"Е.Зубарев. 2012 Хроники смутного времени" - читать интересную книгу автора

Игорь вернулся к машине, открыл багажник и вытащил оттуда пластиковую
канистру с водой. Передавая мне воду, он брезгливо морщил нос и показывал
пальцем, куда мне следует отойти от его "девятки" на время омовения.
Я не стал спорить, потому что знал: моя брезгливость и чувствительность
к запахам это просто ничто по сравнению с обонятельными рецепторами капитана
Минина. У него на этой почве даже невроз был. Скажем, после любого
рукопожатия Палыч совершенно явным образом нервничал и успокаивался, лишь
изыскав возможность вымыть руки с мылом. Женщин себе он тоже выбирал по
запаху, и горе было той, что накануне свидания вкусила блюда с ччесноком или
дышала перегаром. Он расставался с такими неромантичнымн особами немедленно.
Даже если встреча проходила на пороге его собственной квартиры, Он просто
захлопывал дверь перед носителем мерзкого запаха и уходил в ванную комнату -
мыться.
Разумеется, женат он не был - ведь тогда ему пришлось бы с утра до
вечера терпеть присутствие посторонних запахов в собственном доме. Это, даже
при феноменальной выдержке Палыча, было решительно невозможно.
Про собак, кошек, детей, волнистых попугайчиков рассказывать или сами
уже все поняли?..
Короче говоря, я мыл туфли весьма тщательно, ибо рассчитывал вернуться
домой на машине Минина. Он тоже предполагал нечто подобное, поскольку стоял
рядом и внимательно наблюдал за процедурой омовения, изредка указывая- на
какую-нибудь допущенную мной небрежность.
Я извел все двадцать литров воды, и только тогда Па-лыч забрал у меня
канистру, бросив ее на задние сиденья, чтобы снова не возиться с багажником.
- Ты к Валерке? - спросил он, когда мы вместе вошли в подъезд.- Я тоже.
У меня к нему дело. К тебе, кстати, тоже... - Он смерил меня задумчивым
взглядом, для чего даже остановился на мгновение.
У Валеры было накурено и тесно. Несколько оперов сидели вокруг
небольшого стола, до краев заваленного ржавыми винтовками, пистолетами и
тому подобными интересными предметами, и составляли опись, по очереди
выкрикивая приметы стволов невысокому крепышу с листком бумаги в руках.
В двух углах помещения шел одновременный допрос двух испуганных юношей
лет двадцати. В третьем углу мы увидели Валеру - он стоял, уперев руки в
бока, и орал, надсаживаясь, на коренастого небритого мужика, сидевшего на
корточках спиной к стене. Лицо у мужика было разбито, и, когда он снова
развел руками в ответ на яростный выкрик Валеры, я увидел, чем разбивали
лица в этом доме - Валера раздраженно поправил сползающие очки с толстенными
линзами и без замаха влепил правым ботинком прямо в челюсть небритому
мужику. Мужик охнул и закрылся руками.
- Командир, че ты торкаешь? Че ты меня торкаешь...- скулил он,
затравленно поглядывая из-под скрещенных ладоней на Валеру.
- Я тебя сейчас так торкну, сука, что ты, блядь, вообще забудешь
великий и могучий,- пообещал Валера, яростно сопя на него сверху вниз.
С Валерой, как и с Палычем, я познакомился при крайне неприятных для
себя обстоятельствах - меня ограбили на радиорынке, где я,
студент-первокурсник, подрабатывал перепродажей всякой электронной еруи- ;
ды. Ограбили меня вечером - забрали остатки нехит- I рого товара и
выпотрошили все карманы. Но самое не- ь приятное - отдубасили при этом так,
что очухался я в больнице. Причем только на четвертый день, не помня даже
своего имени.