2

Эшли закрыла кафе и стала подниматься наверх. Ее квартира находилась в том же доме.

Деньгами, которые четыре года назад дал ей Родриго, она воспользовалась очень здраво. Первым делом переехала в более приличный район, лишив таким образом своего младшего брата возможности общаться с местными малолетними бандитами. Затем устроила его в хорошую школу в Нью-Джерси. Посчитав оставшиеся деньги, она поняла, что не потратила и четверти того, что ей досталось. И тогда у нее родилась дерзкая идея открыть собственное небольшое кафе.

Работая официанткой, Эшли довольно часто помогала менеджеру и прекрасно знала, что и как нужно делать. Как ни странно, но смелую идею удалось воплотить в жизнь. Она позвала к себе в компаньоны Петти, и у двоих девушек появилось собственное дело. Оно не приносило баснословного дохода, но заработанного на жизнь обеим хватало.

«Мало ешь ли, много ешь ли — приходи обедать к Эшли» — гласила надпись на двери. Эшли до сих пор не могла без улыбки читать это сомнительное поэтическое произведение Петти.

Крайне удобно было, что она жила и работала в одном и том же доме. Нет, что ни говори, а в бытовом плане жизнь стала гораздо легче. Войдя в квартиру и увидев встревоженное лицо брата, Эшли сразу поняла, что произошло что-то неприятное.

— Что случилось? — спросила она, ставя на пол сумки с продуктами.

— Только что звонила одна женщина… нет, сестренка, лучше сначала присядь.

Ее младшему брату Майклу исполнилось семнадцать лет. Это был высокий юноша с живыми глазами и темными волосами.

Эшли вздохнула, но все же села в кресло.

— Не тяни. Что плохого может случиться? Мои самые близкие люди — это ты да Петти. С Петти я рассталась меньше, чем пять минут назад. Ты здесь, в добром здравии. А больше у меня никого и нет. Так что выкладывай, кто там звонил?

— А вот и врешь, что у тебя больше никого нет, — начал Майкл несколько театрально. — У тебя есть муж Родриго Хорхес, что забыла? Так вот, несколько часов назад он попал в аварию.

Эшли побледнела прямо на глазах. Она вжалась в спинку кресла и с надеждой посмотрела на брата, пытаясь прочитать по его взгляду, насколько все серьезно.

— Он… он… — она не смогла выговорить это страшное слово.

Майкл понял, что несколько перестарался.

— Успокойся, твой Родриго жив. — Он обошел кресло сзади и положил ладони сестре на плечи. — И, насколько я понял, опасности для его жизни нет. Звонила его тетя. Она говорила по-английски с большим трудом, но я выяснил все, что нужно.

— Так что же с ним случилось? — Эшли все еще была не на шутку встревожена.

— У него травма головы. Сейчас он находится в больнице, но его переводят в какую-то частную клинику. Адрес я записал. Расслабься, Эшли. Думай о том, что он жив и неизбежно поправится. Я понимаю, что ты расстроена и напугана, но завтра ты можешь быть в Калифорнии и оказать ему поддержку.

— Лететь к нему? — переспросила она, все еще не веря во все происходящее. — Лететь к Родриго?

Имеет ли она на это право? И нужно ли это ему? Но в ее сердце уже распускался цветок надежды. Конечно, она была для него лишь фиктивной женой, но из этого не следует, что она не могла принимать близко к сердцу все его неприятности. А раз его тетя позвонила ей, значит, он не держал их брак в тайне. И, судя по всему, его родственники считали этот брак чем-то большим, чем просто деловым соглашением.

— Ситуация экстренная, и медлить нельзя, — продолжал тем временем ее брат. — Я уже забронировал тебе по телефону билет до Сан-Франциско. Вылет — завтра утром.

— А ты уверен, что он вообще хочет меня видеть? — спросила вдруг Эшли.

Она никогда не рассказывала о том, какие отношения связывали ее с Родриго. Майкл думал, что их личная жизнь не заладилась сразу после свадьбы, но разводиться они не стали. Рассказать брату правду Эшли не могла: слишком уж эта правда была непривлекательной. Она боялась, что Майкл навсегда перестанет ее уважать.

— Ну конечно, он хочет тебя видеть, а как же иначе? Именно об этом и говорила его тетя. Твой муж просит тебя приехать, во что бы то ни стало.

Родриго хочет, чтобы она приехала? Эшли буквально расцвела от неожиданной радости и почувствовала, что теперь, раз он в ней нуждается, она справится с любыми трудностями. Она преодолеет любые преграды, пройдет огонь и воду, сделает все возможное, а если понадобится, то и невозможное, чтобы помочь ему. Если уж Родриго, с его огромным самолюбием, просит о помощи, значит ему очень плохо, подумала Эшли, вскочила и побежала в спальню паковать вещи.

— Но как же быть с кафе? — спросила она, заглядывая под кровать в поисках чемодана.

— Петти прекрасно справится и без тебя, — немедленно отреагировал брат. — Помнишь, ты хвалила ее за то, как хорошо она вела дела, когда ты болела гриппом?

Эшли села на пол и стала укладывать в чемодан одежду. Закончив, позвонила Петти и сказала, что уедет на некоторое время. Она рассказала, где лежат все ключи и документы. Компаньонка заверила ее, что все будет нормально, и пожелала удачи. Эшли положила трубку, внимательно оглядела квартиру и остановила взгляд на брате.

— А как же я оставлю тебя здесь одного? — вдруг спросила она.

— Со следующей недели у меня начинается новый семестр, и завтра, я уезжаю в колледж, — ответил Майкл. — К тому же смею напомнить, что мне уже семнадцать. Если я не ошибаюсь, ты в этом возрасте уже содержала нас обоих.

Сестра улыбнулась, подошла к нему и обняла. Завтра ей предстоит встреча с любимым, которого она даже никогда не целовала. Как он ее встретит? С каким же нетерпением она ждала завтрашнего дня!

На следующий день доктор Дакс был крайне удивлен, увидев женщину, которую секретарь представил как жену Родриго Хорхеса. Блондинка с неприкрытым страхом в глазах была явно не та, кого он ожидал увидеть.

— Я пыталась позвонить из Нью-Йорка, но оператор не смог найти нужного номера, объяснила Эшли.

Она очень нервничала. Даже попасть на территорию этой очень дорогой частной клиники оказалось не так-то просто. Эшли прошла несколько этапов фэйс-контроля, прежде чем её наконец пропустили. Кому бы она ни задавала вопрос о состоянии Родриго, все лишь вежливо улыбались и отмалчивались. И чтобы с ней заговорили, ей пришлось представиться женой мистера Хорхеса. Если бы врачи узнали, какого рода женой она является, они вообще перестали бы смотреть в ее сторону, поэтому Эшли решила не утомлять людей ненужными подробностями. В конце концов, говоря, что она его жена, она была на сто процентов правдива.

— Это частная клиника, и, поскольку мы очень заботимся о покое наших пациентов, в справочниках вы не найдете нашего телефона, — объяснил ей доктор.

— Что с моим мужем? — поспешила спросить Эшли, обрадовавшись, что ей наконец-то удалось вступить в осмысленный диалог.

— Простите, что заставили вас волноваться. Кроме головной боли он не испытывает практически никакого физического дискомфорта. — Доктор Дакс вежливо провел ее через холл и усадил в мягкое кожаное кресло. — Однако существуют некоторые проблемы, связанные с его памятью.

Эшли внимательно смотрела на врача. Она совершенно не представляла, какие проблемы может вызвать неправильно работающая память, но заранее начала беспокоится.

— С памятью? — переспросила она. — Не могли бы вы объяснить поподробнее?

— Мистер Хорхес довольно сильно ударился головой о руль. Видимо, инерция при столкновении была такой сильной, что подушка безопасности просто не успела сработать. От более тяжелых травм его спас только тот факт, что он был пристегнут. Прежде чем прийти в себя, ваш муж пролежал без сознания несколько часов. Некоторая потеря ориентации в пространстве и времени вполне обычна после таких травм. Но в нашем случае, видимо, имеет место частичная амнезия.

Эшли ловила каждое слово и боялась лишний раз вздохнуть, чтобы не пропустить что-нибудь важное.

— То есть как — амнезия?

— Общий тест, проведенный после того, как мистер Хорхес пришел в сознание, показал, что из его памяти выпали несколько последних лет. — Эшли поморщилась, что не укрылось от взгляда врача. — Не беспокойтесь, я даю вам гарантию, что это временное явление. Но на сегодняшний день он не помнит последние четыре-пять лет своей жизни. Что характерно, он не осознавал этого, пока мы ему об этом не сказали. Его память как бы отбросила его на пять лет назад. Аварию, вызвавшую заболевание, он, кстати, тоже не помнит.

— Но почему это случилось?

— Видите ли, как я уже говорил, временная потеря памяти после таких травм — вещь довольно частая. Просто обычно из сознания больных выпадают меньшие промежутки времени. Это называется «ретроградная амнезия». Обычно такое происходит вследствие некой психологической травмы. Хотя в данном случае, я думаю, мы можем исключить такую причину. — Доктор внимательно посмотрел на Эшли. — Не беспокойтесь, обычно это заболевание проходит само по себе в течение нескольких дней. Совсем скоро ваш муж вспомнит все, и вы снова заживете нормальной жизнью.

— И как он принял все это?

— Узнав о том, какой большой промежуток времени отсутствует в его сознании, он пережил сильный шок.

— Не сомневаюсь… — Эшли попыталась представить, как Родриго, всегда старавшийся полностью контролировать себя и ситуации, в которых оказывался, воспринял то, что совершенно не отдает себе отчета в своих действиях на протяжении последних пяти лет.

— Несмотря на все наши рекомендации мистер Хорхес, похоже, всерьез собирается вернуться к работе, не делая себе никаких поблажек, — заметил доктор Дакс. — Для человека с такой сильной волей и твердым характером заболевание подобного рода является не объективной реальностью, с которой нужно смириться, а, скорее, вызовом, на который нельзя не ответить.

Только тут Эшли наконец осознала полностью все то, что сказал ей врач. Пять лет просто «выпали», как он выразился из его памяти. Все события, все люди, все переживания…

— Боже мой, да ведь я ему покажусь совершенно новым человеком!

— Я как раз подводил разговор к этому, — спокойно проговорил доктор. — Конечно, вам обоим придется трудно. Но ведь вы приехали именно для того, чтобы всеми доступными средствами помочь своему мужу справиться с ситуацией, ведь так?

— Э-э-э… конечно… а Хуанита, тетя Родриго, здесь? — спросила Эшли.

— Насколько я знаю, сеньора Хорхес сегодня утром улетела в Париж, чтобы официально объявить о своей грядущей помолвке.

Услышав такое, Эшли сначала удивилась, а потом возмутилась, едва сдержав перед доктором свои чувства. Вот так тетушка! Да, на поддержку со стороны родственников Родриго рассчитывать не приходится. Эшли чувствовала, как ее голова буквально трещит от обилия новой информации. Не успела она успокоиться, узнав, что его жизни опасность не угрожает, как вдруг узнает, что он страдает от потери памяти. Ей было страшно себе представить, что чувствует ее любимый, в сознании которого оказались стертыми все события и впечатления последних пяти лет его жизни.

Вдобавок ко всему родная тетя, чья помощь очень бы сейчас пригодилась, взяла и умотала в Париж. Как будто у нее не будет другого времени раструбить о своей треклятой помолвке! Поступок Хуаниты просто отвратителен.

Эшли подумала о том, в каком долгу она перед Родриго за все, что он для нее сделал. Как же ей хочется его увидеть! Она может оказать ему дружескую поддержку. Насколько манящей и чарующей показалась ей эта идея! Но будет ли честно с ее стороны представиться настоящей женой? Конечно, юридически тут придраться не к чему, но есть еще и моральный аспект.

Последняя мысль заставила ее серьезно задуматься. Эшли не могла даже ни с кем посоветоваться, потому что обещала Родриго никому и никогда не раскрывать истинной причины их брака. Поразмыслив, она решила сказать часть правды:

— Дело в том, что я и Родриго… в некотором смысле разошлись, — осторожно проговорила Эшли.

— Благодарю вас за доверие и даю слово, что об этом больше никто не узнает. Но я должен предупредить вас, что вы ни в коем случае не должны давать ему негативную информацию без крайней на то необходимости, — сказал доктор, выделяя каждое слово интонацией. — Хотя внешне это может быть незаметно, ваш муж переживает сейчас сильнейший стресс. И любое неосторожное высказывание может плохо отразиться на его здоровье.

Эшли сжала губы и кивнула, молчаливо подтвердив, что из ее уст больной не услышит ничего такого, что могло бы ему навредить.

— Будучи женой мистера Хорхеса, — продолжил врач, — вы можете оказать ему помощь, на которую другие просто неспособны. Конечно, на него работают сотни людей, за деньги выполняющих его поручения. Но ваш статус для него должен быть гораздо выше, потому что вы — по-настоящему родной ему человек. Ваш муж должен почувствовать, что у него есть кто-то, кому он может доверять. Но смотрите, не допустите ошибки. В теперешнем состоянии он очень раним.

Эшли была готова расплакаться, ибо слишком хорошо понимала, что мало чем отличается от тех, кто выполняет поручения за деньги.

— Если вы позволите, я скажу прямо, — заключил свои наставления мистер Дакс. — Вашей обязанностью будет оградить мужа от многочисленных деловых партнеров и светских сплетников, которые наверняка попытаются, во что бы то ни стало войти с ним в контакт. Его собственное здоровье должно стоять на первом месте. «Светская жизнь» должна будет некоторое время обходиться без него. Мистеру Хорхесу нужен покой. Я слишком хорошо знаком с повадками журналистов из бульварных газет и обещаю вам, что о временном недуге вашего мужа никто за пределами клиники не узнает.

Эшли согласно кивнула, хотя не имела ни малейшего представления о повадках бульварных газетчиков. Более того, этот вопрос ее совершенно не занимал. Она полностью сосредоточилась на мысли о том, какая роль отведена ей. Она будет заботиться о Родриго и охранять его покой, пока к нему не вернется память.

— Я могу его увидеть?

Отзывчивый и добросердечный мистер Дакс вспомнил гримасу отвращения на лице пациента, вызванную сообщенной ему новостью, что у него есть жена, и в душе посочувствовал Эшли. Но потом подумал, что миссис Хорхес может обладать гораздо более сильным характером, чем кажется на первый взгляд. Вполне возможно, что эта беззащитная на вид девочка способна противостоять железной воле своего расчетливого мужа-миллионера. Не исключено даже, что она очень быстро научит мужа считаться с собой. Хотя такая возможность, пожалуй, все-таки маловероятна.

Эшли глубоко вздохнула и пошла по коридору вслед за медсестрой. Вскоре она постучалась в дверь палаты Родриго.

Нельзя сказать, что тот уже давно и с нетерпением ждал прихода своей жены, о существовании которой ему сообщил доктор Дакс. Вообще, он был крайне удивлен и немало огорчен этим сообщением. У него сразу же возник вопрос: был ли случайным тот факт, что его память стерла именно те воспоминания, которые связаны с самым глупым и неосторожным шагом в его жизни? Выходит, с ним случилась та же злосчастная история, что и со многими другими мужчинами рода Хорхесов. Все они рано женились, а потом очень долго об этом жалели. Родриго хорошо помнил, что не раз обещал себе не повторять этой ошибки. И вот он узнает, что женат.

Он совершенно не представлял, зачем ему понадобилось изменить данному себе обету. В его памяти осталось совсем другое: ему прекрасно удавалось обходиться не очень длительными отношениями с теми женщинами, которые удостаивались его внимания. Мало кто из них мог устоять перед ним. Но он никогда не позволял себе утрачивать контроль над своими страстями. И, конечно же, не верил в любовь. Поэтому причиной его брака не могли быть какие-то особые бурные чувства и тем более что-то более глубокое… Как он мог в тридцать лет вдруг оказаться связанным по рукам и ногам, так сказать, узами Гименея? Родриго мысленно почти со злорадством усмехнулся.

Он знал свои вкусы и привычки. Его жена, если уж она все-таки существует, должна быть, скорее всего, среднего роста элегантной шатенкой. Это именно тот тип женщин, который соответствовал его представлениям о внешности, подобающей приличной жене достойного человека. Он считал вульгарными любые крайности — будь то в росте, цвете волос или женских формах. Она, конечно же, наследница богатой, может быть, даже благородной семьи и вращается в высших слоях общества. Она может быть актрисой или моделью. С женщинами этого круга он чаще всего заводил романы. Да это и неудивительно. Общение именно с такими женщинами и является его работой. Ведь он — главный редактор журнала, публикующего статьи о подобных людях. Надо будет внимательно изучить внешность избранницы, а потом пролистать все номера «Светской жизни» за последние пять лет. Вполне возможно, что их роман начался именно с публикации в журнале.

Когда раздался стук в дверь его палаты, Родриго отвернулся от окна и принял выжидательную позу.

За дверью неуверенно кашлянули.

— Ты не мог бы закрыть глаза и собраться с духом, прежде чем я войду? — произнес довольно низкий женский голос с хорошо различимым нью-йоркским акцентом. — Пожалуйста, настройся на дружелюбный лад, знакомясь с собственной женой, а то я буду чувствовать себя полной дурой, если ты не сможешь скрыть возможного разочарования.

Итак, уже можно сделать первые неутешительные выводы, подумал Родриго. С чем себя и поздравляю. Я женился не на испанке, а на американке, да еще вдобавок из Нью-Йорка. Благородное происхождение отпадает.

— Родриго?

Затянувшаяся дурацкая сцена уже начала его раздражать.

— За-а-акры-ы-ыл! — проговорил нежный муж сквозь зубы как можно более приторно и певуче.

— Ты, конечно, сильно переживаешь из-за всего, что случилось. Но вот теперь я с тобой и тебе можно ни о чем не беспокоиться.

Родриго снова стоял спиной к двери. Он поймал себя на том, что задержал дыхание для того, чтобы лучше расслышать голос жены. Ему стало абсолютно ясно, что он женился на особе, которая способна за рекордно короткий промежуток времени вывести его из себя идиотскими просьбами и фразами.

— Я была так растрогана тем, что ты хотел меня видеть…

Эшли почему-то, прежде чем войти, сама закрыла глаза. А когда, ступив за порог, на ощупь двинулась вперед, то почти сразу же боком задела какой-то столик с медицинскими склянками, произвела чудовищный грохот, только чудом ничего не разбив, и в испуге остановилась.

Родриго медленно развернулся и почти пришпилил ее к стенке острым, холодным взглядом.

— Я хотел видеть тебя! — переспросил он. — Да как же я мог хотеть тебя видеть, если я даже не знал, что женат, пока мне не сказали?!

— Господи, что ты делаешь у окна? Почему ты не в кровати? — спохватилась Эшли, оставив без внимания колкости мужа.

— Скажи, ты заранее заготовила глупые вопросы или у тебя просто большой талант их задавать? — продолжал ехидничать Родриго, подходя ближе.

Он остановился в метре от нее, и она увидела, насколько он грозен и мрачен. И все же Эшли была не в силах отвести взгляд от его высокой фигуры, широких плеч, подтянутой талии и мужественного лица. Настоящий «мачо»! Ее губы пересохли, а голова закружилась. Перед ней находился тот, кто воплощал все ее желания и мечты.

Она не видела его воочию почти четыре года, и встреча просто ошеломила ее. Он был сказочно красив и невероятно сексапилен. Она замерла под почти гипнотическим воздействием его взгляда. Ей еще не приходилось встречать другого мужчину, в котором бы настолько гармонировали друг с другом внешний облик и внутренняя сила, ощущалось столько достоинства и гордой уверенности в себе. Он не улыбался, что не было удивительным для Эшли. Улыбка довольно редко появлялась на его лице, но когда появлялась, то делалась от этого еще красивей и заразительней. Глядя на него полными обожания глазами, Эшли, не задумываясь, простила ему все колкости, которыми он ее встретил. Да и как было не простить? Такому мужчине можно позволить и простить все.

Однако она видела, что он тоже очень напряжен, и ей вдруг подумалось, что неожиданно возникшая жена, вероятно, является воплощением его самых пугающих ночных кошмаров.

— Я не люблю, когда мне говорят колкости, — сказала Эшли, смело взглянув ему в глаза.

— А я не люблю, когда делают нелепые утверждения и задают дурацкие вопросы.

Родриго откровенно разглядывал свою жену. Он отметил, что она не слишком высока, но и далеко не пигалица. У нее точеная, но не худосочная фигура со всеми признаками соблазнительной и вместе с тем не чрезмерной женственности. Ей немногим больше двадцати — он это почему-то отметил особо. С чего бы? Ему что, надоели опытные и умелые дамы? Цвет ее больших глаз был, сравним с цветом васильков, их синева становилась гуще, темнела, когда она сердилась. Ее волосы имели приятный светло-пепельный цвет. Яркие пухлые губы выглядели сочными и аппетитными.

Родриго почувствовал напряжение в паху, и это застало его врасплох, потому что он привык контролировать свои желания, а необузданную страсть считал уделом незрелых юношей. Но, по мере того как он рассматривал великолепную фигуру жены, его желание только усиливалось. Она была одета в короткое льняное платьице, которое едва прикрывало чудесные округлые бедра и позволяло видеть стройные ноги, обутые в сандалии, наподобие греческих, с тонкими кожаными лентами, обхватывающими изящные лодыжки. Легкая ткань платья мягко обтягивала в меру пышную грудь. Родриго чувствовал, что его желание продолжало возрастать. Он не помнил эту женщину, но влечение, которое испытывал по отношению к ней, было надежнее памяти. Он вполне теперь понимал, почему женился на Эшли.

— Просто мне кажется, что тебе все еще необходим покой, — робко проговорила она, глядя на него большими ангельскими глазами.

— Тебе доставляет удовольствие указывать, что мне нужно делать? — Родриго попытался немного повысить голос, но дал петуха на последнем слоге, что могло быть истолковано в пользу мнения, высказанного женой. Это задело его еще сильнее.

— Мне доставляет удовольствие заботиться о тебе.

Каждый раз, когда она встречалась с его жгучим взглядом, ее буквально бросало в дрожь. Ей казалось, что воздух вокруг нее пропитан электричеством, беспрестанно жгущим ее тело. Ей не хватало кислорода, как будто она только что пробежала кросс. Ее грудь высоко вздымалась, и платье казалось слишком тесным. Соски набухли и налились желанием. Как подсолнух к солнцу, все ее тело инстинктивно тянулось к этому мужчине. Она прекрасно это осознавала и ничего не могла с собой поделать. Если бы в то время, когда Эшли еще работала официанткой, Родриго просто предложил ей заняться сексом, она бы, не задумываясь, принесла свою невинность на алтарь его сиюминутного желания, не требуя никаких обязательств. Она настолько его любила, что это чувство было выше гордости и здравого смысла.

Тем временем предмет ее вожделений мысленно призвал всю свою волю, которой всегда гордился, и с усилием отвел взгляд от жены. Итак, вопрос, почему он вдруг женился, был разрешен. В основе сего деяния — самая обыкновенная страсть. Но, как бы то ни было, он не позволит этой женщине указывать ему, что делать, только на том основании, что у нее сексуальная фигура.

— Было бы глупо со стороны любой женщины, — сказал Родриго, сделав ударение на слове «любой», — пытаться командовать мной. А я не думаю, что ты глупа.

— Но я и не так безвольна, как бы тебе хотелось, — упрямо парировала Эшли. Она старалась держаться как можно более прямо, таким образом, пытаясь отделаться от слабости во всем теле, вызванной близким общением с любимым. — После всего того, что ты пережил, тебе нужно соблюдать постельный режим.

Родриго нахмурился и сверкнул глазами. Это продлилось долю секунды, после чего он постарался принять совершенно безразличный вид.

— Я не вижу нужды в том, чтобы продолжать терять время на больничной койке. Мне очень жаль, если я помешаю проявлять заботу и милосердие, но намерен ехать прямо в офис.

Ее глаза расширились от изумления.

— Ты не можешь говорить это серьезно, — выдохнула она.

— Поскольку я редко говорю как-то иначе, мне странно слышать от тебя подобные заявления. И поверь мне, я не горю желанием выслушивать твою точку зрения по данному вопросу.

— В таком случае мне придется высказать ее без твоего высочайшего благословения. Слишком уж много поставлено на карту. — Эшли не на шутку завелась. — Ты, наверное, думаешь, что ведешь себя как настоящий «мачо», когда плюешь на свое здоровье. Но, по-моему, это просто глупо!

Родриго аж передернуло от этих слов.

— Да как ты…

— Ты страдаешь от серьезного заболевания — потери памяти — и собираешься на работу, как будто у тебя обыкновенная легкая простуда.

Он высоко поднял голову.

— Я никогда не совершаю необдуманных поступков.

— Так почему же ты пытаешься это опровергнуть своим теперешним поведением? Я просто не могу позволить тебе это…

— Ответь мне на один вопрос, — перебил ее Родриго, уже вполне взяв над собой контроль, — к тому моменту, как я попал в аварию, мы уже начали бракоразводный процесс?

— Ты можешь его начать по дороге в офис, — огрызнулась Эшли. — Только смотри, не забудь мое имя, когда будешь писать заявление. — Она вздохнула и постаралась взять себя в руки. — Конечно, ты очень умный, — начала она примирительно, — но иногда бываешь ужасно упрямым и совершенно непрактичным. И я хочу сделать все, чтобы оградить тебя от любых поступков, о которых ты можешь в будущем пожалеть.

Муж смотрел на нее как на невменяемую. Он действительно не привык к тому, чтобы женщина диктовала ему что делать.

— Перестань командовать. Никто не вправе мне указывать. Я удивлен, что не научил тебя держать свое мнение при себе, когда им не интересуются.

— Да уж, женитьба для такого, как ты, — вещь совершенно невыносимая. Подумать только: нужно считаться с кем-то кроме себя! — бросила в ответ Эшли. — Но я не собираюсь извиняться за то, что пытаюсь тебе помочь. Пойми, если ты сейчас вернешься к работе, твои подчиненные сразу поймут, что с тобой что-то не в порядке.

— Со мной все в порядке. Легкая дезориентация не в счет.

— Легкая дезориентация, благодаря которой пять лет просто выпали из твоего сознания? Да уж, действительно, ничего серьезного! — Она была просто вне себя от его упрямства. — Это гораздо опаснее, чем ты предполагаешь. Обязательно найдется масса людей, которых ты просто не узнаешь. А ведь ты журналист. Узнавать людей в лицо — неотъемлемая часть твоей профессии. Возникнет множество ситуаций, в которых ты просто не будешь знать как себя вести. Я уже представляю заголовки в желтой прессе. Что-нибудь вроде «Родриго Хорхес не узнал модную певицу, о которой сам же недавно опубликовал статью». Ты, публичный человек, просто выставишь свой недуг всем на посмешище. Ну почему же ты не доверяешь никому, кроме себя?

Она закончила и с шумом набрала в легкие воздух. Ее просто бесило то, что он не хочет ее слушать. Она с вызовом посмотрела на мужа и только тогда увидела его исполненное страдания лицо. Он был бледен, обе ладони прислонил ко лбу.

Эшли подбежала и осторожно взяла его под руку.

— Садись.

Она медленно повела его по направлению к кровати.

— Перестань, мне не нужно… — запротестовал, было Родриго.

— Заткнись и сядь на кровать.

— Demonio! — прошипел он. — Черт возьми, это просто головная боль!

Но Эшли уже нажала кнопку вызова медсестры, которая не замедлила появиться, лишив больного возможности выплеснуть раздражение на жену.

Тем не менее, как бы мистера Хорхеса не выводила из себя навязчивая заботливость жены, он не мог не видеть, что она сильно за него переживает. Все, что она чувствовала, тут же отражалось на ее миловидном, если не сказать красивом, лице. В данный момент она стояла в углу палаты и внимательно следила за действиями вошедшей медсестры. В ее полных тревоги глазах застыли слезы, и весь ее вид выражал полнейшую растерянность и даже панику.

Это зрелище растрогало Родриго. Его жена действительно казалась очень напуганной и, видимо, искренне за него переживала. Именно это, вероятно, и послужило причиной тому, что она говорила с ним на повышенных тонах. Похоже, она испытывала к нему сильное чувство. Ну, к его деньгам и положению в обществе могла испытывать еще более сильные чувства, цинично осадил он сам себя. Но, в любом случае, было видно, что ее волнует не только это.

Да, его жена разительно отличалась от тех недалеких и легко предсказуемых светских львиц, с которыми он привык иметь дело. За этой прелестной оболочкой скрывается не пустота и не корысть, а огромной силы пламя. Он привык общаться с женщинами, соглашающимися с каждым его словом и изо всех сил старающимися выполнить все его желания еще до того, как он потрудится их высказать. Он никогда не встречал особу, у которой бы хватило смелости повысить на него голос или вступить с ним в противоборство на равных правах. Вообще, ему никогда не приходилось ни с кем спорить. Просто не возникало такой необходимости, потому что никто не решался возражать.

Эшли стояла, ни жива, ни мертва, и чувствовала себя ужасно виноватой. Родриго еще не оправился от серьезной травмы, а она потеряла над собой контроль и развопилась на него как последняя истеричка. Как такое могло произойти? У нее всегда был дружелюбный и неконфликтный характер. Вместо того чтобы проявить заботу и терпение, она довела его своим криком до того, что ему потребовалась помощь медперсонала. Родриго выглядел каким-то огорошенным. Вряд ли он привык к тому, чтобы на него кричали.

Сердце в ее груди неистово билось. Она никак не могла восстановить дыхание. Ее взгляд был устремлен только на любимого мужчину. Она почти не замечала ни медсестер, ни того самого врача, с которым разговаривала не так давно, прибежавших по ее сигналу и теперь суетящихся вокруг ее мужа. Его черные волосы были в художественном беспорядке, что придавало ему некий демонический вид, еще более подчеркиваемый бледным оттенком лица. Родриго Хорхес — кумир женщин, она это прекрасно знала. Не нужно слышать об этом по телевизору или читать в газете. Все ясно с первого взгляда. Куда бы он ни пришел, всюду его провожали женские взгляды, в которых можно было прочитать ничем не скрываемое желание, во что бы то ни стало заполучить этот лакомый экземпляр мужской особи в свое полное и безраздельное владение.

Как же нелегко любить такого красивого мужчину! Она прекрасно сознавала, что у нее нет никаких шансов стать его настоящей женой. Как только к нему вернется память, ей придется снова вернуться в Нью-Йорк и максимум, на что она может рассчитывать, — это остаться с ним хорошими друзьями. Но она была готова и к таким подачкам, лишь бы хоть изредка видеть любимого.

— Что ж, ничего серьезного не произошло. — Голос доктора Дакса вывел Эшли из задумчивости. — Такие кратковременные приступы головной боли могут иногда случаться. Обычно они возникают вследствие волнения или стресса. Ваша жена вас чем-то расстроила?

— Нет, что вы! — сказал Родриго. — Мы с ней просто обсуждали, какой цвет туфель ей идет больше, и никак не могли прийти к согласию.

Доктор перевел взгляд на Эшли, и по его лицу было совершенно невозможно определить, поверил он в сказанное или нет.

Родриго снова встал с кровати и подошел к окну.

— Ну, зачем ты опять встал? — ласковым голосом спросила жена.

— Мы едем домой, — спокойно сказал муж. Она перевела взгляд на врача, ища в нем поддержки.

— Доктор?

— Я не вижу причин, которые бы вынуждали мистера Хорхеса оставаться под медицинским наблюдением;

Такой откровенной подлости со стороны врача Эшли не ожидала. «Мы едем домой». Домой? Господи, да она даже не знает, где этот дом находится!

Родриго позвонил по телефону и вызвал машину со своим личным шофером. Затем Эшли проследовала за ним на первый этаж больницы. Шли молча, и каждый думал о своем. Ждать пришлось совсем недолго. Буквально через пять минут у входа уже стоял шикарный лимузин. Эшли, в своей жизни не ездившая ни на чем, дороже подержанного «фольксвагена», первые несколько секунд просто не решалась подойти к этой роскошной машине, когда шофер открыл перед ней дверь пригласительным жестом. Однако ей пришлось перебороть себя и осквернить это чудо техники своим присутствием. За ней последовал и только что выписанный больной.

— Где тебя застала новость о моей аварии? — спросил он, когда машина бесшумно тронулась.

— В Нью-Йорке… я… э-э-э… у меня там что-то вроде своего маленького бизнеса.

Бедняжка Эшли старалась взвешивать каждое свое слово перед тем, как что-нибудь сказать. Теперь, когда события полностью вышли из-под ее контроля, она совершенно не представляла, что ей делать и говорить в следующую минуту. Сценарий, который она разработала, предусматривал пребывание в больнице вместе с Родриго в течение нескольких дней. Теперь же в одно мгновение все изменилось, и ей придется импровизировать. Что из этого получится? И зачем она только в это ввязалась?

Машина ехала через деловой центр Сан-Франциско. Автомобилей было не очень много, и, судя по всему, уже скоро лимузин Родриго будет у цели. Эшли посетила шальная мысль: а может, выпрыгнуть на ходу? Ей было очень не по себе.

— Сколько мы с тобой женаты? — поинтересовался ее до сего мгновения немногословный спутник.

Эшли отвернулась к окну и вздохнула.

— Я думаю, тебе не следует сейчас задавать таких вопросов, чтобы не навредить своему здоровью. Факты могут взволновать тебя и тогда…

Родриго взял ее влажную от страха руку в свою большую ладонь.

— Брось, я хочу знать все.

Она никогда раньше не была так близка к нему и никогда не держала его за руку. От волнения ее пальцы начали дрожать.

— Врач сказал, любая информация, данная тебе без необходимости, может пагубно сказаться на твоем выздоровлении.

— Позволь мне, а не врачу, решать, что мне необходимо, а что — нет.

— Врач действительно хочет тебе помочь, и я не могу делать то, что он запретил, и подвергать тебя опасности.

Эшли говорила не очень уверенно и не глядела Родриго в глаза. Она боялась лишний раз пошевелиться.

— Прекрати, это глупости. Еще никто не умирал от того, что узнал, сколько точно он прожил со своей женой.

— Через несколько дней ты сам все вспомнишь, — попыталась она его успокоить. — Это будет для тебя только лучше.

Последняя фраза прозвучала весьма твердо, и Эшли рискнула посмотреть на Родриго. Она встретилась с его глубоким взглядом и моментально растеряла всю с таким трудом восстановленную уверенность. Ее голова закружилась, а губы моментально пересохли.

— А как насчет более близких сроков? — тихо проговорил он.

Его потрясающе сексуальный голос с легким испанским акцентом обволакивал все ее трепещущее и податливое тело. Она чувствовала, как этот чуть хрипловатый баритон заполняет ее всю. Ее рассудок был словно в тумане. Она чувствовала, что вот-вот потеряет над собой контроль,

— Более короткие сроки?

— Ну да. Ты и я, — с легкой улыбкой продолжил Родриго, и от его взгляда Эшли, сама не зная почему, покрылась жгучей краской. — Может быть, ты напомнишь мне что-нибудь не словами, а делом? Вот, например, чем я занимаюсь с женой, оставшись с ней наедине?

— Ты… ты… ничего. Ничего не нужно делать. Просто доверься мне, а я позабочусь о тебе.

Она пыталась сделать все возможное, чтобы остаться в здравом уме и твердой памяти, но все было тщетно. Ну почему она говорила с ним как влюбленная по уши школьница? Почему она смотрела на него, как смотрят фанатки на своих кумиров. Ее очень злила собственная слабость перед этим мужчиной. Она должна быть надежным другом или даже лучше товарищем — так ей казалось более официально — не больше, не меньше. Не больше, повторила она мысленно, пытаясь успокоиться. Но близость Родриго сводила ее с ума, как она ни старалась себя образумить.

— Ты позаботишься обо мне? — спросил тем временем муж, еще откровеннее глядя на нее.

Эшли чувствовала себя маленькой мышкой, попавшей в лапы к большому игривому коту.

— Да, я здесь именно для этого, — ответила она еле слышно.

Голос отказывался ей повиноваться. Она говорила тихим дрожащим шепотом. Его рука все еще удерживала ее руку, и Эшли находилась в таком состоянии, которого никогда прежде не испытывала. Как будто она прыгнула с большой высоты, но летит не вниз, а вверх, наслаждаясь свободным полетом и больше ни о чем не думая.

Родриго провел пальцем по ее пухлой, сочной губе. Это только увеличило жар, пылающий в ее теле. Своей рукой он словно обжигал ее, но эти ожоги были приятными. Она бы хотела сгореть заживо в его объятиях и восстать из пепла как птица Феникс только для того, чтобы еще раз сгореть. Сама того, не осознавая, она прижималась к нему все сильнее и, когда томление внутри стало невыносимым, она издала легкий стон.

— Ты дрожишь, — ласково сказал Родриго. Хотя… почему нет? Все это ужасно заводит.

— Прошу прощения, ужасно — что? — переспросила Эшли, подумав, что ослышалась.

— Забытая мною жена, — медленно проговорил он, в силу своего литературного таланта он мог быть весьма поэтичен. Внимательным и полузадумчивым взглядом он смотрел на нее и гладил ее волосы. — Женщина, с которой я провел множество ночей, но в данный момент являющаяся совершенно для меня незнакомой. Весьма возбуждающая ситуация, не так ли, mi bella?

Боже, это даже не приходило ей в голову!

Возбуждающая ситуация? Множество ночей? Ну конечно, а что он мог еще подумать? Ему и в голову не могло прийти, что их отношения — совсем не такие, как у нормальных супругов. Что же теперь делать? Как дать ему понять, что он слишком поспешил с выводами? Было бы глупо вырываться. В конце концов, юридически он имеет вполне законное право на то, чтобы обладать ею.

— На самом деле все не так радужно, как ты думаешь, — осторожно произнесла Эшли.

— Ты покраснела как подросток, — радостно и немного удивленно отметил Родриго.

— Покраснеешь с тобой! — огрызнулась она. Одна мысль о том, что лицо снова залилось густой краской, приводила ее в бешенство. В школе ее способность краснеть до корней волос от стыда была извечной темой шуток одноклассников. Ей долгое время казалось, что она избавилась от этой дурацкой особенности, но, как показали последние события, видимо, поспешила с выводами.

— Мы определенно поженились недавно, — высказал Родриго предположение, прозвучавшее почти как утверждение, и обнял ее за талию.

— Не надо! — взвизгнула Эшли, как будто он нажал кнопку сигнализации.

На его красивом лице снова появилась легкая улыбка. Хотя эта девочка с виду такая наивная и очаровательная, она чертовски обожает командовать. Смех, да и только!

— Не волнуйся… один поцелуй жены только ускорит мое выздоровление.

— Откуда ты знаешь? — нервно спросила Эшли, пытаясь незаметно отползти от него подальше. Она отклонила голову назад, чтобы не так сильно чувствовать его мужские флюиды и аромат его кожи и одеколона, но все равно единственным ее желанием было броситься ему в объятия и полностью отдаться волне страсти. Я не думаю, что это пойдет тебе на пользу…

— Еще как пойдет. — Чем больше Родриго смотрел на жену, тем больше его веселила ее убежденность в том, что любое действие сексуального характера может ему повредить. — Успокойся, — подбодрил он ее, — давай будем считать это нашим маленьким экспериментом. А вдруг это поможет мне быстрее все вспомнить?

— Пожалуйста, не надо…

Но ее тело уже дрожало в предвкушении наслаждения. Она не хотела его останавливать, да и не смогла бы, даже если б захотела. Собственное тело не позволило бы ей отказаться от осуществления самой большой мечты — поцеловать любимого. Ощутив вкус его властных, но нежных губ, она почувствовала, как превращается в пламя. Ее сердце стучало в бешеном ритме и грозило выпрыгнуть из груди.

Длинные и сильные пальцы Родриго ласково гладили ее волосы. Второй рукой он запрокинул ей голову, чтобы иметь возможность добраться до самых потаенных уголков ее рта. Эшли была податлива и мягка. Она полностью отдалась его воле и следовала молчаливым приказам его рук. Язык Родриго проник внутрь ее рта, что было равносильно взрыву — настолько сильным для них обоих оказалось наслаждение. Время и пространство перестали существовать, остался только поцелуй. Они сами стали этим поцелуем. Им казалось, что он длится вечно, и будет длиться еще столько же.

Наконец на исходе дыхания Родриго медленно отстранился от нее. Он нежно провел рукой по ее залитой румянцем щеке и, наклонившись к самому уху, прошептал:

— Вот мы и дома.

Тяжело дыша и удивляясь неожиданному взрыву страсти, Эшли откинула голову назад и попыталась снова взять себя в руки. Ее голова кружилась — только бы не упасть в обморок!

Она прислушалась к своему телу. Пониже живота, в том месте, которое до сегодняшнего дня редко давало о себе знать, она почувствовала ноющую боль разочарования. Эшли отдавала себе отчет, что этот человек мог овладеть ею прямо здесь, на заднем сиденье лимузина, и она бы этому не воспротивилась. А самое страшное, что он, судя по всему, тоже это понимал. Она сама спровоцировала Родриго, и теперь боялась даже взглянуть в его сторону — так ей было мучительно стыдно. Она вела себя как малолетние фанатки, готовые отдать все за мимолетную ласку кумира. Что она вообще делает? Родриго поверил ей, и, чтобы оправдать его доверие, ей нужно соблюдать дистанцию.

В это время шофер открыл дверцу машины и тем самым оторвал Эшли от размышлений. Она быстро выбралась из салона и только тогда хорошенько огляделась.

Дома? Родриго жил в пригороде для самых богатых людей Сан-Франциско. Перед ней стоял внушительных размеров трехэтажный особняк. На пороге она увидела дворецкого средних лет, терпеливо ожидавшего приказаний прибывшего хозяина.

Вслед за мужем Эшли прошла в огромный холл с картинами на стенах и мраморным полом.

— Santa Maria!

Восклицание Родриго оторвало его жену от любования интерьером. Она проследила за его взглядом и поняла только то, что он в недоумении смотрит на огромный камин. Что-то его определенно озадачило. Безусловно, за пять лет обстановка в доме должна была хоть чуть-чуть поменяться, что и вызвало удивление хозяина, не успевшего к этому морально подготовиться. Одно дело не помнить своих новых деловых партнеров или даже жену, появившуюся не так давно, и совсем другое — чувствовать себя чужим в собственном доме, в котором прожил не один десяток лет.

Эшли это прекрасно поняла и поспешила избавить мужа от неприятных ощущений. Она подошла и нежно взяла его за руку.

— Пойдем наверх, — сказала она тихо.

Так и не поняв, почему лучшие картины из коллекции его деда Бартоломео теперь висят над его камином, Родриго с радостью отреагировал на предложение жены. Он расценил его вполне однозначно, как это сделал бы любой другой мужчина, услышавший от красавицы жены предложение пойти туда, где в доме располагается спальня. Неразрешенный вопрос с картинами моментально вылетел из головы. Ему захотелось обнять свою сексуальную супругу и снова с жаром поцеловать за то, что она так ловко угадала его желание. Интересно, он всегда испытывал к ней такие чувства? В своей памяти он не мог найти ответ на этот вопрос.

— Я вспомнила кое-что… ты иди, а я тебя догоню, — скороговоркой бросила вдруг Эшли и заспешила обратно в холл по мраморной лестнице, по которой они только что поднялись.

Оказавшись внизу, она подошла к дворецкому, который, к счастью, еще не успел скрыться из поля зрения.

— Я думаю, вам интересно, кто я такая, — обратилась она к слуге, чувствуя себя весьма неуютно. — Простите, я не знаю вашего имени…

— Карлос, сеньорита. А вы, вероятно, гостья сеньора Хорхеса, — дал он ей уклончивое определение.

— В общем, не совсем, потому что я… э-э-э… в некотором роде его жена, — произнесла Эшли таким тоном, как будто она за это извинялась. Как ни был беспристрастен пожилой слуга, но даже он не смог удержаться от того, чтобы в удивлении не поднять брови. — Пожалуйста, сделайте так, чтобы никакие телефонные звонки — все равно, деловые или личные — не тревожили моего мужа. — Было видно, что Карлос раздумывает, нужно ли ему выполнять указания непонятно откуда взявшейся особы, назвавшейся женой хозяина. — И прошу не игнорировать мои инструкции, — проговорила новоявленная хозяйка таким тоном, что всяческие сомнения у дворецкого моментально отпали.

Эшли поднялась наверх и обнаружила мужа в просторной гостиной. Он с улыбкой посмотрел на нее, подошел и взял на руки.

— Родриго, — взволнованно затараторила Эшли, — что ты собираешься делать?

Он издал тихий смешок и, совершенно не реагируя на вялые попытки жены вырваться из его объятий, понес ее в глубь дома.

— Эй, эй, ты что? Отпусти меня! — запротестовала она. — Ты забыл, что тебе необходим отдых?

— Отпускаю. — Он с необычайной осторожностью положил ее на огромную постель. — Ты не представляешь, как я сам хочу отдохнуть. Вот только одному мне это делать скучно.

Эшли сделала несколько судорожных движений и оказалась на другой стороне постели. Она была красной от стыда.

— Нет, так дело не пойдет. Это не будет отдыхом.

Ловким движением пальцев Родриго развязал свой галстук и, отбросив его в сторону, с вызовом посмотрел на жену.

— Мне не нужно помнить последние пять лет своей жизни, чтобы знать, что я не отношусь к категории людей, которые наивысшим удовольствием считают полежать на диване. И даже если я временно не могу работать, мне необходимо какое-то занятие.

— Но не это же! — не сдавалась Эшли. — Тебе только кажется, что ты хочешь переспать со мной, а на самом деле это совсем не так. Правда-правда, я это знаю наверняка. Ты просто хочешь поближе меня узнать вот и…

— Не могу поверить, что женился на женщине, способной сделать из секса трагедию в пяти актах, — весело перебил ее Родриго.

— Я стараюсь заботиться о тебе, только и всего. — Она пыталась всеми силами скрыть свой нешуточный испуг, но это у нее не очень-то выходило. — Сейчас это не то, что тебе нужно.

— Позволь мне самому решать, что мне сейчас нужно…

Он вдруг осекся. Его взгляд соскользнул с Эшли и обратился куда-то вовне. Его брови нахмурились, а губы сжались.

— Что с тобой? — испугалась она.

Он снова посмотрел на нее, но уже не такими глазами, как несколько секунд назад. Он был мрачен и задумчив.

— Бартоломео, мой дед. Он умер, ведь так? Вот почему картины из его коллекции теперь висят в моем доме, а не в Каса дель Хорхес. Я прав? — Его лицо стало бледным, как тогда в больнице. — Прошу тебя, не скрывай от меня эту информацию, — проговорил он холодным тоном.

В глазах Эшли застыли слезы сострадания. С большой неохотой она кивнула.

— Да, мне очень жаль. Он умер четыре года назад.

— Как это случилось? — быстро и напряженно спросил Родриго.

— Это был сердечный приступ. — Она благодарила провидение, что знала хотя бы это, и мысленно молилась, чтобы он не задал каких-нибудь дополнительных вопросов. — Думаю, что смерть наступила быстро.

Он отошел к окну и отвернулся. Теперь Родриго находился очень далеко и от нее, и от этого дома, и вообще от всего земного, она знала это. Он думал о своем экстравагантном деде, который был ему ближе отца, и совершенно забыл о страсти, которая в нем только что кипела.

— Родриго… — Эшли было его ужасно жаль, но она боялась это показать, ибо знала, что это может его задеть.

— Иди и проверь, как там ужин, — посоветовал он сухо.

Она встала с постели и немного приблизилась к нему.

— Поверь, я очень хорошо понимаю, что значит для человека смерть близкого родственника. Мои родители погибли в автокатастрофе, когда я была еще совсем девочкой. Не гони меня. Я хочу быть с тобой не только в радости, но и в горе.

— Есть люди, не любящие выставлять свои эмоции напоказ, — отрезал он.

— Хорошо, хорошо. Ухожу, — Она замахала руками.

Родриго услышал, как захлопнулась за ней дверь спальни. Его мучила вина за то, что он не смог отказаться от ее сочувствия более вежливо. Она хотела ему помочь, а он разговаривал с ней нарочито безразлично и холодно.

И что ты еще собираешься сделать? — спросил презрительный голос внутри него. Для полноты картины остается только напиться с горя и поплакать в подушку. Нет, определенно надо вести себя более сдержанно при жене. Ведь она принимает все так близко к сердцу.

В коридоре Эшли встретила Карлоса и еще одного слугу, который нес ее чемодан. Она последовала за ними.

— Сеньора…

Дворецкий пригласительным жестом открыл дверь одной из комнат и, придержав дверь для носильщика, вошел сам.

Ага, это ее спальня, догадалась Эшли. А там, за стенкой, располагается спальня Родриго, из которой она только что вышла. Вот и дверь, ведущая как раз туда. Видимо, это традиция супругов из богатых семей — иметь раздельные спальни. Что ж, это здорово. Подумать только, могла возникнуть необходимость делить с ним одну постель!

Но такие мысли не развлекли Эшли. Она мимоходом посмотрела на свое отражение в зеркале и увидела, что ее глаза все еще полны слез. Как же все-таки одно его неласковое слово может безвозвратно испортить ее настроение.

Конечно, когда она была официанткой, он держался с ней более сдержанно. Хотя, вероятно, в силу того, что воспринимал ее как что-то вроде бесплатного приложения к поданному ею бизнес-ланчу.

Эшли сконцентрировалась на том, что необходимо сделать. С застенчивой улыбкой она подошла к Карлосу.

— Я бы хотела бегло осмотреть дом, — проговорила она, пытаясь не краснеть от стыда, а дружелюбно улыбаться. Едва ли она сможет делать вид, что в течение определенного времени жила с мужем под одной крышей, если даже не будет знать расположение комнат.

Ей вдруг подумалось, что количество вранья, которое последовало за ее безобидным и вполне правдивым заявлением о том, что она — его жена, начинает переходить всякие границы и становится еще больше, хотя сама она этого совершенно не хочет. Совсем скоро к Родриго вернется память, и он вспомнит, кто такая эта его жена на самом деле. Оценит ли он ее поступок? Поймет ли?

Тем временем Карлос, не спеша и обстоятельно, рассказывал ей о каждой комнате. Дай ему волю — и он расскажет о каждом галстуке в каждом шкафу. Эшли подгоняла его, как только было возможно. Она не могла надивиться гигантским размерам дома и необыкновенному уюту, с которым обставлена каждая комната. Здесь не было кричащей и безвкусной роскоши, обычно царящей в домах богатых, но не разбирающихся в искусстве людей. Каждая вещь, будь то предмет мебели, ковер или картина на стене, была отобрана не случайно. Во всем чувствовалась рука знатока.

Дворецкий не забыл показать ей и кухню, где она выразила скорее разочарование, чем одобрение, узнав, что в доме существует специально разработанное меню на каждый день года. В благодарность за любовь к большей гастрономической свободе шеф-повар-француз поцеловал ей руку, а затем сбегал на задний двор и вернулся с еще не до конца распустившейся розой. Встав на одно колено, он церемонно преподнес ее Эшли. Та звонко рассмеялась и, вставив розу себе в волосы, отправилась принять душ перед ужином.

Вернувшись в спальню, она обнаружила, что все содержимое ее чемодана уже разложено по шкафам и ящичкам, что в первый момент несколько ее озадачило, потому что нужно было облазить всю комнату, чтобы что-нибудь найти. Поняв, что где лежит, она пошла в душ. Ванная комната была роскошной. Сама ванна по размерам напоминала небольшой бассейн, но Эшли решила на первый раз ограничиться душевой кабиной. Ополоснувшись, она снова вставила в волосы подарок шеф-повара, завернулась в огромное пушистое полотенце и босиком вышла в спальню.

Там ее уже ждал Родриго.