"Борис Зотов. Каяла" - читать интересную книгу автора

срамом воротиться, не знавши поля. Смерть в бою - слава, а на позор я не
пойду! Будь что будет!
- Князь, - умоляюще прижал к груди руки Пересветов, - мне, нам нужно
знать, как было дело, почему ты не пошел на половцев со Святославом, великим
князем киевским? Ведь тебя некоторые чуть ли не предателем Руси считают, да
ведь ты и раньше с Кончаком в одной лодке сидел.
Князь рывком отдернул дергающееся лицо.
Туча, которая плавала над горизонтом, развалилась надвое, и ударило
ослепительное солнце. Доспехи князя и его золотой шлем вспыхнули режущим
блеском.
- Нелепо лукавить, - успокаиваясь и становясь печальным, сказал Игорю", -
я объясню все. Смотри: вот плакун-трава. Это слезы богородицы; может,
степные травы донесут до потомков и наши слезы, и нашу кровь. Не ездить мне
у Святославова стремени и не быть у него подручным. Скажу, почему...
Пересветов сделал шаг вперед и затуживший князь исчез. Рядом стоял только
Отнякин, коего секунду назад здесь не было и быть не могло. На нем увидел
студент синие, запачканные землей шаровары и обычные "кирзачи"; холщовые же
порты и рубаху двенадцатого века будто ветром сдуло. И этот современный
Отнякин должен был сидеть сейчас впереди, в окопе, а не у коноводов
сшиваться.
- Заповедь: ближе к кухне и дальше от начальства, - угадав вопрос,
объяснил свое появление Отнякин.
Андриан огляделся. Все было на месте, оседланные лошади стояли, как и
прежде, шестерками, только тревожнее фыркали и нюхали пороховой южный ветер,
вытягивая шеи. Не приснился ли двенадцатый век?! Нет, в ушах еще звучал
рассказ князя, а ствол карабина, который Андриан тут же пощупал, еще хранил
тепло выстрела. Ему вспомнилась странная летописная строка о поимке
"басурманина", умевшего стрелять огнем задолго до появления пороха в Европе.
Может быть, это весточка о нем самом?.. Прошлое и настоящее, смешавшись,
единым вихрем закружилось в голове Пересветова. Он сделал случайный шаг
назад - и лошади опять исчезли, мгновенно пропали, словно остались по другую
сторону высокой зеркальной стены. Кругом была ковыльная степь. Отнякин стоял
там же, на прежнем месте, только снова в одежде двенадцатого века и с
белесыми лохмами почти до самых глаз.
"Я вернулся каким-то образом в 1185 год, видимо, где-то здесь раздел
эпох, временная аномалия, - лихорадочно соображал студент, стремясь не
сбиться, - нужно, раз я уже и в летопись попал, как-то предотвратить беду,
нависшую над Игоревым войском. Убедить князя, доказать, помочь ему. Или все,
что со мной происходит, лишь обычный психический сдвиг?"
Шальная мысль о князе показалась Андриану более чем резонной: если вместо
поражения в мае Игорь добьется победы - ход русской истории может стать
другим. Русь овладеет Полем, усилится Тмутараканью, торговлею с Востоком.
Таинственные, упоминаемые только в "Слове" "хинови" повезут в Европу
китайский бело-синий фарфор через русские земли, а это прибыль. В
воображении студента создавалось обширное, сильное государство от Кавказа до
северных морей. С таким Батыю не совладать! Отразив нашествие кочевых орд,
Русь расцветет, украсятся ремеслами, науками, литературой...
- Князя хочешь увидеть? Нас решил продать? - во второй раз каким-то чудом
перехватил Отнякин мысль Пересветова и, уловив его движение, заступил путь.
- Не выйдет!