"Василий Звягинцев. Право на смерть. Одиссей покидает Итаку N 6" - читать интересную книгу автора

Здесь тебя никто не найдет и не потревожит. Стены обители надежны, братия
многочисленна и крепка духом... - он усмехнулся. Встал, зевнул и мелко
перекрестил рот. Подошел к маленькой двери и открыл ее.
За дверью оказалась еще одна комната. Совершенно в ином стиле. Тут
стояла добротная кожаная мебель, массивный письменный стол, мощный
компьютер. Две стены занимали застекленные книжные и глухие иного
назначения шкафы, пол устилал ковер, к третьей стене прислонился
громоздкий титановый сейф. Еще две двери справа от сейфа. И узкое окно
напротив стола, забранное прочной решеткой.
Я понял, что это - рабочий кабинет монаха. И сам он скорее казначей,
чем келарь. Если здесь хранятся монастырские ценности, спать я могу на
самом деле спокойно.
Отец Григорий пожелал мне доброй ночи, осенил крестным знамением и
исчез, притворив за собой дверь.
Я лег на диван и действительно почти тотчас уснул.
Проснулся среди ночи непонятно отчего. Разве что от непривычной
тишины. Как в сурдокамере. Или в каюте звездолета. Лежал на спине, глядя в
невидимый потолок.
Все пережитое за двое суток представилось вдруг сюрреалистическим
абсурдом, и только текущий миг реальностью.
А потом где-то очень далеко, за Сиверским озером, вдруг послышался
тоскливый собачий вой. А может быть - и волчий. Вой этот перемещался вдоль
горизонта, как будто передавался эстафетой. Замолкал в одной деревне или
хуторе и начинался в другой. Я постарался представить карту окрестностей,
чтобы сообразить, возможно ли это, и в полудреме мне привиделся
один-единственный зверь, но огромный, бегущий краем озера.
Выспаться мне удалось хорошо. Даже, пожалуй, лучше, чем когда-либо за
последнее время. Мало того, что меня никто не беспокоил (а ночной вой не
приснился ли?), так еще и погода за ночь изменилась, похолодало, опустился
густой моросящий туман, и в келье царил приятный полумрак, а по жестяному
козырьку окна негромко постукивали дождевые капли.
Отца Григория в келье не было, на столе меня ждал постный, но вполне
приемлемый завтрак. Я надеялся, что в современно оборудованном кабинете
монаха найду какое-нибудь средство связи с внешним миром, однако ошибся.
Кроме компьютера, ничего радиоэлектронного там не оказалось, да и
компьютер включить не удалось, система кодировки не соответствовала ни
одной мне известной. Вполне возможно, что и подключен он не к общемировой,
а к какой-нибудь специально-церковной информационной сети, а машинным
языком мог быть, к примеру, даже и церковнославянский.
Оставалось либо снова завалиться спать, либо развлечься чтением
духовной литературы. Или, наконец, просто наблюдать из окна за будничной
монастырской жизнью. Если б окна выходили во двор музея-заповедника, было
бы, конечно, лучше. Туристки там, и тому подобное...
Отец Григорий появился только после обеда, который мне принес
молчаливый послушник. Он вошел в мокром подряснике и заляпанных грязью
сапогах, пока переодевался в сухое, грел руки перед зеркалом кафельной
печи, не произнес ни слова. А я терпеливо ждал, понимая, что не просто так
он полдня бродил где-то под дождем.
- Как желаешь поговорить, сын мой, - отец Григорий сел на табурет,
положив на стол маленькие жилистые кулаки, - в мирском плане или же в