"Е.Зубарев. 2012 Хроники смутного времени" - читать интересную книгу автора

Кокетство в соче-ании с подобной внешностью воспринимается только к
попрошайничество, а я принципиально никогда не даю ни нищим телесно, ни
убогим душой.
нового затылка до угрожающе краснеющей груди, видимой сквозь небрежно
распахнутую гимнастерку.
Я тоже смотрел на него без особой радости, но и ненависти у себя на
удивление не обнаружил. Хотя бывали времена, когда я совсем по-другому
представлял себе это прощание. В моих фантазиях фигурировали окровавленные
бейсбольные биты, холодная сталь армейского штык-ножа или просто удары ногой
прямо в квадратную челюсть майора...
Но сейчас я был спокоен и уверен в себе. Поэтому я всего лишь послал
майору воздушный поцелуй, развернулся и пошел стучать каблуками по щербатому
асфальту к воротам КПП.
На мой прощальный жест батальон ответил дружным смехом, в котором
как-то особенно жалко и потерянно звучала тупая брань комбата.
На КПП вообще никого не оказалось, так что автоматические ворота мне
пришлось откатывать руками. Но | это были приятные усилия, настолько
приятные, что, 1 выйдя наружу, я с минуту покатал ворота туда-сюда по J
направляющим и только потом закрыл их окончательно. |
Степной ветер еще раз кольнул меня своим дыханием, а куст перекати-поля
указал направление движения прямо по шоссе, где через каких-то двадцать
километров меня ждал аэропорт унылого городишки под названием Элиста.
Я готов был бы пройти эти километры даже пешком, но от подобной жертвы
меня оградил Коля-калмык, на \ время дембельской недели круглосуточно
дежуривший ; у ворот части на своем тарантасе.
Любопытно, что вызвать такси до аэропорта в этом нищем краю стоило
всего сотню рублей, а услуги Коли ! обходились втрое дороже, но никто из
дембелей не мелочился - похоже, это незатейливое вымогательство
воспринималось как неизбывная дань степному ханству, привычная, понятная и
даже исторически объяснимая.
Поэтому я сделал серьезное лицо, достал пятисотенную купюру и, вложив
ее в военный билет, снова протянул его портье.
Она тоже погасила улыбку, по-деловому выудила купюру, не постеснявшись
изучить ее на свет, потом спрятала в карман фирменной курточки, после чего
сухим, равнодушным голосом сказала:
- Сутки - двести пятьдесят рублей. Если можно,дайте без сдачи.
Я снова достал деньги и дал ей две с половиной сотни без сдачи, а она
вписала меня в какую-то засаленную амбарную книгу и выдала ключ.
Потом женщина с некоторым колебанием выложила на стойку мой военный
билет.
Вообще-то мы документы возвращаем только после осмотра комнаты... -
сказала она извиняющимся тоном.- Но у вас самолет на Петербург может
прилететь в любой момент. А ночью здесь будет закрыто.
Я молча смотрел на нее, ожидая вердикта.
- Берите,- наконец махнула она рукой.- Только постарайтесь, пожалуйста,
не воровать наши полотенца и вешалки для брюк.
Я забрал со стойки свой военный билет и спросил на прощание:
- А как вы угадали, что я лечу в Питер?
- Так ведь в военном билете написано: Антон Пожарский, призван
Петроградским райвоенкоматом города Санкт-Петербурга,- на память