"Эльфийская лихорадка" - читать интересную книгу автора (Монинг Карен Мари)

Глава шестая

Было почти без пятнадцати четыре, когда я въезжала на Вайпере в глухой переулок за магазином. Предрассветные часы, между двумя и четырьмя часами ночи, самые тяжелые для меня. В течение нескольких последних недель я каждую ночь просыпалась ровно в 2:17. Как будто это время специально отведено для приступов тревоги, а мир просто распадется, станет даже хуже, чем сейчас, если я не поднимусь с постели, не похожу по комнате и не проверю все ли в порядке.

В это время в книжном магазине невыносимо тихо и не трудно представить, что я единственный живой человек на всем белом свете. В большинстве случаев я могу справиться с тем хаосом, именно так я сейчас называю свою жизнь, но в это время ночи даже у меня возникает чувство подавленности. Чтобы отогнать мысли я принимаюсь сортировать свой гардероб, каким бы скудным он ни был, или пролистывать модные журналы. Составление комплектов одежды успокаивает меня, а подбор аксессуаров — бальзам на душу. Раз уж я не могу спасти мир, то, несомненно, могу его приукрасить.

Но прошлой ночью даже высокая мода четырех стран не смогла меня отвлечь, и все закончилось тем, что я свернулась калачиком под теплым одеялом у окна со скучным томом истории ирландской нации. Книга, раскинувшаяся на моих коленях, содержала длинные, педантичные рассуждения — эссе о пяти завоеваниях и мифическом Туата Де Данаан. Я смотрела на море крыш из заднего окна своей спальни, краем глаза наблюдая за крадущимися скользящими Тенями.

Внезапно мое зрение зло подшутило надо мной. Мне привиделось, что черная пелена накрыла весь город, потушив все огни, оставив Дублин в кромешной тьме.

Я моргнула, пытаясь развеять видение. Наконец я вновь разглядела огни. Но, иллюзорное погружение во тьму выглядело настолько реально, что я испугалась, что это может быть предзнаменованием будущих событий.

Когда я заехала в гараж и поставила Вайпер на место, я была слишком уставшая, чтобы хотя бы поверхностно оценить новенький Гран Туризмо, припаркованный рядом. Когда пол подо мной задрожал, я топнула ногой и приказала ему замолчать.

Я открыла дверь, чтобы выйти наружу, но вздрогнув, быстро захлопнула её. Я облокотилась на дверь, учащенно дыша.

Гараж, в котором хранится шикарная коллекция Берронса, расположен сразу за магазином, их соединяет аллея шириной примерно в двадцать пять шагов. Многочисленные прожекторы освещают проход между двумя зданиями, позволяя даже в самые темные ночи безопасно добираться до места. К сожалению, еще не изобретен способ беспрерывно поддерживать свет. Лампочки перегорают, а батареи садятся.

Несколько лампочек на фасаде гаража за ночь перегорели. Этого нельзя заметить в ярком свете фар Вайпера или в мягком свете, льющегося из задних окон книжного магазина. Но этого вполне достаточно, чтобы какая-нибудь предприимчивая тень могла проскользнуть внутрь. И к сожалению, одна такая обитала на моем пороге.

Я устала и промокла. Я должна была сразу же проверить все освещение, еще до отъезда. Теперь же из-за этих перегоревших лампочек посередине переулка пролегла тонкая полоска темноты. Там не доставал свет от близлежащих домов и огромная Тень, которая была одержима мной так же, как и я ей, пролегла там черной как смоль стеной. В высоту она достигала третьего этажа и шириной была с книжный магазин. Из-за неё я не могла спокойно пересечь этот переулок.

Я снова открыла дверь и увидела, как она возвышается надо мной, прожорливое, черное цунами, жаждущее заключить меня в смертельные объятия. И хотя я на 99.9 % была уверена, что ей этого не удастся — она загнала себя в ловушку, приняв форму стены, и была окружена светом с обеих сторон, была все-таки одна сотая процента сомнения, которая наводила на меня ужас. Каждый раз, когда я считала, что знаю пределы ее возможностей, я оказывалась не права. Некоторые тени боялись даже слабого рассеянного света. Простой взмах фонарика в сторону Темной Зоны обычно заставлял их броситься врассыпную.

Чего не скажешь об этой Тени. Если свет причинял боль, эта огромная, агрессивная тень собиралась увеличивать свой болевой порог. Как и я, она эволюционировала. Но мне оставалось только мечтать о том, чтобы быть такой же опасной, как она.

Я потянулась к куртке, зажала в каждой руке по фонарику и рывком открыла дверь снова.

Один из фонариков не загорелся. Села батарейка. Я бросила его и ту же выхватила из-за пояса другой… Но, как известно, беда не приходит одна — и остальные два последовали за первым. Они разбились от удара о землю, прогремели на ступеньках и укатились в переулок. Незажженные, негодные.

Осталось всего два. Это нелепо. Мне нужно придумать более действенную защиту для себя, чем эти громоздкие фонарики.

Я включила другой фонарик и приказала себе ступить на тротуар. Ноги не слушались меня. Я нацелила один из фонариков прямо на Тень. Чернильная стена отступила и в ней появилась дыра равная по диаметру пучку света, шириной всего лишь с дюйм. Я вздохнула с облегчением. Она все еще не могла вынести прямого света.

Я изучала Тень. Я все же не была полностью отрезана от книжного магазина. Я могла пойти влево вдоль возвышающегося черного облака до конца здания. А там огни от соседнего бакалейного магазина не позволят ей расползтись дальше. Потом могла дойти до входной двери и войти внутрь. Проблема в том, что я не знала, выдержат ли мои нервы такой прогулки, и не была полностью уверена, что это действительно умное решение. А что будет, если, когда я дойду до конца этой стены из Тени, огни бакалейного магазина погаснут? Раньше я бы посчитала такое предположение абсурдом. Но если я что-то действительно усвоила за последние несколько месяцев, так это то, что абсурд в действительности означает: «то, что, вероятнее всего произойдет с МакКайлой Лейн». И я не собиралась рисковать. У меня были фонарики, но я не могла ими полностью осветить себя, и конечно я не могла ими полностью осветить всю Тень.

Я могла вызвать В’лейна. Однажды, он уже помог мне избавиться от Теней. Но его услуги не бесплатны и пришлось бы вновь позволить ему запечатлеть свое имя на моем языке.

Я подумала о мобильном телефоне. Он был запрограммирован на три номера: Берронс, ЕНММД и ЕТУ.

На ЕНММД — так Берронс сократил Если-Не-Можешь-до Меня-Дозвониться — отвечал таинственный Риодан. И хотя по Берронс утверждал, что Риодан слишком много болтает, но, на самом деле, мне не удалось узнать от него ничего полезного во время последнего короткого разговора с ним. У меня не было ни малейшего желания завлекать еще кого-либо к непомерно разъяренной Тени. Мне бы хотелось, чтобы между смертями, в которых я повинна, был перерыв хотя бы в несколько дней.

ЕТУ — Если-Ты-Умираешь, а я не умирала.

Я уже так устала оттого, что я зависима от разных спасателей. Я хотела сама о себе позаботиться. Через несколько часов наступит рассвет. Тень могла оставаться на месте всю ночь, вот о чем я беспокоилась.

Я отступила назад в гараж и заперла дверь, включила яркий свет. Окинув взглядом коллекцию машин, для сна я выбрала Майбах и забралась в него.

Когда я практически заснула меня осенила мысль: Меня больше не волновало, что эта машина раньше принадлежала ирландскому мафиози Роки О’Банниону, у которого я украла копье. Меня больше не волновал тот факт, что я обрекла его и еще пятнадцать его прихвостней на смерть в том самом переулке, где сейчас притаилась эта ужасная Тень. Я просто испытывала чувство благодарности за то, что в этой машине я могла уютно устроиться на ночлег.

Нам кажется, что Зло громко заявит о себе.

Предполагается, что этот процесс происходит по определенным правилам: у человека, который сталкивается со Злом, оно должно порождать гнетущее дурное предчувствие. Подразумевается, что его сразу можно распознать, и оно должно быть ужасно на вид. К примеру, Зло должно являться из мрака на черном катафалке, окруженное со всех сторон туманом, или, быть может, приехать на Харлее, сделанного из костей, с ног до головы оно должно быть одето во все кожаное, а в качестве украшения носить ожерелье из черепов.

— Книги и Сувениры Берронса, — весело ответила я на звонок. — Вы хотите приобрести какую-то книгу? У нас она есть. Если вдруг у нас её не окажется, то мы найдем её для Вас.

Я отношусь к своей работе очень серьезно. После шестичасового сна я прошла через переулок и вошла в магазин. После я приняла душ и в положенное время открыла книжный.

— Я просто уверен в этом. Ты обязательно её найдешь, поэтому я и позвонил тебе.

Я замерла с трубкой в руке. Это что, шутка? Это действительно он мне позвонил? Из всех возможных встреч со Злом, как я их себе представляла, эта явно не была похожа ни на одну из них.

— Кто это? — потребовала я ответа, не веря в происходящее.

— Ты знаешь мое имя. Произнеси его.

Этот голос я слышала лишь дважды. В первый раз в тот вечер в Темной Зоне, когда была на волосок от смерти, во второй — недавно в убежище Меллиса. Этот голос мне не забыть никогда. Я совсем не так представляла его голос. Он был красивым, обольстительным, отражая всю физическую красоту его обладателя.

Это был голос любовника моей сестры и ее убийцы.

Мне было известно его имя, но я скорее умру, чем назову его Гроссмейстером.

— Ты, ублюдок.

Одной рукой я швырнула трубку телефона, а другой уже набирала Берронса. Он сразу же ответил на мой звонок. Он был встревожен.

— Друиды могут использовать Глас по телефону?

— Нет. Его чары не передаются через…

— Спасибо, мне нужно идти.

Как я и думала, телефон в магазине опять зазвонил. Я отключила мобильный, Берронс что-то говорил в это время. На меня не могли воздействовать Гласом через телефонную линию. Это я должна была выяснить быстро. До того, как Гроссмейстер мог применить его.

Я сняла трубку просто на тот случай, если звонил простой покупатель я произнесла:

— Книги и…

— Могла спросить и у меня, — послышался обольстительный, чарующий голос. — Я бы ответил, что Глас теряет свою силу через телефон. Оба человека должны находиться в пределах видимости. А в настоящее время я слишком далеко от тебя…

Я не собиралась тешить его самолюбие, признавая, что именно этого я и боялась.

— Я выронила трубку.

— Как скажешь, МакКайла.

— Даже не произноси моего имени, — прорычала я.

— И как мне тебя называть?

— Вообще не обращайся ко мне.

— И тебе не интересно, почему я позвонил?

Мои руки тряслись. Я разговаривала с убийцей своей сестры, с монстром, который провел Невидимых через мистические дольмены и превратил мой мир в тот хаос, которым он сейчас являлся.

— Меня интересует только как лучше и быстрее тебя убить.

Он рассмеялся.

— Огня в тебе еще больше, чем в Алине. Но она была умна. Я ее недооценил. Она скрыла твое существование от меня. Никогда о тебе не говорила. Я и не знал, что вас, с такими талантами, двое.

Но мы находились в одинаковом положении. От меня она скрыла его существование.

— Как ты узнал обо мне?

— До меня дошли слухи о еще одной ши-видящей, плохо знающей город, с необычными способностями. В конечном счете, я бы все равно тебя выследил. Но в тот день, когда ты пришла на склад, я учуял тебя. Твой род невозможно перепутать. Ты так же как и Алина можешь чувствовать Книгу.

— Нет, я не могу, — солгала я.

— Она зовет тебя. Ты чувствуешь, как она становиться все сильнее. Однако ты не становишься сильнее. Ты слабеешь, МакКайла. Ты не сможешь справиться с Книгой. Даже не думай об этом. Ты даже не представляешь с чем тебе придется иметь дело.

Мне в голову пришла мысль.

— Так вот в чем причина твоего звонка? Ты хотел просто предупредить меня? Ну все, дрожу от страха.

Разговор начал выводить меня из себя. Я разговаривала по телефону с монстром, который убил мою сестру — с печально известным Гроссмейстером — и при этом он не стал смеяться как маньяк или подло угрожать мне. Он не стал преследовать меня с армией темных Эльфов, подкрепленных командой личных телохранителей в темно-красном одеянии. Он позвонил мне и общался со мной вежливым, культурным тоном, мягко и без намека на враждебность. Это было действительно истинное лицо Зла? Оно не завоевывало, а обольщало? «Он позволяет мне быть той женщиной, какой я всегда хотела быть», — написала Алина в своем дневнике. А в следующий раз он пригласит меня на отобедать с ним? И если он пригласит, соглашусь ли я, чтобы иметь возможность уничтожить его?

— Какая твоя самая заветная мечта, МакКайла?

— Убить тебя.

Зазвонил мой сотовый телефон. Это был Берронс. Я не стала отвечать на этот звонок, а нажала на кнопку «игнорировать».

— Это не самая твоя заветная мечта. Это лишь следствие твоей заветной мечты. Ты хочешь вернуть свою сестру.

Мне не нравилось, куда он завел наш разгоаор.

— Я позвонил, чтобы предложить сделку.

Сделки с дьяволом, Берронс недавно напомнил мне об этом, никогда не заканчивались хэппи-эндом. И все же я не смогла удержаться и спросила:

— Какую?

— Найди для меня Книгу, а я верну тебе сестру.

На мгновение мое сердце перестало биться. Я отняла трубку от уха и уставилась на телефон, как будто я могла найти там какое-то вдохновение, возможно ответ, или просто набраться храбрости, чтобы повесить трубку.

Я верну тебе сестру. Слова повисли в воздухе.

Независимо от того, чего я ожидала от этого телефона, но я ничего не дождалась. Я снова поднесла телефонную трубку к своему уху.

— Книга может воскресить Алину?

Моя голова была полна предрассудков, взращенных детскими баснями: воскрешение мертвых всегда сопровождалось ужасными предупреждениями и еще более ужасающими результатами. Безусловно, такое Зло никогда не смогло бы воскресить кого-то столь доброго.

— Да.

Я не хотела спрашивать. Не хотела, но спросила:

— И она будет такой же, как и прежде? Она не превратиться в ужасного зомби?

— Да.

— Зачем тебе это? Ведь это ты убил её.

— Я не убивал ее.

— Возможно ты собственноручно и не убивал её, но ты подослал к ней убийц!

— Мы с ней не закончили одно дело. — он колебался. — И в мои планы не входила её смерть даже после завершения этого дела.

— Вздор. Она вывела тебя на чистую воду. Однажды она проследовала за тобой в Темную Зону, ведь так? Она отказалась в дальнейшем помогать тебе. И ты убил её за это.

Я была уверена в этом. Месяцами я каждую ночь перед сном думала об этом. Это было единственное разумное заключение, которое я могла сделать, прослушав сообщение голосовой почты, которое она отправила за несколько часов до своей смерти. "Он идет", — сказала она. «Но я не думаю, что он позволит мне покинуть страну».

— Ты на себе почувствовала мощь моей силы. Да, она могла отказаться добровольно сотрудничать со мной, но мне это никогда не было нужно.

В его голосе сквозило надменное высокомерие, когда он напомнил мне о том, как легко я попала под его влияние. Нет, ему не совсем требовалось ее добровольного согласия. Этим ужасным, лишающим воли Гласом, он мог заставить ее сделать все, что ему нужно. Абсолютно все. Мой сотовый телефон опять зазвонил.

— Ответь на звонок. Берронс ненавидит ждать. И подумай над моим предложением.

— Откуда ты знаешь Берронса? — требовательно спросила я, но он уже повесил трубку.

— С тобой все хорошо? — прорычал голос Берронса, когда я ответила.

— Да. Все хорошо.

— Это был он?

— Великий Г? — сухо сказала я, — Да.

— Что он предложил тебе?

— Вернуть мою сестру.

Берронс долго молчал, потом спросил:

— И?

Я молчала еще дольше:

— Сказала, что подумаю.

Повисло молчание. Странно, но никто из нас не вешал трубку. Интересно где он сейчас? Что делает? Я стала вслушиваться, но не расслышала никаких фоновых звуков. Либо у его телефона была очень мощная функция шумоизоляции, либо он находился в очень тихом месте. У меня в голове возник образ: Берронс, мощный, темный, обнаженный лежит на белоснежных шелковых простынях. Его руки сложены за головой, а телефон прижат к уху. Багровые и черные татуировки пересекают грудь, спускаясь на мускулистый живот. Ноги переплетаются с ногами какой-нибудь женщины.

Хотя, нет. Он никогда не позволит женщине остаться на ночь. Независимо от того, насколько хорош был секс.

— Берронс, — наконец сказала я.

— Да, Мисс Лейн.

— Ты должен научить меня сопротивляться Гласу. — Я просила его и до этого, но каждый раз он уклонялся от ответа.

Последовала очередная длинная пауза, а затем:

— Чтобы попытаться научить вас — уверяю, что дальше попытки дело не зайдет, сомневаюсь, что вы преуспеете даже в этом — мне придется применять Глас на вас. Вы готовы к этому?

Я вздрогнула.

— Мы установим основные правила.

— Вы очень любите правила, не так ли? Незадача, ведь теперь ты в моем мире и здесь нет никаких основных правил. Обучение будет проходить так, как скажу я, или вообще никак.

— Ты мерзавец.

Он засмеялся и я снова вздрогнула.

— Мы можем начать сегодня вечером? — Сегодня я была защищена от Гроссмейстера, потому что мы разговаривали по телефону. Но что будет, если он не воспользуется телефоном, а подойдет ко мне на улице и прикажет молчать. И я не смогу даже открыть рот, чтобы освободить имя В’лейна.

Я нахмурилась.

Почему же он и в самом деле не подошел? Почему не прислал свою армию? Поразмыслив, я поняла, что оба раза, когда он пытался схватить меня, я практически сама ему себя доставила. Он был уверен, что я одна. Грех упускать такую возможность. Действительно ли Гроссмейстер не спешил схватить меня? Он боялся моего копья после того, как увидел, что оно сделало с Меллисом? Лично я очень сильно боялась, когда поела Невидимого. Я не хотела, чтобы оно даже близко находилось от меня. Но он мог воздействовать на меня Гласом и забрать его. Но он хотел, чтобы Алина добровольно ему помогала, а теперь, кажется, хочет того же и от меня. Почему? Только ли потому, что это облегчало задачу, если мне самой этого хотелось, или все было намного сложнее? А может быть, Глас мог влиять только до определенной степени, и ему было нужно от меня то, чего он не может добиться магией? Или — при мысли об этом по мне прошел неприятный холодок дурного предчувствия — я была лишь маленькой частичкой его грандиозных планов, все необходимые меры в отношении меня уже приняты, просто пока нужное время не наступило. Может, он уже сооружает вокруг меня невидимую клетку, и однажды я проснусь и войду прямо в нее? Однажды меня уже обманул Меллис. Я до последнего момента верила в ту иллюзию о его смерти.

Я прогнала эти страшные мысли, чтобы не дать им умножиться. Я знаю, что хочу подобраться к нему. Я хочу убить его. И его мерзкий трюк с Гласом — это всего лишь препятствие, который я собираюсь научиться преодолевать.

— Итак, — напомнила я. — Когда начнем? — Я не доверяла Берронсу, но у него было немало возможностей применить Глас ко мне, но он ни разу ими не воспользовался. Полагаю, что он не станет применять его и теперь, чтобы навредить мне. Ну, по крайней мере, не сильно. А потенциальный выигрыш стоил того риска.

— Я буду в десять. — И он повесил трубку.

Было пятнадцать минут десятого, когда я закончила свое изобретение, до прихода Берронса оставалось сорок пять минут.

Я включила его, внимательно рассматривала пару минут и одобрительно кивнула.

Выглядел он хорошо. Ладно, в действительности не совсем так. Он выглядел…странно, как будто он был взят из какого-то научно-фантастического фильма. Но он работал, и только это имело для меня значение. Я так устала от собственной уязвимости перед тьмой. Устала то того, что мои фонарики могут выпасть и укатиться во тьму. Этот не укатится. И если я правильно рассчитала его возможности, то в нем я смогу пройти прямо сквозь стену из Тени.

Оставалось лишь провести заключительную проверку.

Это было великое изобретение, и я им гордилась. Мысль о его создании пришла мне в голову сегодня днем во время перерыва. Меня очень напрягала мысль, что снаружи у магазина по ночам обитает огромная Тень, как вдруг в моей голове ярко вспыхнула лампочка, а точнее, несколько дюжин.

Я перевернула вывеску и закрылась ровно в семь часов, и помчалась вниз по улице в магазин спортивных товаров на углу. Я купила все, что мне было необходимо, от шлема для мотоциклистов до батареек, скоб, спелеологических фонариков, тюбиков с суперклеем и лент-липучек — на всякий случай.

Потом вернулась в книжный магазин, настроила на iPod список любимых песен, от которых была без ума, включила так громко, что он почти оглушал, и приступила к работе.

Я попробовала потрясти свое изобретение. Затем бросила его. Пнула и все равно все части остались невредимы. Суперклей, после клейкой ленты — лучший друг девушек.

Я была довольна. До моих уроков с Берронсом оставалось еще сорок пять минут, у меня было время, чтобы испытать свой прибор, и подняться наверх, чтобы освежиться. Не то, чтобы меня волновало, как я выгляжу в присутствии Берронса. Просто на Глубоком Юге женщин с самого раннего детства учат, что когда мир вокруг тебя рушится, самое время срывать занавески и шить новое платье.

У всякого гениального изобретения должно быть красивое название. Для своего изобретения я уже нашла такое. Кому нужен браслет Крууса, чтобы спокойно ходить среди теней?

Я натянула шлем на голову и хорошо застегнула его под подбородком. Он плотно прилегал, так что не мог слететь в пылу битвы. Я могла бы даже сделать кувырок (если бы я умела их делать), и он бы все равно остался на голове. По всей поверхности шлема я приклеила нескольких дюжин лампочек, включающихся от одного щелчка. Скобы торчали по обе стороны и сзади на расстоянии нескольких дюймов, на них я прикрепила спелеологические фонарики, чтобы направить поток света вниз.

Я развела руками и сделала глубокий поклон: Разрешите представить МакНимб!

Включенные лампочки на шлеме создавали самый настоящий ореол света вокруг всего тела до самых кончиков ног. Я влюбилась в свое изобретение. Если бы он не был таким большим, я бы даже попробовала спать в нем. В качестве дополнительной меры предосторожности я одела на запястья и лодыжки полоски ткани на липучках, в которые вшила идентичные лампочки. Все, что мне необходимо было сделать, это шлепнуть по запястьям и лодыжкам, и все лампочки тот час загорались.

Я готова.

Но прежде чем я выйду на улицу, мне необходимо проверить его дома.

Я все включила все лампочки на себе от макушки до кончика пальцев, поспешила к щитку распределения и начала выключать внутреннее освещение магазина. Не внешнее, а исключительно внутреннее. Несмотря на то, что я знала — здание снаружи полностью освещено, мне было трудно заставить себя пойти на это. Боязнь тьмы перешла все разумные границы. Такое случается, когда знаешь, что тень может съесть тебя заживо, если прикоснешься к ней.

Моя рука замерла в нерешительности у последнего ряда переключателей. Это решение далось мне непросто.

Но у меня ведь был МакНимб, и я знала, что он сработает. Если хоть на чуточку поддаться страху, то он полностью поглотит тебя. Этот урок мне преподал Берронс, благодаря Меллису я усвоила его окончательно: надежда придает сил, а страх — убивает.

Я выключила последний ряд. Магазин погрузился в полную тьму.

Я сияла, словно маленькое солнышко!

Я засмеялась. Мне надо было додуматься до этого раньше. На мне не было ни дюйма, который бы не был освещен. Мой орел светил во всех направлениях на добрых десять футов. И я была права: если бы у меня хватило храбрости, я бы смогла пройти даже сквозь Стену из Тени. В таком наряде ко мне не подберется ни одна из этих вампирских тварей, высасывающих жизнь из всего, до чего они могли добраться!

Мой iPod заиграл «И восходит зловещая луна» Криденс Клиэруоте Ревивал, и, опьяненная успехом, я начала танцевать. В моем арсенале появилось еще одно оружие, позволяющее обезопасить меня, и я сама придумала его.

Я закружилась по магазину, изображая, каким сильным бойцом я теперь стану, вооруженная МакНимбом. Я больше не буду по ночам бояться темных переулков. Я перепрыгнула через стулья и устремилась к книжным шкафам. Я наскакивала на диваны, перескакивала через тахту. Я пронзала воображаемых врагов, неуязвимая для Теней, благодаря свечению своего изобретения. В моей жизни не так уж и много места для доброго, простодушного, глупого веселья, в последнее время праздновать-то было нечего. Когда мне это удавалось, я отрывалась по полной программе.

— Надеюсь, что ты сложил все вместе, — пела я, протыкая подушку копьем. Перья взмывали в воздух. — Надеюсь, что ты готов умереть, — я закружилась в ослепительном водовороте света, хорошенько пнула воображаемую Тень по заднице, и одновременно ударила по подставке с журналами. — Похоже, погода будет скверной, — я прыгнула на воображаемую Тень и приготовилась броситься на более высокую…

… и замерла.

В дверях стоял Берронс. От него исходила невозмутимая элегантность старого света.

Из-за музыки я не смогла услышать, как он вошел. Он стоял, сложив руки на груди, прислонившись к стене и наблюдая за мной.

— Око за око… — Я замерла, и выдохнула воздух. Не нужно было и зеркала, чтобы догадаться, как глупо я выгляжу. Какое-то время я с кислой миной смотрела на него, а потом направилась к проигрывателю, чтобы выключить музыку. Услышав приглушенный смешок за спиной, я резко повернулась и одарила его враждебным взглядом. Он, как всегда выглядел высокомерно и скучающе. Я снова пошла к проигрывателю и вновь его услышала. На этот раз, когда я повернулась, уголки его рта дергались. Я смотрела на него до тех пор, пока он не перестал.

Я дошла до проигрывателя и выключила его, когда он взорвался смехом.

Я обернулась.

— Я не выглядела настолько смешно, — резко сказала я.

Его плечи продолжали трястись от смеха.

— Ну, хватит! Остановись!

Он прочистил горло и перестал смеяться. Затем он бросил быстрый взгляд наверх, остановился на сияющем МакНимбе, и вновь рассмеялся. Не знаю, может, все дело в торчащих в разные стороны скобах. Или, может, мне следовало взять черный шлем, а не ярко розовый.

Я расстегнула его и сорвала с головы. Протопала к двери, включила внутреннее освещение, ударила по его груди своим изобретением, и прошла наверх.

— И прекрати смеяться до того момента, когда я спущусь вниз, — бросила я через плечо.

Но я даже не была уверена, что он услышал меня. Он разразился таким громким смехом.

— Может ли Глас заставить совершить тебя те поступки, которые вызывают у тебя ужас и неприязнь? Может ли он заставить забыть все, во что человек верит? — спросила я Берронса спустя пятнадцать минут, когда вернулась вниз. Я заставила его ждать, частично потому, что его смех коробит меня до сих пор, а частично потому, что он вообще-то слишком рано притащился. Я люблю, когда мужчина приходит вовремя. Не рано. Не поздно. Точно к назначенному времени. Это одно из устаревших правил этикета во время свиданий — не то, что бы мы с Берронсом назначали друг другу свидание — но эти правила общие для любой сферы жизни и должны соблюдаться в культурном обществе. Я тоскую по тем временам, когда ценились хорошие манеры.

Я не упомянула ни о его смехе, ни о МакНимбе, ни о моем нелепом танце. Берронс и я — просто профи по части игнорирования всего, что происходит между нами, или имеет хоть какое-то сходство с эмоциями, даже с таким простым чувством, как смущение. Иногда мне трудно поверить, что когда-то я лежала под этим большим и твердым телом, целовала его, только мельком увидев обрывки его жизни. Пустыня. Одинокий мальчик. Одинокий мужчина. Не думайте, что мне никогда не приходило в голову, что, переспав с Берронсом, я бы смогла получить ответы на некоторые вопросы о том, кто он и что он представляет собой. Приходило. Я сразу же прятала эту мысль в ящик с висячим замком. Этому есть миллиарды причин, но объяснять их нет никакой нужды.

— Это зависит от мастерства того, кто применяет Глас и моральной стойкости его жертвы.

Типичный ответ Берронса.

— Поясни, — сухо сказала я. В последнее время я многое узнаю, много читаю.

Как только я вошла в комнату, он окинул меня взглядом с ног до головы. На мне были линялые джинсы, ботинки и обтягивающая розовая майка с надписью «Сочная девочка», которую я приобрела на распродаже TJ Maxx прошлым летом.

— Такая и есть, — пробормотал он. — Снимите майку, — сказал он, но на этот раз его голос резонировал множеством голосов. Они прошли сквозь меня, наполняя комнату, забиваясь в каждый угол, наполняя комнату все больше и больше. Голоса внушали мне подчиниться, подталкивали каждую клеточку моего тела. И я хотела снять ее. Не так, как хотела этого в присутствии Влейна, где мое желание основывалось на сексуальном принуждении, а просто потому, что я …. я не знала почему. Но я хотела снять ее, прямо сейчас.

Я начала приподнимать краешек футболки, когда вдруг подумала «Подождите, я вовсе не собираюсь демонстрировать Берронсу свой бюстгальтер» и снова опустила майку.

Я улыбнулась, сначала бледной улыбкой, а потом все более уверенно. Я была довольна собой. Я засунула руки в задние карманы джинсов и дерзко посмотрела на него.

— Я думаю, что и так хорошо.

— СНИМИТЕ МАЙКУ.

Его приказ обрушился на меня как кирпичная стена, и полностью лишил меня стойкости духа. Хриплый вдох и я разодрала на себе майку.

— Остановитесь, Мисс Лейн.

И снова Глас, но не похожий на кирпичную стену: больше похожий на команду, которая поднимает эту стену с меня, освобождает. Я рухнула на пол, сжимая вместе половинки своей порванной майки, и уткнулась головой в колени. Несколько секунд я глубоко дышала, а затем подняла голову и посмотрела на него. Он мог в любое время вот так принудить меня. Мог превратить меня в бездумного раба. Как и Гроссмейстер, он мог принудить меня исполнять его приказания тогда, когда ему вздумается. Но он не стал этого делать. В следующий раз, когда я открою для себя какие-нибудь жуткие факты, скажу ли я себе «Да, но он никогда не подчинял меня Гласом»? Каким будет мое следующее оправдание для него?

— Кто же ты? — слова вырвались прежде, чем я успела себя остановить. Я знала, что спрашиваю зря. — Почему бы тебе просто не рассказать мне, чтобы я больше не задавала тебе этих вопросов? — с раздражением сказала я.

— Когда-нибудь, вы перестанете спрашивать меня об этом. Думаю, тогда мне будет доставлять большее удовольствие знакомство с вами.

— Мы можем не затрагивать мою одежду на следующий наш урок? — проворчала я. — У меня одежды всего на несколько недель.

— Вас же интересовало что-то аморальное.

— Все так. — Но я не была уверенна, что эта иллюстрация соответствовала поставленной цели. Не думаю, что это должно быть раздевание в его присутствии.

— Я просто показал вам степени, Мисс Лейн. Полагаю, Гроссмейстер достиг высшего уровня мастерства.

— Прекрасно, но в будущем постарайся обойтись без моих маек. У меня их всего лишь три. Я стираю вручную, так что оставшиеся две грязные. — В магазине «Книги и сувениры Берронса» не было ни стиральной машины, ни сушилки, и до этих пор я откладывала свой поход в прачечную в нескольких кварталах отсюда, но вскоре, похоже, мне придется туда прогуляться, вручную джинсы плохо отстирываются.

— Закажите все, что вам нужно, Мисс Лейн. Включи расходы в счет магазина.

— Правда? Я могу заказать стиральную машину и сушилку?

— Ты можешь также оставить себе ключи от Вайпера. Уверен, у тебя есть дела, для которых потребуется машина.

Я посмотрела на него с подозрением. Может, я на несколько месяцев затерялась в Эльфийской стране и уже наступило Рождество?

Он улыбнулся одной из своих хищных улыбок, обнажив зубы. — Не думайте, что я делаю это, потому что вы мне нравитесь. Довольный работник — это эффективный работник, и чем меньше времени ты будешь тратить на походы в прачечную или … выполнять какие бы то ни было поручения, … а ты их выполняешь… тем чаще я смогу использовать тебя в своих целях.

В его словах было рациональное зерно. И пока еще продолжалось Рождество, мне хотелось получить еще кое-что.

— Мне нужен запасной генератор и сигнализация. И я думаю мне необходимо оружие.

— Встаньте.

У меня не было воли. Мои ноги подчинились.

— Пойдите и переоденьтесь.

Я вернулась, одетая в майку персикового цвета. Над правой грудью красовалось пятно от кофе.

— Прыгайте на одной ноге.

— Вот хрень, — прошипела я, прыгая на одной ноге.

— Когда сопротивляешься Гласу, — пояснял мне Берронс, — ключевым моментом является то, что надо найти в себе место, куда никто кроме тебя не сможет проникнуть.

— Ты имеешь в виду мои способности ши-видения? — уточнила я, прыгая как одноногий цыпленок.

— Нет, это другое место. Оно есть у всех людей, не только у ши-видящих. Мы рождаемся в одиночестве и умираем так же. Я подразумеваю именно это место.

— Я не поняла тебя.

— Знаю, поэтому вы продолжаете прыгать.

Я прыгала часы напролет. Я устала, а он нет. Думаю, Берронс мог бы применять Глас всю ночь и нисколько не устать.

Он мог бы заставить меня прыгать до рассвета, но без четверти час зазвонил мой телефон. Я сразу же подумала о своих родителях, и это, должно быть, отразилось у меня на лице, потому что он освободил меня от рабства.

Я прыгала так долго, что мне хватило двух прыжков, чтобы добраться до прилавка с кассой, на которой лежала моя сумочка.

Звонок уже должен был переключиться на голосовую почту — я ненавидела эту функцию с тех пор, как пропустила звонок Алины, — так что я включила его еще внутри сумочки, только потом вытащила и поднесла к уху.

— Ленгли, дом четыре, — рявкнул инспектор Джейни.

Я застыла на месте. Я ожидала услышать папин голос, он мог просто забыть о разнице во времени. Мы по очереди созваниваемся каждый день, пусть всего на пару минут. А вчера я забыла позвонить.

— Плохо дело. Семеро убиты, а стрелявший засел в пабе, угрожая убить остальных заложников и себя. Похоже на преступление, о котором вы хотели, чтобы я вам рассказал?

— Да. — Ответила я ему. Инспектор сказал "и себя". Стрелявшим был мужчина, а это значит, что я пропустила какое- то преступление, совершенное женщиной, которая подняла Книгу в ту ночь, когда я наблюдала за ней. Книга перемещалась дальше. Я задавалась вопросом: через сколько рук она уже прошла с того момента. Мне надо просмотреть газетные статьи за это время, поискать зацепки. Мне нужна абсолютно любая информация, чтобы попытаться понять поведение Темной Книги. Может, у меня получится предотвратить ее дальнейшее передвижение.

Линия оборвалась. Он выполнил свое обещание. Но не более того. Я уставилась на свой телефон, пытаясь сообразить, как мне ускользнуть от Берронса.

— Почему инспектор Джейни звонил вам в столь поздний час? — вежливо спросил он. — Или вы стали почетным членом Гарды после того, как они недавно арестовали вас?

Я в изумлении обернулась и посмотрела на него. Он стоял в противоположном конце комнаты, а громкость звонка была самой минимальной. Может, он просто узнал голоса инспектора с этого расстояния, но он никак не мог услышать весь разговор. — Смешно, — ответила я ему.

— Что же вы скрываете от меня, Мисс Лейн?

— Он сказал, что, возможно, у него что-то появилось по делу моей сестры. — Не совсем правдоподобно, но это первое, что пришло мне в голову. — Мне пора. — Я потянулась к прилавку, схватила рюкзак, засунула в него МакНимб, застегнула лямки на плечах, переложила копье из ботинка под руку. Быстро натянула куртку и направилась к задней двери. Я собиралась взять Вайпер и как можно быстрее поехать по этому адресу. Если стрелявший был на месте до сих пор, то и «Синсар Даб» тоже должна быть там. Ну, а если он уже будет мертв к моменту, когда я прибуду, то я поезжу по улицам и аллеям в непосредственной близости к этому месту. Может, я почувствую сигналы.

— Ни хрена он не говорил о деле вашей сестры. Ленгли, дом 4. Семеро убиты. Почему это так важно для вас?

Что же он за чудовище, если у него такой слух? Неужели мне не мог достаться кто-нибудь наполовину глухой? Нахмурившись, я продолжила свой путь к двери.

— Вы немедленно остановитесь, и расскажите мне, куда вы пошли на самом деле.

Мои ноги остановились помимо моей воли. Этот ублюдок применил Глас. — Не поступай так со мной, — сказала я, стиснув зубы. На лбу уже проступал пот. Я пыталась противостоять ему всем, что у меня было, начала быстро ослабевать. У меня появилось сильное желание рассказать ему, куда собираюсь, такое же сильное, как желание убить Гроссмейстера.

— Не вынуждайте меня, — сказал он уже обычным голосом. — Я думал, мы работаем вместе, Мисс Лейн. Я думал, мы связаны общей делом. Этот звонок инспектора как то связан с «Синсар Даб»? Вы ведь что-то скрываете от меня, не так ли?

— Нет.

— Это последнее предупреждение. Если вы не ответите мне добровольно, я вырву ответ из вашего горла. И заодно спрошу все, что мне захочется.

— Но это несправедливо! Я же не могу применять на тебе Глас! — закричала я. — Ты же только учишь меня противодействовать ему.

— Вы никогда и не сможете применить его ко мне. Ведь именно я вас обучаю. Учитель и ученик вырабатывают иммунитет друг к другу. Хороший стимул для вас, а, Мисс Лейн? А теперь рассказывайте. Или я вырву из вас ответ, а если будете сопротивляться… вам будет больно.

Он как хищник, учуявший кровь, не собирался долго кружить вокруг да около. Он не остановится до тех пор, пока не проглотит меня полностью. Я не сомневалась, что он выполнит свою угрозу, а если начнет спрашивать, страшно даже подумать, о чем конкретно он может спросить. Адрес ему уже известен. Со мной или без меня, он все равно поедет туда. Было бы лучше, если бы я тоже поехала. Над планом я подумаю в дороге. — Садись в машину. Расскажу по дороге.

— Мой мотоцикл стоит у двери. Если будет движение будет медленным, то на нем мы быстрее сможем добраться до места. И если вы утаите от меня хоть какую-то информацию, Мисс Лейн, у вас будут большие неприятности.

В этом я и не сомневалась. Но я не знала, кого я разозлю больше к концу ночи, Берронса — за то, что не сказала ему раньше, или В'лейна — за то, что нарушила свое обещание и рассказала Берронсу. Ощущения от чужеродного имени В’лейна на моем языке становились все более навязчивые и опасные.

Дублин был словно темный и дикий цирк, в котором я являлась канатоходцем на тонкой проволоке. Даже если где-то там внизу была подстраховывающая меня сетка, ее я точно не видела.