"Василий Звягинцев. Андреевское братство ("Одиссей покидает Итаку" #9)" - читать интересную книгу автора

Под низкими сводами было прохладно и тихо, грубые деревянные столы
тщательно выскоблены, каменный пол посыпан опилками. И почти безлюдно. Два
угловых стола заняты постоянными клиентами, играющими в нарды, остальные
свободны.
Духанщик Резо, с которым мы были знакомы уже лет десять, но так,
полуофициально, встретил меня без удивления, дежурной шуткой:
- Здравствуй! Что давно не заходил? Денег не было? - Профессионально
рассмеялся, положил на стойку жилистые руки. На правом запястье просвечивала
сквозь густую шерсть крупнозвенная золотая цепь.
- Что кушать будешь? Вино хорошее привезли. "Хванчкару" хочешь? Или
"Цоликаури"?
Сегодня у меня не было настроения поддерживать национальный колорит.
- Смотри сам, Резо. Я у тебя в гостях...
Немаловажным достоинством Резо и его заведения было то, что в нем
проводили время личности, как правило, сомнительные, и навязываться клиенту,
хоть с разговорами, хоть с услугами, считалось дурным тоном. Оттого я и
любил сюда ходить. Меня здесь считали своим и, хоть наверняка знали обо мне
все, что требуется, любезно поддерживали иллюзию моего инкогнито.
В свою очередь я соглашался верить, что экзотический духан с
натуральными кавказскими винами и закусками может быть рентабельным, всегда
оставаясь практически пустым.
Я сел под забранным решеткой окном, напротив телевизора. Кстати, тоже
местная достопримечательность. Древний аппарат с плоским экраном в громадном
полированном ящике. Резо им очень гордится и всем желающим сообщает, что дед
его деда купил это чудо на Дезертирском рынке в Тифлисе в 1923 году. Вполне
можно допустить. Но самое поразительное, что телевизор работал! Сколько
технической смекалки пришлось приложить предкам, чтобы добиться
преобразования трехмерного объекта в двухмерное изображение...
Как раз сейчас на экране шел экстренный выпуск новостей и показывали
кадры, снятые на месте катастрофы. Выглядело все еще страшнее, чем в натуре,
потому что подробно и крупными планами. "Из пятидесяти двух пассажиров
остались в живых семь..."
- Восемь... - машинально уточнил я.
Резо, как раз ставивший на стол запотевший глиняный кувшин, посмотрел
на меня как-то слишком внимательно.
- Лобио есть будешь? - спросил он.
- Все буду, и лобио, и сациви, и шашлык. Год настоящей пищи не ел...
Из духана я еще раз позвонил Алле, и опять она не ответила. А больше
мне никого не хотелось видеть сегодня - ни друзей, ни главного редактора.
И я вновь, не торопясь, брел по улицам и переулкам, освещенным
предвечерним светом, одновременно и расстроенный, и умиротворенный. Когда
некуда спешить, никто нигде тебя не ждет, прошлые заботы недействительны, а
будущих еще нет, чувствуешь себя не как обычно. Прибавьте к сему, что вечер
этот - после возвращения первый, а жизнь, можно сказать, и вторая. Потому
что если я раньше и избегал смерти, то далеко не так наглядно.
Через Красную площадь я вышел на Никольскую, потом через Мясницкую к
бульварам. И хоть старался думать только о приятном - не получалось. Опять
вспомнился старик-архитектор, царство ему небесное. Хотя, может быть, как
раз он и уцелел. Судьба любит такие шутки.
С его точки зрения, все это возвращение к стилю далекого прошлого,