"М.Зуев-Ордынец. Панургово стадо " - читать интересную книгу автора

завещал мне. Я законный наследник Пьера Ло.
- А что переделывал в обезьянах ваш друг Ло и, следовательно, что
переделываете в них вы, полковник?
- Мозг!
- Мозг! О, это очень интересно! Прошу, рассказывайте дальше! - уселся
Пфейфер поудобнее в кресло и вдруг шлепнул жирными ладонями по
подлокотникам. - Постойте! В юности я читал фантастический роман. Названия
не помню. Написал его, кажется, англичанин, а содержание такое. Какой-то
полусумасшедший доктор переделывал зверей, самых различных. Он фабриковал
звериных людей.
- "Остров доктора Моро"? - улыбнулся холодно Батьянов.
- Да, да, "Остров доктора Моро"! - обрадованно всплеснул руками
Пфейфер. - Вы тоже, оказывается, читали этот нелепый роман?
- Нелепый? А что именно в нем нелепого?
Лицо Пфейфера стало строгим, деловым:
- А какая цель выпуска этой продукции? Как, где можно использовать
звериных людей? Разве что показывать в зверинце или цирке. Но это грошовый
бизнес. У этого Моро мозги были закручены не в ту сторону. Выдумал какую-то
нелепость. Он не делец, вот что я скажу!
- Да, не делец, - тихо произнес полковник. - И Пьер был не делец.
Дельцы мы с вами, Пфейфер!.. А вы помните в этом романе жуткие страницы, где
один из героев слышит отчаянные вопли пумы, оперируемой доктором Моро? Будто
страдание всего мира звучало в этих кошмарных криках! И не думаете ли вы,
что и я переделываю обезьян с такими же муками для несчастных зверей? Долблю
им черепную коробку, вырезаю мозг или еще что-нибудь в этом роде? Нет, нет и
нет! Мои обезьяны чувствуют только укол медицинской иглы.
Батьянов говорил ровным, бесстрастным тоном, полузакрыв устало глаза.
- Открытие моего друга тем удивительнее, что он сумел снять, разрушить
защитные функции живого организма, сломать так называемый
гемато-энцефалический барьер, ограждающий мозг, его входные ворота. И
одновременно вмешаться в жизнь и работу головного мозга, в его химические
процессы. Великий, гениальный ум! И глупая, бессмысленная смерть от желтой
лихорадки!..
Батьянов помолчал, опустив скорбно голову.
- Все так просто в открытии Пьера, - снова заговорил полковник. -
Затылок обезьяны выбрит, смазан йодом. Тонкая и длинная игла шприца,
проколов кожу, дошла до желудочков мозга. Сильный нажим на поршень!
Ничтожная капля жидкости, состав которой знал только один Пьер, а теперь
знаю один я, впрыснута в мозг, смешалась с мозговой жидкостью. И все! Дело
сделано! - торжествующе крикнул Батьянов.
- Что сделано? - шепотом спросил Пфейфер.
- Мозг обезьяны очищен от всех наслоений прожитой жизни, от звериных
рефлексов, привычек, инстинктов, желаний. Теперь мозг обезьяны tabula rasa -
чистый лист. У обезьяны не сохранилось никаких воспоминаний о том, кем она
была раньше. Впрочем, вспомнить о своем зверином прошлом она может, но
только при условии... Однако это совсем другая тема, и сейчас она нас не
интересует. А теперь мы можем на этом чистом листе написать многое нужное
нам, мы можем не дрессировать обезьян, как думали вы, а приучать их к тем
действиям, которые нам нужны. И обезьяны удивительно быстро схватывают,
подражают, воспринимают все то, чему мы их учим.