"Василий Звягинцев. Андреевское братство ("Одиссей покидает Итаку" #9)" - читать интересную книгу автора

реставрация и реконструкция центра города - недопустимая измена идеалам и
принципам. Теориям Корбюзье и Нимейера. А мне - в самый раз. Как и тем
миллионам туристов, что съезжаются сюда со всех концов света, чтобы
окунуться в неподдельную атмосферу "серебряного века". Между прочим, туризм
приносит городу прибыль во много раз большую, чем вся бывшая тяжелая и
легкая промышленность, вместе взятые. Не считая тех сумм, что оседают в
бесчисленных ресторанах, трактирах, театрах, кабаре и казино...
Я был очень рад, когда удалось снять квартиру здесь, на Сретенском
бульваре, в самом сердце московской богемной жизни. С поправкой на местный
колорит можно считать, что живу я на самом что ни на есть Монмартре пополам
с Пикадилли. Не зря прямо под моими окнами соорудили пятизвездочный отель
"Славянская беседа".
Переулок круто сломался, открывая вид на трехэтажный ампирный особняк
под зеленой шатровой крышей. Когда я улетал, в нем помещался Охотничий клуб,
а сейчас его перестраивали. Окна без рам зияли чернотой, легкая переносная
ограда пересекала тротуар и половину мостовой. Но работы на сегодня
закончены, вокруг - ни души. Время такое - для кого-то уже поздно здесь
ходить, кому-то еще рано.
Лучи закатного солнца, бьющие в спину, окрашивали все вокруг в
дымно-розовый цвет. Я уже миновал стройплощадку, задержался на минуту перед
афишной тумбой, заклеенной рекламой близлежащих увеселительных заведений.
Сделал шаг, чтобы вернуться на тротуар, и - совершенно рефлекторно, не успев
ничего подумать и понять, - бросился ничком на брусчатку. Не помню, на что я
так четко среагировал - на шелест рассекаемого воздуха за спиной или на
мелькнувшую тень. Главное - я успел! Упав, я перекатился на бок, и в ту же
секунду в полуметре надо мной пронеслась гибкая лапа строительного
крана-манипулятора. С зажатым в ней пучком чугунных труб!
Словно взмах косы смерти. Порыв ветра, свист, и я, оттолкнувшись руками
и ногами сразу, метнулся, словно вратарь за мячом в правый нижний угол,
перелетел наискось пятиметровое расстояние до забора, одним рывком
перевалился через него, кулем плюхнулся на землю.
От второго мощного удара пластик забора с треском лопнул. Но и тут мне
повезло. Трубы заклинило между стойками ограды. На четвереньках я вбежал в
открытое парадное, проскочил дом насквозь, со скоростью преследуемого
собакой кота вспрыгнул на штабель досок и с него, рискуя сломать ноги или
шею, - вниз, в соседний, еще более узкий и глухой переулок.
Окончательно я счел себя в безопасности и приобрел способность
действовать осмысленно только на бульваре. Оглянулся. За мной никто не
гнался, и крыша особняка с прозрачным куполом кабинки крановщика-оператора
над нею отсюда была не видна.
Я попытался вспомнить, был ли в ней кто-нибудь или автоматика сработала
самостоятельно? И не мог. Начисто выпало. Цвет кровли помню, даже диаметр
труб, которыми меня чуть не убило, а самого главного не приметил.
До дверей моего подъезда было совсем близко, однако преодолевал я эти
полсотни метров в три приема, ожидая чего угодно - выстрела в спину,
внезапно вылетевшего из-за угла автомобиля, даже прямого попадания
метеорита, если угодно.
Только взбежав вверх по широкой чугунной лестнице (в лифт я войти
поостерегся), отгородившись от ставшего чужим и опасным мира тяжелой
армированной дверью, я перевел дыхание и вытер пот со лба.