Глава 11

Общеизвестный перл народной мудрости, гласящий, что нет худа без добра, долгое время раздражал и даже бесил нервного товарища Кантора, убежденного, что добро само по себе, а зло — отдельно, а все это псевдофилософское словоблудие есть малодушные и не особо действенные попытки самоутешения.

Придя в некоторое согласие с окружающим миром и собственным существованием, Кантор это свое убеждение пересмотрел и почти уж согласился с мудрым народом, как вдруг грянуло такое невообразимое худо, что искать в нем добро было бы кощунством. Он опять почти было вернулся к прежней точке зрения, но вчерашние события вновь внесли разлад в сложные отношения мудрого народа и вредного мистралийца.

Это надо же было так топорно сработать, чтобы какой-то совершенно незнакомый мальчишка, видевший его пару раз мельком, за один вечер почти правильно разобрался, кто убил и за что! Да будь в местной полиции хоть пара таких мальчиков, потерявший квалификацию убийца давно бы уже… впрочем, Настя говорила, здесь не вешают…

В любом случае хорошего мало. Однако сказать, что его нет совсем, было бы неправильно. Полиция ищет несуществующую багларскую банду, причем, как уверяет Виктор, ищет без особого энтузиазма. Окажись пострадавшие почтенными законопослушными горожанами, стражи порядка действовали бы живее и энергичнее, а поредевшие ряды шмякунов, по их мнению, не такая уж потеря для общества. Скорее всего, криворукому мстителю и в самом деле ничто не грозит. Но вот папе этого никто не скажет. Наоборот, самое время отыскать заботливого родителя и, честно глядя в его бесстыжие глаза, сообщить: «Папа, я убил пять человек и еще троих покалечил, меня ищет полиция, мне больше нельзя здесь оставаться. Забери меня домой, пожалуйста». Сразу и сказки кончатся, и недостижимый Толик найдется.

Исполненный радужными мечтами о возвращении домой и грядущей мести, Кантор шагал через чужие сны, но отчего-то никак не мог отыскать нужный. Папа в этот момент то ли не спал, то ли умело прятался, ибо надоело отнекиваться и обещать «когда-нибудь потом».

На всякий случай Кантор поискал сон Шеллара — а вдруг все-таки спит да что-нибудь полезное скажет? — но деятельный советник в такое время еще сидел, поди, за своими бумажками или торчал из окошка, вампиров считая.

Выбрав первый попавшийся сон без беготни и стрельбы, заскучавший Кантор уселся на скамейку в темном парке и задумался — куда бы еще податься. Если и папа, и Шеллар еще не спят, самым разумным было бы подождать. Должны же они хоть когда-нибудь лечь. А вот до тех пор можно либо сидеть на этой скамейке и маяться бездельем, либо… навестить еще кого-нибудь из знакомых, чем не занятие! Только вот кого?..

Маги отпадают сразу — у них сны по-другому устроены, здесь их не отыщешь. Жак… Нет, все, что ему надо, он уже и так знает, а при личной встрече непременно утешать начнет, кому нужно такое счастье. Да и, скорее всего, Жака с его волшебной дыркой тоже можно отнести к магам, и как раз потому его и не удавалось разыскать до сих пор. Амарго обязательно поучать примется. Может, Карлоса навестить? Подбодрить хоть немного, бедняга, наверное, опять в депрессии, хоть бы не запил с горя… С другой стороны, у Карлоса и без того утешителей хватает, а вот бедного маэстро Диего он непременно сочтет нуждающимся в сочувствии… Проклятье, да есть на этом свете хоть один знакомый, к кому можно сунуться в гости, не рискуя нарваться на соболезнования и жалостливые взгляды? Ну кроме Флавиуса, разумеется, встречаться с ним у Кантора никакого желания не было.

И тут его осенило. Не иначе Флавиус напомнил. Есть, есть на свете один старый циник, не склонный жалеть и развозить сопли. Может быть, он даже и не знает ничего, так было бы еще лучше. Ну а если и знает, все равно с утешениями не полезет.

Вот его-то и стоит навестить! Может, даже расскажет чего полезного. Отчего бы во сне и не поделиться служебными тайнами со старым знакомым?

Кантор сорвался со скамейки, то ли напугав, то ли разочаровав проходящую мимо девицу, и бодро зашагал в нужном направлении.

Сон мастера Тедди так же мало напоминал о его профессии, как и его облик. Впрочем, чему тут удивляться — толстяк всегда честно выполнял свою работу, но никогда не выносил ее за пределы служебных помещений и уж тем более не пускал в свои сны.

Посреди огромного, украшенного гирляндами и флагами зала стоял на возвышении небольшой стол, за которым и восседал главный герой и хозяин происходящего. Тедди был спокоен и благодушен, как всегда, и Кантора пока не замечал. Напротив напряженно застыл его величество Шеллар, пристально уставившись на что-то на столе. Кантор хотел было протолкаться через окружавшую помост толпу, но бросил взгляд на противоположную стену, на фоне которой невидимый маг передвигал огромные фантомы-карты, и едва не расхохотался, поняв, где находится. В зале проходило состязание века по «Битве магов» — финал чемпионата континента, мастер Тедди против его величества. Судя по раскладу, Шеллару оставалось трепыхаться не более пары ходов.

Что ж, не стоит портить мечтателю такой сладкий сон. Пусть хоть в собственных грезах разок выиграет. В реальной жизни — Кантор был уверен — Шеллар сделал бы этого чемпиона вчистую.

Король сбросил разбитые войска в отбой и перевернул три новые карты.

Зал зашевелился. Кто-то из болельщиков невежливо присвистнул.

Тедди на глазах скис и обреченно уставился в свои карты.

Кантору стало любопытно, что сказала бы на это мэтресса Татьяна. Саша говорила, что сестра замечательно толкует сны. Не пророческие, которые предсказывают и предостерегают, а обычные, по которым можно судить о людях — чего они хотят, чего боятся, о чем думают. Интересно, в самом деле, почему Тедди снится эта игра, в которой он неожиданно продувает финал только из-за того, что королю вдруг пришла карта?

Дождавшись, когда победителя унесут ликующие болельщики (среди которых мелькнул и Элмар), Кантор все-таки пробрался к огорченному палачу.

— Не расстраивайся, Тедди, — с усмешкой приветствовал он беднягу. — Это всего лишь сон. Может, в жизни ты бы и выиграл.

— Ага, прям-таки выиграл, да еще и неоднократно, — философски хмыкнул толстяк. — В жизни он меня уделал бы еще быстрее. Значит, говоришь, сон?

— Да, решил вот в фамильной магии попрактиковаться, дай, думаю, навещу кого из знакомых…

Тедди вдруг посерьезнел и обстоятельно разместил свою задницу на краю стола.

— То есть ты намеренно и целенаправленно меня нашел, чтобы пообщаться во сне, и, когда проснешься, будешь помнить все, что я тебе скажу?

— Ну да.

— И сейчас мы с тобой говорим, как если бы мы встретились вживую?

— А что тебя так удивляет?

Тедди вздохнул:

— Больше всего меня удивляет твоя жена.

Знает. Вот ведь не лень было кому-то разносить по столице новости… Ну зачем было вообще об этом заговаривать?! Неужели непонятно…

— Ты сейчас где? Еще в плену или уже удрал? — деловито продолжал Тедди.

— Удрал, конечно, — с облегчением перешел на безопасную тему Кантор.

— Так вот, вместо того чтобы гулять и навещать знакомых, приснился бы лучше ей да объяснил, что тебя не надо искать и спасать! Эта ненормальная в столицу приехала!

— Что? — Кантор беспомощно отступил на шаг и невольно оперся ладонью об один из столбиков, ограждавших стол. — Тедди, ты что-то путаешь… Она не могла приехать.

— Говорю тебе, в этот понедельник она приходила ко мне домой, тебя искала.

— У тебя дома искала меня? — Какой-то частицей разума Кантор чувствовал, что несет полнейшую чушь, но услышанное не укладывалось в голове.

— У меня дома она искала меня, — терпеливо разъяснил толстяк. — Чтобы спросить о тебе. И об остальных. Не видел ли я вас на работе и не знаю ли, где вы сейчас. Еще и тролля какого-то с собой приволокла, как маленькая, честное слово. Сам не понимаю, как вся улица не сбежалась на них посмотреть…

Кантор даже не дослушал. Торопливо бросив на ходу «спасибо, сейчас так и сделаю», он спрыгнул с помоста и рванул прочь, напролом сквозь редеющую толпу, вслед за внезапно вспыхнувшей надеждой.

Робкую мысль, что Тедди мог и ошибиться, а искать сон покойника может быть опасно, он отшвырнул и растоптал на бегу, не снижая скорости.

Поплутав немного по чужим снам, Кантор выбежал на плохо освещенную и довольно грязную улочку и, запыхавшись, перешел на шаг. Дальше можно было не мчаться сломя голову — он уже чувствовал, что нашел именно тот, нужный ему сон.

Тедди не ошибся. Ольга действительно жива, и ей снится эта мрачная улица с разбитыми фонарями.

Судя по голым деревьям и опавшей листве под ногами, здесь заканчивалась осень. Промозглая сырость, ветер, частые лужи, в которых плавали окурки, цветные бумажки и прочий мусор — все это создавало гнетущее впечатление. Темная улица казалась настолько зловещей и опасной, что Кантор невольно потянулся к оружию и был неприятно удивлен, не обнаружив пистолета на месте. Он провел рукой по поясу — ножа тоже не оказалось, да и сам пояс значительно сузился в размере, превратившись в несолидный ремешок, поддерживающий такие же, как у Ольги, холщовые штаны. Идея бродить без оружия в таком неуютном месте Кантору очень не нравилась, но впереди шла знакомая фигурка с заплечным мешком, с каждым шагом удаляясь в темноту. Упустить ее опять мистралиец не мог себе позволить. Он ускорил шаг, чтобы догнать молча, не крича на всю улицу и не привлекая к себе внимания всяких посторонних личностей, которых обычно можно повстречать в таких местах. Положим, раздать всем причитающийся паек он сумеет и голыми руками, пусть даже это чужой сон, но ведь за это время Ольга может куда-нибудь свернуть или войти…

Он уже почти догнал девушку, когда из тени бесшумно шагнула черная бесформенная фигура и, проскользнув между ними, одним движением ухватила Ольгу за горло.

Инстинкт сработал скорее, чем Кантор успел сообразить, что происходит. Тело само рванулось вперед, правая рука вцепилась в запястье нападавшего, отводя занесенный нож, левая захватила подбородок и дернула назад, через заботливо подставленное колено.

Он оказался невообразимым слабаком, этот тощий человечишка в черном плаще, да и нож у него был, похоже, кухонный. Кантор без особых усилий выгнул руку противника в нужном направлении и одним толчком насадил болвана на его же собственное оружие. Затем развернул лицом к себе и, прежде чем убийца упал, успел еще от души врезать по бессмысленно улыбающейся роже.

Ольга стояла рядом, захлебываясь слезами, и даже не вмешалась в драку, что было совсем на нее непохоже. Неужели все-таки не она? Или он прошел вслед за ней туда, откуда не просыпаются?

Кантор переступил через тело и осторожно протянул руки. Ах ты… все-таки выпачкался в крови… Хоть Ольга и не боится крови, она страшно не любит ее отстирывать…

— Ольга… Это я…

Она быстро отняла руки от лица, коротко вскрикнула и бросилась в его объятия, даже не заметив кровавых пятен на рукаве и ладони. Кантор прижал ее к себе так крепко, словно боялся, что девушка вырвется и убежит, припал лицом к растрепанной челке, замер, задыхаясь, не веря нежданному счастью.

— Диего! Боже мой, ты нарочно мне приснился или случайно?

— Я искал тебя. Ольга, ты в самом деле жива? Тебя не разорвали тролли? Я чуть с ума не сошел…

«Чуть», конечно, было в данном случае художественным вымыслом, но зачем пугать девушку неприятными подробностями правды?

— Нет-нет, со мной все в порядке… почти… но тролли тут ни при чем, они и не собирались меня есть, я даже подружилась с одним… Бедный мой, ты и вправду думал?..

— Все, все, больше ни слова об этом… Ты жива, я тебя нашел, это главное…

Они стояли над остывающим телом, напрочь о нем забыв, и целовались, как в первый вечер, торопливо, суетно, гладили друг друга по волосам, подбирали губами слезинки, срывающимся шепотом говорили наперебой что-то бессмысленно-нежное…

Когда схлынула первая волна радости, Кантор обнял девушку за плечи и повел прочь с этой мрачной улицы и из этого кошмарного сна.

— Где ты сейчас? Почему тебе такие ужасы снятся?

— А, это… — Ольга поежилась. — Не знаю почему… Это то, что со мной на самом деле было, когда меня убили… Никогда не снилось, а теперь вдруг началось. Когда меня второй раз поймали, с тех пор и началось…

— Тебя опять поймали? Кто? Где ты? Где тебя искать? Я приду за тобой, как только найду путь, только не дай себя убить… опять…

— Постараюсь… — Ольга вздохнула. — Но пока вроде никто не собирается. Да и в первый-то раз я всего лишь в обморок упала, а на самом деле тролли оказались куда безопаснее тех скотов… Ты не бойся, я во дворце. В нашем, в Даэн-Риссе. Меня никто не обижает. И здесь король…

— Постой-ка… — Как бы ни хотелось ему поскорее узнать о чудесном спасении любимой супруги, этот вопрос нужно было прояснить немедленно. — Ты там давно?

Ольга сосредоточенно сосчитала на пальцах:

— Пять дней.

— Я его убью. Нет, я убью их обоих. Предусмотрительных таких, тактичных и заботливых. Вот почему им тогда не терпелось меня спровадить! Они все знали еще в среду! И не сказали!

— Ты о чем?

— А, неважно… — неохотно отмахнулся Кантор. Да, пожалуй, убивать родного папу нехорошо, да и кончина его величества будет невосполнимой потерей для государства, но вот съездить пару раз по их конспиративным физиономиям… — Как вышло, что тебя поймали? Вернее, ты знаешь, кто на тебя настучал?

— Да никто… Я зашла к дядюшке Цыню спросить — а вдруг он знает, как связаться с местным подпольем. И точно в то же время к нему зашел Харган. Просто в лавку за артефактами. А там я. В общем, такое только со мной могло случиться. А вы где? Все еще сидите у Повелителя или уже сбежали? Что с Жаком и Мафеем? Ой, нет, если вы уже сбежали, не говори куда! Не дай бог, проболтаюсь.

— Хорошо, не буду. У нас все в порядке, мы все сбежали, правда, к сожалению, порознь. Лучше ты мне расскажи, как тебя угораздило, чудом спасшись от людей и троллей, отправиться туда, где проще всего попасться?

Ольга грустно потупилась и призналась:

— Я вас искала…

— Боги, ну что заставило тебя думать, будто мы не в состоянии сами о себе позаботиться и нам понадобится помощь наивной женщины, которая не в состоянии нормально питаться, да еще и падает в обморок! А если бы этот упырь оказался в плохом настроении и убил тебя на месте? Кстати, почему он до сих пор этого не сделал? И как вышло, что тебя «никто не обижает»? Ты меня не успокаиваешь случайно?

— Да нет же, перестань! Харган сказал, что должен сначала показать меня Повелителю, уж не знаю зачем. А сам он ничего мне не сделал. И ведет себя вполне прилично, и с ним даже общаться можно. По-моему, он за мной ухаживает, или пытается подружиться, или черт знает чего ему надо. Знаешь, он вовсе не такой плохой, его просто так воспитали. И еще мне кажется, что сейчас король его… обрабатывает…

— Угу… — Кантор вспомнил, как расхаживал по Лабиринту с говорящей головой под мышкой, и умолк, предоставив говорить девушке.

Ольга рассказывала о своей великой теоретической проблеме, а Кантор молча крыл себя последними словами. За дурость свою, за доверчивость, за недостойную мужчины впечатлительность, за позорную жалость к себе и распускание соплей. Если бы он не поддался горю, удержал себя в руках, не спрятался от жестокой реальности в глуши Лабиринта… может, все обернулось бы иначе. Будь он в своем уме, может быть, удалось бы сбежать, разыскать Ольгу, прорваться на север… И ее бы не поймали второй раз, и не мучилась бы она такими вопросами…

— А сама ты как? — произнес он наконец, когда пауза в рассказе стала слишком явно намекать на ответ. — В смысле, как он тебе? Ты бы хотела?

Ольга задумалась.

— Да ты не думай, ты с ходу отвечай. Тут не мозгами надо шевелить, а слушать свое тело.

— Так ведь я же хочу как лучше…

— Вот и напрасно ты пытаешься до этого додуматься. Ты короля не перемудришь, как ни старайся. А вот он, зная тебя, сто раз уже просчитал, как ты себя поведешь. Поэтому тебе надо просто делать то, что тебе хочется, что сама считаешь правильным. Это и будет то, чего ждет от тебя король. Понятно?

— Понятно, — вздохнула Ольга. — Только теперь я и сама не знаю, чего хочу. Запуталась, вычисляя, что надо.

— Может, ты просто стесняешься мне сказать? Боишься, что обижусь? Ты же знаешь, я не ревнив.

— Ага. Я помню, как тебя рвало на части, когда я встречалась с Артуро.

— Ты в него влюбилась. А этот демон тебе просто интересен — не более чем тот эльф. Даже менее, потому что эльф тебе нравился, а это чудище нет, тебе просто любопытно до смерти. Крылышки пощупать, рожки погладить, чешую поковырять пальчиком, хоть краем глаза взглянуть на мужское достояние — бронированное ли…

— Ну да, и ты лучше меня знаешь, чего я хочу!

Да нет, конечно… Откуда ему знать, предполагать разве что. Но вот мама когда-то давно сказала мудрую вещь: если изнасилования все равно не избежать, лучше уж отдаться, пока просят. Разумеется, она это сказала одной молоденькой актрисе, но сынуля уже тогда частенько слышал вещи, для его ушей не предназначенные. Случайно, разумеется, исключительно случайно.

Если демон за Ольгой ухаживает, он явно чего-то хочет и рано или поздно до этого дойдет, и нет никаких гарантий, что Шеллар сумеет как-то помешать. Если она не будет сопротивляться, ее по крайней мере не покалечат. А если она еще и будет думать, что сама этого хочет, то и черной паутины сможет избежать.

— Мы ведь с тобой похожи. Я бы тоже не прошел мимо хорошенькой демонессы. — Кантор совершенно искренне вздохнул, припомнив гладкую, скользящую в ладонях чешую мэтрессы Морриган. — Демоны… в них есть что-то удивительное и непостижимое. Что-то такое, что притягивает и вызывает неудержимую страсть. Как бы они ни выглядели, в минуты любви их пугающий облик начинает казаться прекрасным, а свет их глаз — божественным сиянием… Только смотри, осторожнее — они действительно чересчур страстные, а ты все-таки носишь ребенка. Драконья кровь — это, конечно, хорошо, но лучше не рисковать. Разок, и хватит.

Ольга грустно улыбнулась:

— По-моему, ты меня самым пошлейшим образом сватаешь другому мужчине. Да так красочно…

А что делать, если он боги ведают где, в чужом мире, а демон — вот он, под боком… И с этим надо что-то делать. Хорошо, если он успеет. А если нет?

— По-моему, тебя и сватать не надо. Будь это не тот самый демон, который меня проклял, Хрисса обидел, а тебя хотел похитить, ты бы уже давно все проверила. Вон эльф только пальцем поманил…

— Дался тебе бедный эльф! Это ведь не то же самое!

— Не совсем. Разница только в том, что эльф был хороший, а демон — злодей. Но для твоего любопытства все нелюди одинаково привлекательны. Готов поспорить, ты бы и тролля проверила, да размеров побоялась.

— Вот и неправда! Ну ни вот столечко, даже мысли такой не было! И не потому, что Пако такой большой, а просто он такой… ну как ребенок. И вызывает только материнские чувства.

— Странное имя для тролля.

— Он у людей рос.

Кантор прикинул, сколько времени он уже блуждает по чужим снам, и решил, что искать Шеллара пока рановато. Как бы ни хотелось поскорее высказать его величеству все, что о нем думают, и расспросить об Ольге подробнее, придется еще немного подождать. Благо теперь это время можно провести с пользой и удовольствием.

— У меня еще много времени, — сказал он, подхватывая Ольгу под руку. — Давай погуляем, и ты мне расскажешь все-все.

Одного взгляда на физиономию ненаглядного чада, на которой причудливым образом смешались счастье, ужас, крайняя озабоченность и с трудом сдерживаемое желание схватить почтенного родителя за мантию и как следует потрясти, Максу хватило, чтобы догадаться почти обо всем.

— Тебе Шеллар сказал? — поинтересовался он, надеясь этим простым вопросом хоть немного сбить потомка с толку. А то ведь и вправду либо за грудки ухватит, либо между глаз врежет. — Или ты все-таки решил рискнуть и поперся искать?

— Не угадал. — Диего злорадно ухмыльнулся и, оглядевшись, плюхнулся на лавку, с которой минуту назад поднялись жрецы Справедливого. Этот храмовый зал не покидал проштрафившегося шамана даже в снах. — Я забрел кое к кому из столичных знакомых. Ольга за эти три дня многим показаться успела. А предупредить этих господ вы с Шелларом не догадались. Мне тут же и доложили.

— Ты же понимаешь, — как можно убедительнее начал Макс, — мы не могли тебе сказать, пока не были уверены, что она в безопасности.

— Папа, тебе не кажется, что ты заврался до таких недопустимых чертиков, что эльфы и твои сородичи с тобой скоро разговаривать перестанут? Ну сколько можно, а? Когда я вернусь домой? Только без виляний вокруг да около. Тебе уже не надо бояться, что я свихнусь, застрелюсь или что ты там себе воображаешь. У меня есть конкретная цель — вытащить Ольгу из…

— Да все я понимаю, — перебил Макс. Ну вот, еще один полоумный спаситель нашелся! — Только не так все просто, как тебе кажется.

— Ты, конечно, как хочешь, — еще более злорадно изрек непослушный сын, — но все еще сложнее, чем ты думаешь. Я убил пять человек, и меня ищет полиция.

— Ты что, нарочно?

— Нет, не нарочно. Они на меня всемером напали, что я, проповедь им должен был прочесть? Но что вышло, то вышло.

— Просили же тебя не шляться! — не удержался отец. Хорошо еще, что все так сложилось — и Ольга нашлась, и коллега попросил отпустить с ним Кантора, и сам Макс уже подумывал… А если бы нет? — Что хоть за люди-то?

— Да уроды, — махнул рукой Диего. — Настиного бывшего любовника дружки.

— А что они хотели?

— Этот ублюдок на прощание сказал им, что чакру Насте оставил.

— Он что, полный идиот? Не понимал, как он их подставляет?

— А ты сомневался? Мозги в этой тыкве не то что не ночевали, а даже не проезжали рядом. Ему так хотелось отомстить, что он даже не подумал ни обо мне, ни о лавочках. Но ты от главного-то не отвлекайся.

— Заберу я тебя, успокойся. Вернее, Толик заберет. Но сначала пойдем разыщем Шеллара. Он мне нужен. Тут со дня на день да Коста должен был отрапортовать, как у него поиски Радужного Камня идут, мне нужно вовремя узнать все обстоятельства. Может, успеем его перехватить.

— А что за камень? — полюбопытствовал Диего, когда они вышли из храма и оказались на просторах чужих снов.

— Помнишь, тот самый, который Ольга купила в лавке дядюшки Цыня, а Жак усовершенствовал? Который у вас наемники да Косты отобрали?

— Ах этот? Вы его не там ищете, — ухмыльнулся негодник и, уловив безмолвный вопрос в глазах Макса, пояснил: — Он вообще не в том мире, он здесь. Брыль с дружками где-то украли его вместе с моей чакрой, после чего этот мерзавец, скорей всего, прихватил камень с собой, а приятелям сказал, будто тоже оставил Насте. Можно сказать, сам своих подельников на смерть и послал.

Макс промолчал, но прибавил шагу. С одной стороны, хорошо, что артефакт оказался вне досягаемости Повелителя, но с другой — это еще один повод поторопиться. Если канал контрабанды артефактов действительно существует, его надо отследить по цепочке раньше, чем до перекупщиков доберется Харган. Иначе либо шустрый демон получит дорогу в еще один новый мир, либо после его поисков никаких концов не найдешь. А возможно, и то и другое разом.

— Про камень никому не говори, — строго наказал Макс. — Даже своим. Когда я его найду, придется как-то объяснить коллегам место и способ, и в моих объяснениях не должны фигурировать ни ты, ни иные миры.

— Хорошо, — согласился Диего и тут же опять завел о своем больном: — А когда?

— На всякий случай будь готов в любой момент. Предупредить тебя не будет времени. И учти — если Толик придет, а тебя нет на месте…

— Да куда я денусь!

— Знаю я тебя! Предупреждали-предупреждали сидеть тихо, обещал-обещал, а потом оказывается, что ты вовсю разгуливаешь по городу и истребляешь мирное население.

Так, препираясь, они добрались до кабинета Шеллара, в котором его величество как раз распекал какого-то провинившегося бедолагу за халтурную работу и почти состоявшийся провал. Этот неутомимый деятель работал даже во сне!

Макс об этом только подумал, а несдержанный бард немедленно сказал то же самое вслух. Шеллар мановением руки отпустил жертву и с величайшей досадой пояснил:

— К сожалению, я не имел возможности сказать этому господину все, что я о нем думаю, ввиду удаленности его местонахождения, видимо, поэтому он мне и приснился. Мэтр Максимильяно, предупредите, пожалуйста, Элвиса, что мой агент, который до сих пор скрывал от нового начальства истинное положение дел на севере, уличен в предоставлении явной дезинформации и в ближайшее время, скорей всего, будет заменен. Если мне удастся что-то выяснить точнее, предупрежу, а нет — пусть сами будут внимательнее… О, я вижу, вы уже сказали все Кантору, не посоветовавшись со мной?

— Да нет же! — огорченно воскликнул Макс. — Он сам это где-то выяснил! И теперь требует объяснений!

— Каких объяснений? — Недоумение Шеллара было столь искренним, словно его попросили обосновать некую общеизвестную истину. — Кантор, разве ты сам не понял, почему мы не сочли возможным поделиться с тобой новостями?

— Да понял я! — сердито проворчал Кантор. — Но все равно… А, да что с вами говорить!

— К примеру, рассказать мне, что сейчас творится в голове у Ольги.

— Ага, сыночек, а ты думал, Шеллар с тобой начнет вести беседы о теории этики, вместо того чтобы немедленно перейти к полезным и практическим вопросам?

— Я не имею возможности с ней пообщаться, а мне необходима информация.

— Вам? — Маэстро чуть ли не взвыл от возмущения. — А ей не нужна, по-вашему? Она совсем запуталась и не знает, что делать!

Великий комбинатор вопросительно приподнял бровь.

— Вы все так чудесно придумали, фишки по клеточкам расставили и даже не помыслили, что фишки ваши — тоже люди живые! — продолжал разоряться горячий кабальеро. — И тоже иногда думают! Ольга, хвала богам, не полная дура! Она все поняла! И что вы наместника обрабатываете, и что ее в свою схему включили! И теперь она в панике мозги ломает, как себя вести, чтобы вашей схеме соответствовать!

— Святая женщина, — не удержался Макс. — Я бы сразу послал вас с вашими схемами подальше.

— Так я на это и рассчитывал, — ничуть не обиделся Шеллар. — Что она будет вести себя, как сама сочтет нужным.

— Просчитались! — мстительно пригвоздил Диего. — Она теперь не может вести себя естественно! Только о том и думает, как вам помочь или хотя бы ничего не напортить! И кончится все тем, что она на этом погорит! Вы же знаете, она притворяться вообще не умеет!

— Кантор, прекрати истерику. От нее не требуется ни очаровывать Харгана, ни обращать его в христианство. Пусть беседует с ним, о чем он сам желает, и тянет время. Долго она здесь все равно не задержится.

— Разумеется! Как только папа вернет меня наконец на место, я сразу же приеду за ней.

— Ты что, не вполне здоров? — невозмутимо поинтересовался Шеллар. — Только тебя мне здесь не хватало. У меня все чуть ли не по дням расписано, и Ольгин побег спланирован вплоть до даты, а ты явишься, как орда варваров, с визгом, гиканьем и боевыми кличами, разведешь пальбу… Займись чем-нибудь полезным.

— Действительно, — вмешался Макс, решив, что момент как раз самый удобный. — Для тебя будет особое задание…

— Опять?! — яростно вскричал Кантор, припомнив, видимо, прошедшее лето. — Сидеть в глубоком тылу и охранять Пафнутьевых кошек? Или еще что-то в этом духе?

— Маньяк! — в тон ему отозвался отец. — Только и мыслей что о подвигах! Как малолетка, честное слово, хуже Саньки! Путешествие к таинственным дикарям на поиски смерти Повелителя, по радиоактивной пустыне, полной кровожадных монстров, в обществе мэтра Вельмира собственной персоной тебя устроит? Или покажется недостаточно экстремальным?

Потрясенный потомок наконец заткнулся, медленно осмысливая услышанное, и возникшей паузой тут же воспользовался Шеллар:

— Кстати, мэтр, вы не могли бы проконсультироваться у мэтрессы Морриган: существует ли какое-либо зелье или иное вещество, которое действовало бы на демонов как сильное снотворное и при этом не оказывало воздействия на людей?

— Это у вас называется «все спланировано»? — проворчал Макс.

— О, не беспокойтесь, это детали. Если усыпить наместника не удастся, у меня есть запасной вариант с удалением его из дворца.

— А на кой мэтру сдался я? — Сынок очухался на удивление быстро; и минуты не прошло, а он уже мысль родил.

— Ему нужен стрелок и связист. Ты идеальный вариант, так как совмещаешь в своем лице обе специальности. Остальное он расскажет тебе на месте. Я сам никогда не бывал на Каппе и не знаю местных реалий.

— Каппа? Это где Виктор работает?

— Именно там. Так что можешь не воображать, будто тебе тут специально подобрали самое безопасное задание.

— Тогда в чем подвох?

Дожили… Родной сын не верит ни единому слову. Может, это и есть тот самый привет от Справедливого, о котором дядюшка предупреждал? А почему тогда такой слабый? Или вопрос «отпускать — не отпускать» и был той самой вилкой и выбор был правильным? А не отпустил бы — поимел бы неприятностей выше головы? Или он напрасно себя утешает, а выбор еще впереди и будет вовсе не таким простым и легким?

Макс насильно выдавил из себя ухмылку.

— В том, что, если дашь какому-нибудь мутанту себя убить — домой лучше не возвращайся!

— Угу… — Саша понимающе кивнула, но полностью скрыть разочарование ребенку не удалось.

Так хотелось услышать что-нибудь волшебное, постичь тайны иных миров, овладеть секретами непобедимости… а тут все неподобающе просто и обыденно. Методика концентрации, благодаря которой кузен Диего при необходимости может свалить с ног первого паладина, а сама она — держать в повиновении дяди-Витин мотоцикл, давно ей известна. Единственное волшебство во всей истории — чакра Трех Лун, которая только хозяину доступна и утащить попользоваться — никак. А все остальное — тренировка, опыт и немного стратегии. Ах да, еще моральная готовность бить на поражение задолго до того, как угроза приблизится более допустимого. Убить человека у этой малявки, пожалуй, дури хватит, и нервишки у нее покрепче, чем у Ольги, но местное уголовное право сильно портит людей. Пока она будет искать грань между убийством и необходимой самообороной, может оказаться поздно. На этом и попадаются добропорядочные граждане.

— Да, дорогая кузина, все обстоит именно так. — Кантор ободряюще усмехнулся и погладил кошку, которая словно предчувствовала расставание — ластилась как никогда. — И на те чудеса акробатики, что показывают в упомянутых тобою развлекательных фильмах, ничуть не похоже. В честной драке раскидать семерых противников, нападающих одновременно, нельзя. А нападать по очереди им почему-то приходит в голову только в этих самых фильмах. Поэтому и следует пользоваться оружием дальнего боя и всеми его преимуществами. Не огорчайся, ты еще молода, и у тебя уйма времени, чтобы научиться, если желаешь.

— Угу… — безрадостно вздохнула кузина. Не огорчаться у нее никак не получалось.

— Настя все еще на меня дуется? — поинтересовался Кантор, отвлекая девочку от невеселых мыслей. — Или просто не может пересилить свой фамильный неуправляемый страх?

— Да брось, боялась она тебя с самого начала, но приходила же. А сегодня ей надо сделать тот шмат работы, который она не сделала вчера из-за Костиковых добрых намерений. Вот и сидит, ковыряется. А что, соскучился? — Малявка хитро подмигнула совсем по-взрослому.

— Попрощаться хотел. — Кантор заметил, что детская мордашка кузины огорченно вытянулась. — Я уезжаю домой.

— Когда? — немедленно уточнила подрастающая преемница Шеллара.

— Еще не знаю. Толик может появиться в любой момент. Сегодня ночью я говорил с отцом. Кое-какие обстоятельства изменились… словом, мне надо возвращаться.

Саша быстро стрельнула глазками по кухне.

— Но ты еще не собирался?

— А что мне собирать? Я прибыл сюда в подштанниках и драной рубахе, которые вы с Настей торжественно впихнули в утилизатор. Новую одежду мне привезут. Чакра у меня и так все время с собой, а больше здесь нет ничего моего.

— Жаль… — Малышка, похоже, совершенно искренне сожалела о предстоящей разлуке с родственником, от которого до сих пор видела одни проблемы.

Да ладно. Если тебе так не хватает кого-то, чтобы кормить, заботиться и прибирать последствия дикарских выходок, возьми себе Киру.

— Кошку-то мы пристроим, но я не о том. Я так надеялась, что у вас что-то с Настей склеится… Дядя Макс для нее, правда, староват, а ей бы не помешало близко пообщаться с кем-нибудь из ветви Кирин.

Кантор подавил тоскливый вздох и напомнил себе, что маленькая сводница только выглядит как ребенок, а для юной девицы ее глупые мысли абсолютно нормальны.

— Как раз об этом жалеть не стоит. Чтобы обрести душевное равновесие, Насте нужны стабильные, прочные отношения, а не случайная связь, пусть даже с самым разволшебным любимцем богов. Кстати, ты не знаешь, этот мальчик, который так трогательно пытался спасти ее от меня… насколько там все серьезно?

— Ты про Костика? Да мне-то откуда знать, что у него там с Настей… Ну нравится, а вот насколько…

— Я не о том. — Неловко было спрашивать о таких вещах прямым текстом, но намека кузина не поняла. — Его чувства к Насте прекрасно видны из его поступка. Я интересовался его здоровьем.

— А-а, вот ты о чем! — Кузина вдруг засмеялась, словно дяденька-варвар опять спросил какую-то глупость. — Ты думаешь, бедняжка больной-увечный, навеки прикованный к креслу, и половая жизнь под большим вопросом? Да брось, не в этом дело. К осени будет бегать, как все нормальные люди. Он не больной, Костик-то, просто зимой в аварию попал, а ложиться на восстановление посреди семестра не захотел, чтобы занятия не пропускать. Летом пролечится и будет здоровее тебя. Чтоб с такими деньжищами, как у его папы, да ребенка не вылечить!

— Все ясно. Я не знал, что он из такой знатной семьи. Тогда, конечно, Насте лучше не морочить парню голову, иначе проблемы будут у обоих.

— И опять ты ничего не понял, — обиженно перебила Саша. — Родители у него нормальные, не жлобы, и Настя со своей специальностью прекрасно вписалась бы в семейный бизнес, но она же боится до смерти!

— Да тут-то чего бояться?

— Большие деньги — большие ставки. Иногда ставкой может оказаться и жизнь. Думаешь, Михалыч там для красоты ошивается?

Кантор досадливо поморщился:

— А с такими вот Брылями связываться оно безопаснее и спокойнее?

— Ты это понимаешь, — грустно махнула рукой малышка. — Я это понимаю. А Настя — нет. Потому я и думала, что ты бы чем-то помог в такой ситуации. У вас, избранных Эрулы, свойство есть такое — после вас женщина уже не может со всякими козлами связываться.

— С чего ты взяла?

— Да старшие родственники рассказывали. Разве неправда?

— Не знаю, из чего исходили твои родственники, но мой личный опыт говорит об обратном, и если Артуро не козел, то я лондрийский гном. Да и в любом случае не вышло бы у нас ничего, раз Настя так меня боится. Нечего мечтать о невозможном и сожалеть о глупых фантазиях, лучше бы о более реальных вещах подумала.

— Например?

— Например, о том, как объяснить этому юноше, что он ошибся, да так, чтобы он поверил. Если это скажет дрожащим голоском бледная от страха Настя, бедняга, чего доброго, решит, что я ее запугал, и наделает каких-нибудь глупостей. Лучше всего было бы нам с тобой вдвоем это сделать, но, боюсь, у меня такой возможности не будет. Сама сможешь?

— Ой, да не вопрос конечно же, — заверила Саша и вдруг добавила без всякой связи с предыдущим: — А все равно жаль, что ты уедешь. Без тебя скучно будет.

— Да полно, неужели у тебя нет друзей?

— Есть, но с тобой все как-то иначе. Во-первых, ты наш и понимаешь все лучше, чем люди. Во-вторых, ты старше настолько, что для тебя не имеет значения разница между моим видом и реальным возрастом. И в-третьих…

Закончить она не успела — из комнаты, где честно пытался спать хозяин дома, донеслись голоса, и Кантор понял, что прощаться придется прямо сейчас.

— В общем, неважно, — подвела итог Саша и выбралась из-за стола. — Но все равно жаль. Ты ведь больше не приедешь. Хоть через Толика там приветы передавай, что ли.

— Обязательно, — пообещал Кантор и тоже поднялся, так как нахальный эльф уже взывал к запропавшему пассажиру и требовал поспешить, ибо его одного ждут!

К удивлению Кантора, Толик явился не один — кроме оливкового разгильдяя в комнате обнаружился принц Мафей, который радостно обменивался приветствиями с Виктором, словно со старым знакомым. Ну конечно, Толик есть Толик — почему бы и не прихватить с собой приятеля, чтобы не было скучно. А то, что приятель без спросу возьмет ориентиры и будет сюда шастать как к себе домой, — это ж такие мелочи!

— Одевайся по-быстрому! — скомандовал эльф, бросая Кантору узелок. — Оружие получишь на месте. Да, и «лютик» с собой прихвати, пригодится. Потом мы его на местный язык перенастроим.

Кантор молча кивнул и направился на кухню, дабы не снимать штаны в присутствии юной девицы. Однако успел заметить, как Мафей вдруг уставился на эту самую девицу с таким подозрительным интересом, словно пытался высмотреть в ней что-то важное и необходимое. Наверное, или магию почуял, или эти ее финты с возрастом засек…

Глава департамента Безопасности брат Чань вызывал у Шеллара противоречивые чувства. С одной стороны, из всех высших иерархов ордена это был чуть ли не единственный вменяемый, компетентный и действительно работающий человек, с которым можно было обсудить любой вопрос при полном взаимопонимании. С другой стороны, именно по той же причине брат Чань представлял реальную опасность. При иных обстоятельствах Шеллар, вероятно, оценил бы возможность сыграть с достойным противником и даже получил бы от этого удовольствие, но сейчас, когда шла не игра, а настоящая битва не на жизнь, а на смерть, предпочел бы не рисковать лишний раз. После смерти мастера Ступеней проницательный хин стал следующим человеком, которого советник серьезно опасался и с которым старался либо не играть, либо, если уклониться не было возможности, играть предельно осторожно. Если всем остальным магические слова «третья ступень» застили глаза и отключали критическое восприятие, то брат Чань был не из тех, кто поддается отупляющему влиянию стереотипов. В любой момент он мог допустить невероятное и тщательно свое допущение проверить, точно так же как это делал сам Шеллар, шокируя непривычных слушателей абсурдными на первый взгляд гипотезами.

Поэтому вытягивать заведомо проваленного агента Шеллар даже пытаться не стал, хотя и рискнул поинтересоваться, на чем же бедняга погорел. Благо такая возможность выпала — Харган после обеда уединился в библиотеке, дабы подготовиться к экспедиции за следующим артефактом, и все текущие дела свалил на советника.

— Это уже точно доказанный факт или только подозрения? — как можно невиннее спросил он, выслушав подробный доклад главы департамента. — Полагаю, основания для таких выводов достаточно веские?

— Надежнее не бывает, — сдержанно улыбнулся брат Чань. — Из Поморья несколько раз поступала информация о возвращении исчезнувших магов. В частности, вернулся придворный маг Поморья и притащил с собой нескольких коллег. Появлялся пропавший принц Мафей, причем то появлялся, то исчезал. Все эти люди несколько раз отправлялись в Лондру на какие-то совещания, а из Лондры об этом почему-то ни писка, ни чириканья.

— Да, это действительно повод задуматься, — согласился Шеллар, с величайшим огорчением понимая, что поморский агент инструкций, оказывается, не получил. — Агент в Поморье надежен?

— Анализируя донесения обоих, я все же склонен верить ему. Проверка, конечно, необходима, но вряд ли она опровергнет мои выводы. Полагаю, наш новый агент в Лондре скоро сообщит нам много нового.

— Да, пожалуй, вы правы, — согласился Шеллар, который на месте хина поступил бы точно так же. От искушения поинтересоваться личностью нового агента он стойко удержался, чтобы не давать повода для подозрений. — Что ж, ваш план мне очень…

Договорить он не успел. Из возникшего посреди кабинета серого облачка раздался взволнованный, но категоричный рык наместника:

— Шеллар! Бросай все, ты едешь со мной! Иди сюда.

Советник вежливо извинился перед посетителем и неторопливо вышел из-за стола. Какое бы срочное дело ни нарисовалось у темпераментного начальника, глупо вскакивать и бежать, когда он еще даже телепортацию не закончил.

— Что случилось? — поинтересовался Шеллар, когда взъерошенный демон проявился в сером тумане.

— Говорят, да Косту убили! — выдохнул наместник.

— Брат Чань тоже едет с нами? — уточнил Шеллар. Харган подумал пару мгновений и решительно мотнул головой:

— Нет, пусть этим занимаются… ну кто там в Мистралии за это отвечает, а у брата Чаня своей работы хватает.

Глава департамента торопливо откланялся, а Шеллар столь же проворно шагнул в телепорт. Ничего подобного он не организовывал и даже не предвидел, и ему уже не менее чем наместнику было интересно, кто же это так подсуетился. Неужели дон Орасио унизился до столь грубого метода? Или до руки наместника добрались какие-то неучтенные и неорганизованные народные мстители? Или же все гораздо проще и покойный нажил себе слишком много кровников? А может, все еще проще и болвана никто не убивал, а он сам свернул себе шею по неосторожности?

— Как именно его убили? — поинтересовался Шеллар, как только закончился момент перехода.

— Сейчас посмотрим, — отмахнулся Харган. — Я еще не разбирался.

То, что творилось в настоящий момент в Кастель Коронадо, тоже больше походило на панику, чем на разбирательство. Ну да, кажется, правопорядком в этом приюте для умалишенных ведает Ла Каморра, который, будучи не самым бестолковым в команде да Косты, тем не менее разбирается в порученном деле, как овца в теоретической магии.

Молодой офицер, проводивший высоких гостей к месту события, тоже не блистал осведомленностью, но кое-что Шеллар из него все же выудил по дороге. Что ж, последнюю версию придется отбросить — нечаянно отрубить себе голову не смог бы даже такой выдающийся недотепа, как да Коста. Надо будет поближе взглянуть на место среза, но, похоже, работали без изысков, просто, грубо и надежно. Правда, в этом случае не совсем понятно, как убийца ухитрился столь ловко и незаметно исчезнуть.

Место преступления напоминало сельскую ярмарку после налета разбойников. Мистралийская служба безопасности короны (или как она теперь называлась) после исчезновения Одноглазого Астуриаса меньше чем за две недели превратилась в сборище склочных карьеристов, занятых больше интригами, чем работой. При виде набившихся в кабинет должностных лиц, которые топтались по уликам и мешали работать экспертам, Шеллар немедленно ощутил инстинктивное желание сей же час выгнать их в коридор, построить, объяснить их место в этом мире и всех скопом уволить. Делиться своими соображениями с наместником он конечно же не стал, ибо менять этих остолопов на кого-то вроде брата Чаня было бы неразумно, но очистить кабинет все же попросил. Судя по выражению лица Ла Каморры, бедняга пытался добиться этого уже с четверть часа и был несказанно рад внезапно подоспевшему подкреплению.

— Докладывай, — повелительно бросил Харган, когда в кабинете остались только он сам, Шеллар, незадачливый министр и занятый делом эксперт.

Докладывать пока было почти нечего. Как выяснилось, час назад убиенный уединился в кабинете, дабы поработать с документами (рабочий документ под названием «Ненасытная Кончита» до сих пор валялся на столе, раскрытый на сорок седьмой странице и частично залитый кровью). Двадцать пять минут назад находящаяся в приемной охрана услышала из кабинета сначала чей-то чужой голос, затем крики о помощи и бросилась исполнять свой долг, но дверь оказалась закрыта. Запер ли ее убийца или же сам потерпевший для пущего уединения, теперь уже не разобраться. Когда же охранники взломали дверь, то обнаружили в кабинете только тело. Убийца непонятным образом ухитрился исчезнуть из запертого охраняемого помещения вместе с головой жертвы.

— О, так он и голову унес? — заинтересовался Шеллар, все-таки присмотревшись к интересовавшему его срезу. — Комментарии касательно орудия убийства имеются?

— Шеллар, оставь бесполезные подробности, — поморщился наместник. — Сейчас я заберу это тело в свою лабораторию, и оно нам само все объяснит: кто его убил, как пробрался в запертый кабинет и куда унес голову.

— Возможно, — невозмутимо усмехнулся советник. — А возможно, покойный скажет, что убийцу впервые видел и сам не имеет понятия, откуда тот взялся. Впрочем, если моя гипотеза верна, имя убийцы он вам назовет, но вот как мы сего замечательного господина будем ловить — это уже за гранью моей фантазии.

— У тебя уже и гипотеза есть? — поразился Харган.

Ла Каморра промолчал, но видно было, что у него тоже есть гипотеза, и, по его мнению, единственно возможная. Надо же так не любить конкурента, чтобы валить на него все на свете, не замечая очевидного!

— И довольно непротиворечивая, — подтвердил Шеллар, продолжая дивиться непостижимой логике мистралийца. Ладно шеф, он мог просто не знать, но как министр безопасности короны ухитрился не додуматься при таком обилии подсказок и при том, что убийцу наверняка знал лично? — Так что с орудием? Любезнейший, уделите мне полминуты вашего внимания.

Эксперт отвлекся от замера следов, среди которых было уже затруднительно отыскать следы убийцы, и неуверенно произнес:

— Для окончательного вывода должен еще врач посмотреть…

— Ну а предварительно, — не унимался советник, — что вы можете сказать? Как, по-вашему, кривой клинок подойдет?

Судя по тому, как побледнел несчастный министр, до него наконец-то дошло. Причем все сразу. Кто прогуливается по запертым кабинетам как у себя дома и пользуется кривым клинком, почему его поимка представляется советнику настолько сложной, а также ужасающий факт, что с этого момента никто и нигде не может чувствовать себя в безопасности.

— Вижу, тебе здесь тоже не нравится? — хохотнул Толик, кивая на мрачную громаду городской стены, вокруг которой простирались кварталы пригорода, огороженные тремя рядами колючей проволоки и затмевающие собой наигрязнейшие из виденных Кантором помоек.

— А кому тут может нравиться? — проворчал Кантор, еще раз оглядев этот клоповник и подумав, что только такое местечко и могло дать миру советника Блая.

— Как сказать, — хмыкнул эльф, — для кого-то это недостижимая мечта и вожделенный рай земной.

— Ты хочешь сказать, здесь есть местечки и похуже?

— Сам увидишь. Ладно, хватит любоваться, тебе туда.

Чуть поодаль от символических ворот, охраняемых полудюжиной стражников с отнюдь не символическими винтовками, стояло два автомобиля, вокруг которых возились люди — что-то перегружали из большого в маленький. Кантор сразу же заметил Жака — тот, как обычно, ныл, страдал и жаловался на неподъемность окаянных ящиков. Великого мага тоже оказалось легко узнать по сто раз виденным портретам, хоть он и сменил мантию на местный костюм, точно такой же, какой выдали Кантору.

— А ты что, не пойдешь?

— Не, — ухмыльнулся Толик. — Старик Кетмень только-только привык к Мафею, а если он мою зеленую рожу увидит, у него опять культурный шок случится. Как «лютик» настраивать, не забыл?

— Помню, — кивнул Кантор.

— Настраивать на вон того мужика в мундире. Только издали, чтобы он прибор не заметил. Мы ему втерли, что это магия, не спали нас ненароком. Ну все, пока. — Эльф беззаботно махнул рукой и скрылся в зеленом тумане. Называется, проводил товарищей в долгий и трудный поход.

— Пойдем. — Мафей дернул Кантора за рукав. — Я тебя со всеми познакомлю.

— Сейчас…

Требуемый человек в мундире как раз отвернулся, чтобы отдать распоряжение подчиненным, и Кантор воспользовался моментом для перенастройки прибора-переводчика. Получилось с первого раза, хвала небу, а то уж надоело постоянно ощущать себя отсталым варваром.

Он едва успел спрятать коробочку в карман, как отлынивающий от работы Жак заметил старого приятеля и мигом ухватился за повод бросить работу вообще.

— Кантор! — радостно вскричал он и бросился навстречу, игнорируя протянутый ящик. — Наконец-то! Мы по тебе соскучились черт знает как!

— Да что у тебя за манера дурацкая — чуть что обниматься! — раздраженно ругнулся Кантор, торопясь перехватить балбеса и остановить на расстоянии вытянутой руки. — Хуже Ольги, клянусь небом! Хочешь мордой на какое-нибудь метательное орудие напороться?

— Узнаю старого доброго Кантора, — с умилением произнес Жак, послушно останавливаясь и ограничиваясь рукопожатием. — Опять обвешан оружием, материт всех и вся и ненавидит обниматься даже с друзьями. Значит, здоров.

— А с чего бы я должен быть болен? — проворчал мистралиец и повернулся, чтобы приветствовать остальных участников экспедиции, которые тоже оставили работу и подошли знакомиться.

— Вот, — жизнерадостно затараторил Жак. — Это Ллит, наша переводчица, это мэтр Вельмир — правда, у Хаггса картина самая достоверная? — а это убас Кетмень, он нас провожает.

— Это и есть ваш стрелок-связист? — поинтересовался тот самый человек в мундире, когда представления были закончены и во все стороны переведены. — Честно говоря, я боюсь даже спрашивать, где у него рация, так как мне наверняка покажут еще какое-нибудь зеркало…

— Ну что вы, — засмеялся Жак. — Никаких зеркал. Он сновидец. Вот если он вам как-нибудь приснится, так и знайте — это мы на связь вышли.

— Трепло, — снисходительно усмехнулся Кантор, пока слова Жака в два приема переводили убасу. — Нет, это, конечно, правда, но если мне в самом деле нужно будет связываться с вами, то нам надо познакомиться поближе. Я не могу просто так сниться совершенно чужим людям.

— Не надо, — подал голос до сих пор молчавший Вельмир. — Нет у нас времени устраивать ночные беседы за бутылкой. Связываться будешь с Виктором. Он вскоре сюда вернется… Ну вот, так я и знал. Диего, прекращай шокировать публику выражением своего лица и переведи убасу мои слова. А вздумаешь хоть намекнуть кому-то — язык отсохнет еще вернее, чем от заклятия Морриган.

— Понял, — сдавленно прохрипел Кантор и медленно выдохнул.

Вот это да… Столько лет… и никто ни разу… неужели папа тоже не знал? А Морриган? Алиенна, он же с ней спал, как можно было не заметить? А прочие маги? Глухие они поголовно или что? Да, сейчас этот голос утратил старческую надтреснутость, сделался чище и звонче, но, во имя неба, это же тот самый голос, как могли не узнать его люди, которым довелось слышать оба варианта?

Судя по выражению лица убаса, он воспринял переведенное объяснение с облегчением. Наверное, рожа товарища Кантора не вызывала у бедолаги желания видеть ее в снах.

— А Вик скоро вернется? — поинтересовался он, продолжая рассматривать Кантора с любопытством, сильно смахивающим на профессиональное. — Что-то надолго он застрял у своих сектантов, небось совмещает лечение с традиционными пьянками?

Кантор ничего не понял, но на всякий случай заверил, что означенный Вик ведет себя исключительно прилично, в пьянках замечен не был и вернется скоро.

Больше неудобных вопросов не последовало, так как мэтр мигом сообразил, в чем дело, и вмешался в разговор:

— Диего, пока есть время, лучше попроси, чтобы тебе пулемет показали.

Кантор проследил за указующим перстом волшебника и убедился, что речь идет именно о том, о чем он подумал.

— Ты их, наверное, только издали видел, а в бою некогда будет разбираться, как из него стрелять.

Выслушав просьбу, господин Кетмень вопреки ожиданиям вовсе не поручил ее исполнение кому-то из подчиненных, а потащил Кантора к машине лично. И по дороге не преминул задать еще вопросик-другой. Наверное, этот востроглазый местный не просто казался коллегой Флавиуса, а действительно им был.

— А с винтовкой ты умеешь обращаться? — поинтересовался он, кивая на оружие Кантора.

— Да, — кратко ответит тот, уже чувствуя, что его намеренно вытягивают на разговор.

— Откуда они у вас? Разве ваш мир не чисто магический?

— Советник Блай постарался, — скрипнул зубами Кантор, который до сих пор не мог произносить это имя без ненависти и отвращения.

— Это кто?

— Ой, это такая сволочь… — с чувством начал Кантор, и его опять перебил бдительный мэтр:

— Кстати, Диего, ты очень огорчишься, узнав, что твоего старого знакомого прикончили без тебя?

Кантор не особенно удивился — прекрасно ведь знал, что, кому бы ни повезло заполучить в руки советника, счастливчик непременно постарается отвести душу сам, ни с кем не делясь. Даже Амарго вряд ли стал бы откладывать долгожданный миг только ради того, чтобы на торжество справедливости мог полюбоваться Кантор. Но все же хотелось бы это увидеть…

— Я утешусь самим фактом, — отозвался он. — А кто?

— Если мне верно рассказали, то эту честь великодушно уступили товарищу Амарго.

— Ну ему и я бы уступил, — согласился Кантор. — А он эту паскуду просто убил или… с фантазией?

— К сожалению, простора для фантазии в данной ситуации не было, — с убийственно серьезной миной пояснил маг. — Осиновый кол и никаких иных вариантов. Странно, ты ведь виделся в снах с мэтром Максимильяно, разве он тебе не сказал?

— Наверное, не хотел расстраивать… — Еще бы папа рассказывал о чем-то подобном, когда ему требовалось убедить воинственное чадо, будто ничего интересного дома не происходит! — А когда это советник успел овампириться?

— После продолжительного общения с Шелларом советнику оставалось только «Перерождение», как они это здесь называют.

— Шеллар его заговорил до смерти?

— Нет, он избрал более… материальный путь, — усмехнулся мэтр. — Что-то вроде того, что однажды проделал Амарго, только более успешно.

— Тоже цепью за горло?

— Нет, мордой об стол.

— А кто такой Шеллар? — поинтересовался любознательный военачальник, все это время прислушивавшийся с разговору с таким же неподдельным интересом, как и упомянутый Шеллар. — Кажется, я уже слышал это имя от кого-то из волшебников…

— О, это великий человек. — Кантор честно отдал должное его величеству и тут же добавил: — Но при этом редкостный зануда, обожает лезть не в свое дело и, если верить утверждениям свидетелей, способен задолбать неуместными вопросами даже нежить. Кстати, там уже все погрузили, а вы еще хотели показать мне, как обращаться с пулеметом.

Убас принялся объяснять и, как ни странно, ни одного лишнего вопроса больше не задал. То ли время было столь ценно, то ли принял совершенно искренние слова собеседника за тонкий намек.