"Василий Звягинцев. Андреевское Братство (Одиссей покидает Итаку, #9) (фрагмент, 2 и 3 части)" - читать интересную книгу автора

джина с тоником - и спать. а разговоры с Новиковым, выяснение обстоятельств,
попытки догадаться, когда твой собеседник говорит правду, а когда что-то
утаивает, - совсем меня сейчас не прельщали. Я ведь, за пределами своих
профессиональных обязанностей, человек не слишком любопытный. Даже напротив. От
избыточной информации меня мутит. Вроде как представительниц предыдущей по
древности профессии не слишком тянет на секс в нерабочее время.
Так оно и вышло. В резном дубовом буфете в столовой нашлись и виски, и джин, и
многое другое. Мы с Аллой, вымытые и распаренные неограниченным ( что особенно
приятно после скудного лимита на яхте) количеством горячей пресной воды, выпили
по стаканчику, потом я проводил ее братским поцелуем в щечку и поднялся по
чугунной винтовой лестнице в мансарду. Там мне показалось более уютно, чем в
спальне второго этажа.
Я постелил себе на нешироком гибриде дивана и тахты, потратил несколько минут,
чтобы разобраться в назначении и принципах управления громадным полированным
ящиком, оказавшимся всего лишь древним радиоприемником. Вообще, пора уже
отвыкать от оценочных эпитетов.
Для нас тут абсолютно все старинно и архаично. Я покрутил большие рубчатые
верньеры, понаблюдал, как ползет красная стрелка по круглой светящейся шкале, на
которой разноцветными буквами написаны названия столиц большинства
существовавших тогда (то есть, конечно, сейчас) стран мира. Эфир был забит по
преимуществу стремительными писками азбуки Морзе. Здешние корабельные и
береговые радисты достигли в этом забытом искусстве невероятной виртуозности.
Не представляю, как можно успевать читать эти сообщения вслух. Сквозь хрипы,
свист, треск атмосферных разрядов мне удалось нащупать только одну микрофонную
передачу: сводку погоды из Сиднея. И еще вдруг внезапно прорвался, удивительно
чисто, обрывок скрипичного концерта. И снова протяжный подвывающий свист
перекрыл нежную музыку.
Я выключил устройство, чьи размеры намного превосходили его практические
возможности, и лег в постель.
... Мне приходилось читать, и самому писать о так называемом футуршоке, то
есть невыносимом состоянии психики "среднего человека", сталкивающегося со
слишком быстрым наступлением непереносимо-непонятного "будущего". Конечно,
встреча с будущим, которого ты не ждал и не предвидел, тяжела. Но что сказать о
шоке встречи с прошлым? В его, так сказать, чистом воплощении.
Мы так устроены, что даже след локального, твоего личного прошлого, случайно
встреченного то ли в виде старой фотографии, то ли развалин дома, где прошло
твое детство, то ли забытого между страницами книги письма от девушки, которую
ты любил в школьные годы, вызывает душевное томление, грусть, печаль, тоску... И
это ведь не только печаль по прошедшей жизни, это именно воздействие прошлого,
как некоей мистической субстанции.
А если вдруг прошлое обрушивается на тебя сразу, "тотально"?
И нет вокруг тебя ничего, кроме прошлого, им пронизано все - море, небо,
воздух, земля и звезды... Да, и звезды тоже, ибо они заняли совсем другое
положение на небосводе и, значит, оказывают на людей какое-то иное воздействие.
По ним, кстати, с помощью древнего секстана ты и узнал о том, что прошлое
наконец наступило...
Я незаметно заснул, а потом так же мгновенно проснулся и не меньше получаса
ворочался на сбитых простынях, пока не отчаялся и прекратил напрасные мучения.
Вышел на лоджию. Назначенные два часа давно прошли.
Выходит Андрей нас не разбудил. Наверное, заходил, увидел, что в окнах темно,