"Кровные враги" - читать интересную книгу автора (Робб Кэндис)

2 Неприглядная находка

Отец Гидеон совершил над Кристин де Мелтон последний обряд. Теперь Джасперу позволили опуститься рядом с матерью на колени и помолиться, чтобы его забрали на небо вместо нее.

Джасперу было страшно. Еще в четверг утром он так радовался, что сердце его, казалось, разорвется от счастья. В это субботнее утро от той прежней радости осталось лишь воспоминание. Мать умирала, а покровитель, обещавший помочь ему поступить в гильдию, убит. Когда мама очнется, ему придется сообщить ей ужасную новость о ее возлюбленном Уилле.

Чем Джаспер провинился перед Господом, что тот его так наказывает?

— Джаспер!

Пальцы, коснувшиеся его руки, были ледяными. Мама горела в лихорадке, и все же у нее были холодные руки. Как такое могло быть?

— Мам, я дам тебе попить.

Губы Кристин де Мелтон растрескались от жара.

— Уилл здесь?

Джаспер хотел сказать правду, но не смог. Нельзя было, чтобы мама уходила на небо в тревоге.

— Мастер Краунс не может сейчас прийти, мама. Но он велел передать, что любит тебя.

— Он хороший человек, Джаспер. Попроси его позаботиться о тебе.

Джаспер кивнул. Он не мог говорить из-за комка в горле.

Кристин де Мелтон улыбнулась, дотронулась до щеки сына и закрыла глаза.

— Очень хочется спать.

Джаспер помолился, чтобы Господь простил его маленькую ложь.

Бесс была у булочника, когда услышала новость. О торговце шерстью из Боробриджа.

— Как его звали? — спросила она у Агнес Таннер.

Агнес хмуро посмотрела на малыша, цеплявшегося за ее юбку.

— Уилл. Как моего младшенького.

Бесс переварила услышанное. Уилл, торговец из Боробриджа.

— А фамилия у него не Краунс?

— Может, и так. Ты его знала?

— Один из завсегдатаев. — Бесс пожала плечами. — Казался вполне безобидным.

— Его нашел какой-то мальчишка. Бедняга Краунс.

— Ужасно. Это было ограбление?

— Скорее всего. Иначе зачем было отрезать ему руку? — Агнес подхватила на руки ребенка и рявкнула на старшего, чтобы тот прямо держал корзину с хлебом. — Ладно, я пошла. Привет Тому.

Люси проснулась от громкого стука в дверь, но Оуэн рукой и ногой прижал ее к матрасу. Люси закрыла глаза в надежде, что посетитель постучит-постучит да и уйдет. Ей очень не хотелось тревожить мужа, да и самой спускаться вниз не было никакого желания.

Но стук продолжался. Люси почувствовала, что Оуэн напрягся и рывком сел.

— Кто там? — прокричал он, хотя человек за дверью никак не мог его услышать.

— Почему бы тебе не спуститься вниз и не узнать? — предложила Люси.

— Это тебя. Если случай срочный, то все равно захотят поговорить с аптекарем, а не с учеником. — Он снова лег с довольным вздохом.

— Но выяснить, кто пришел и зачем, — обязанность ученика.

— Я не одет.

— Я тоже.

— Вот именно. — Оуэн улыбнулся и протянул руку к жене, но тут в дверь снова заколотили, теперь гораздо настойчивее и громче, явно уже не рукой, а ногой. — Разрази их гром! — Оуэн накинул рубаху, надвинул повязку на левый глаз, изуродованный шрамом, и спустился по лестнице.

Брат Микаэло оттолкнул юного гонца от двери, заслонив его собой, но Оуэн все равно успел заметить, что мальчишка занес ногу, чтобы снова пнуть в дверь.

— Чего надо? — прорычал Оуэн, глядя на Микаэло.

Брат Микаэло ослепительно улыбнулся и поклонился Оуэну.

— Прошу прощения за вторжение в столь ранний час, капитан Арчер. Но меня прислал архиепископ. Дело очень срочное, его светлость ждет вас в своих покоях немедленно.

— Что, архиепископ при смерти?

— Нет, хвала Господу. — Брат Микаэло перекрестился. — Но произошло убийство. На территории собора.

— Ну и что? Это не я сделал.

Оуэн начал закрывать дверь. Микаэло придержал ее рукой.

— Прошу вас, капитан Арчер, его светлость вовсе не собирается вас обвинять, а просто хочет обсудить с вами это дело.

Снова всплыл старый долг. Будь он проклят.

— А нельзя было подождать, пока порядочные люди проснутся и встанут с постели?

— Он весьма расстроен случившимся.

— Кого убили-то? Я его знаю?

Ноздри брата Микаэло затрепетали — так он выразил удивление.

— Сомневаюсь. Уилл Краунс, торговец шерстью из Боробриджа.

Что ж, слава Богу, это не кто-то из знакомых.

— Скоро буду.

Оуэн захлопнул дверь. Брат Микаэло не входил в число друзей дома, так что он не счел нужным соблюсти вежливость.

Люси дотронулась до руки мужа. А ведь он даже не слышал, как она спустилась и подошла к нему.

— Ты должен идти, сам знаешь, — тихо произнесла она.

Оуэн Арчер услышал в голосе жены сожаление и сжал ее руку.

— Да, я пойду.

Бесс Мерчет поспешила вернуться в таверну Йорка и сразу поднялась в комнату Гилберта Ридли. В дверях она испуганно остановилась. На полу лежала, как брошенная игрушка, человеческая рука со скрюченными пальцами. Ее можно было бы принять за оторванную у куклы, если бы не жуткая кисть, неаккуратно отделенная от руки.

«Пресвятая Дева Мария, во что это вляпался Гилберт?» Она с раздражением отметила, что пожитки Ридли исчезли. Как это похоже на мужчин — убежать и оставить за собой грязь. Она подхватила отвратительный предмет рогожкой и завернула, чтобы служанка Кит, не дай Бог, не увидела, после чего тщательно закрыла за собой дверь. «Будь он проклят, этот Ридли!» Бесс затопала вниз, собираясь расспросить хорошенько своего мужа Тома.

Тот поднял на нее глаза от деревянного клинышка, который выстругивал, чтобы починить табуретку.

— Ридли заплатил за комнату и уехал без особой спешки, — ответил Том на ее вопрос. — А что, Бесс? В чем дело?

— В том, что Уилла Краунса, с которым он вчера вечером разругался, нашли утром в луже собственной крови, вот в чем дело. Горло перерезано и правая рука отрублена.

— Правая рука, говоришь? Выходит, охотились за кольцом?

— А ты как думаешь?

Бесс швырнула рогожку на стол, из нее выкатилась рука.

Том выронил ножик и перекрестился.

— Милостивый Боже, где ты это нашла, Бесс? Это…

— Думаю, вряд ли сегодня утром в городе пропало больше одной руки, согласен?

— Да, конечно…

— Я нашла ее в комнате Гилберта Ридли.

— Вот как? — Том нахмурился и потер подбородок.

— Так где же он? — упорствовала Бесс.

— Думаешь, это он ее там оставил?

— Он или нет, не мне решать, Том Мерчет. Я знаю лишь то, что они поругались, потом одного из них убили, Ридли сбежал, а я нашла у него в комнате руку убитого. Если хочешь знать мое мнение, то у Ридли дела не очень хороши.

Том покачал головой.

— Задумай он бежать, то разве стал бы задерживаться, чтобы оплатить счет? И неужели он настолько глуп, чтобы оставить в комнате такую улику? Зачем вообще ее было переносить в другое место? Лежала бы себе рядом с телом. По-моему, все, что произошло, и без того ужасно.

Муж рассуждал разумно, но его доводы не оправдали Ридли в глазах Бесс.

— Он должен кое-что объяснить. — Бесс завернула руку. — Присмотри за этим, пока я оденусь.

— Куда это ты собралась, женушка?

Она ушам своим не поверила. Разве можно быть таким простаком?

— В собор, конечно. Я должна отнести улику архиепископу Торсби.

— Почему ему?

— Убийство произошло рядом с собором, Агнес Таннер так сказала. Вот и пусть об этом голова болит у архиепископа.

— Почему бы тебе просто не отнести ее Оуэну? Он человек Торсби.

— Раньше был. Теперь он ученик Люси.

Том фыркнул.

— Ошибаешься. Сама увидишь.

И, самодовольно усмехнувшись, снова принялся строгать.

В сентябре прошлого года Джон Гонт, герцог Ланкастер, прислал гонца, приказывая Оуэну Арчеру вернуться на службу. Неслыханная наглость, ведь Оуэн когда-то служил капитаном лучников не у Гонта, а у его тестя, Генриха Гросмонта, прежнего герцога Ланкастера. На службе у старого герцога Оуэн лишился левого глаза. Но когда бывший лучник сказал его светлости, что хотел бы уйти со своего поста, так как больше не уверен в себе на поле брани, старый герцог дал ему новое поручение. Оуэн научился читать, писать и держаться как лорд и был назначен шпионом Ланкастера. Но вскоре Генрих Гросмонт умер, не оставив сыновей, поэтому его титул перешел к зятю, Джону Гонту, третьему сыну короля Эдуарда. Арчер решил, что Гонту вряд ли понадобятся услуги одноглазого лучника или шпиона, поэтому собрался искать счастья в Италии в качестве наемника, но Джон Торсби, лорд-канцлер Англии и архиепископ Йорка, решил исполнить предсмертную просьбу старого герцога и позаботился о будущем Оуэна. Он предоставил бывшему лучнику выбор: служить ему или новому герцогу Ланкастеру. То, что Оуэн успел услышать о Джоне Гонте, ему не очень нравилось, поэтому он предпочел Торсби.

Неожиданный интерес Гонта к Арчеру был связан с его мастерством лучника и умением натаскивать молодых воинов. В 1361 году в стране вновь вспыхнула чума, унесшая жизни многих лучников, как, впрочем, и мастеров других ремесел. Король Эдуард, одержимый идеей завоевать французский престол, необычайно высоко ценил своих лучников и дошел до того, что объявил вне закона все другие виды спорта, кроме стрельбы. А потом обязал всех здоровых мужчин практиковаться в стрельбе по мишеням даже по воскресеньям и праздникам.

Разумеется, Бертольд, друг Оуэна, сменивший его на посту капитана ланкастерских лучников, не поскупился на похвалы Арчеру перед новым хозяином. Бертольд не сомневался, что Оуэну новая жизнь не по душе. И действительно, с тех пор как Арчер оставил службу, он уже не знал той душевной радости, какую испытывал вечерами, за кружечкой эля с друзьями после целого дня стрельбы по мишеням. Хотя ему нравилось изучать аптекарское ремесло и он с удовольствием работал в саду, где росли целебные растения, но тело его жаждало большей деятельности.

Однако ни к чему так не стремился Оуэн Арчер, как завоевать Люси Уилтон, вдову аптекаря, а вызов от Джона Гонта пришел меньше чем за два месяца до их намеченной свадьбы. Оуэн отправился к Торсби искать помощи, полагая, что архиепископ в долгу перед ним.

Торсби был рад помочь. Он как раз приехал в Йорк, оставив на время Виндзорский замок и свои обязанности лорд-канцлера, чтобы уладить распрю по поводу святых мощей между одним из архидиаконов и влиятельным аббатом. Договорились, что Арчер поедет на север, чтобы урегулировать этот спор, а Торсби тем временем вернется ко двору и постарается убедить короля, что таланты Арчера лучше применить в Йорке, где он сможет обучать лучников на лугу Святого Георга. Тогда в Йорке образуется целый отряд обученных стрелков. При таком раскладе король Эдуард наверняка убедит сына отступить от своего решения.

Таким образом, Оуэн был многим обязан Торсби и просьбу архиепископа он никак не мог оставить без внимания, что бы там ни думала Бесс.

Том удовлетворенно кивнул, убедившись, что колышек вышел гладким, и убрал ножик.

Микаэло с серьезной миной провел Оуэна во дворец архиепископа. Торсби сидел у окна с частым переплетом и внимательно рассматривал пергамент. Он оторвался от своего занятия, когда вошел Оуэн, и жестом пригласил гостя присесть рядом.

— Вероятно, по городу уже разошелся слух об убийстве, Арчер.

— Не сомневаюсь.

— Мы должны докопаться до истины, прежде чем я отправлюсь в Виндзор.

— Мне бы не хотелось ввязываться в это.

— А у меня нет выбора. Я окружен никчемными людьми. Спросил стражника, как получилось, что он ничего ночью не слышал. А он в ответ закатил мне целую речь — мол, убийство произошло на другом конце территории и я скорее мог что-то услышать, нежели он. Остается удивляться, что у меня еще ничего не украли во время моего отсутствия.

— Убийство на территории собора — это нечто из ряда вон выходящее, ваша светлость. Даже если бы охранники услышали какие-то звуки, то наверняка не поняли бы, что происходит.

— Хм.

Торсби вновь бросил взгляд на пергамент. Оуэн заметил, что это карта.

— Вы скоро уезжаете? — спросил он.

— Через три недели состоится свадьба принцессы Изабеллы. Как лорд-канцлер, я должен продумать все детали брачного контракта.

— Насколько я знаю, переговоры давно завершены.

— По вине жениха возникли новые проблемы.

— Но ведь Ангерран де Куси какое-то время был пленником короля, теперь живет при дворе, и вы легко можете установить за ним наблюдение. В чем тогда проблемы?

— Он должен королю денежный выкуп и настаивает, чтобы эта сумма была с него снята в счет приданого, которое король дает за принцессой Изабеллой.

Де Куси заявляет, что выкуп его разорит. Мы должны быть уверены, что он говорит нам правду насчет своих владений. Я разослал шпионов по всей Франции и Бретани. А другим шпионам поручил присматривать за этими шпионами. Ни в чем нельзя быть уверенным вплоть до дня церемонии.

— Вас ждут важные государственные дела, так зачем вам беспокоиться об убийстве какого-то торговца шерстью? Пусть у Йоханнеса болит голова. Он архидиакон Йорка.

— Уилл Краунс был членом гильдии торговцев шерстью. А я рассчитываю получить от этой гильдии большие суммы в казну собора.

— Опять казна собора. Наверное, поэтому вы и сделали своим секретарем брата Микаэло — его семейство посулило вам кругленькую сумму.

Торсби свернул пергамент и отбросил в сторону, сердито посмотрев на Оуэна.

— Я не обязан тебе ничего объяснять, Арчер.

— Разумеется, ваша светлость. — Оуэн опустился на стул.

— Я хочу, чтобы ты выведал все, что удастся, насчет этого убийства.

Оуэн уселся поудобнее, вытянув перед собою ноги.

— Мне бы помогло, если бы я узнал подробности.

Торсби взглянул на вытянутые ноги Оуэна, словно собираясь отчитать его, но, встретившись взглядом с бывшим лучником, лишь покачал головой.

— Рассказывать почти нечего. Вчера ночью, когда Краунс с подругой проходил мимо собора, на него напали двое или трое. Ему перерезали горло и отрубили правую руку.

— А что с дамочкой?

— Убежала.

— Она сможет узнать нападавших?

— Мы не знаем, кто она.

Оуэн нахмурился.

— Тогда откуда же вам известно…

— За ними следил мальчишка.

— Зачем?

— Его мать больна. Она попросила привести к ней Краунса.

— И мальчик не знает, кто была та женщина?

— Он говорит, на ней была накидка с капюшоном.

— Это в июне-то?

Торсби пожал плечами.

— Между прочим, рука пропала.

Бесс Мерчет промчалась мимо брата Микаэло и ворвалась прямо в покои архиепископа.

Торсби поднялся с кресла, раздраженно рявкнув:

— Где Микаэло?

— Сейчас явится и пожалуется, что я его зашибла, — ответила Бесс. Она положила на полированную столешницу сверток и кивнула так, что затрепетали все ленточки на ее чепце. — Соблаговолите взглянуть, ваша светлость. Нашла это в одном из номеров. — Она удивленно посмотрела на Оуэна. — Выходит, Том прав. Ты действительно человек архиепископа.

В дверях появился брат Микаэло, дрожа от возмущения. Торсби перевел взгляд с Бесс Мерчет на своего секретаря.

— Ты пришел, чтобы доложить о миссис Мерчет?

— Она ворвалась в приемную, ваша светлость. Я не смог ее остановить.

— Уверен, эта жалоба могла бы прозвучать из уст мужчин и покрепче, чем ты, Микаэло. Раз ты здесь, принеси-ка нам по глоточку бренди.

Секретарь засопел, но поспешил исполнить приказ. Торсби улыбнулся гостье.

— Вы не залучили себе друга.

— Сейчас, когда у меня и без того много дел, я здесь не для того, чтобы заводить друзей, ваша светлость. Соблаговолите осмотреть содержимое свертка. — Бесс уселась без приглашения и выжидательно наклонилась вперед.

Торсби догадывался, что могло оказаться в этом свертке, и пожелал оттянуть финал, пока не принесут бренди. Такие неприятные открытия лучше делать, взбодрившись горячительным. Но Бесс не отличалась терпением.

— Прошу вас, посмотрите, ваша светлость. Я ведь уже сказала, что у меня очень много дел.

— Полагаю, это рука бедняги, которого нашли убитым во дворе собора?

Бесс выпрямилась.

— Так и есть. Как вы догадались?

— Обычно если происходит что-то из ряда вон выходящее, то и остальное, случившееся в тот же день, как-то связано с этим. Можно было предположить, судя по размеру свертка.

— Я нашла ее в комнате Гилберта Ридли. Вчера вечером, знаете ли, они с Краунсом поругались.

Теперь настала очередь Торсби податься вперед. Он знал Гилберта Ридли, представителя «Голдбеттер и компания» в Лондоне и Кале, торговой фирмы, игравшей важную роль в финансовых делах короля. Кроме того, Ридли был членом гильдии торговцев шерстью.

— Кто поругался?

— Гилберт Ридли и тот, кого убили, Уилл Краунс.

— Откуда вам известно имя убитого?

Бесс пожала плечами.

— Услышала в булочной сегодня утром. А вы разве хотели держать его в тайне?

— Вовсе нет.

Микаэло принес бренди и, наполнив три бокала, молча удалился.

— Расскажите о вчерашнем споре, — попросил Торсби, пригубив из своего бокала.

— Рассказывать почти нечего, — пожала плечами Бесс. — Вчера вечером эти двое сидели в зале. Начали громко спорить, раскраснелись. Я подошла к ним и велела вести себя прилично. Уилл Краунс ушел разозленный. А Гилберт Ридли извинился и поднялся к себе в комнату.

— Вы разве ничего не услышали? — поинтересовался Оуэн, нарушив паузу.

Бесс взглянула на Оуэна и сразу уставилась в бокал. Ей не хотелось признаваться, что она подслушивала.

— Я знаю, не в ваших правилах сплетничать, — продолжал Оуэн, — но нам бы весьма помогло, если бы мы знали, о чем шел спор.

— Что ж, как я уже сказала, они горланили вовсю. Я услышала, как Краунс обвинял Ридли в том, что тот разрушил жизнь двух порядочных женщин.

— Гилберт Ридли любитель женщин? — удивился Торсби. — Этот громогласный толстяк с поросячьим лицом? Никогда бы не подумал. Такой только за деньги может снискать женскую благосклонность.

Бесс фыркнула.

— Нет, Краунс имел в виду жену и дочь Ридли. Миссис Ридли почти не видит своего супруга, а дочь замужем за человеком, которого Краунс назвал скотиной, а сам Ридли говорит о нем как о выскочке.

— Где сейчас Ридли?

Бесс дернула плечом.

— Заплатил по счету и съехал, пока я была в булочной. Муж отпустил его без всяких расспросов. Том ведь еще не слышал об этой беде.

— И вы нашли руку в комнате Ридли?

— Она лежала на полу в самом центре. Если бы ее нашла Кит, решив прибраться, то, можете не сомневаться, нам пришлось бы туго. От этой девчонки было бы мало толку недели две, никак не меньше.

— А что этот спор, — продолжал выпытывать Оуэн, — как вы думаете, он был так серьезен, что мог привести к убийству?

Бесс улыбнулась мужу своей лучшей подруги и решительно тряхнула лентами на чепце.

— Нет. Просто два дружка хватили лишку, как сказал мастер Ридли.

— После того как Краунс ушел и Ридли поднялся к себе, он больше не выходил? — поинтересовался Оуэн.

— У него отдельная комната. Что он делал после того, как мы все легли спать, не знаю. Рука не могла сама залезть на второй этаж. — Бесс оглядела слушателей. — И еще одно. — Не успел Торсби ее остановить, как она приподнялась и развернула неприглядный сверток. — Краунс носил кольцо-печатку на правой руке. Так вот, печатка исчезла. Найдете кольцо — найдете убийцу, я бы так сказала.

Торсби, поморщившись, поддел пером край рогожки и накрыл руку.

— Я могу рассчитывать, что вы больше никому не расскажете о своей находке, миссис Мерчет? Нам бы не хотелось лишать Гилберта Ридли его доброго имени.

Ридли как-то намекал, что готов пожертвовать в казну собора большую сумму.

Бесс фыркнула.

— Мы позаботимся о его добром имени, что нам еще остается? Не беспокойтесь, ваша светлость, мне можно доверять. А я, надеюсь, могу быть уверена, что весь белый свет не узнает о находке в одном из номеров моей гостиницы?

— Мы с капитаном Арчером предадим это огласке только в случае крайней необходимости.

Бесс удовлетворенно кивнула и принялась не спеша потягивать бренди.

— Я слышала, будто труп нашел какой-то мальчишка.

Архиепископу не понравилось то, что Бесс Мерчет настраивается на долгую беседу.

Он поднялся.

— Не смею вас больше задерживать, миссис Мерчет. Как вы говорите, у вас много дел.

Бесс осушила бокал и поднялась, расправляя юбки.

— Ваша светлость. — Она слегка присела в книксене.

— Благодарю за помощь, миссис Мерчет.

— Это мой долг, ваша светлость, — заявила она и горделиво выплыла из комнаты.

Оуэн подождал, пока не щелкнул замок, после чего заговорил:

— Итак. Вы полагаете, Ридли убил Краунса после вчерашней ссоры?

Торсби покачал головой.

— Слишком очевидный вывод. Моим стражникам хватило идиотизма оставить на месте преступления эту проклятую руку. Ридли — совсем другое дело, он многие годы ведет дела Голдбеттера, представляя его компанию в Кале и Лондоне. Чтобы продержаться так долго на этом посту, требуется незаурядный ум. И умение заметать за собой следы.

— Краунс был его деловым партнером?

— По утверждению Йоханнеса, да. Он был человеком Ридли в Йорке и в Халле.

— Кто-то отрезал правую руку Краунсу, чтобы обвинить его в воровстве? А затем подкинул улику его деловому партнеру?

Торсби пожал плечами.

— Вот это нам и предстоит выяснить. — Он подошел к камину и постоял немного, разглядывая что-то внутри, после чего внезапно повернулся. — Я хочу, чтобы ты отправился за Ридли. Наверняка сейчас он держит путь домой, в Риддлторп, свое поместье возле Беверли.

— Вы хотите, чтобы я поехал немедленно?

— Да. Догони его, пока он не опомнился. Выясни, что ему известно. Предложи сопроводить его домой, постарайся обыскать его поклажу. Вдруг эта женщина права насчет кольца с печаткой! Хотя Ридли мог взять его на хранение. Как я уже сказал, хочу выяснить все побыстрее. Мне не нужны лишние заботы в Виндзоре.

— Ни за что на свете не стал бы мешать вашему веселью, — отозвался Оуэн, с трудом скрывая раздражение: его возмутили приоритеты Торсби.

— Я еду не на праздник, Арчер, а исполнять официальные обязанности.

Оуэн пожал плечами.

— А что насчет мальчишки, видевшего убийство?

— Ты о Джаспере де Мелтоне? — Торсби покачал головой. — Его мать при смерти. Джаспер рассказал нам все, что видел. Оставь его сейчас в покое.

— Возможно, ему известно что-то еще.

— Поговорим об этом позже.

— Сдается мне, над ним нависла опасность.

— Было темно. Он не мог разглядеть лиц, поэтому и убийцы не могли разглядеть его лица.

— Вы прекрасно знаете, скоро весь город услышит, что этот самый Джаспер стал свидетелем убийства.

Торсби, нахмурившись, сменил тему разговора:

— Для нас важнее Ридли. Микаэло даст тебе рекомендательное письмо с моей печатью, которое ты вручишь Гилберту Ридли.

— Ваша светлость не удостаивает меня чести попросить моей помощи?

Торсби удивленно вскинул брови.

— Я никогда не прошу.

Оуэн покинул покои архиепископа разозленный; бесполезный глаз под повязкой пронзали острые иголки боли. Арчер был раздосадован не только тем, что архиепископ имеет над ним власть, но и тем, с каким равнодушием Торсби отнесся к мальчику. Джаспер де Мелтон не представлял для него важности, ибо не был ни видным членом гильдии, ни богачом. Оуэн возненавидел Торсби за его стяжательство.

В то же самое время Арчер не мог скрыть радости оттого, что появилась возможность покинуть пределы города.

Люси медленно растирала деревянным шпателем масло календулы с ложкой вазелина.

— Беверли? — повторила она, не отрываясь от работы. — Говорят, собор там великолепен. — Она готовила Оуэну мазь от жжения и сухости. Прошло более четырех лет, а шрам все не давал ему покоя.

— Я еду туда не как паломник, — сказал Оуэн.

Люси передала мужу баночку.

— Спрячь хорошенько и не забывай пользоваться. Не хочу ночью чувствовать твою шершавую щеку. — Она чмокнула его в шрам. — Я буду скучать, но ты давно уже рвешься из города. Тебе трудно усидеть на месте. Думаю, это оттого, что ты слишком много лет провел на войне.

Оуэн изумленно покачал головой. А он-то думал, что сумел скрыть радостное возбуждение.

— Как так получается — ты читаешь мои мысли, а сама до сих пор остаешься для меня загадкой? — Он был разочарован тем, что она не возражала против его отъезда. — Будешь скучать?

Голубые глаза Люси округлились.

— Конечно буду. Я ведь уже сказала.

Оуэн заулыбался.

— Тяжело управляться в лавке без ученика.

Он так и застыл с улыбкой на лице. Люси рассмеялась.

— Глупый увалень. Да я глаз не сомкну без тебя от тоски.

Пока Арчер собирал вещи в дорогу, Люси расхаживала по спальне.

— Интересно, догадался ли Гилберт Ридли, чью руку нашел в своей комнате?

— С чего бы ему догадаться?

— А как ты собираешься сообщить ему дурную весть? Ридли рассказывал Бесс, что Краунс — самый близкий его друг.

— Лучше это, чем сообщать новость жене Краунса. Не знаю, кому достанется такая тяжелая обязанность.

— Можешь не волноваться. Джоан Краунс умерла от чумы четыре года назад.

— Когда ты успела это узнать?

— Мне рассказал незнакомец, которого я подвезла до Йорка. Он посоветовал мне обратить особое внимание на представление торговцев шерстью. Уилл Краунс, мол, полностью отдался актерской игре с тех пор, как его жена умерла от чумы.

Оуэн посмотрел на Люси. Она не сводила с него изумительных голубых глаз, ожидая реакции. Из-за этого незнакомца они уже успели поругаться, проведя несколько вечеров в довольно тягостной атмосфере. Это случилось после того, как Люси вернулась домой из отцовского имения, где выхаживала тетю Филиппу. Оуэн всегда предупреждал жену, чтобы не подвозила незнакомцев. Она такая хорошенькая. Уж он-то знал, что было нужно тому типу.

— Ты виделась с ним еще раз?

Люси вздохнула.

— Давай не говорить об этом.

— Так виделась?

— Нет, Оуэн Арчер. А даже если бы и виделась, что в том плохого? Я могу принадлежать только одному мужчине, и пока все мои силы расходуются только на то, чтобы он был доволен.

Люси взяла руку Оуэна и положила на свою тонкую талию, а потом притянула его голову вниз для поцелуя.

Оуэн решил забыть о незнакомце.

— Ты можешь кое в чем помочь мне.

— Мне хватит дел и в аптеке.

— Да ничего сложного, просто порасспрашивай посетителей о мальчике, Джаспере де Мелтоне. Выясни, как там его мать, что будет с Джаспером, если она умрет. Насколько я знаю, отца у него нет.

— Думаешь, Уилл Краунс был ее любовником?

— Похоже на то. Так выполнишь мою просьбу?

Люси подарила Оуэну еще один поцелуй.

— Конечно.

— Просто расспроси тех, кто придет в аптеку. Не хочу, чтобы ты рыскала по улицам в поисках мальчика.

— У меня не будет времени попасть в беду, Оуэн.

— Слава богу.