"Борис Зотов. Каяла" - читать интересную книгу автора

виднее, где вам служить. Как Пересветов мыслит?
Пересветов, продолжая тереть мелким песком железное стремя, высказал уже
продуманное за время кавалерийской службы:
- Главное для кавалериста - преодолеть страх перед лошадью. Даже
добронравная лошадь может испортиться, если не подавлять ее. Почувствует она
неуверенность всадника - и все. Животное сильное, намного сильнее своего
хозяина. Зверь! А зверь всегда остается зверем, от него чего хочешь можно
ожидать.
- Уже теплее, - весело сказал Рыженков, - вот оно, образование-то...
Только длинно и вбок немного. А я скажу проще, но в лоб, без кривотолков:
характер. Характер нужен! Все! Продолжим чистку. Драить, драить стремена
так, чтобы у мухи глаз лопнул - до блеска!
Прав был насчет характера Рыженков - в этом Пересветов вскоре убедился.
Когда эскадрон более или менее подтянулся к уровню боевой единицы, его
подняли по тревоге и бросили в учебно-боевой поход.
Полк шел сперва по осенним скошенным полям, потом начались возвышенности
и кое-где радостный для глаза северянина лес. За переход покрывали
километров по восемьдесят, и они гнули кавалеристов к земле крепко. На
берегу Сенгилеевского озера - очень большого, синяя вода которого с низким
морским гулом лизала голый желтый берег, Пересветов ощутил вдруг полную
свободу и легкость езды и острое удовольствие от этого. "А ведь я стал
настоящим конником", - радостно подумал он.

...Солнце пригревало уже ощутимо, и стало сильней клонить в сон. "Сейчас
немцы прилетят", - подумал Пересветов, оглядываясь в поисках подручного
маскировочного материала и видя на сыроватом с прозеленью дне балки лишь
детски-наивный голубой цвет вероники да белые зонтики купыря. Потянуло
дымком и борщом.
Вдруг издали послышалось утробное завывание авиационных моторов: немецких
моторов, это уже кавалеристы знали - наши гудели иначе и ровней.
- Воздух! - разноголосо командовали дневальные в балке. Халдеев деловито
щелкнул затвором. Вой на западе нарастал.
- Хейнкели, двенадцать штук! - выкрикнул нервно Отнякин, -
разворачиваются над рощей - пошло-поехало!
Лошади захрапели, одна из них почти села, натягивая повод. Земля под
ногами Пересветова как бы провалилась, и тут же его толкнуло вверх. С обрыва
посыпались комки, и только после этого донеслись тугие разрывы. Удерживая
лошадей. Пересветов несколько отошел от обрывистого края к середине балки и
увидел самолеты, с воем делающие виражи над степью. Роща - та самая,
приютившая в прошлом году студенческую экспедицию, - вся была в пляске
разрывов.
Пересветов боялся только одного - не управиться с лошадьми. Может
обезуметь от страха, оборвать повод. Убегут - трибунала не миновать.
Конь - чуткое животное, он улавливает все оттенки состояния человека:
трусить, терять самообладание нельзя ни на секунду. Храпя и выкатывая глаза
лошади все же оставались на месте, не несли. На лбу Пересветова выступил
пот.
Разрывы в роще прекратились, но один самолет, отколовшись от группы,
повернул прямо к балке.
- Воздух! - завопил Отнякин.