала.

— Мне очень хотелось сделать это, — призналась Люсинда. Она поморщилась. — Но чего бы я этим достигла, Тибби? Они все равно станут обсуждать меня. Уж лучше просто изображать непроницаемую любезность.

— Надеюсь, что мы видели последнюю из любительниц жареных фактов. Этим кумушкам просто нечем заняться, кроме как совать нос в чужие дела, — заключила мисс Блайт.

Как бы ни желала того мисс Блайт, миссис Грэшем была не последняя любопытствующая леди, которая навестила дом леди Мейз в первые недели ее пребывания. Для Люсинды были сущей пыткой подобные откровенные расспросы, но в конечном итоге это было ей на руку. Все леди, которые нанесли ей визит, прислали свои приглашения. Это обстоятельство само по себе было достаточной сатисфакцией, оно означало, что она добилась цели.

Одно приглашение, которым Люсинда особо дорожила, было прислано леди Марией Сефтон. Леди Сефтон была одной из патронесс клуба «Альмак» и рекомендовала ее в этот эксклюзивный клуб. Она была добрейшей из высокопоставленных особ и не оставила незамеченной присланную Люсиндой короткую записку.

Леди Сефтон вошла в комнату для приемов с протянутой для приветствия рукой.

— Дорогая Люсинда. Надеюсь, я все еще могу вас так называть?

Улыбаясь, Люсинда пожала руку леди Сефтон.

— Конечно, можете, мадам. Благодарна вам за то, что снизошли нанести мне визит.

— А почему вас это удивляет? Вы были очаровательной девушкой. Я всегда сожалела, что вы не вышли замуж за кого-нибудь более надежного. — Леди Сефтон приветственно кивнула в сторону леди поодаль от Люсинды. — Кажется, я не имела честь быть знакома?

— Моя подруга и компаньонка, мисс Тибби Блайт, — представила Люсинда. — Мисс Блайт была гувернанткой в нашей семье.

— Для меня честь быть представленной вам, миледи, — сказала мисс Блайт.

Леди Сефтон кивнула. Взгляд ее был оценивающим.

— Вы приехали очень кстати, мисс Блайт. Некоторые уже распространяют слухи о прекрасной вдове. Вы без причины наделали шуму в Лондоне, Люсинда. Однако, пока вы рядом, никто не осмелится показать цензорским пальцем на леди Мейз, мисс Блайт.

— Надеюсь, что так, миледи, — спокойно ответила мисс Блайт.

Леди Сефтон кивнула и обратилась к Люсинде:

— Я приехала пригласить вас на небольшой вечер, моя дорогая. Вас и мисс Блайт. Мое слово и одобрение помогут вам вновь войти в общество. Я никогда не одобряла обращение с вами вашего покойного мужа. Это несчастье, что он оказался столь холодным человеком. Возможно, теперь, когда вы опять свободны, вы сможете найти джентльмена, который будет достоин вас.

Мисс Блайт приподняла брови, взглянув на бывшую воспитанницу. Люсинда проигнорировала этот взгляд. Она, улыбаясь, покачала головой.

— У меня нет планов повторно выйти замуж, миледи. Я вернулась в Лондон, чтобы слегка развлечься. Я слишком долго жила в одиночестве, у меня не было общения, и я скучала по своему кругу.

— Ну что ж, времени у вас предостаточно, чтобы принять и иное решение, — заключила леди Сефтон. Она встала и протянула руку. — Визит мой был краток, но, тем не менее, мне необходимо вас покинуть. Я сразу же пришлю вам приглашения на вечер. Мисс Блайт, я жду вас у себя. — Спасибо, миледи, — сказала мисс Блайт, благодарно изумленная вниманием к ней.

Люсинда поблагодарила леди Сефтон и проводила ее. Когда она вернулась к мисс Блайт, та сказала:

— Мне кажется, что эта леди исключительно добра и умна.

— Да, — леди Сефтон всегда была добра ко мне. Я так рада, что она с нежностью вспоминает обо мне в девичестве, — ответила Люсинда.

— Я заметила, что она подумала, будто ты хочешь опять выйти замуж. Интересно, примет ли она участие в тебе. У меня нет сомнений, что она смогла бы найти хорошую партию, а вежливость не позволит тебе отвергнуть ее добрые намерения!

— Ах, нет, нет, — засмеялась Люсинда. — В самом деле, Тибби, хотя все вокруг могут находить это странным, у меня нет никакого желания выходить вновь замуж!

Мисс Блайт в задумчивости вернулась к своему вышиванию.