"Борис Зотов. Каяла" - читать интересную книгу автора

оружия! - теперь уже осерчал старший сержант.
- Какая порча - это князь свой меч пробовал! А это? - Пересветов показал
на вспухший рубец на шее от аркана. - Я, между прочим, вешаться не
собирался. Я в плен попал. Это меня на аркане тащили Отнякин и Халд... а
черт, нет, Чурило со Швецом.
- Хватит путать меня! Хоть я в институтах не учился, кое-что понимаю, -
мрачно и резко оборвал его Рыженков, - чего не может быть, того не бывает.
- Я не путаю: невозможно, невероятно, но факт! - про анамнезис Андриан
умолчал. - А вот еще - на кургане баба, там должен быть свежий след от пули,
откол, понимаете? Если я брежу, откуда знаю про это? Поднимитесь, проверьте.
- А точно, - широко раскрыл глаза Рыженков, - было - долбануло по бабе. Я
еще удивился: ни выстрелов, ни разрывов, а от валуна - искры веером!
- А стрелял я, понимаете ли, из двенадцатого века, хотя это и странно, -
торжествуя, Пересветов щелкнул затвором и выбросил стреляную гильзу, - вот!
В глазах старшего сержанта вдруг загорелось теплое понимание и
сочувствие.
- Ловко, - нетерпеливо повел головой Рыженков, - так что там с князем-то?
Запомню на всякий случай. Чем черт не шутит, Все может быть. Только
покороче.
Грохот сражения нарастал, слова будто попадали в вату. Пересветов
облизнул сухие губы, оглядываясь на желтоватую завесу пыли на южной стороне
небосклона.
- Главное из рассказа северского князя я понял так. Игорь со Святославом
не вполне доверяли друг другу. Святослав божился идти на половцев "на все
лето", но вместо этого чужими руками расчищал торговые пути по Днепру. А в
половецкую глубинку - ни шагу. Мог он, понимаете, мог освободить Тмутаракань
- вернуть ее Руси. Но Святослав посылал отряды громить вежи половецкие на
юг, вдоль Днепра, а не к Дону.
- Зачем ему это было нужно? - со слабым интересом спросил Рыженков,
ковыряя носком сапога рыхлую землю.
- У него был свой расчет, свой интерес. Если бы русские совместными
усилиями очистили от половцев все Приазовье, то Тмутаракань отошла бы не к
Святославу, а к Игорю! Это была его законная "дедина": дед Игоря - Олег,
прозванный Гориславичем. В 1097 году решением съезда князей в Любече
Тмутаракань была закреплена за Олегом Гориславичем и его потомством.
Святослав не хотел усиления Игоря, своего политического соперника. Ведь в
случае полного разгрома половцев вновь открывался прямой торговый путь из
Новгород-Северского в Тмутаракань и дальше на восток, а это подняло бы
значение княжеств, соперничающих с Киевом. Киевляне душили торговлю других
княжеств, не давая им выхода к Днепру.
- Ясно, политика, - покрутил головой Рыженков. - Киевский этот Святослав
по отношению к Игорю, стало быть, вел себя как собака на сене - сам не гам и
другому не дам.
- Как раз Святослав хотел "гам": в летописи под 1194 годом есть
прелюбопытнейшая запись, из которой видно, что Святослав грозился идти
войной против рязанских князей. Причина - те высказали притязания на
некоторые волости тмутараканские. Значит, Святослав имел нелады со всеми,
кто имел виды на Тмутараканское княжество.
- Эх, - сказал Рыженков с досадой, - паны дерутся, у холопов чубы трещат.
Ну, что там еще? Давай, только короче, короче, Пересветов, не тяни кота за