"Михаил Жванецкий. Шестидесятые: Собрание произведений, Том 1" - читать интересную книгу автора

Три-четыре раза что-то печатали, но после публикации
компания как-то рассыпалась.
А еще, говорят, это нельзя читать глазами. А чем? Мне
нетрудно было читать вслух, и я ушел на сцену. Нашел свой
школьный легкий портфель, набил руку, появилось актерское
мастерство. Начал подмигивать и ругаться, если кто-то
что-то не понимал: ну и публика сегодня. По рукам пошли за-
писи. "Эх, - вздыхало начальство, - вы способный человек, но
эти пленки..." А что мне с пленками - издавайте.
Я пытался расставить написанное последовательно или
по темам. Чем можно связать разрозненное - своей жизнью.
Концовку додумаете сами.
А я, разбив написанное на несколько глав, приглашаю вас
к чтению. Если будет трудно читать, мой голос поможет
вам, как вы помогали мне все мои трудные годы...

Действительно

Действительно. Данные потрясают своей безжало-
стностью. Тридцать пять рокiв творческой, тридцать
пять рокiв производственной деятельности и где-то
шестьдесят общей жизни с ее цветными и бесцветными
страницами. Как же прошли эти двадцать пять, если
считать с 88-го, и тридцать пять, если с 54-го года.
Позвольте перейти к общим рассуждениям. Хочется
сказать: в наших биографиях отразилась биография всей
страны, годы застоя были для нас годами расцвета, то есть
годы нашего расцвета пришлись как раз на годы застоя.
В голове фраза: "Раньше подполье было в застолье,
потом застолье в подполье".
Я сам, будучи большим противником дат, юбилеев,
годовщин, паспортов, удостоверений и фотографий,
никак не желаю подводить итоги, ибо после этого как-
то неудобно жить дальше.
Познакомились мы з Ильченко где-то в 54-м году.
Я их всех постарше буду. У нас, значит, так: Роман по-
ярче на сцене, Виктор - в жизни, я весь в мечтаниях,
поэтому меня надувает каждый, на что я непрерывно
жалуюсь через монологи и миниатюры.
То, что творится на сцене, вам видно самим, поэто-
му про Ильченко. То есть человек, перегруженный мас-
сой разнообразных знаний. Там есть и как зажарить,
и как проехать, и как сесть в тумане, и куски из немец-
кой литературы, какие-то обрывки римского права.
Плохо, что эти знания никому не нужны и даже жен-
щины любят нас за другое, а напрасно. Мне нравятся
в Ильченко большая решительность, безапелляцион-
ность, жажда действовать, что безумно завораживает
тех, кто его не знает.
Приехал он в Одессу чуть ли не из Борисоглебска,