"Читер" - читать интересную книгу автора (Дробязко Ярослав Сергеевич)

Проспект

Павел оказался на автомобильной стоянке клуба. Первым его поприветствовал черный асфальт, на который он спрыгнул, присев на корточки. На асфальт ложился свет фонарей, нависающих с забора, и заставлял его блестеть в некоторых местах. По обе стороны от него были выстроены в ряд машины. Блики света отражались в их стеклах и блестящих корпусах. Здесь словно собрались последние тенденции автомобильного рынка. Правда, основной массой были все-таки европейские и восточные бюджетные машины. Но были и дорогие спортивные марки. Стоянка казалась тихой гаванью, в ночном океане. Но эту идиллию нарушали крики ОБЛОМовцев по другую сторону забора: „Давай быстрее! В обход! Сука, — уйдет же сейчас! Уйдет! Блин, уйдет! Быстрее!“

Павел встал с корточек. Вытащил из кобуры пистолет. Нажатием клавиши на оружии, выбросил пустую обойму. Достал из чехла на поясе новую, и заправил ее в рукоятку пистолета. Оружие благодарно щелкнуло, возвращая затвор в боевую позицию. Все это было сделано настолько быстро и машинально, что создавалось впечатление, будь-то Павел, и пистолет две составляющие одного механизма.

После этого Читер, спрятав оружие, подобрал чемодан и пошел вдоль автомобильного ряда, разглядывая машины.

— Это не то. Этот тоже не походит. Этот слишком медленный… — бормотал он себе под нос.

Пройдя немного, он остановился возле черного автомобиля. Это был „Scorpion X-Ray GTF“. Машина была блестяще-черного цвета с двумя ярко синими полосками, тянущимися вдоль корпуса по центру и синими полосками на юбке. Сам корпус был не заводским, а незначительно тюнингованным: над задними фарами гордо возвышалось двухлопастное антикрыло; блестящие титановые диски с решетками в форме паутины хищно блистали на широких колесах, а тонированные стекла скрывали салон от любопытных глаз.

— У-у-у. А от этого сейчас все уписяются! — довольно произнес Читер.

Паша подошел к водительской двери Скорпиона и положил свободную от чемодана руку на место, куда вставляется ключ. Через секунду раздался щелчок, и он открыл дверь. Павел закинул чемодан на кресло рядом с водительским и сел за руль.

Он взялся за него обеими руками и начал крутить вправо-влево, при этом гудя и сигналя, — изображая яростную езду. Но факт оставался фактом — машина не ехала и даже не заводилась. Читер перестал дурачиться и замер на месте, устремив свой взгляд вперед.

Паша никогда не водил автомобиль. Он делал это только в компьютерных играх — раньше….

Машина завелась. Вмиг осветилась панель приборов с белыми стрелками и маленький экран бортового компьютера, открывая взору салон, сделанный в светло-серых тонах. Засветились и лампочки встроенного пульта нитроускорителя. Все приборы радостно начали свою работу, забавно отражаясь в Пашиных очках, словно по ту сторону стекол светились другие приборы. Под капотом зарычал двигатель.

— Ы-ы-ых — круто! — произнес Паша.

Он заметил на приборной панели небольшую фотографию. Там была запетличана сильно накрашенная блондинка с очень длинными волосами и подпись: „Моему богатенькому шоколадному Зае“. Павел, молча, выкинул фото за ранее открытое окно. Он достал из кармана, на боковой поверхности своих штанов, маленький USB-флэш диск и вставил его в соответствующий разем магнитолы. Паша нашел желанный трек и, сделав громкость почти на максимум, сказал: „А вот теперь — поехали“. Он нажал кнопку „Play“ и, опять взяв обеими руками руль, утопил до самого пола педаль газа. Колеса вмиг начали наращивать обороты, сверкая спицами на дисках. Из колонок в заднем сиденье громко заиграла разрывающая ночную тишину рок музыка.

Скорпион уверенно набирал разгон между рядами других авто. Наминая своими широкими колесами асфальт, он направлялся к выходу из стоянки, перекрытому шлагбаумом. Из сторожевой будки никто не вышел его остановить…

Машина с треском снесла шлагбаум. Как раз в этот момент на дорогу перед стоянкой выскочило пару ОБЛОМовцев в масках. Но они сразу же были сбиты Скорпионом. Милиционеры отлетали от бампера авто в стороны, как старые фотографии.

Скорпион выехал на дорогу, подпрыгивая на бровке. Он резко повернул за угол двадцатиэтажки. За поворотом перед машиной внезапно возникла телефонная будка. Скорпион со всего маха смял ее, как пустую пачку из сигарет. Битое стекло разлетелось мелким дождем, посыпая фронт машины, а железная рама будки отлетела в сторону. К удивлению на машине только немного впереди поцарапалась краска, и появилось пару вмятин. Автомобиль, хищно рыча, начал набирать скорость на дороге вдоль трамвайной линии. Опавшая листва взмывала вверх за машиной, словно пыталась кинуться вдогонку.

Скорпион быстро ехал по пустой, узкой улице. Но вот спереди показался перекресток со светофором. На светофоре горел красный цвет. К перекрестку по перпендикулярной улице подъезжал ядовито-желтый спортивный Confette C6 с черной полоской с обеих сторон корпуса.

В машине сидело двое парней лет двадцати. У них громко играла музыка в стиле Drum'n'Bass, радуя последних ритмичными низкочастотными вибрациями. Водитель был в серой лыжной шапке, натянутой почти на самые глаза. Несколько блестящих сережек торчало в его правом ухе. Все это дополнял ярко-красный спортивный костюм. Рядом сидел его друг с уложенными назад гелем черными волосами, только у него сережек было на порядок больше. Уши, нос, губы — все возможные места были заняты ими. Одет друг был в кожаную куртку поверх серой футболки и черные джинсы.

Черный Скорпион на огромной скорости, громыхая тяжелым роком, пронесся мимо них, когда те подъезжали к перекрестку. Парни переглянулись.

— Ничего себе! Ты это видел? — спросил парень, увешанный серьгами.

— А ну, блин, давай за ним. Сейчас посмотрим, кто кого обгонит, — ответил водитель и тут же надавил на педаль газа.

Конфетт с пробуксовки рванул с места, оставляя клубы пыли из под своих колес. Машина, набирая скорость, повернула вправо — на ту улицу, по которой ехал Скорпион.

В тот момент Пашина машина была уже на порядочном расстоянии от, начавшего преследование, Конфетта. Но перед следующим перекрестком Скорпион, моргнув красным цветом своими квадратными задними фарами, снизил скорость, пока совсем не остановился. Преследователи быстро его догнали. Поравнявшись со Скорпионом у очередного светофора, водитель Конфетта полностью открыл свое окно. В машине напротив окно тоже было открыто. За рулем сидел Павел. Читер нажал на паузу в проигрывателе, дав возможность басам из Конфетта ворваться в салон своего авто. Оба парня в Конфетте обернулись к Паше. Они вдвоем кивали головами в такт басам. Причем рты у них были приоткрыты, а глаза немного закатаны, словно они хотели что-то сказать вроде: „Чувак, обломись тачка у нас круче и басы реальнее!!!“ После нескольких секунд демонстрации своей „крутости“ водитель Конфетта сбавил звук и высунулся в окно.

(Издали доносились вои милицейских сирен, но парней это совсем не настораживало.)

— Ну, че?.. Спорим — я тебя сделаю? — спросил он, продолжая кивать под музыку и делая какую-то тупую паузу с открытым ртом.

— Парни, хотите сразиться? — ответил вопросом Павел, улыбаясь.

— Ого! Да! Хотим! — рявкнул парень за водителем.

— А тебе в очках не темно, случайно? — дерзая, ответил водитель Конфетта.

— Нет не темно. Они мне наоборот помогают. Ну что — тогда ждем зеленый и до следующего светофора? — продолжил Павел.

— Глушитель тебе в помощь! — грубо заявил водитель-соперник.

— Так что — едем?

Парни в Конфетте удивленно переглянулись.

— Едем! — ответив это, водитель экстримал вцепился обеими руками в руль и начал сильно газовать, озлобленно улыбаясь и бросая на Пашу жаждущие победы взгляды.

Павел отвернулся от собеседников и стал спокойно ждать зеленого сигнала от светофора.

— Считай, что ты уже пробздел, — рявкнул Конфеттчик за рулем.

— Сейчас мы тебя уделаем. Наша машина легче и быстрее, чем твое барахло, — кричал второй Конфеттчик.

Но из-за своих восклицаний Конфеттчики не сразу нажали на педаль газа в момент, когда загорелся зеленый свет. Павел справился с этим раньше, попутно запустив магнитолу. Читера прижало к креслу. Его машина, взревев, начала врываться в узкую улицу, окруженную высотками со стеклянными витринами магазинов на нижних этажах. Большинство витрин пугало своей чернотой, но в некоторых из них горела реклама, а над самой улицей блистали яркие гирлянды с предвыборной агитацией.

Конфетт через какую-то долю секунды сделал тоже самое. Шум двигателей автомобилей разразился эхом по микрораёну, будя спящих жителей в погруженных в ночь домах. Павел на „своем“ Скорпионе успел порядочно оторваться от ночных экстрималов. Но Конфетт начал понемногу его догонять. Машины стремительно неслись по улице. В витринах кометами проносились отражения света от их фар.

Павел глянул на спидометр. Двести двадцать один — показывал прибор. Скорость стремительно росла и машина, казалось, чувствовала это каждой своей деталью.

— Проебем! Жми на нитро! Слышишь! Жми на нитро! — крича, советовал водителю его друг.

Водитель послушал совета и нажал на нитро ускорение. Машина резко ускорилась, прижимая к креслам экстрималов. До светофора, который руководил движением на перекрестке, оставалось совсем не много. Скорпион все еще был впереди, но расстояние между автомобилями заметно сокращалось.

Павел первым вырвался на перекресток. На повороте перпендикулярно, навстречу ему несся черно-белый милицейский джип. Его сирена громко завывала. Паша заметил это краем глаза. Скорпион пронесся дальше прямо перед ним.

Сзади послышался оглушительный треск. Джип на всем ходу врезался в бок преследующему Пашу Конфетту. Желтую машину подкинуло в воздух и начало переворачивать. Конфетт продолжал лететь вперед по инерции и крутиться в воздухе, разбрасывая обломки помятого корпуса, сыпя битым стеклом. Он долетел, таким образом, до витрины магазина на углу дома и, разнеся собой огромное стекло, покатился, сминая стенды с дорогой косметикой вглубь. Музыка из Конфетта оборвалась…

Джип же передней своей частью превратился в уродливую гармошку. Он проехал еще немного вперед и замер.

Павел, немного сбросив скорость, осторожно понаблюдал за этой картиной в боковое зеркальце, все дальше удаляясь от места аварии. Вдруг, в отражении, из-за разбитого джипа вынырнул серебристый ОБЛОМовский Бирельс с включенными мигалкой и сиреной. Паша резко повернул на другую улицу. Машину слегка понесло в сторону, но через секунду ему уже удалось ее выровнять.

Скорпион выехал на широкий хорошо освещенный проспект. Бирельс продолжал преследовать его. Скорпион начал опять набирать скорость, о чем свидетельствовали растущие цифры на спидометре.

По встречным полосам ехали три милицейские машины с включенными сигналами тревоги. Но они не могли его остановить, так как дороги были разделены метровым заградительным забором из бетонных блоков с железными решетками. Пашина машина пронеслась под здоровым мостом с трамвайной линией, створяя глухой шум воздушных потоков и унося с собой расскаты рок музыки.

Павел, оторвавшись правой рукой от руля, ткнул пальцем в монитор компьютера машины. В ответ на это тот покрылся паутиной помех и его палец словно вошел в какую-то тягучую желеобразную массу. Читер вытащил из экрана палец. На мониторе после этого появилась, словно вид сверху, его машина, несущаяся по проспекту и сам проспект вместе с прилегающими поблизости улицами. Кроме того, на экране отображались машины преследователей; второстепенные цели и основная Пашина цель — машина Максима.

„Диспетчерская. Всем патрульным машинам. Преследовать черный Скорпион, двигающийся по проспекту „Восточный“ в сторону Индустриального моста. Преступник вооружен и очень опасен. Огонь по усмотрению. Повторяю“… — доносился из раций милицейских машин искаженный атмосферными помехами женский голос.

Автомобили спешно выезжали из хорошо освещенного лампами дневного света подземного гаража, в котором сотворилась настоящая суматоха, попутно включая сигналы тревоги.

— Девочки, девочки. Ах, вы мои хорошие и что б я без вас делал? — сказал Владимир Иванович Ксенонов, он же кандидат на пост городского главы, открывая бутылку дорогого шампанского недоступного простым смертным. Три ярко накрашенные блондинки в откровенных платьях фальшиво хихикали ему в ответ, подставляя бокалы. Действие происходило в салоне большого лимузина с завешенными темными шторками окнами.

— Митенька, — обратился Владимир Иванович к водителю через маленькое окно, — едем в отель „Царский дворец“ и закрой окно, пожалуйста.

Водитель „Митенька“, одобрительно кивнув, закрыл внутреннее окно. Только он это сделал, как Владимир, поставив бокал на маленький столик, ухватил одну из блондинок и начал жадно целовать ее в губы. Девушка, ненастойчиво отталкивая руками его нависающий над брюками живот, поддалась. Когда кандидат закончил свой поцелуй, он повернулся к другим девушкам и раздраженно выпалил:

— Что сидите? За что вам деньги платят? — он отпустил, секунду назад, целуемую девушку и добавил, — так втроем взяли быстро! И чтоб с эмоциями, а не как бревна!

Девушки подтянулись к депутату и начали, улыбаясь, ласкать его, снимая фиолетовый костюм с еле заметными полосками на нем….

Неожиданно стали доноситься звуки тяжелого рока. Они становились все громче и громче. Машина резко остановилась, заставив сидящих в салоне людей податься по инерции чуть вперед. Послышались сигналы лимузина. В салоне все перестали заниматься продажной любовью и замерли.

— Да какого х….- привстав громко рявкнул Владимир Иванович, но так и не закончил фразу.

Скорпион был уже совсем близко к лимузину.

Павел выхватил пистолет и холоднокровно направил его в открытое справа от него окно. Лобовая часть лимузина как раз оказалась под прицелом. Читер незамедлительно выстрелил. Пуля вырвалась из ствола и устремилась к лимузину. Она пробила лобовое стекло и пролетела правее от испуганного водителя. Затем прошила внутреннюю стенку и рванула к Ксенонову. Пуля впилась в заднее стекло, пролетев совсем близко от уха Владимира Ивановича.

Кандидат закричал, его тело бросило в дрожь. И неизвестно кто кричал громче — он или женский эскорт.

„Что бы все боялись и не насмехались!“ — пробурчал Павел себе под нос.

Он спрятал назад в кобуру под мышкой пистолет и положил освободившуюся руку на руль.

За это время ОБЛОМовский Бирельс уже почти догнал Пашин Скорпион. Читер видел его как на экране бортового компьютера, так и в зеркале заднего вида. Павел не стал медлить. Он включил нитроускорение. Машина резко рванула вперед. Расстояние между автомобилями прекратило сокращаться, но преследование продолжалось.

Машины проскочили мимо выезда на проспект из какой-то боковой улочки. От туда выезжало, сверкая мигалками две легковые милицейские машины и, следующий за ними „Бобик“. Эта колона тоже ввязалась в погоню. Правда, они не были так быстры как тот же Бирельс.

На одной из сторон проспекта стоял большой полукруглый бетонный блок, повернутый по направлению автодвижения. Не далеко от него начинался огромный мост, перебрасывающий через проспект большую автомагистраль. Возле блока крутилось пару рабочих в синей потрепанной униформе с желтыми надписями на спине „Крайтанстрой“. На обочине дороги стоял большой желтый трактор с открытой дверью. В кабине было пусто. На его рычагах висели чьи-то грязные перчатки. Далее за тротуаром на той же стороне были открыты большие ворота, ведущие к каким-то промышленным сооружениям, тонущим в ночной мгле.

Четверо рабочих стояли недалеко от трактора и курили, общаясь о чем-то своем.

Но вот из черной пасти ворот вышел низкорослый, похожий на маленький пузырь, человек с папкой. Это был бригадир. Он на какое-то время остановился перед рабочими, которые при его виде стали тушить бычки. Окинув взглядом рабочих, а затем, чуть прищурившись, на брошенный без внимания бетонный блок на дороге (от чего у него даже собрались в уголках глаз морщины), бригадир выпалил, взмахнув руками:

— Ну, едрить твою мать! Ну, когда вы должны были херню эту с дороги убрать! Ну, мне, что самому может запрячься и за вас вашу работу сделать! — он хлопнул руками по штанинам униформы, — Ахренеть можно!

Один из рабочих медленно повернулся лицом к бригадиру. Его голова сильно напоминала изрезанную морщинами лампочку с отсутствующим взглядом. Он пару секунд смотрел на бригадира, слегка пошатываясь и осмысливая, что сказать.

— Так ведь никто ж не ездит. Полтретьего ночи….

— Я, блин, щяс по вас начну ездить! Долго еще эта херня на проспекте стоять будет?! Кто-то из правительства с гулянок будет ехать, как увидит — где потом будет твоя жопа? А?!

На этом месте вступился другой работник.

— Константинович, сейчас все сделаем, — он сделал успокаивающий пяный жест, — Сейчас все будет в лучшем виде, только сходим с вами перекурим….

После слова „перекурим“ рабочий кашлянул пару раз взахлеб. Затем, сильно харкнув, плюнул себе под ноги, так что создалось впечатление, что упавшая на асфальт мокрота подпрыгнула еще раз…

Подпрыгнувшие ранее на лоб бригадира, брови начали успокаивающе опускаться вниз.

— Урегулируем и сразу за работу. Я проконтролирую, — ответил уже более спокойным тоном бригадир.

Рабочие, пошатываясь, направились к трактору. Где-то вдалеке послышались какие-то громкие хлопки, похожие на раскаты грома. Бригадир, неспешно следуя за своей командой, подвел голову к небу.

— Погода поменяется? — вопросительно произнес он.

— Кто его зна….- ответил, ковыляющий за ним и смотрящий в асфальт, сотрудник.

— Колька! Колька! Вставай! — один из рабочих забарабанил кулаком по кабине трактора.

В ответ в середине кто-то, сопя, зашевелился. Из кабины внезапно свесилась наружу нога в черном, заляпанным грязью, сапоге.

— Колька, бляха! Колька, бутылку дай!

Но Колька не чем кроме страшного уханья не отвечал. Бригадир опять начал хмуриться. Тогда рабочий, просивший у Кольки бутылку, сам полез за ней в кабину трактора. Через секунду он появился с бутылкой дешевой водки с большой синей надписью на этикетке „Бывшая“. Рабочие во главе с бригадиром через минутку, довольно оглядываясь по сторонам, скрылись в темноте за воротами.

В этот момент издалека послышался нарастающий рев рок музыки и рокот автомобильных моторов. Вот засверкали четыре передних фары Скорпиона, за ним огни Бирельса. А дальше, разрываясь сиренами еще две легковых и милицейский „Бобик“.

Скорпион неуклонно приближался к бетонному блоку, перегораживавшему ему путь, но Пашу, казалось, это совсем не пугало. Он крепко держался за руль и уверенно смотрел вперед. Дорога перед ним словно кричала — это конец пути!

Скорпион на полном ходу налетел на нижний край блока. Под бампером сверкнули искры. Машина молнией прокатилась по нему, описывая полукруг. Передняя ее часть взмыла за его верхний край почти перпендикулярно дороге, но с небольшим наклоном в сторону моста. Через миг весь Скорпион был в воздухе, словно ракета, пытающаяся покинуть Землю. Его колеса продолжали быстро вращаться, распрощавшись с дорогой. Огни уличных фонарей блистали на частях черного корпуса, которые теперь отчетливо бросались в глаза. Машина стала замедлять свой полет, „подскочив“ выше моста. Серые детали дна автомобиля, словно брюхо большого животного, показали себя миру. На какой-то момент Скорпион застыл в воздухе, только его вращающиеся диски и темный силуэт в середине производили движения.

Следом за Пашиной машиной точно так же подлетел Бирельс. Но он встретил во время своего полета преграду в виде багажника Скорпиона. Преследователь „поцеловав“ последнего, пошел на „посадку“, прямо на бетонный блок, с которого „стартовал“.

Николая, спящего в кабине трактора, разбудил какой-то странный шум. Он приподнял взлохмаченную голову с большими синяками под глазами и выглянул на проспект. Вдруг на брошенный его коллективом блок грохнулся своим чревом автомобиль, так словно упал прямо с неба. Раздался страшный скрежет ломающегося метала. Машина переломалась напополам, словно сигарета. Николай дернулся, выпрямляясь, как посаженый на крючок червяк.

— А-а-а!!! — проорал он.

Павел взглянул на усеянное звездами небо, заполонившее лобовое стекло. В его темно-фиолетовой дали было что-то чарующее. Читер с затаенным захватом ощутил всю полноту ощущений от этого момента.

Его машина, получив сзади толчок, начала понемногу наклоняться своим „носом“ вниз. Вот уже показались островерхие верхушки старых домов, увешанные рекламными щитами. На самом большом из них красивая черноволосая девушка, повернутая спиной, в одних джинсах и с сильно оттопыренной попой стояла над надписью: „Джинсы JEECHADA — джинсы, которые тебе захочется потрогать!“

Скорпион за что-то зацепился своей задней частью. На какой-то миг он вроде вообще прекратил падать, но потом его передняя часть резко пошла вниз. Дорога на мосту мгновенно появилась перед взглядом Паши. Затем последовал удар о передние колеса. Машина еще несколько раз подпрыгнула на них, пока замерла. Опять Пашу, что-то спасло. Казалось, вроде этот трюк был уже продуман заранее — машина, после всего этого, оставалась на ходу.

— Гы-ы-ых — круто! — с невероятной серьезностью сказал Павел.

Он опять надавил на педаль газа. Развернувшись налево, Паша обогнул встречную машину и поехал прочь с моста.

С пол десятка патрульных машин уже выехали на мост за ним. Они словно бешеные псы, сверкая мигалками и воя сиренами, устремились за своей добычей. Спереди, маневрируя между странствующими в ночи авто, тоже приближалось несколько. Павел понял — его хотят окружить и прижать. Чего он совсем не хотел.

Читер подал газу. Скорпион понесся прямо навстречу милицейским машинам. Водитель одной из них явно начал паниковать, давая то — вправо — то влево. Авто с громким свистом разминулись.

Вой сирен и фиолетовые вспышки с крыш милицейских машин неслись со всех сторон. Немногочисленные гражданские машины, паникуя, останавливались или сворачивали с дороги.

Павел почувствовал, как его машина получила толчок. Сразу же до его ушей сквозь музыку донесся выстрел. Затем еще один и еще. Зеркало заднего вида разбило пулей, от чего на его месте стала торчать уродливая ручка. Паша стиснул зубы и на секунду обернулся. Он увидел как из окна напротив водительского в ближайшей машине, которая его преследовала, стрелял по нему милиционер. Следующий взгляд Читер бросил на бортовой компьютер. Его основная цель уходила все дальше. Павел принял однозначное решение — надо избавиться от преследователей.

Паша резко сжал обеими руками руль. Его тело задрожало. Вправо с него посыпались частицы. Они отделялись в новую, постоянно растущую массу, которая со временем приобрела человеческие очертание. Уже через мгновение на сиденье рядом с Читером сидел — еще один Павел, только в темно-фиолетовом гимнастическом костюме с красными полосками по бокам и красной буквой „Ч“ на груди. В этот момент музыка затихла. Было слышно лишь рычание мотора и вой преследования, что вернуло обстановку в салоне к какой-то обыденности.

— Дай этим нубам от меня как следует! — резко выпалил водитель Паша.

В этом месте заиграла другая рок мелодия — еще тяжелее. На этом же моменте гимнаст Павел схватился с места. Он открыл люк в крыше Скорпиона и, блеснув пистолетами-пулеметами, закрепленными магнитным механизмом на поясе, выскочил на крышу.

Перед Пашиным взглядом открылась не ограниченная кабиной машины ночная дорога с преследователями на ней. Холодный ветер сильным напором дул ему в спину. Павел оттолкнулся от крыши. Он взмыл в воздух, делая сальто прямо над несущимся под ним асфальтом. В какой-то миг подошвы его кроссовок улыбнулись ночному небу. Тяжелый рок, доносившийся из салона Скорпиона, стал отдаляться. Затем Паша перевернулся и полетел ногами в лобовое стекло машины преследователей, попутно выхватывая пистолеты. От столкновения Читера с машиной — стекло вылетело из своей рамы, давя на милиционеров. Павел тут же открыл огонь из обоих стволов в его руках. За огненным треском оружий лобовое стекло покрылось паутиной дырок. Из салона разразились громкие крики.

Машина резко пошла в левый бок и стала переворачиваться на ту же сторону. Паша вновь высоко подпрыгнул, делая фляг с капота. Он полетел руками вперед на авто соседних преследователей. За его спиной в переворачивающуюся машину врезалось другое авто милиции. Звон и стук металла загромыхали на дороге.

Среди милиционеров в машине, на которую падал Читер, от увиденного в последние секунды, была жуткая паника. Но когда Пашины руки приземлились на капот, а тело, сделав очередной кувырок в воздухе, оседлало крышу, — паника правоохранителей стократ возросла.

„Он на крыше!!!“ — успел рявкнуть, стрелявший из окна милиционер водителю.

Водитель обернулся в сторону орущего ему коллеги. В этот момент в верхний край окна вцепились руки Читера. Водитель видел как с огромной скоростью через проем окна точно в салон, словно раскачавшись на турнике, влетает тело подозреваемого. Он даже не заметил тщетно сигналящий грузовик, который несся им навстречу.

Павел со всего маха стукнул ногами по голове водителя. От чего корпус того выкинуло за окно. Тяжелый грузовик молнией сбил зеркало заднего вида и голову вылетевшего наружу. Кровь жирными кляксами забрызгала заднее стекло. Обезглавленное тело милиционера страшно билось в конвульсиях, а напарник убитого истошно орал, несмотря на лежащего у него на коленях Пашу.

Дальше последовал сильный удар. Авто врезалось в столб стоящий на обочине. Пашу выкинуло из машины, предварительно разбив его телом лобовое стекло. Асфальт страшной теркой мелькнул перед глазами Читера. Он упал на тротуар и несколько раз перекувыркнулся, теряя оружие.

Читер, шатаясь, поднялся. Перед глазами все расплывалось. На его лбу и подбородке были страшные рваные раны, а костюм был сильно потрепан асфальтом, словно наждачной бумагой. Внезапно он оказался залит ярким светом фар и мерцанием сирен, словно на новогоднем празднике. В следующий миг его на полном ходу сбил милицейский джип…

Максим сильно нервничал. „Что делать?“ — назойливый вопрос беспощадно мучил его. Он ехал по направлению родного отделения, но знал, что везти половину груза туда сейчас было бы ошибочно.

„Нужно встретиться с Юрой и решить, что предпринимать. Да откладывать нельзя. Юра мой самый верняковый вариант. Он поможет. Да. Точно поможет“, — пришел к умозаключению ОБЛОМовец.

Это умозаключение сопровождалось сильным чувством дэжавю. У Максима возникло сильное ощущение того, что это уже было. Но когда? Вспомнить, когда происходило что-то подобное, у ОБЛОМовца не получалось. Да и насущные события заставили его быстро забыть это неизвестно откуда появившееся ощущение.

Полковник свернул на другую улицу и, удерживая одной рукой руль, достал мобильный телефон. После набора номера Песчаников долго слушал гудки, закусывая губы. В конце концов, в трубке послышалось тягучее „Да“.

— Это я Макс, — нервно начал разговор полковник.

— Да, Макс, — снова послышался тягучий ответ.

— Юра, Юра, у нас большие проблемы! Капец просто!

— Проблемы существуют для того, что бы их решать.

— Юра, нужно встретиться, где-то на нейтральной территории?

— Хорошо — на нейтральной территории.

Однако этот его спокойный ответ заставил призадуматься Максима.

— Юрка! Мы потеряли половину товара!!!

Какой-то миг в трубке была абсолютная тишина.

— Что? — внезапно, но вновь спокойно прозвучал вопрос Обвального.

— Мы потеряли половину товара и деньги!!! — панически повторил Максим.

— Хорошо. Ладно. Ладно. Успокойся. Через двадцать минут на Дамщатике в ПиЭнПисе? Успеешь?

— Сойдет. Только приезжай скорее.

— Окей. Давай.

Юра отключился. А Песчаников сосредоточившись на езде и на мыслях „Что будет дальше“ поехал на центральную улицу.

„Окей. Давай“, — произнес Юра и откинул мобильный телефон на диван в своем кабинете.

Он полузакрытыми глазами взглянул на девушку, которая сползла с дивана на пол к его ногам. Красавице это не доставляло совсем никакого дискомфорта. Она, неуклюже раздвинув ноги, отключилась на шерстяном ковре с застывшей на губах улыбкой.

„Так — мне срочно нужно идти…. Как не хочется…. Она совсем отключилась, — мысленно стал настраивать Обвальный себя на дорогу, — Не передоз ли у нее? Идти, как не хочу! С ней вроде все нормально. Попробовать встать…. О, получилось. Да ее всего лишь накрыло. Черт! Меня тоже накрыло!.. Нет. Нет…. Идти нужно. Не хочу! Нужно! Раздуплить ее? Хер с ней нужно идти! Ничего не случится — все нормально. Пусть остается здесь…. А если кто заметит! Все равно! Так дверь. Вот дверь…. Вот блин — товар и деньги!.. Какой длинный коридор….“

Милиционеры быстро выскочили из джипа. Они, вытащив пистолеты, направились к месту, куда сбило тело Читера.

Первый правоохранитель, подбежавший к телу, увидел, как оно медленно исчезает — словно растворяется как сахар в кипятке.

— Смотрите! Смотрите! — пробормотал он своим коллегам.

— Господи! Что это?! — произнес подошедший сотрудник.

Три милиционера замерли, напряженно вглядываясь в место, где лежало тело Паши. Они не могли поверить своим глазам, — но тело исчезло.

Проспект дал длинный, но плавный поворот влево. Скорпион, словно метеор стал преодолевать его, выкручивая по периметру дороги свои вращающиеся колеса. Разметка при такой скорости стала рисоваться причудливыми узорами за лобовым стеклом. Передний правый угол Скорпиона, казалось, вот-вот зацепит стены нависающих прямо над дорогой домов.

Милиционеры, которые гнались за ним, значительно отстали, так что их уже и не было видно из-за поворота. Павел дал резко вправо руля. Скорпион развернуло в ту же сторону. На несколько секунд даже создалось ощущение: будь-то машина едет вперед своим левым боком, „плача“ колесами. Затем авто поравнявшись с въездом на перпендикулярную улицу, резко рвануло в ее глубь. Улица была узкой и совсем плохо освещенной. К тому же завалена всяким мусором, который Скорпион постоянно сбивал и от которого легонько подскакивал.

Читер старался ориентироваться по экрану прибора. Видимо милиционеры не заметили, как он свернул, потому что поехали дальше по проспекту. Паша решил этим воспользоваться. Он начал петлять узкими улочками и дворами.

Когда, наконец, выехал на более широкую улицу с четырьмя полосами движения, вновь поддал газу. На этой улице к его удивлению было еще достаточно оживленно и светло. С фонаря на фонарь с обеих сторон дороги были перекинуты светящиеся гирлянды. Приятно радовал глаза и блеск от витрин все еще работающих магазинов. И даже неоновая реклама, которой здесь было особенно много. Прохожие с любопытством обернулись на громыхающую из Скорпиона музыку. А еще больше внимания возникло, когда машина начала набирать скорость. Сидящая справа на лавочках за бутылкой пива молодежь в небольшом сквере между магазинами и дорогой, начала одобрительно свистеть и махать руками Скорпиону.

— Придурки, — обозвал Павел молодежь, поглядывая на цель в экране.

Павел резко затормозил, от чего его немного наклонило к рулю. Машина, заскрипев резиной и проскользив по асфальту, остановилась. Читер сдал назад и обернулся налево. Там почти в полусотне метров от него за стоянкой с небольшим количеством авто стояло высокое одноэтажное здание фаст-фуда. На нем красовалась большая красно-белая вывеска ПиЭнПис с маленьким дополнением в виде кружка с надписью „24Ч — круглосуточно“.

Он, недолго думая, развернул машину и поехал к входу в заведение. Только он съехал с дороги, как в зеркале заднего вида увидел двух правоохранителей, стоящих с другой стороны улицы на тротуаре. Один из них напряженно что-то говорил по рации, глядя ему в след. Но Паша словно забыл о них — Максим был в этом здании — он точно знал это.

Скорпион подъехал к входу в ресторан быстрого питания и, посветив предупреждающе секунду своими задними квадратными фарами, затих. Музыку Павел тоже выключил.

Читер открыл дверь и вышел из машины. На нем внезапно появился длинный черный плащ полы, которого шли волнами у него над ботинками. Он, напряженно выдохнув, посмотрел на ресторан, словно вспоминал какой-то трогательный эпизод из своего прошлого. За большими прозрачными окнами виднелось немного людей сидящих внутри, а на самом окне был наклеен рекламный проспект: „Наше мороженное — самое лучшее, мороженное на свете“. Павел подошел к стеклянным дверям. Те покорно разъехались в стороны, приглашая его посетить фаст-фуд.

Максим напряженно считал минуты, утопив свой взгляд в красной розочке, нарисованной на салфетке в пустом стакане кофе перед ним. Он перебирал все возможные варианты исхода этой неблагоприятной для него ситуации. Но хорошего на ум ничего не приходило. Юра должен был уже приехать — однако его до сих пор не было, а мобильный телефон не отвечал.

„Почему же его так долго нет? — задавал сам себе вопрос молодой полковник. — Господи, неужели Юрка опять оборжался наркотиков и отключился? Но мы ведь договорились! Неужели он не понял…. А если уйду, а он приедет… Черт!“

Песчаников отвел взгляд от салфетки, пытаясь как-то отвлечь себя от этих мыслей окружающей обстановкой.

В середине ресторана все было чисто и аккуратно. Во внутреннем интерьере доминировали желтый и коричневый цвета. Они грамотно гармонировали с освещением, не давая заснуть и, в то же время, немного расслабляя. Напротив входа в другом конце зала тянулись столы с кассовыми аппаратами. Они представляли собой что-то похожее на бар. За ними стояли парни и девушки в клетчатых рубашках и коротких темных галстуках. Звуковую ауру зала насыщала негромко играющая простенькая музыка. Какая-то группа парней пела о том, что не может без нее….

Нарушало музыкальное веяние нытье ребенка дошкольного возраста. Он сидел за одним из столиков возле мамы и о чем-то надоедливо ее просил. В то время как мама, увлеченная разговором за чашкой кофе о жизненных проблемах со своей подругой, сидящей напротив, совершенно не обращала на него внимания. За соседним с ним столиком сидели две симпатичные девушки. Они ели картошку фри из бумажных пакетов и пили лимонад из больших стаканов. При этом девушки вели оживленную беседу о своих друзьях, перерываясь лишь для еды и смеха. В зале был еще один мужчина в возрасте. Он сидел неподалеку и работал за ноутбуком, попутно шепчась в завешенную на уши гарнитуру. В его больших тонких очках отражалась таблица на мониторе.

„Суки. Как вы меня сейчас все бесите!“ — подумал Максим, не находя должного успокоения.

Вдруг полковник испуганно уставился на входную дверь. Из нее в ресторан вошел темноволосый парень в длинном плаще. У Песчаникова не было сомнений — это ОН!

„Но как это может быть Павел — если Павел мертв! — разразила Максима страшная мысль. — Черт! Он идет ко мне! Он ко мне идет!“

— Мама. Мама…. Мама я хочу, что б ты купила мне его… М-ма-а-а-ам! Я хочу ствол! Я хочу ствол! У папы же есть! Я тоже хочу… — закричал назойливый ребенок, задергав за рукав кофты матери.

— Заткнись, дрянь! Ты соображаешь, что где говорить!? — крикнула ему в ответ мама, обернувшись и силой откинув его руку.

„Ствол! Ствол! Мой пистолет!“ — взбудоражено вспомнил Песчаников, залезая правой рукой под полы костюма и не отводя взгляда от приближающегося Паши.

Но к его разочарованию пистолета не было в кобуре — он пропал. Максима накрыла сильная волна беспомощности.

— Здравствуй, Максим, — произнес Павел, подойдя к столу, — ты же не возражаешь, если я присяду рядом?

В ответ на это Максим попытался что-то сказать, но получились какие-то неразборчивые звуки.

— О, я так и знал. Молчание — знак согласия!

Читер присел на свободный стул и наклонился к полковнику, так что в его очках Песчаников мог рассмотреть свое напуганное лицо. В этот момент, за Пашиной спиной весело толкаясь, пробежали два парня-неформала. Они походили на что-то среднее между клоунами из цирка и подушечкой для иголок.

— Я у тебя чемодан заберу, — произнес Паша и наклонился за чемоданом у ног Максима.

Тот издал недовольное мычание, наблюдая за этой сценой.

— А ты поживешь… пока, — добавил Павел, чем оборвал недовольство полковника.

Что-то врезалось Читеру в затылок. Болезненным это ощущение он назвать не мог, но все-таки ощутимо, так словно на полном ходу в него врезалась муха. Паша потрогал затылок. Там он нащупал что-то липкое. Парень вытянул это из волос. Это был сплюснутый и влажный кусочек салфетки в виде шарика. При этом девахи напротив, начали давиться от смеха, отворачивая лица. Даже просящий у мамы „ствол“ ребенок успокоился, обратив на это внимание. Полковник, давясь мыслями и несказанными фразами, молча продолжал наблюдать за Пашей.

Павел резко обернулся назад. Неформалы за соседним столом смеялись, нагло смотря на него. У обоих в руках было по ручке с выкрученным стержнем. Паша понял: в него метнули скомканную и обслюнявленную часть салфетки с помощью „плевачки“. Это вывело его из себя. Павел вспомнил, как в школе ребята шутили над ним подобным образом. И как это обычно заканчивалось дракой, не в его пользу….

Читер резко встал из-за стола. Он хотел, было что-то сказать, но этот момент в окна ресторана ударил яркий свет с улицы.

„Это милиция. Вы окружены. Сопротивление бесполезно. Бросьте оружие и выходите с поднятыми руками!“ — раздался голос за окнами из громкоговорителя.

На лицах людей сидящих в ресторане тут же нарисовался испуг. Даже наглые неформалы заметно помрачнели, что уже порадовало Пашу.

— О! А, это за мной, наверное! — громко произнес Павел, оглядывая растерянных людей.

Он подошел к мужчине с ноутбуком, расстегивая пуговицы на плаще. Тот, приоткрыв рот, молча, следил за Пашей, подняв на него взгляд и прекратив свои переговоры. Павел подошел и наклонился к нему, одновременно поворачивая в свою сторону ноутбук.

— Надеюсь, вы не возражаете? — строго спросил Паша и вогнал правую руку почти по локоть в монитор.

Тот стал прогибаться под натиском, словно мыльный пузырь, увлекая за собой ярлыки с „рабочего стола“. Затем Пашина ладонь исчезла где-то в глубине экрана.

Ошарашенный обыватель что-то зашептал себе под нос, мотая головой, но так и ничего не ответил.

— Я так и думал. Молчание — знак согласия, — расслабленно сказал Павел и вытянул руку.

Его ладонь держала за рукоятку широкий кругловатый ствол, который медленно вытягивался из покрывшегося помехами экрана. На стволе была нарисована голова Плуто — мультипликационной собаки из серии мультфильмов Уолта-Диснея. Когда он полностью его вытащил, то другой рукой опять полез в монитор и извлек от туда маленькую металлическую коробочку. Из нее выглядывали четыре маленькие ракеты.

— А теперь последний штрих, — проронил Паша и вставил боеприпасы под углом в сорок пять градусов в основание оружия сверху почти у самой рукоятки.

Оружие, а правильнее будет сказать, — бомбомет, тихонько щелкнуло и издало затухающий писк. Павел взял обеими руками громоздкий аппарат, который больше напоминал миниатюрную пушку, и развернулся к выходу.

Люди наблюдавшие, за ним (включая остолбеневшего Максима) начинали паниковать. Девахи тихонько заныли, вжимаясь в стулья. Мать обхватила обеими руками ребенка и подтянула к себе….

„Повторяю…. Придурок, сам выйдешь или сейчас вылетишь как ошпаренный!“ — вновь раздался голос в громкоговорителе на улице.

— Да иду, иду уже! — раздраженно произнес Павел сам себе.

Стеклянная дверь разъехалась в стороны, Читер вышел на порог ПиЭнПиса. Ночная улица встретила его мерцанием сигнальных огней на крышах милицейских машин по ту сторону парковки у ресторана и вспышкой прожектора направленного на него. Из-за многочисленных машин, целясь по нему из своего табельного оружия, выглядывали правоохранители. Отряды спецназа оббегали его с флангов, тряся амуницией. Неподалеку стоял испробованный им Скорпион и молчаливо глядел на нового хозяина своими фарами.

„Брось оружие! Сопротивление….“ — начал, было, строгий голос из динамика в какой-то машине.

Павел рассерженно заговорил в микрофон, прикрепленный к уху. Его голос синхронно раздался из динамиков на всех милицейских машинах, из-за чего и была перебита речь милиционера:

— Черт! Я никого не трогал. Починял примусам! Наслаждался своими правами из второй поправки!! А вы ж, твари, все-таки смогли вывести меня из себя!!!

Во время монолога Паши милиционеры растерянно переглядывались с вопросом: „Кто говорит?“ Как только Павел закончил свою речь, он вскинул оружие и нажал на спусковой курок. Из ствола безо всякой вспышки и звука вылетела молнией маленькая боеголовка. Она мгновенно преодолела пустую автостоянку перед рестораном. Затем проскользнула между дверями двух легковых патрульных машин и с металлическим стуком пробила корпус большого фургона спецназа. Милиционеры машинально обернулись в сторону грузовика.

Было какое-то мгновение, что для Паши все вокруг словно остановилось и затихло. Это мгновение было ожиданием. Ожиданием того, что если заряд „миниплуто“ не сработает, то его накроет град пуль из оружий милиционеров. А тогда придется на….

В грузовике блеснула яркая вспышка — вслед, за которой лопнуло стекло у него в кабине, открыло заднюю дверь, а машина треснула по швам, как консервная банка. Донесся оглушительный треск, за которым грузовик буквально разорвало на куски. Во все стороны устремилось всепожирающее пламя. Еще более яркая вспышка ослепила все вокруг. В порывах пламени и огня ударная волна подхватила в воздух автомобили и тела правоохранителей, рвя все в клочья. Они взмыли высоко в воздух несясь от эпицентра взрыва.

Пашу самого это удивило. Он даже приоткрыл рот от неожиданности и попытался что-то произнести, но его сбило ударной волной назад. Читер пробил спиной стеклянную дверь ПиЭнПиса и вместе с осколками и бомбометом полетел в глубину зала, сбивая собой столы. Его остановила стойка с кассовыми аппаратами. Паша, ударившись об нее, сполз вниз….

— О, Боже! Господи! Кто-нибудь!? — хныкая, произнесла одна из девах.

Она попыталась встать на колени, но битое стекло, разбросанное вокруг по полу, не давало ей этого сделать. Барышня обернулась к своей подруге. Та лежала накрытая сверху столом и не подавала признаков жизни.

— Рита! Ри-и-ита! — сквозь плач произнесла девушка, тряся подругу за ногу.

Раздался крик.

— Помогите! Помогите! У меня кровь идет! — выкрикнул один из неформалов, находясь у дальней стены зала в груде поломанной мебели.

Его товарища вообще нигде не было видно. За криком неформала раздался палач ребенка. К нему подползала мама с широко открытыми от страха глазами.

— Юра! Юрочка! Как ты?! Юрочка! — спрашивала она трясущимся голосом у сына.

Подруга мамы лежала, схватившись обеими руками за живот, и жалобно стонала. Мужчина, который был с ноутбуком, лазил на коленях по полу с окровавленной головой. Свет над людьми мерцал, отказываясь работать стабильно. С улицы доносился вой огня пожирающего обломки машин, а где-то вдалеке ревели сигнализации.

Павел сидел, облокотившись спиной на барную стойку, вытянув ноги. У его ног лежали пусковая установка „миниплуто“ и, еще ближе его очки. Голова была опущена, и изо лба торчал здоровенный погнутый кусок железа. По его лицу стекала тоненькими струйками кровь.

Внезапно он открыл глаза. Они зловеще светились как два маленьких телевизора. Люди, увидев это, испуганно закричали. Паша застонал. Его лицо скорчилось от боли. Руки и ноги судорожно стучали по полу. Затем правой рукой он ухватился за обрывок металла, торчащий у него из головы, и резко выдернул его. Он закричал. Из раны засочилась кровь. После этого Читер на секунду затих. Рана на его лбу исчезла. Осталась только размазанная по лицу кровь. Парень медленно выпрямился во весь рост. С него со звоном посыпалось на пол битое стекло. Люди вокруг него кричали и рыдали. Громче всех ревел ребенок, которого уже успела обнять его мама.

Павел поднял с пола „миниплуто“ и повернулся к маме с ребенком. Его темный силуэт с горящими глазами грозно навис над ними в полумраке.

— Ей, малый! Ты хотел ствол!?.. Вот тебе ствол! Держи! Тут как раз на пару раз пальнуть! — сказал Паша мальчику и кинул установку под ноги его матери.

Мама испуганно дернулась назад от оружия, переводя взгляд то на бомбомет, то на Пашу. При этих словах кровь у Читера на лице тоже исчезла — словно впиталась в кожу.

Читер развернулся. Он быстро нашел в обломках чемодан и, захватив его, быстро зашагал к выходу. Под его ботинками хрустело стекло. Павел вышел через то, что когда-то было входом в ресторан, а теперь являлось здоровой зияющей дырой.

На стоянке перед ним была словно какая-то адская свалка. Везде были разбросаны обломки. Из обуглившихся машин вырывалось смертоносное пламя. Среди них мелькали горящие тела в униформе. Черный дым от пожарища затянул небо, но даже через него было видно, как на противоположной стороне улицы горели деревья так словно огромный факел. На всю дорогу, где только что была колонна милиции, образовалась большая воронка с взрыхленными краями из обломков асфальта.

Скорпион был прижат вплотную к разбитым окнам ресторана. Очевидно, его сильно подвинуло ударной волной. Машина была исцарапана и присыпана мелкими обломками, но цела.

Паша немедля открыл дверь и сел за руль. Через мгновение он завел авто и стопил во всю на газ. Скорпион счесал побитую стенку ресторана. Затем повернул назад и, зарычав мощным двигателем, рванул в центр пожарища. Машина подскочила на взрыхленным взрывом крае воронки. Скорпион пролетел над огнем, рассекая его яркие ладони. Он приземлился на другой стороне воронки и тут же устремился прочь.

Исцарапанная машина неслась по улицам, громыхая музыкой в стиле Drum'n'Bass. Над крышами домов зашумели лопасти вертолета. Белая машина с синими эмблемами милиции спустилась чуть ниже, преследуя Пашин Скорпион. В кабине пилот сказал в микрофон: „Вижу подозреваемого. Он направляется к северной части города по улице Металлистов!“ Ему пришел тут же ответ: „Вас поняли. Продолжайте преследование“.

Пару минут Павел просто ехал прямо. Его сопровождал вой вертолета, от которого он никак не мог оторваться. Он свернул с улицы на небольшой вымощенный камнем мост. За мостом машина встретила множество преград в виде сложенных пластиковых столов и стульев. Они с треском разлетались в стороны под натиском Скорпиона. На улицу, в которую попал автомобиль, со всех сторон свисали ветки деревьев.

Павел глядел вперед и не сбавлял скорости. Назойливый вертолет не отставал от него, светя на машину прожектором. Свет мерцал причудливыми полосами из-за прикрывающих машину веток.

Читер резко затормозил. Затем сдал назад и свернул на другую более широкую улицу, так как та, по показаниям прибора в машине, заканчивалась тупиком. Теснящие его заборы и прикрывающие сверху ветки уступили место широкому проспекту.

Но вскоре перед ним всю дорогу заполнили мигающие огни. Дорога была перекрыта милицейскими машинами, за которыми с взведенным на него оружием роилась милицейская орда. Кто-то кричал в громкоговоритель.

Свернуть с дороги было некуда. Никаких улиц, даже пешеходных дорог. Справа забор молчащей промзоны. А с лева большой супермаркет со стеклянными окнами до самого пола и горящей (под большой вращающейся бутылкой) красным вывеской „В мире спирта“.

„… всем приготовиться! Огонь!“ — донеслось до Пашиных ушей.

Захлопали выстрелы. По авто забарабанили пули.

Читер пригнулся и резко дал лево руля. На него посыпалось крошимое пулями стекло. Машина начала поворот, но от большой скорости ее понесло. Раздался скрежет. Скорпион выровнялся, заплатив потерей скорости. Он подскочил на бровке и несся через небольшую площадку прямо на стены супермаркета….

— Слушай пашел от сюда. Я же тебе сказала — у нас оптовый магазин! Меньше пяти не продаем! — жуя жвачку, дерзко ответила продавщица на кассе бомжеватого вида мужчине.

— Но вы же продали передо мной мужчине в плаще одну бутылку. Я же видел, — выдавил слабым голосом покупатель, тряся потрепанной купюрой.

— Дарагой, паслушай — та бутылка больше восемьсот стоила. Лучше иди от сюда по-харошему, а то сейчас пазову ахрану ани тебя быстра праводят — прямо к ментам на улице, — отрезала кассирша, отвернувшись к кроссворду.

— Но мне на опохмел надо взять…. Очень плохо…. А в районе вы одни сейчас работаете, — взмолился отверженный покупатель.

(В этот момент с улицы стали доноситься чередой хлопки)

Кассирша, не отрываясь от кроссворда:

— Яйа десять раз объяснять не сабираюсь. Пашол авон ат сюда, — она даже не заметила, как мужчина внезапно отскочил в сторону, — Слышишь ты….

Она обернулась и мигом остолбенела от испуга. На стеклянную стену неслась из ночной мглы машина. Стена моментально покрылась паутиной трещин, разделяя стекло на зубчатые кусочки. Из этих кусочков вынырнули очертания Скорпиона. Он как огромная рыба вынырнул на площадку перед кассами, разбрасывая град осколков битого стекла. Машина дала резко влево и, войдя в занос, врезалась боковой поверхностью кузова в кассу. От удара визжащую кассиршу выкинуло за ее пределы. Скорпион вновь заскрежетал колесами, только уже не об асфальт, а о пол, покрытый плиткой. Машина, набрав, сколько можно было набрать в пространстве между разваленной кассой и рядами со спиртными напитками скорости, рванула в проход между стеллажами с водкой. В этом проходе убегал, пугливо оглядываясь, отвергнутый покупатель с бутылкой водки в руках. Скорпион погнал ему в след, цепляя торчащие с полок бутылки. Смесь алкоголя и битого стекла фонтаном заливала машину. Мужчина, добежав до перекрестка, прыгнул в другой проход. Автомобиль пронесся, как железнодорожный состав, за его спиной. На лежащего, на полу мужчину полетели брызги из разбитых бутылок и осколки стекла. Машина, кроша следующий ряд, начала удаляться от страдальца. Мужчина переполненными страхом глазами посмотрел вслед. Скорпион выехал из ряда, зацепив гирлянду из красных шариков в виде сердечка. С него летели струи спиртного и осколки. Машина влетела в огромный плазменный телевизор, покрытый паутиной помех и…. и растворилась в нем словно и никогда не существовала, увлекая за собой фигуру из шариков.

Паутина помех исчезла и на экране появилась мультипликационная реклама водки „Строганина 1896 года“, где мужик в шапке ушанке нес, надрываясь, ящик водки этой же марки и что-то бормотал себе под нос. К экрану тянулись лужи спиртного, засыпанные битым стеклом.

Отвергнутый покупатель посмотрел на зажатую в руках бутылку и замер. Его окружали звуки сыпавшегося с полок стекла и льющийся жидкости. От куда-то из далека доносились крики и вой милицейских машин. Но для мужчины они превращались в неразборчивую кашу. Он сел на полу и застонав, схватился за голову.