Глава XIV ПО КРОВАВОМУ СЛЕДУ

— А ведь ты опасен для окружающих, мой юный друг, — сказал загорелый парень, лениво потягивая дымящийся глинтвейн.

— Разве я сбил кого-нибудь? — не понял Тоник.

— Ты убить можешь. Представь, что твоя лыжа отстегивается и летит вниз, в долину. А там люди в очереди на подъемник стоят, шашлык кушают, анекдоты травят. И тут летит твоя лыжа со скоростью триста километров в час. Нет, ты страшный человек, потенциальный убийца! — выразительно расширил глаза парень.

— Что же мне делать? — растерялся Тоник.

— На, привяжи лыжи к ботинкам шпагатом, — протянул ему два куска веревки Профи. — У меня так сноуборд привязан. И никуда твои лыжи не денутся.

Тоник откатился в тень, где почти никого не было, и принялся прилаживать веревки к своему снаряжению.

— Ты заметил, какое скольжение у моей доски? — начал хвастаться Профи. — Как я тебя на прямой сделал! Как первоклашку.

— Тише едешь, дальше будешь, — буркнул Тоник. Его настроение портилось с каждой минутой все больше — может быть, из-за того, что рядом не было Алисы, хотя сам он в этом не признался бы даже себе.

— Поехали.

Он оттолкнулся палками от плотного, укатанного снега и уверенно начал спускаться к Азау. Здесь им пришлось сложнее, потому что примятая ратраком дорога не отличалась особенной широтой и повороты приходилось выполнять слишком часто. Профи то и дело уходил вперед, но частенько ошибался и оказывался в очередном сугробе, что, впрочем, не уменьшало его стремления к скорости. Уже в самом конце спуска, вдоволь накувыркавшись, он растянулся на снегу, поджидая друга.

— Смотри, — показал он Профи яркие пятна крови, уходящие вниз, — на кого-то напал снежный барс.

— Или белый медведь, — отшутился Тоник. — Человеку, может быть, нужна помощь, а ты разлегся. Вставай, лежебока!

Кровавый след тянулся до выката. Дальше ничего не было видно, но и никакого пострадавшего обнаружить тоже не удалось.

— Пропал человек, да и автобус-то наш тоже тю-тю, — посетовал Профи. — Как в гостиницу добираться будем?

— Давай подождем отца. Он обещал вслед за нами спуститься.

С горы один за другим неслись веселые, улюлюкающие лыжники. Они подъезжали к своему автобусу, сбрасывали лыжи и шумно укладывались, рассказывая о своих впечатлениях.

Вскоре показались и родители Тоника. Светлана проходила трассу аккуратно, старательно, без особого резона, но и без падений. А Виктор, стремительно проносясь мимо, всегда дожидался ее внизу для подстраховки.

— Как добрались, без потерь? — первым делом спросил он.

— Нормально, дядь Вить, — бодро отозвался Профи. — А вы видели на снегу кровь?

— Это ты подстрелил барана?

— Разве вы не заметили, что это человеческая кровь? — возмущенным голосом, подчеркивая неуместность шутки, заявил Профи.

— Анализа мы, собственно говоря, не проводили, — смутился Виктор, — но то, что автобус нас не дождался, навевает разные мысли.

— Ты думаешь, это кто-то из наших? — подъехала к ним Светлана.

— Посмотрим. — Виктор озабоченно посмотрел на часы. — На обед еще успеем даже своим ходом. Я поеду первым, за мной Павлик, потом Антон и наша мама. Интервал двадцать пять метров. Вперед!

Дорога от Азау до гостиницы «Иткол» шла все время вниз, поэтому ехать по ней было нетрудно и весело. Часть пути удалось катиться по самой дороге, а потом — рядом, проскакивая на хорошей скорости между деревьями.

Возле входа в гостиницу прогуливался Володя Солдатов — юморист и прикольщик, неформальный руководитель московской группы. Сегодня он был явно не в духе.

— Что случилось, Володя? — бросились все к нему с расспросами.

— Мой тезка, муж Оли Башилкиной, покалечился. Помните, он вчера весь вечер канты точил. Доточился… Уже прошел почти всю трассу и перед Азау каким-то образом умудрился воткнуть лыжу носом в снег, а второй по ноге проехался. Половину икроножной мышцы срезал…

— Как же он теперь? — ахнула Светлана.

— Перевязывают. Врачи сказали — жить будет.

— Ну и шуточки у тебя.

— А я вполне серьезно. Рана опасна, но не смертельна. Такой раной каждый чайник может гордиться.

— А он разве чайник? — спросил Тоник.

— Такой же, как и ты. Смотри, у тебя лыжи привязаны к ботинкам веревочкой, а если ты, допустим, падаешь, то что с тобой происходит?

— Если при всех, то мне стыдно, — вспомнил Тоник свое падение перед Кругозором.

— Если бы только стыдно, — вздохнул Солдатов. — Ты летишь со склона, лыжи отстегиваются, и вся эта конструкция превращается в мясорубку, а на выкате получается вполне приличный лангет.

— Ты что же, Антон, кто тебя надоумил? — забеспокоилась Светлана. — А если бы ты в самом деле упал?

— А если бы лыжа слетела и в поселок? А там дети играют.

— Герой, значит. Ну, молодец, — протянул Виктор. — Только героизм этот ни к чему. После обеда сходим к Рафику, он к твоим креплениям усики приделает, и никакие веревочки не понадобятся. Это моя, конечно, вина, недосмотрел.

— Дядя Витя, это я виноват, — потупился Профи. — Это мои веревочки.

— Чем в грудь себя бить и каяться, пойдемте-ка лучше, братцы-кролики, обедать, — вмешалась Светлана. — В конце концов, все хорошо, что хорошо кончается.