"Испытание Ричарда Феверела" - читать интересную книгу автора (Мередит Джордж)

ДЖОРДЖ МЕРЕДИТ И ЕГО РОМАН «ИСПЫТАНИЕ РИЧАРДА ФЕВЕРЕЛА»

Английский писатель Джордж Мередит (1828–1909) вошел в историю литературы как продолжатель реалистической традиции классического романа и вместе с тем как один из создателей социально-психологического романа новейшего времени. Его творчество явилось необходимым звеном между «блестящей плеядой» английских романистов середины прошлого столетия (Диккенс, Теккерей, Бронте, Гаскелл) и писателями рубежа XIX–XX веков (Гарди, Стивенсон, Конрад). Романы Мередита во многом подготовили появление произведений Д. Голсуорси, Г. Уэллса, Э. М. Форстера.

Приверженность традиции, и прежде всего английской сатирической традиции, сочетается у Мередита с новаторством, с поисками новых путей развития романа и новых принципов художественной изобразительности. Осуждение снобизма и косности буржуазно-аристократической среды, ее лицемерия и ханжества дополняется в романах Мередита пристальным вниманием к внутренним мотивам поведения человека, углубленным психологическим анализом. Мередит мастерски передает мельчайшие оттенки переживаний и чувств, движения мысли. Его проза приобретает ярко выраженный интеллектуальный характер.

В творчестве Мередита проявились особенности литературы второй половины XIX века – процесс ее психологизации, драматизация романа, усиление в нем трагического начала и горькой иронии. Мередит отходит от панорамного изображения социальных условий и нравов, с которым мы встречаемся у Диккенса и Теккерея. Социальные противоречия, антигуманный характер буржуазного общества он выражает иными художественными средствами. Мередит сближает структуру своих романов с драматическими жанрами – с комедией и трагедией, обогащает искусство романа новой формой диалога, близкого к диалогу драматургии; он проявляет себя не столько как мастер повествования, сколько как мастер создания ярких, запоминающихся по своей драматической напряженности сцен, смена которых и составляет основу движения действия в его романах. Мередит не описывает происходящие события, а передает их восприятие действующими лицами. Эта особенность повествовательной манеры английского писателя была верно подмечена его русским современником П.Д. Боборыкиным, который писал о Мередите в своих воспоминаниях: «Интрига в его романах не увлекает, он позволяет себе беспрестанно вставлять в ход действия авторские отступления и пестрит страницы афоризмами и рассуждениями»[1].

Принцип драматизации повествования стал одним из основных в творчестве Мередита. Дав своему роману «Эгоист» (1879) подзаголовок «повествовательная комедия», он подчеркнул тем самым связь эпического искусства романа с драматическими принципами комедии. В стремлении к драматизации жанра романа Мередит был не одинок. В английской литературе Томас Гарди, Джозеф Конрад, Джордж Мур сопоставляют свои романы с трагедиями и используют термины «драматический роман» и «трагический роман». Однако в творчестве Мередита тенденции, характерные для литературного процесса рубежа XIX–XX веков, обозначились гораздо раньше. Они проявились в его романах 50—60-х годов – «Испытание Ричарда Феверела» (1859; впоследствии появились еще три редакции этого романа), «Ивэн Херрингтон» (1860), «Эмилия в Англии» (1864), «Рода Флеминг» (1865), «Виттория» (1867), а также и во всех последующих – от «Приключений Гарри Ричмонда» (1871) до самых поздних («Один из наших завоевателей», 1891) и др.

Не случайно подлинное «открытие» Мередита произошло много позднее его вступления в литературу. Хорошо знакомый с современной ему культурной жизнью Англии, П. Д. Боборыкин отмечает, что даже в самом конце 1860-х годов, когда Мередит уже проявил себя как «замечательный беллетрист», в литературных кругах Лондона о нем никто ничего не говорил»[2]. Лишь на склоне лет Мередит был признан как романист. Но даже и тогда его романы не были оценены по достоинству. В 1908 году на праздновании своего восьмидесятилетия Мередит со стоической иронией говорил о том, что, став знаменитым, он не добился известности. С чем это связано? На этот вопрос точнее других отвечает соотечественник Мередита писатель Д. Б. Пристли, справедливо обращающий внимание на то обстоятельство, что Мередит всегда находился «впереди многих своих современников»; именно поэтому считать его писателем прошлого столетия никак нельзя, ибо весь он устремлен навстречу будущему.

Устремленность в грядущее проявилась во всей художественной системе Мередита, в демократическом пафосе и гуманизме его творчества, в вере в прогресс. Весьма знаменателен тот факт, что в 1905 году Мередит выступил в поддержку первой русской революции. В оде «Кризис» (1905) он приветствовал и прославлял пробудившийся «Дух России», утверждал веру в счастье, которое придет на смену насилию. В среде русских читателей произведения Мередита всегда вызывали интерес и пользовались признанием. Его лучшие романы переводились на русский язык сразу же после их опубликования в Англии. Трижды издавался в нашей стране роман Мередита «Эгоист» (1894, 1912, 1970). Статьи и рецензии на произведения Мередита печатались в «Отечественных записках» и «Вестнике Европы»

Джордж Мередит родился в 1828 году в портовом городе Портсмуте на юге Англии. Его отец был владельцем лавки морского обмундирования, а мать – дочерью трактирщика. Детские годы будущего писателя не были счастливыми. Их омрачили раннее сиротство, необходимость жить в пансионе, отчуждение от родного дома и новой семьи отца. Четырнадцатилетним подростком Мередит уезжает из Англии: на деньги умершей матери он был отправлен в Германию, где в период 1842–1844 годов учился в школе моравских братьев в небольшом прирейнском городке Нейвид. Жизнь в Германии в канун революции 1848 года в атмосфере подъема гражданских настроений, в общении со своими сверстниками – молодыми людьми, съехавшимися в Нейвид из разных европейских стран, не могла не оказать существенного влияния на юного Мередита. Особое значение имело знакомство с немецкой литературой, в первую очередь – с произведениями Гёте и Жан-Поля. Весьма ощутимым оказалось влияние немецкого романтизма, во многом определившее и тематику, и специфику колорита ранних фантастических повестей Мередита «Бритье Шэгпата» (1856) и «Фарина» (1857).

Не имея средств на получение университетского образования, Мередит вернулся в Англию и поступил в ученики к одному лондонскому адвокату. Однако в гораздо большей степени, чем юриспруденция, его влекла к себе поэзия. В 1849 году было опубликовано его первое стихотворение, а через два года вышел первый поэтический сборник «Стихотворения» (1851).

Обстоятельства жизни начинающего писателя сложились таким образом, что человеком, содействовавшим его вступлению в литературу, оказался Чарльз Диккенс. Знакомство Мередита с крупнейшим романистом Англии состоялось в 1849 году, а на следующий год в издаваемом Диккенсом журнале «Домашнее чтение» было опубликовано несколько стихотворений Мередита. Это событие знаменательно не только в плане личного знакомства двух писателей; в историко-литературном контексте оно воспринимается как встреча двух поколений английских романистов в очень важный переломный момент истории Англии, как передача эстафеты реалистами 1830—40-х годов своим последователям – писателям, вступившим в литературу в 1850-е годы, то есть уже после революции 1848 года.

В 1850—60-е годы, последовавшие за революционным подъемом и подавлением европейских революций 1848 года, Англия вступила в новую фазу развития, заняла ведущее положение на международной арене в промышленности и торговле. Буржуазные историки называют вторую половину XIX столетия «золотым веком» викторианства. Однако положение народных масс противоречило официальной версии о «всеобщем процветании». Интенсивно обогащалась и укрепляла свои позиции английская буржуазия, одержавшая временную победу над рабочим движением. Но классовая борьба не затихала, хотя по своей силе она уступала мощному подъему чартизма в период 1830—40-х годов, который В. И. Ленин определил как «первое широкое, действительно массовое, политически оформленное, пролетарско-революционное движение»[3]. Эпоха 1850—60-х годов характеризовалась расколом рабочего движения в Англии, усилением влияния оппортунизма в буржуазной идеологии.

Новые черты и особенности приобретает в этот период реалистический роман. В сатирическую картину действительности включается трагическое начало, усиливается внимание писателей к интеллектуальной и духовной жизни героев; с особым интересом романисты этого периода относятся к этическим аспектам общественной проблематики; заметно усиление драматического и лирического начал в романе. Эти особенности проявились в творчестве Джордж Элиот, в романах Джорджа Мередита, Томаса Гарди, Сэмюела Батлера; они сказались и в позднем творчестве Диккенса.

Мередит начал и завершил свой творческий путь как поэт, хотя подлинную известность ему принесли романы. Поэтические произведения Мередита, и прежде всего его поэма «Современная любовь» (1862), – это лирический дневник поэта, отражающий сложную гамму глубоко интимных чувств, связанных с драматически напряженными ситуациями его жизни. «Современная любовь» написана под влиянием тяжелых переживаний, постигших Мередита в его недолгом и несчастливом браке с Мери Эллен Никколс, дочерью известного романиста Т.Л. Пикока. Вместе с тем трагическая история героев поэмы заключает в себе гораздо более широкие обобщения. Мередит пишет о нравственных мучениях людей, связанных узами брака, но разделенных непреодолимой стеной духовной разобщенности, отчуждения, взаимного непонимания, на которые их обрекает лицемерная и лживая мораль буржуазного общества. Это поэма о трагедии Любви в мире фальши и корыстолюбия.

Многие стихи Мередита посвящены красоте и величию природы, прославлению человека как вершины ее творения («Поэмы и лирические стихотворения о радости земного бытия», 1883). Языческие мотивы сливаются в поэзии Мередита с утверждением веры в возможности человека, ведущего непрекращающуюся борьбу с враждебными ему силами природы, стремящегося подчинить их себе. Во многих стихотворениях звучит мысль о том, что трагическое начало присутствует в жизни человека и неизбежно дает о себе знать («Баллады и поэмы о трагедии жизни», 1889). Поэтические циклы Мередита объединяет мечта о гармонии, которая может быть достигнута при слиянии в единое целое разума и воли, интеллектуальных и физических сил человека. Поэт верит в возможность существования гармонии, и эта вера становится источником его оптимизма Мередит-поэт удивительно органично сопрягает глубины интроспекции, проникновение в тайны сознания с живыми и впечатляющими своей зримой ясностью картинами природы, проникновенными поэтическими образами плывущих облаков, задумчивого леса, молчаливой поверхности недвижных вод тихого озера.

Гражданская тема звучит в стихотворении Мередита «Старый чартист» (1862), в «Одах, воспевающих историю Франции» (1898). Свободолюбивые тенденции уживаются в произведениях писателя с недоверием к решительным действиям, направленным на преобразование общества. Это проявилось в трактовке чартистского движения. Герой стихотворения «Старый чартист» не приемлет мир богачей и мужественно переносит годы ссылки; это гордый и стойкий человек. Но он не является сторонником революционного изменения существующего порядка, верит в честный труд и постепенные усовершенствования.

За свою жизнь Мередит написал тринадцать романов и несколько повестей. Их проблематика значительна. Мередит откликается на события и вопросы, глубоко волновавшие его современников. Он обратился к конфликту между косной викторианской Англией и новым молодым поколением, не желающим подчиняться лицемерной буржуазной морали и бесчеловечным догмам, умерщвляющим живое чувство («Испытание Ричарда Феверела»), ставил проблему женской эмансипации в связи с борьбой за свободу родины («Эмилия в Англии», «Виттория»), отразил свободолюбивые настроения, развивавшиеся под воздействием Парижской Коммуны («Карьера Бьючемпа», 1876), блестяще раскрыл черты социальной психологии респектабельного английского джентльмена, его эгоизм, трусость и тупость, религиозное ханжество («Эгоист»). Мередит решительно осудил эгоизм как порождение буржуазных отношений, показал его разрушающую силу и губительное воздействие на человеческую личность. Он использовал углубленный психологический анализ как способ постижения и раскрытия социальных проблем.

Идейно-художественные искания, эстетический идеал Мередита определили облик положительного героя в его творчестве. С особой силой гражданские устремления писателя проявились в образе Нэвила Бьючемпа («Карьера Бьючемпа»). Вместе с тем обличение несправедливости общественного устройства, корыстолюбия господствующих классов, искреннее стремление отдать себя служению интересам народа уживаются в Нэвиле с боязнью революционного взрыва, идеей классового компромисса и реформизмом. Такая двойственность общественно-политической позиции присуща и самому Мередиту. Не случайно ни в одном из своих последующих произведений он не достигает остроты социально-философского конфликта, свойственной «Карьере Бьючемпа».

В произведениях 1880—90-х годов – «Трагические комедианты» (1880), «Диана из Кроссуэя» (1885). «Лорд Ормонт и его Аминта» (1894), «Странный брак» (1895) – Мередит не делает новых художественных открытий и не достигает тех высот реалистического мастерства, которые характерны для его лучших романов 50—70-х годов – «Испытания Ричарда Феверела», «Карьеры Бьючемпа» и «Эгоиста». Среди поздних романов Мередита актуальностью проблематики заметно выделяется роман «Один из наших завоевателей». В нем создан правдивый и художественно яркий образ дельца-хищника новой империалистической формации. Таков Виктор Рэндом – преуспевающий финансист, «завоеватель» лондонского Сити. Однако богатство и успех не избавляют Рэндома от постоянного внутреннего напряжения, гнетущей тревоги, страха перед будущим. Для этого есть причины: процветание Виктора Рэндома основано на грязных махинациях, сделках с совестью, преступных действиях. Мередит великолепно передает несоответствие наигранного оптимизма Рэндома и его ужаса перед грядущим. В общественно-политическом плане роман «Один из наших завоевателей» отражает атмосферу неустойчивости и кризиса буржуазной Англии эпохи империализма.

На протяжении многих лет Мередит выступал как журналист. Во время австро-итальянской войны (1886) он был корреспондентом «Морнинг пост» в Венеции. Сочувствие Мередита участникам итальянского освободительного движения отразилось в его романах «Эмилия в Англии» и «Виттория».

Особую роль в жизни Мередита сыграли его связи с журналом «Фортнайтли ревью» и его окружением. Это было периодическое издание либерального направления, возглавляемое известным литературным критиком Джорджем Генри Льюисом, последователем основоположника позитивистской философии в Англии Герберта Спенсера. Позитивисты переносили законы природы на жизнь общества, применяя идею эволюции к общественным явлениям. В «Основных началах» (1862) Спенсер развивал мысль о закономерности постепенной изменяемости существующего порядка вещей, о вреде революционных взрывов. Эволюционный путь развития Спенсер противопоставлял классовой борьбе. Идеи позитивизма оказали существенное воздействие на литературу 1850—70-х годов.

Вокруг Дж. Г. Льюиса группировались видные ученые-естествоиспытатели (Г. Гексли), публицисты (Дж. Морли, Ф. Гаррисон); на страницах его журнала публиковались статьи по политическим, социально-философским литературным проблемам. Здесь выступала со своими произведениями Дж. Элиот, чье творчество обозначило начало нового этапа в развитии английского реализма XIX века. Психология личности стала важной сферой исследования в романах Дж. Элиот «Мельница на Флоссе» (1860), «Феликс Холт, радикал» (1866), «Мидлмарч» (1872) и др. Трактовка моральных проблем в ее произведениях получила большой общественный резонанс. Дж. Элиот разделяла взгляды Спенсера, хотя и отмечала присущую им односторонность. Как и позитивисты, она развивала идею эволюции, склоняясь подчас к биологическому истолкованию человеческого поведения, к идее предопределенности, связанной с законами наследственности.

Весьма характерно, что именно Дж. Элиот одной из первых дала высокую оценку ранним произведениям Мередита и приветствовала его вступление в литературу. В 1856 году в своих рецензиях на повесть «Бритье Шэгпата» она отметила присущее начинающему писателю художественное мастерство и писала о нем как о новом «поэтическом гении». Дж. Элиот первой обратила внимание на то, что в произведениях Мередита отсутствует «дидактическая нарочитость в преподнесении моральных уроков» и поэтическое начало преобладает над склонностью к аллегории.

В течение тридцати пяти лет (1860–1895) Мередит исполнял обязанности литературного консультанта издательства «Чепмен и Холл». Эта сфера его деятельности весьма существенна, и она оставила свой след в истории литературы Англии: как редактор-консультант, Мередит имел возможность рекомендовать к изданию произведения начинающих авторов. У него был тонкий литературный вкус, и с его мнением считались. Благодаря содействию Мередита увидели свет первые романы Т. Гарди, Дж. Гиссинга, О. Шрейнер.

В 1877 году на основе прочитанной им лекции Мередит создает «Эссе о комедии и использовании духа комического». Этот литературно-теоретический трактат с полным правом может быть назван эстетическим манифестом не только самого Мередита, но и английских реалистов второй половины XIX века. Написанное в период расцвета таланта писателя «Эссе о комедии» синтезирует его двадцатилетний опыт романиста, обобщает сделанные им художественные открытия, содержит суждения о задачах и назначении искусства, о сатире и юморе, о природе комического и намечает дальнейшие пути развития романа.

Автор «Эссе о комедии» выступает поборником передового искусства современности. Мередит утверждает, что писатель должен не только наблюдать и изображать видимое, но и проникать в сущность явлений действительности и человеческого характера, «уметь распознавать законы существования». Писателю помогает в этом творческая фантазия, сила поэтического воображения. Цель искусства, как считает Мередит, состоит в обличении общественных и моральных пороков викторианской Англии, в содействии их искоренению. Путь к достижению этой цели он видит не в описании нравов и событий, а в изучении тех внутренних побуждений, которые определяют поступки и действия людей. Мередита интересует интеллектуальная сторона явлений. Он апеллирует к разуму и связывает комическое с интеллектуальным осмыслением действительности, утверждая, что «философ и комический поэт родственны в своем взгляде на жизнь». «Комическое, – пишет Мередит, – это гений умного смеха», «чувствительность к комическому есть шаг вперед в развитии цивилизации».

Говоря о комедии и давая в своем эссе историю ее развития от Аристофана до XIX века включительно, Мередит имеет в виду не определенный драматический жанр, не комедию как таковую, а прежде всего «дух комического», который он понимает как особую художественную организацию жизненного материала, вполне применимую в жанре романа. Его любимые авторы – Аристофан, Менандр, Шекспир, Гёте, Мольер, Сервантес, Гюго. Он высоко ценит комедии Мольера «Мизантроп» и «Тартюф», в которых его привлекает глубокое и тонкое понимание комических противоречий; в этих произведениях нет «слышимого смеха, а есть дух комического». Творения Мольера Мередит ценит как «непревзойденные исследования человеческого рода и общества». Он ставит Мольера рядом с Менандром, считая и того и другого создателями бессмертных художественных типов, подлинными «комическими поэтами». Обращаясь к наследию великих комедиографов, Мередит стремится обогатить современный роман новыми собственно драматическими приемами исследования интеллектуально-духовной сферы человеческой натуры.

В предисловии («Прелюдии») к роману «Эгоист» Мередит определяет комедию как игру, вызывающую размышления о социальной жизни, и пишет о том, что «комический дух» рожден «социальным разумом»

И хотя все эти суждения высказаны Мередитом много позднее того времени, когда он работал над «Испытанием Ричарда Феверела», их нельзя не учитывать при знакомстве с его первым романом, тем более что именно в нем с удивительной полнотой отразились важнейшие особенности творчества писателя.

Роман «Испытание Ричарда Феверела» вышел в свет в 1859 году. Он посвящен проблеме воспитания, становления личности героя, истории его вступления в жизнь. Существенную роль играет в нем тема «отцов и детей», тема двух поколений, решаемая Мередитом при изображении драматических столкновении Ричарда и его отца, сэра Остина Феверела.

Круг социально-политических и морально-этических вопросов, к которым обращается Мередит, сближает этот роман с такими произведениями английской литературы 1850-х – начала 60-х годов, как «Дэвид Копперфилд» (1850), «Тяжелые времена» (1854), «Большие надежды» (1861) Ч. Диккенса, как «История Пенденниса» (1850) У.М. Теккерея, «Городок» (1852) Ш. Бронте, «Мельница на Флоссе» (1860) Дж. Элиот. Каждый из этих романов представляет собой один из вариантов так называемого «воспитательного романа», ведущего свою родословную от «Вильгельма Майстера» Гёте. В них изображен сложный в жизни человека период между детством и возмужанием, переход к юности, а затем – к годам зрелости. Это движение во времени связано с поисками своего «я», своего места в жизни, неосуществимой гармонии между идеалом и действительностью.

Большое значение для Мередита имели также произведения поэтов-романтиков – Вордсворта и Китса, чье творчество было знакомо ему с юности. В поэме Китса «Эндимион» (1817), в «Прелюдии, или Развитии сознания поэта» (1805, опубл. 1850) Вордсворта передано движение лирического героя от детства к юности, пробуждение в душе молодого человека чувства прекрасного. Динамика внутреннего мира представлена в ее основных моментах, в мгновениях прозрений. Свой вклад в развитие «романа воспитания» внес в английскую литературу и Вальтер Скотт (роман «Уэверли», 1814). Романтическая традиция обогатила английский реалистический роман, проявившись в свойственной ему силе поэтического воображения, интенсивности лирического начала.

Диккенс придал «воспитательному роману» напряженность в воспроизведении внутренней жизни личности и вместе с тем силу объективного изображения. В «Дэвиде Копперфилде» передано «движение жизни» которая сравнивается с вечно струящейся рекой, неслышно несущей свои воды от детства к годам зрелости. Характер героя показан в процессе его становления, в противоречиях и внутренней борьбе. Герой романа «Большие надежды» из наивного и доверчивого ребенка превращается в человека, познавшего жизнь и людей. Дж. Элиот обращается в «Мельнице на Флоссе» к теме противоречий между детьми и родителями, осложненных законами наследственности. И всякий раз проблема воспитания, поставленная в широком социально-общественном плане, сопрягается с темой обучения, с педагогическими вопросами в прямом смысле этого слова. За пять лет до появления «Испытания Ричарда Феверела» Чарльз Диккенс в романе «Тяжелые времена» рассказал о трагических последствиях педагогической «системы», основанной на принципах утилитаризма и примененной бездушным мистером Гредграйндом – «человеком фактов и цифр» – к воспитанию его детей – Луизы и Тома.

Мередит многим обязан Диккенсу. Вместе с тем автор «Ричарда Феверела» с вниманием следил за многочисленными статьями и дискуссиями по проблемам воспитания, широко представленными в английской периодической печати середины прошлого века. В 40—50-е годы были опубликованы философско-педагогические статьи и трактаты Г. Спенсера, излагавшего свои взгляды на умственное, нравственное и физическое воспитание; все эти проблемы трактовались Спенсером с позиций позитивизма.

В романе «Испытание Ричарда Феверела» традиционную для литературы тему становления личности Мередит вслед за Диккенсом соединил с критикой педагогических «систем», рожденных в отрыве от требований жизни, исполненной глубоких противоречий и драматических коллизий; он выступил сторонником гуманистических принципов, противопоставил их бесчеловечности и ограниченности всякого рода утилитаристских концепций. Вместе с тем существенную роль в романе Мередита играет автобиографический элемент. Несчастья личной жизни писателя, его неудачный брак с Мери Эллен Никколс, разъезд с женой, сложно складывавшиеся отношения с любимым и тяжелобольным сыном Артуром – все это определило напряженно-драматическую атмосферу романа «Испытание Ричарда Феверела».

Главные герои романа Мередита – богатый помещик, владелец Рейнем-Абби сэр Остин Феверел и его сын Ричард. Воспитывая своего единственного сына, сэр Остин строго придерживается продуманной и разработанной им самим Системы. Покинутый женой, тяжело переживая ее измену, сэр Остин стремится оградить юного Ричарда от коварного вероломства женщин. Он вполне искренен в своем желании подготовить сына к преодолению превратностей судьбы и искушений плоти. Он хочет вырастить его «образцовым человеком», способным выдержать любые испытания. «Я готовлю своего сына не для того, чтобы он избегал борьбы, – говорит Остин Феверел. – Я знаю, что она неизбежна». Однако Феверел-старший полагает возможным осуществить намеченную им программу, оградив Ричарда от реальной действительности, от любви, подавив в нем заложенные природой стремления и страсти, всецело подчинив его своей воле и догматизму изобретенной им Системы. Этот «ученый гуманист», как называют его в романе, удалившийся от дел и общественного поприща «добропорядочный тори» искусственно изолирует Ричарда от жизни и от людей. Рейнем-Абби превращается в своего рода экспериментальный плацдарм, на котором баронет Остин Феверел с присущим ему педантизмом и неуемным рвением ведет сражение за «идеального человека». Выиграть это сражение далеко не просто. Умный, энергичный, смелый, порывистый Ричард со свойственным его натуре жизнелюбием, при всем желании следовать советам отца, не может смириться с бездушием его рационализма Убогие афоризмы из «Котомки пилигрима» – этой жизненной программы сэра Остина, квинтэссенции его скудного опыта – вступают в неизбежное и вполне очевидное противоречие с реальной действительностью.

Попытки сэра Остина оградить Ричарда от женщин и любви оборачиваются в конечном итоге трагедией. Планы подыскать наследнику поместья подходящую невесту и позволить ему жениться не раньше положенного срока оказываются нарушенными. Тяготеющий над родом Феверелов «рок» простирает свое крыло и над Ричардом, познавшим страсть и, благодаря этому, подлинную жизнь много раньше того времени, которое было предписано ему отцом. Встреча с Люси – племянницей фермера Блейза, любовь к ней, вспыхнувшая внезапно и ярко, ломают искусственные барьеры, кропотливо возводившиеся сэром Остином. Неопытность Ричарда становится одной из причин совершаемых им ошибок, его невинность и чистота позволяют низким и недостойным людям управлять его поведением, привычка подчиняться воле отца, а, главное, боязнь обидеть его толкают Ричарда на непоправимые по своим последствиям поступки.

Отношение самого Мередита к педагогическим принципам Остина Феверела неоднозначно. Он выделяет в его Системе не только отрицательные, но и положительные стороны. Стремление отца вырастить сына человеком гармоничным, правдивым и искренним, понимающим необходимость нести моральную ответственность за совершаемые поступки, не может не вызывать сочувствия. Однако применяемые сэром Остином методы, его слепой и безграничный эгоизм, побуждающий не принимать во внимание особенности характера Ричарда, не считаться с его индивидуальностью, обнаруживают свою несостоятельность. Сэр Остин явно переоценивает себя и свои возможности. Являясь противником школьного образования, он лишает сына общения со сверстниками. Ограниченность же самого Остина препятствует всестороннему развитию Ричарда. Феверел стремится воспитать сына «добрым христианином». Остальное он считает вторичным Уязвимость позиции Феверела-старшего заключается и в том, что его собственное поведение отнюдь не всегда может служить достойным примером для Ричарда. Дело в том, что поучения баронета не всегда согласуются с его поступками. Афоризмы из «Котомки пилигрима», характеризующие женщин как существа, достойные презрения, вступают в явное противоречие со склонностью баронета окружать себя обществом дам, восхищающихся его добродетелями и неумеренно восхваляющих его таланты. «Когда нас ценит существо, стоящее ниже нас, – изрекает сэр Остин, – мы перестаем презирать его». На многое открывает Ричарду глаза и тот момент, когда он видит своего отца припадающим к руке вдовствующей миссис Блендиш и целующим ее отнюдь не только почтительно-дружески.

Волнующе-таинственным остается для мальчика образ его матери. Одна из ключевых сцен романа связана с упоминанием о том, что в день рождения Ричарда – в тот самый день, когда ему исполняется семь лет, в Рейнем-Абби является таинственная посетительница. Она наклоняется над кроваткой маленького Ричарда, и он запоминает это мгновение на всю жизнь. По мнению сэра Остина, необходимость бороться со «злым роком», заключенным в «этой женщине» – в его бывшей жене, – и тяготеющим над Феверелами, и составляет их «испытание». Однако, как убеждает нас своим романом Мередит, жизненная катастрофа Ричарда объясняется отнюдь не фатальными силами, преследующими несколько поколений семейства Феверел, и не только особенностями воспитания Ричарда, хотя Системе сэра Остина в конечном итоге вынесен суровый приговор; трагедия Ричарда определяется гораздо более глубокими причинами социального характера.

Картины жизни Рейнем-Абби, изображение взаимоотношений его владельца с фермерами, краткие, но выразительные сцены, воспроизводящие жизнь простых людей Англии – безработного батрака и бродячего лудильщика, сцены нравов лондонской аристократии содержат критическую Оценку викторианской Англии. Социальное неравенство Люси и Ричарда во многом объясняет неприязненное отношение баронета сэра Остина к избраннице его сына.

В романе изображена целая галерея нелепых, в нравственном отношении изуродованных и в общественном плане несостоятельных личностей. В их окружении протекает детство, а затем и юность Ричарда. Таков, по существу, весь клан Феверелов. Несколькими скупыми штрихами, выразительной репликой персонажа, звучанием фразы, внезапно вырывающейся из хора голосов, создает Мередит запоминающиеся образы. Такова престарелая тетушка, наделенная прозвищем Восемнадцатое Столетие. Старуха коротает дни в ожидании обеда, который она поглощает с неизменным аппетитом и удивительной для ее возраста энергией, а ночи она проводит в приятных воспоминаниях о дневных трапезах. В доме сэра Остина живет Гиппиас Феверел, на которого когда-то возлагали большие надежды в семье и считали его гением. Но Гиппиас не преуспел в жизни: «у него был сильный аппетит и слабый желудок», он оказался непригодным для жизненной борьбы, отказался от мысли стать адвокатом и, уединившись в Рейнем-Абби, занялся созданием труда о европейской мифологии. Здесь же обретается племянник и ближайший советник сэра Остина – Адриен Харли, известный в семейном кругу под именем «мудрый юноша». Это «эпикуреец, которого Эпикур, несомненно, изгнал бы из своего сада»: он циничен и груб. Не преуспел в жизни и Алджернон Феверел. Старшая сестра баронета и тетка Ричарда – миссис Дорайя Фори – «не может простить Кромвелю казнь мученика Карла», но по отношению к своей собственной дочери Кларе она проявляет беспредельную жестокость и, выдав замуж за богатого старика, толкает ее на самоубийство. Лицемерны и бездушны леди Блендиш и леди Эттенбери.

И только один человек понимает Ричарда и стремится ему помочь. Это его двоюродный брат Остин Вентворт. В самые трудные моменты жизни Ричарда и Люси именно он оказывается рядом с молодыми людьми и оказывает им содействие. Но и его судьба исковеркана неудачной и нелепой женитьбой, последствия которой отравили всю его жизнь.

Среди таких людей проходит жизнь Ричарда. Семейное древо Феверелов подтачивает какой-то внутренний изъян, невидимая червоточина, из поколения в поколение готовящая его крушение. Старожилы помнят странные метаморфозы в судьбе прадеда Ричарда – сэра Алджернона, затем в судьбе его деда – сэра Карадока и, наконец, в жизни его отца – сэра Остина. «Проклятие крови» нависает и над Ричардом.

Однако, как убедительно показывает это Мередит, печатью упадка, ощутимого кризиса и разложения отмечен не только род Феверелов. Сцены лондонской жизни и нравов столичного общества убеждают в том, что процесс деградации характерен для всего английского общества, а Рейнем-Абби – лишь одна из клеточек организма, пораженного аморализмом и лицемерием, корыстолюбием и бездушием. Злую роль в жизни Ричарда играют лорд Маунтфокон и его приживал «почтенный Питер Брейдер». Один из «могущественных пэров Англии», богатый и знатный лорд Маунтфокон, для которого открыты все двери высшего общества, – отвратительный, грязный распутник. Он преследует своими домогательствами молодую жену Ричарда, полагая, что деньги и титул освобождают его от необходимости считаться с какими бы то ни было моральными нормами. Ричард сталкивается в Лондоне с ханжеством, прикрывающим разнузданность нравов, с алчностью, губящей людские жизни. Проявляя доброту и отзывчивость, он оказывается обманутым. Ричард становится свидетелем странных и запутанных отношений между людьми. Бесчеловечность и жестокость установленных в обществе порядков разрушают его надежды на счастье.

Мередит создает картину мира, убивающего любовь. Звучащая в романе «Испытание Ричарда Феверела» тема трагедии любви в антигуманном буржуазном обществе предваряет поэму Мередита «Современная любовь» и перекликается с произведениями его предшественников – писателей первой половины XIX века. Одним из литературных источников, вдохновившим Мередита на раздумья о судьбе любви в современном ему мире, может быть названо стихотворение Джона Китса «Современная любовь» (1818), в котором силу страстей людей эпохи Возрождения поэт сопоставляет с мелкими чувствами своих современников. Китс с иронией сравнивает чувства людей XIX века с величием страстей шекспировских героев. Обращаясь к сходной теме, Мередит развивает ее с несколько иными акцентами. Писатель верит в добрую основу человеческой природы. Он передает силу страсти и красоту любви Ричарда и Люси, уподобляя их современным Ромео и Джульетте, и вместе с тем он говорит об их обреченности. Р. Л. Стивенсон считает сцену последнего прощания Люси и Ричарда сильнейшей в английской литературе со времен Шекспира. Поэт 3. Сассун пишет о том, что «история любви Ричарда и Люси бессмертна».

Движение к трагической развязке обозначено в самой структуре романа, в контрастном характере стилистического рисунка его начальных и заключительных глав. Роман начинается с ярких, написанных в остроумной манере, подчас бурлескных сцен, передающих атмосферу радостного мировосприятия ребенка; их сменяют исполненные лиризма и усиливающегося напряжения сцены всепоглощающей юношеской любви Ричарда и Люси. Дальнейшая история героев включает напряженные драматические эпизоды, предвещающие трагическую развязку.

Композиция «Испытания Ричарда Феверела», используемые Мередитом приемы художественной изобразительности отличают его роман от произведений других писателей середины XIX века. В «Ричарде Февереле» отсутствуют развернутые описания, портретные характеристики, обстоятельные экскурсы в прошлое, детали быта. Мередит не столько рассказывает о своих героях, сколько показывает их в наиболее важные и напряженные моменты жизни. Роман строится как чередование сцен. Внутренний мир действующих лиц раскрывается в их поступках, суждениях, репликах. Мередит использует систему намеков, обращается к аллегориям.

Важную функцию исполняет свод афоризмов, фигурирующий в романе под названием «Котомка пилигрима». Включенные сюда изречения как бы синтезируют в себе сущность действующих на страницах романа персонажей, помогают понять их мораль, представления о жизни и людях. «Котомка пилигрима» и собранные в ней «мудрые» сентенции – это своего рода комментарий происходящего. Рукой сэра Остина – создателя «Котомки пилигрима» – движет автор романа Джордж Мередит, оставаясь при этом невидимым. Это он проецирует характерные черты героев романа на страницы «Котомки пилигрима», закрепляя их в формулах «житейской мудрости».

В отличие от Теккерея и Диккенса, Мередит избегает сам комментировать и разъяснять происходящие события. Он не помогает читателям своим непосредственным вмешательством разбираться в поведении и поступках действующих лиц, не стремится поучать и морализировать; он побуждает раздумывать, проникать в суть явлений и делать выводы.

Одним из первых в английской художественной прозе Мередит использовал прием освещения происходящего с позиции то одного, то другого действующего лица романа. Исход конфликта, связанного с поджогом сена на ферме Блейза, признание Ричарда в совершенных им проделках переданы от лица Адриена. Заключительная глава романа написана в форме письма леди Блендиш, адресованного Остину Вентворту. Содержащиеся в этом письме факты пропущены сквозь призму восприятия автора послания.

Своеобразие поэтики «Испытания Ричарда Феверела» проявляется во взаимопроникновении элементов комедии и трагедии, иронии и сарказма, лирической стихии и бурлеска, мелодраматического пафоса и фантазии. Доминирующим началом на протяжении всего романа является социально-психологический анализ и критическая оценка буржуазного общества.

В истории английской литературы творчеству Мередита принадлежит важное место. Он сделал многое для развития жанра романа. Весьма характерно, что особый интерес к художественной прозе и поэзии Мередита проявили его соотечественники – поэты и романисты, для которых наследие автора «Испытания Ричарда Феверела», «Эгоиста», поэмы «Современная любовь» явилось важным этапом развития английской литературы и вместе с тем школой мастерства. Интересные суждения о Мередите принадлежат Оскару Уайльду, Артуру Конан Дойлу, Роберту Льюису Стивенсону, Арнолду Беннетту, Герберту Уэллсу. Серьезные работы о жизни и творчестве Мередита написаны Д. Б. Пристли, 3. Сассуном, Дж. Линдсеем. Каждый из них подчеркнул новаторский характер произведений Мередита, значение его вклада в литературу, важную роль его творчества для романистов последующих поколений. А. Беннетт назвал Мередита первым романистом новейшего времени, пришедшим на смену английским писателям XIX столетия. Дж. Линдсей ценит его как борца против социального неблагополучия, коррупции, эгоизма буржуазного мира, подчеркивает значение произведений Мередита для развития современного прогрессивного искусства.

Имя Джорджа Мередита стоит в одном ряду с именами крупнейших мастеров английского романа – Ричардсона, Филдинга, Стерна, Диккенса, Теккерея. Художественные открытия Мередита, социально-этическая проблематика его романов, смелость суждений, яркость созданных образов делают его произведения интересными для современного читателя.

Н. Михальская