"Магическая страсть" - читать интересную книгу автора (Монинг Карен Мари)

10

Я металась во сне. Мне снова снилась печальная женщина. Она пыталась что-то сказать, но каждый раз ледяной ветер подхватывал ее слова и уносил прочь. В пронизывающем ветре послышался чей-то смех. Мне почудилось, что я узнала его, но память отказывалась выдать имя. Чем настойчивее я старалась вспомнить, тем больше путались мысли. А потом появился В'лейн, возникли Бэрронс и еще один мужчина, которого я ни разу не видела, появился Кристиан – и Бэрронс шагнул к нему. В темных глазах Бэрронса я видела желание убить.

Я проснулась, взвинченная и промерзшая до костей.

Подсознание свело воедино то, над чем я не задумывалась. Сегодня вторник, Кристиан возвращается из Шотландии, а я выдала его Бэрронсу.

Не знаю, что Бэрронс может с ним сделать, и не хочу знать. Ходячий детектор лжи МакКелтар был таким… В общем, совершенно не таким, как мой работодатель. Стиснув зубы, я схватила лежащий на ночном столике мобильный и набрала номер кафедры.

Мне ответил парень с чудесными глазами. Он сказал, что Кристиана до второй половины дня на работе не будет. Я попросила дать мне его домашний номер, или мобильный, или хотя бы адрес, но все личные данные сотрудников хранились в закрытом кабинете начальницы. Сама же она уехала в отпуск и до следующего понедельника не придет.

Я оставила Кристиану сообщение: позвонить мне сразу же, как только он появится на работе.

После этого я попыталась свить гнездо из одеял и хоть немного согреться, но тут завопил мой мобильный.

Это была Дэни.

– Она почти поймала меня, Мак! – задыхаясь, выпалила девочка. – Ровена вчера вообще не выходила из «ПСИ». Даже спала у себя в кабинете, так что всю хренову ночку я торчала неподалеку, как дура, и ждала шанса пробраться туда. Утром она спустилась, наверное, завтракать, и я забралась в кабинет, но там не было книги, про которую ты говорила. В столе была другая, так что я ее сфотографировала, но не всю, потому что Ровена вернулась и мне пришлось выпрыгнуть в чертово окно, я порвала форму, и у меня вся задница в синяках, и не только задница. Я не нашла того, о чем ты просила, но взамен раздобыла кое-что другое. Это ведь считается, правда? Ты ведь все равно с нами встретишься?

– Ты в порядке?

Она фыркнула.

– Я убиваю монстров, Мак. Я всего лишь вывалилась из дурацкого окна.

Я улыбнулась.

– Где ты?

В трубке был слышен шум просыпающегося города и сигналы машин.

– Недалеко от тебя. – Дэни назвала район.

Я знала, где это. Я бросила взгляд на окно – еще не рассвело. Мне жутко не хотелось оставлять Дэни одну в темноте, несмотря на ее суперскорость. Вряд ли у нее при себе меч.

– Напротив нас есть церковь. – Отлично освещенная церковь. – Встретимся возле нее через десять минут.

– Но остальные наши не успеют!

– Я просто заберу фотоаппарат. Твои подруги смогут встретиться со мной после обеда?

– Я попытаюсь их убедить. Кэт говорит, что нужно выбрать место, где другие… курьеры… нас не увидят.

Я назвала несколько кафе, но встречаться там, по словам Дэни, было рискованно. Наконец мы сошлись на пабе «Подземелье», который – весьма логично – находился в подвале. Там играли в дартс и на бильярде, и там не было окон.

Нажав «отбой», я почистила зубы, умылась, натянула джинсы и вельветовую куртку поверх легкого топа, надела бейсболку. Волосы уже отросли, и стали видны светлые корни. Я напомнила себе, что на обратном пути надо зайти в аптеку и купить пару коробок краски для волос. Мне все еще не нравилось красить их в черный. Так что я решила позволить себе немного самодеятельности и выбрать более светлый оттенок.

В 7:20 я вышла на улицу. Я знала, что солнце не взойдет до 7:52. А вечером сядет в 18:26. В последнее время я придавала большое значение времени суток.

Я старалась не выходить за пределы освещенных мест, двигаясь от одного фонаря к другому. В каждой руке я сжимала по фонарику. Копье приятно согревало мою подмышку. Мой Мак-Ореол был предназначен только для ночной работы. Если люди, проходящие мимо, подозрительно косились на фонарики, мне было все равно. Я просто хотела выжить. И пусть себе хмыкают, сколько хотят, – кстати, многие так и делали.

Я торопливо шагала по улице, сравнивая себя сегодняшнюю с тем, как я выглядела три месяца назад. Сравнив, я рассмеялась. Бизнесмен, торопившийся мимо по своим делам, взглянул в мою сторону. Когда наши взгляды встретились, он вздрогнул, отвернулся и ускорил шаг.

Всю ночь шел дождь, и теперь мостовая сияла в предрассветных лучах. Город просыпался, готовился к наступающему дню. Сигналили автобусы, шумели рации такси, жители Дублина смотрели на часы и спешили на работу, а некоторые люди… и не-люди… уже занимались своим делом. Несколько Носорогов подметали улицы и убирали мусор.

Я краем глаза следила за ними, удивляясь их странному поведению. Не ши-видящие замечали только человеческую личину – полусонных дворников, – но я видела серую кожу, шишковатые головы, крошечные глазки и сжатые челюсти с узкой прорезью рта, бледной, как кожа на тыльной стороне ладони. Я знала, что Носороги часто служат ищейками у более сильных Фейри. Но не могла понять, почему они занимаются грязной работой вместо людей, и не могла представить Фейри, Видимого или Невидимого, который согласился бы на это. Множество слабых Невидимых зудели, как белый шум, раздражая мое чутье. Обычно я почти не обращаю внимания на Носорогов, но их было слишком много, и мои ощущения заявляли о язве желудка. Я покопалась в голове, вылавливая способности ши-видящей и стараясь их приглушить.

Вот так-то лучше! Я смогла «уменьшить громкость». Здорово.

Дэни стояла у входа в церковь, небрежно прислонившись к фонарю и прижав к бедру велосипед. На лбу у девочки вспухла явно болезненная шишка, руки были расцарапаны от ладони до локтя и покрыты грязью, на коленях форменных брюк зияли дыры, словно Дэни пришлось скользить на четвереньках по черепичной крыше. Впрочем, именно это ей и довелось сделать. Мне хотелось отвести Дэни в магазин, перевязать ее раны и смыть грязь. Но если нам придется сражаться спиной к спине, мне нужно научиться ей доверять и не квохтать над каждой царапиной, а помогать только в случае серьезного ранения.

Дэни расплылась в довольной улыбке и впечатала камеру в мою протянутую ладонь.

– Ну давай, скажи, что я молодец и отлично справилась.

Подозреваю, что ей нечасто приходилось слышать слова одобрения. Ровена не из тех, кто станет тратить время на благодарность за хорошо проделанную работу. Да и другие ши-видящие вряд ли часто хвалили Дэни. Не особо хочется гладить по головке девочку, которая так часто ругается, а у ее сестер по дару было слишком много собственных проблем, чтобы разбираться в подростковой психологии. Я включила камеру, быстро просмотрела семь отснятых страничек неизвестной книги и улыбнулась:

– Молодец, Дэни.

Она гордо вскинула голову, потом вскочила на велосипед и развернула его. Худые ноги задвигались, нажимая на педали. Интересно, она пользуется своей сверхскоростью, когда ездит на велосипеде? Наверно, при этом ей видны только зеленые вспышки деревьев у обочины. Лягушонок Кермит[13] на стероидах.

– Увидимся, Мак, – бросила Дэни через плечо. – Я тебе перезвоню.

Я направилась обратно в магазин, по пути заглянув в аптеку. Когда света стало достаточно, я рискнула выключить и убрать фонарики и занялась фотоаппаратом. Я увеличила фото, пытаясь разобрать, что же принесла мне Дэни.

Ходить с опущенной головой вошло у меня в привычку. Здесь постоянно дождит, а я не беру с собой зонт, чтобы не врезаться в Невидимого. Столкнувшись с мужчиной, который стоял у дорогущей черной машины, я извинилась и зашагала прочь, радуясь тому, что он оказался просто человеком… И тут я вспомнила, что приглушила свое чутье, и поняла, что человеком он не был.

Я резко обернулась, одновременно выхватывая копье из-под куртки. Я надеялась, что прохожие – в основном шагавшие уткнувшись носом в свежие газеты – меня не заметят или же мне удастся воспользоваться собственной разновидностью магии, которая растворит меня в тени, как и других монстров.

– Сучка! – выплюнул Дерек О'Баннион, и его лицо исказилось от ненависти. Но холодные глазки рептилии уже опознали мое оружие, и он не рискнул шагнуть ближе.

Забавно, ведь именно это оружие я стащила у его брата, Роки, незадолго до того как тот погиб по моей и Бэрронса вине. Не надо было ему приезжать ночью к черному ходу магазина, потому что в темноте водились Тени. Сыграв на жажде мести, большое «Г» заставило Дерека заменить Мэллиса. О'Баннион научился есть Невидимых и явился ко мне в магазин, чтобы забрать копье.

Я предупредила Дерека, что убью его при первом же неверном шаге, и рассказала, насколько ужасной будет такая смерть. Копье уничтожало все, в чем была хоть частичка Фейри. Тот, кто питался их мясом, сам состоял из подобных частичек. И когда части Фейри начинали отмирать, человек сгнивал заживо, умирая медленно и мучительно. В тот раз, когда я сама попробовала Фейри, я дико боялась копья. Я видела Мэллиса очень близко. Его смерть была ужасной. У него разложилась половина рта, части рук, ног, живота и ниже… фе. Я невероятно боялась умереть вот так.

О'Баннион рывком открыл дверцу, проворчал что-то в сторону водителя и снова ее захлопнул. Заурчал мотор, двенадцать цилиндров запели песенку о скорости и богатстве.

Я улыбнулась. Люблю свое копье. И прекрасно понимаю ребят, которые дают имена своему оружию. О'Баннион его боится. Королевские Охотники его боятся. Все, за исключением Теней, которых невозможно пронзить, боятся моего копья, даже Король и Королева Фейри.

Кто-то, кого я не видела, открыл изнутри заднюю дверцу автомобиля. О'Баннион положил на нее руку. Сегодня от него очень сильно несло Фейри, гораздо сильнее, чем в прошлую нашу встречу.

– У кого-то выработалась зависимость? – вежливо поинтересовалась я.

Опустив руку, я держала копье у бедра, чтобы прохожим не пришло в голову позвонить в Гарду. Я знала, насколько О'Баннион силен и быстр. Я сама была на его месте, и это было потрясающе.

– Тебе-то объяснять не надо.

– Я ела это мясо только раз. – Может, и не слишком умно признаваться ему в этом, но я гордилась своей маленькой победой.

– Фигня! Никто не откажется от подобной силы, если смог ее попробовать.

– Мы с тобой очень разные, ты и я.

Он жаждал темной силы. Я – нет. В глубине души я просто хотела стать той девочкой, которой была раньше. Пользоваться силами тьмы я буду только тогда, когда у меня не останется другого способа выжить. О'Баннион связался с тьмой по собственной воле.

Я сделала выпад копьем в его сторону. Он вздрогнул, затем сжал губы в тонкую бледную линию.

Интересно, если он теперь перестанет есть Невидимых, у него появится шанс вернуться в нормальное человеческое состояние или после определенной точки уже слишком поздно и трансформацию невозможно отменить?

Как жаль, что я не позволила ему войти в тот день в Темную Зону! Я не могла драться с О'Баннионом сейчас, утром, в окружении ни в чем не повинных прохожих.

– Вали отсюда. – Я снова ткнула в его сторону копьем. – И если опять увидишь меня на улице, беги как можно быстрее и как можно дальше.

Он рассмеялся.

– Тупица, ты понятия не имеешь, что тебя ожидает. Подожди, и увидишь, что Гроссмейстер для тебя приготовил.

Он нырнул в машину и снова взглянул на меня. О'Баннион улыбался, и в этой улыбке сквозили злоба и… мрачное предвкушение.

– Дождешься, сучка. – И он снова рассмеялся.

Я слышала его смех даже после того, как захлопнулась дверца.

Вернув копье в ножны, я еще долго стояла на обочине, переводя дыхание. Автомобиль О'Банниона укатил.

Меня поразили не его слова, а то, что я увидела на заднем сиденье светлого кожаного салона.

Точнее, кого я увидела.

Там была женщина, прекрасная, роскошная женщина, похожая на стареющую кинозвезду тех времен, когда кинозвезды еще были достойны титула Дива.

Мои рефлексы ши-видящей снова работали в полную силу. Эта женщина тоже ела Фейри.

Ну что ж, зато теперь я знаю: даже если Бэрронса можно подозревать в убийстве девушки из зеркала, Фиону он и пальцем не тронул.

«Книги и сувениры Бэрронса» я открыла ровно в одиннадцать часов. К тому времени я успела покрасить волосы – на этот раз на два тона светлее арабских ночей. В результате я стала выглядеть приблизительно на свой возраст (черные волосы, особенно в сочетании с красной помадой, делали меня старше). К тому же я сбегала в парикмахерскую, и теперь волосы обрамляли мое лицо двумя волнами. Я выглядела милой и женственной, но чувствовала себя совершенно по-другому. Более короткие пряди я подобрала и заколола на затылке. Получилось нечто игривое и в то же время элегантное.

Ногти, чтобы не тратить времени, я обрезала очень коротко. Быстросохнущий розовый лак идеально сочетался с цветом блеска для губ. Но, несмотря на все попытки поймать стиль, я чувствовала себя неряхой, потому что на мне были джинсы, тяжелые ботинки, черная футболка и светлая куртка. А еще при мне были фонарики и копье в ножнах. Как мне не хватало возможности приодеться!

Я сидела на стуле за конторкой и смотрела на крошечные кусочки дергающегося мяса Невидимого.

Да, этим утром я многое успела. После аптеки я заглянула в продуктовый магазин на углу, купила детское питание, потом покрасила волосы, приняла душ, выбросила содержимое баночек и тщательно вымыла их. И снова вышла на улицу, напала на Носорога, отрезала часть руки и заколола его, чтобы избавить нас обоих от страданий: так он не сможет никому рассказать о человеческой девушке, которая крадет силу Фейри. Отрезанное мясо я разделала и разделила на маленькие кусочки, которые можно было сразу проглотить.

Если бы раньше такие кусочки оказались у меня под рукой, Мойра не умерла бы. Если что-то непредвиденное и крайне неприятное произойдет со мной в магазине, я не собираюсь сложа руки ждать результата: я хотела, чтобы часть сверхсилы всегда была в пределах досягаемости. Не похоже, чтобы у этих кусочков был срок годности. Это единственная еда, которая была такой же бессмертной, как и ее «поставщики».

Моя охота и ее результат не имели отношения к Дереку О'Банниону и Фионе или к их напоминанию о том, насколько я слаба по сравнению с ними. Это была просто провокация. Умная провокация. Но она натолкнула меня на верные мысли. Я вытащила небольшой холодильник, стоящий в дальнем углу за конторкой, сунула за него несколько баночек, а затем вернула его на место. Остальные банки я чуть позже спрячу в разных местах наверху.

Поймав себя на том, что уже несколько минут не моргая таращусь на мясо, я спрятала оставшиеся баночки в сумку. С глаз долой, из сердца вон.

Я открыла ноутбук, подсоединила к нему фотоаппарат и начала загружать страницы, которые сфотографировала Дэни. Пока шло копирование, я снова позвонила на кафедру древних языков, чтобы удостовериться, что «глазастик» правильно понял срочность и важность моего сообщения. Он уверил меня, что все понял правильно.

Следующие несколько часов пришлось посвятить покупателям. Утро было довольно загруженным, и торговля шла хорошо. Только к обеду у меня выдалась минутка, чтобы присесть и посмотреть, что же мне досталось от ши-видящих.

Меня сразу же разочаровал размер страниц – они были крошечными, как в блокноте. Строчки были нацарапаны так близко, что я с трудом их разбирала. Пробившись наконец сквозь эти каракули, я поняла, что передо мной страницы дневника с наблюдениями и размышлениями кого-то, очень плохо знающего английский язык. Стиль и выражения, которые использовал автор, свидетельствовали о том, что жил он много веков назад и явно не получил хорошего образования.

Некоторое время я читала, потом открыла свой дневник и начала записывать то, что можно было бы считать литературным переводом.

Половина первой страницы была посвящена язвительному описанию «Силей» и «Ансилей» – я быстро поняла, что автор имел в виду Видимых и Невидимых, – и тому, насколько те и эти были «погаными». Что ж, ничего нового.

Однако дальше я нашла вот это:

«И понял я, что Сили не тронут Темных и Ансили Светлых не тронут. И Темным не тронуть меча, светлый меч их убьет. А Сили не могут прямо прикоснуться к сильному злу, в котором Чудище живет».

Так, вроде бы имелось в виду вот это: Видимые ненавидят Невидимых и наоборот. Но не совсем. Тут было что-то еще. Я несколько минут складывала слова так и этак. Ну не может же быть, чтобы Светлые не могли коснуться Темных? Я стала читать дальше.

«Меч и тех и тех убивает, даже Мастера и Мистрисс! Тем мечом они страданий избегают!»

Меч убивал и Светлых, и Темных, даже их элиту. Это я тоже знала. Копье обладало такими же свойствами.

«Вот так и их отличать можно! Не тронет Силий Чудища, Ансилий меча, и Светлый амулета, и Темный копья…»

«То есть их можно проверить, – написала я в дневнике приблизительный перевод. – Сили (Видимые) не могут прикоснуться к Чудищу (книге?), а Ансили (Невидимые) не смогут дотронуться до меча».

– Понятно! – воскликнула я.

Вот что самое важное!

«Видимые не могут прикоснуться к амулету, – написала я, – а Невидимые не могут взять в руки копье».

Вот что на самом деле здесь написано! Видимые не могут коснуться реликвий Невидимых и наоборот, а значит, их можно различать!

Вот прекрасный способ проверить, одержим ли Бэрронс Невидимым Захватчиком. Если да, то он не сможет прикоснуться к копью.

Я отложила ручку и задумалась. Трогал ли он раньше копье? Да! В ту ночь, когда убил Серого Человека, а я болталась у монстра в руке, схваченная за волосы.

Я нахмурилась. Вообще-то в ту ночь я не видела, чтобы Бэрронс прикасался к копью. Когда он вернул мне оружие, оно торчало в сумочке. То есть Бэрронс сжимал его через ткань. И хотя он говорил мне, что взял копье с собой на аукцион, пристегнув к ноге, но штанину он не закатывал и копья не показывал. С тем же успехом он мог оставить артефакт на столе, куда я его положила перед поездкой и откуда забрала после.

Ладно, но вот в ту ночь, когда мы украли копье, он же его трогал, верно? Я закрыла глаза, вспоминая. Мы спустились в подземелье под хранилищем гангстера Роки О'Банниона.

Бэрронс приказал мне снять копье со стены. И с тех пор оно было у меня.

Я открыла глаза. Вот ведь умная зараза!

Нужно будет подстроить ситуацию, в которой Бэрронс не сможет не прикоснуться к копью. Не сможет не взять его. Не дотронуться. Нужно убедиться, что между копьем и его кожей нет никаких преград. Если в Бэрронсе сидит Захватчик или любой другой Невидимый, он не сможет этого сделать.

Ну и как мне заставить его проделать этот номер?

Странички вполне стоили затраченных усилий. Я была даже рада, что книга о В'лейне исчезла, а вместо нее появилась вот эта.

Я дочитала до конца. Получалось медленно, зато вполне увлекательно.

Автор этих листков не был ши-видящим. Это был парень, скорее даже мальчик, который был настолько красивым, что воины его времени часто над ним посмеивались, поскольку девушки его обожали.

В тринадцать лет мальчику не повезло – когда он решил сократить дорогу к дому и пошел через лес, его заметила принцесса Фейри.

Она очаровала его и перенесла в страну Фей, после чего трансформировалась в нечто холодное и пугающее. Принцесса держала мальчика в золотой клетке посреди зала при дворе Фейри. Он вынужден был смотреть, как Фейри развлекаются со своими человеческими «зверюшками». Одной из любимых игр было превращение людей в при-йа: созданий, смысл жизни которых заключался в прикосновении к Фейри – к любому Фейри. Ну, не просто в прикосновении, автор описал это как «грязные вещи, которые они делали между собой, и жуткие вещи, которые они делали с другими». У при-йа не было ни собственной воли, ни разума, ни страха, ничего, кроме жажды секса. У них не было ни морали, ни милосердия, и они часто дрались между собой, как дикие животные. Мальчик боялся их и опасался того, что может произойти, если его станут держать вместе с человеческими сородичами. Он утратил ощущение времени, но понимал, что прошло много лет, поскольку сменились сотни «зверюшек», а у него начали расти усы и борода и принцесса стала обращать на него куда больше внимания.

Когда живые игрушки надоедали Фейри, их просто выбрасывали обратно в мир людей. Таким образом формально Договор не нарушался: Фейри не убивали людей. Я задумалась над тем, сколько же таких «зверюшек» закончило свои дни в сумасшедшем доме или использовалось по прямому назначению до самой смерти.

Мальчик слушал все, что говорилось вокруг, и записывал услышанное. Он знал, что у при-йа не было надежды, поскольку ничто не могло освободить их от одержимости, и догадывался, что впереди его ждет то же самое. Мальчик понимал, что не спасется, но все еще надеялся, что его записи смогут кому-нибудь помочь, смогут предупредить его народ. (Он не знал, что в мире людей прошло много столетий и если бы он вышел из мира Фейри, то не узнал бы его.) Он просто надеялся, что эти записи смогут спасти людей и, возможно, помогут отомстить его безжалостным мучителям.

Дрожь ледяными иголками пробежала у меня по спине. То, что план сработал, означало, что этот мальчик давно мертв. И, как он и надеялся, его записи оказались в мире людей вместе с ним, попали в руки ши-видящих, пережили столетия и… осели в столе у Ровены. Почему они там оказались? Легкое чтиво перед сном или она в них что-то искала?

Я взглянула на часы. Половина третьего дня. Схватив мобильный, я снова набрала номер кафедры древних языков, но там никто не брал трубку. Куда делся очаровательный «глазастик»? И где Кристиан? Захлопнув крышку ноутбука, я решила поехать туда, но в этот момент зазвонил мобильник. Это была Дэни, сообщившая, что все девушки уже в сборе, так не могла бы я поторопиться?

Сойдя по темной лестнице в полуподвальное помещение паба, я заметила семерых женщин в возрасте от двадцати до тридцати. Они ждали меня, и с ними была Дэни. Двух я узнала – они были в тот день с Мойрой. Одна – высокая сероглазая брюнетка с пронзительным взглядом, то и дело сканировавшим бар (сомневаюсь, что от нее могло бы что-то укрыться). Вторая – платиновая блондинка с темными глазами, оттененными подводкой, и накрашенными черным лаком ногтями. Она легонько раскачивалась на стуле, подчиняясь неслышному ритму. Плеер и наушники лежали перед ней на столе.

Единственным выходом из помещения была дверь, через которую я вошла, окон в пабе не было, так что комната, на мой вкус, была чересчур темной и ненавязчиво напоминала, что есть такая штука клаустрофобия. Я села на свободное место и заметила, что женщинам тут так же неуютно, как и мне: комната была слишком тускло освещена. На столе лежали пять мобильников, все дисплеи ярко светились. Рядом два ноутбука, работающие от аккумуляторов, разгоняли сумрак белым светом пустых экранов. Я едва поборола желание достать фонарики, включить их и положить на стол, внося свою долю в освещение.

Мы сухо кивнули друг другу, и я сразу перешла к делу.

– У вас есть доступ к библиотеке, о которой мне рассказывала Ровена?

Мне очень хотелось выяснить, чем может быть полезен альянс.

Ответила брюнетка:

– Все зависит от твоего места в организации. У нас есть семь кругов доступа. Мы на третьем, так что нам доступны четыре из двадцати одной библиотеки.

Двадцати одной?

– И кто же может прочитать все эти книги? – язвительно поинтересовалась я.

Каталога они мне не принесут, это понятно.

Брюнетка пожала плечами.

– Мы собирали их на протяжении тысячелетий.

– Кто на седьмом круге? Ровена?

– На седьмом круге хевен, Верховный Совет… ты знаешь кого. – Тяжелый взгляд серых глаз снова пробежался по пабу.

Я тоже оглянулась. Кроме нас здесь было пять посетителей: двое гоняли бильярдные шары, трое потягивали пиво у стойки. Никто не обращал на нас внимания, и ни одного Фейри в пределах видимости не было.

– Если вам так неудобно разговаривать в общественном месте, почему вы попросили меня встретиться с вами именно здесь?

– Потому что после случившегося ты не согласилась бы на встречу в более интимной обстановке. Кстати, я Кэт, – представилась брюнетка. – Это Сорча, Клер, Мэри и Мо. – Она последовательно указала на своих подруг. Тощая девушка в готском наряде оказалась Джози. Крошечная брюнетка – Шоной.

– Нас и так немало, – сказала Кэт. – А если ты докажешь, что полезна и верна, к нам присоединятся и другие.

– Да я-то полезна. – Мой голос был холодным. – Вопрос в том, полезны ли вы. А что касается верности, то если вы на стороне старушки, советую передумать.

Взгляд Кэт тоже стал холодным.

– Мойра была моей подругой. Но я видела, что произошло: ты не собиралась ее убивать. Однако это вовсе не значит, что мне это нравится или что мне нравишься ты. Я просто собираюсь сделать все возможное, чтобы удержать стены между мирами, и если это означает, что мне придется объединиться с единственным человеком, способным чувствовать «Син…» э-э-э… книгу, то я готова. И, кстати, о верности: кому служишь ты сама?

– Тем, кому и должны служить ши-видящие. Людям, которых я обязана защищать. – Я не сказала всего, что думала.

Перечисляю по порядку: я служу своей мести, своей семье, а потом уже остальному человечеству.

Кэт кивнула.

– Хорошо. Между лидером и делом, которому он служит, часто есть отличие. Но не ошибись. Мы слушаемся Ровену. Она учила и тренировала нас с самого рождения. Тех, кто не принадлежал ей с рождения, она годами собирала и готовила.

– Тогда почему вы решили встретиться со мной без ее ведома?

Все восемь ши-видящих, включая Дэни, беспокойно заерзали на стульях и уставились кто куда: на чашку с кофе, на салфетку, на мобильный.

Молчание нарушила Дэни.

– Раньше книга была у нас, Мак. Нашим долгом было охранять ее. А мы ее потеряли.

– Что?! – воскликнула я. – Вы ее потеряли?

Я-то обвиняла Фейри в том, что сейчас весь мир по уши в какашках, а оказывается, эти вот ши-видящие тоже приложили свою лапку к творящейся ерунде?

– Как вы ее потеряли?

Хотя, зная то, что я знаю о книге, лучше было бы спросить: «Как вы ее хранили?» Как вообще ши-видящие смогли к ней приблизиться? Почему книга не отпугнула их, как это случилось со мной?

– Мы не знаем, – ответила Кэт. – Это произошло двадцать с лишним лет назад, до того как мы попали в аббатство. Те, кто тогда выжил, мало что помнят. Просто книга была спрятана под аббатством, а потом ее не стало.

Значит, вот причина, по которой Арлингтонское аббатство отстраивалось и укреплялось, как настоящий замок, – в нем хранилась самая страшная угроза человечеству. И сколько же лет эта угроза провела под землей, под защитой тех, кто оберегал ее своей нечеловеческой силой? Что было сначала – шиан, в котором ее спрятали, или книга, которую нужно было спрятать?

– Ну, так нам рассказали, – продолжила Кэт. – Только хевен знает, с чего все началось. В ту ночь, когда книга пропала, происходили страшные вещи. Многие ши-видящие погибли, многие пропали, слухи расползались до тех пор, пока все аббатство не узнало, что именно хранилось у нас под ногами. Именно тогда Ровена сформировала «ПСИ» и открыла отделения службы по всему миру. Наши курьеры отправились патрулировать улицы, собирать всевозможные слухи о книге. Ровена до сих пор пытается выследить ее. Много лет не было даже намека на присутствие книги, и вдруг она появляется здесь, в Дублине. Многие думают, что именно из-за наших предшественниц и того, что они потеряли книгу, сейчас вокруг творится черт знает что и, только вернув ее, мы сможем справиться с угрозой. Если ты чувствуешь книгу, Мак, ты действительно наша единственная надежда, как и…

Она замолчала, словно не решаясь произнести это вслух, и уставилась на чашку с кофе. Но я успела заметить то, что она старалась скрыть: чистое, дикое восхищение и жар. Как и Дэни, она попалась на удочку. Прочистив горло, девушка облизала губы и все же закончила:

– В'лейн.

– Ровена говорит, что ты опасна, – запальчиво произнесла Джози, нервно барабаня пальцами по столу. Ее ногти тоже были выкрашены в черный. – Мы сказали ей, что ты можешь чуять книгу, но она не хочет, чтобы ты ее искала. Ровена говорит, что, если ты ее найдешь, ты поступишь неправильно, потому что больше всего стремишься отомстить. Она утверждает, что ты рассказала ей о своей сестре, которая погибла в Дублине. Ровена проверила это и узнала, что твоя сестра была предательницей. Она работала на него, того, кто привел Невидимых в наш мир.

– Алина не была предательницей! – заорала я. Все посетители повернулись в мою сторону. Даже бармен оторвался от телевизора в своем углу. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. – Алина не знала, кто он. – Теперь я следила за своим голосом. – Он обманул ее. Он очень силен.

Но как Ровена узнала, что Алина связалась с большим «Г»?

– Это ты так говоришь, – мягко заметила Кэт.

Зря она это сказала. Я встала, опершись руками о столешницу.

Она тоже поднялась.

– Успокойся, Мак. Послушай меня. Я не обвиняю ни тебя, ни твою сестру. Если бы я действительно считала вас предательницами, меня бы здесь не было. Я видела выражение твоего лица, когда Мойра… – Кэт резко оборвала себя, и я заметила в ее глазах невысказанную боль. Они действительно много значили друг для друга. И все же Кэт была здесь, пыталась договориться со мной, поскольку считала это невероятно важным для общего дела. – Мы встретились не для того, чтобы обсуждать мертвых, а для того, чтобы спасти живых. Я знаю, что вещи далеко не всегда такие, какими кажутся. Мы с рождения этому учились. Но сейчас мы в западне. Ты нужна нам, но мы тебя не знаем. Ровена против тебя, и, если бы мы, как прежде, во всем ее слушались, найти книгу не было бы ни единого шанса. Она сделала уже много попыток. Но нам нужен результат, а времени осталось чертовски мало. Ты попросила Дэни доказать, что мы серьезно настроены, и она это сделала. А теперь мы просим ответить услугой на услугу.

Я инстинктивно отступила, поймав себя на желании отказаться.

– Чего вы хотите?

Я поклялась никогда ничего не доказывать Ровене, но сейчас я говорила не с ней. И мне дико хотелось снова попасть в аббатство. Это было единственное место, где собрались такие же, как я. А меня вышвырнули из клуба, в который я так хотела вступить. У меня на языке имя В'лейна, и мне не придется полагаться лишь на добрую волю ши-видящих. Если все пойдет не так, как надо, он сможет спасти меня в тот же миг, как я его позову.

– Ты можешь чуять все Объекты Силы?

Я пожала плечами.

– Вроде бы да.

– Ты слышала когда-нибудь о Сфере Д'жай?

Я кивнула, и Кэт подалась вперед.

– Ты знаешь, где она?

Я снова пожала плечами. Пару недель назад я держала эту Сферу в руках, но, где она сейчас, известно только Бэрронсу.

– А что?

– Это важно, Мак. Она нужна нам.

– Зачем? Что это за Сфера?

– Это реликвия Светлого Двора, в которой хранится энергия Фейри. Ровена считает, что с ее помощью мы можем укрепить стены. Сфера нужна нам как можно быстрее, до Самайна.

– Савана? Что такое Саван?

– Если ты найдешь Сферу и принесешь ее нам, мы расскажем тебе все, что знаем, Мак. Даже Ровена будет вынуждена тебе поверить.