"Василий Звягинцев. Скорпион в янтаре ("Дырка для ордена" #6) (Одиссей покидает Итаку, книга 13) " - читать интересную книгу автора

свою идентичность. - Приму, конечно. Это в твое уже время какой-нибудь
Лебедев-Кумач сочинил песню: "За столом никто у нас не лишний..."?
- В мое, в мое. "По заслугам каждый награжден..." Вместе с
Дунаевским...
- Тебе виднее. Заходи.
Он цыкнул на собак и провел гостя по мощенной дубовыми плахами дорожке
на крыльцо.
- Не пойму только, зачем я тебе так потребовался, чтобы 3,086 км,
умноженные на 10 в тринадцатой степени и еще раз на пятьдесят, пешком за
мной гнаться? Это сколько всего будет?
- Грубо - пятнадцать с половиной квадриллионов, точнее нужно? - сообщил
Лихарев, испытывая удивительное ощущение радости от встречи с человеком, с
которым можно, а главное - хочется говорить, не задумываясь о последствиях.
- Пока достаточно. Меня в начальной школе тоже учили быстрому устному
счету, но не в таких масштабах, конечно. Но на первый вопрос ответь
все-таки...
- Вы же не англичанин, надеюсь? Обещали еще кое-какие темы обсудить, а
ушли не прощаясь.
- Как раз сейчас - именно англичанин. Сэр Ричард Мэллони. Разве не
видно? Надоело в вашей сталинской Москве болтаться, ну, взял и ушел,
заглянул на подмандатную территорию - проверить, что здесь без меня успело
приключиться. А тут как раз гости... Да не ты, не ты, выше бери. Главное,
войдешь - не пугайся и не делай резких движений...
Лихарев не понял, очередная ли это шутка, не совсем попадающая в тему
по причине их разного исторического возраста и жизненного опыта, или
практический совет.
Предпочел подумать, что последнее.
Шульгин провел Валентина по широкому, пахнущему сосновой смолой
коридору, с подчеркнутым пиететом распахнул перед ним высокую створку
украшенной резьбой двери.
- Видите, уважаемая, наши ряды пополняются. Не знаю, что будет, если
визитеры повалят валом...
Лихарев мгновенно охватил взглядом весь обширный зал. Четырехметровые
потолки, подкрепленные грубо тесанными балками с подкосами, горящий камин у
левой стены, три окна прямо, два справа, в простенках остекленные книжные
шкафы и открытые стеллажи, у глухих стен пирамиды с многочисленными, очень
не рядовыми ружьями и винтовками. Посередине - массивный, нарочито, одним
топором сделанный стол, за которым могли бы пиршествовать до двадцати
человек, но весьма скромно накрытый только на двоих.
У ближнего к камину торца, в грубом свитере, скорее подобающем
полярнику, чем красивой сорокалетней даме, подперев кулаком подбородок,
сидит та самая недостижимая рядовым агграм, почти как Сталин советским
трудящимся, Дайяна, Верховный координатор. С которой хотел и одновременно
боялся встретиться Лихарев. Было у нее, само собой, и другое имя, и иная
исходная внешность, только никто из человекообразных агентов об этом
достоверной информации не имел. Одни лишь осторожные слухи.
Сейчас, впрочем, никаких следов величия в ней не просматривалось.
Женщина и женщина. Лихарев не бывал в восьмидесятых и даже в шестидесятых
годах, там ее облик не показался бы странным, наоборот, он больше
соответствовал здешнему интерьеру, чем парадное платье или деловой костюм.