"А.Л.Зорин. Чувственная европеизация русского дворянства ХIХ века " - читать интересную книгу автора

собачкой...

Стерн, конечно, был полон иронии, но не все его подражатели чувствовали
эту иронию, многие, приняв, так сказать, его довольно тонкую иронию
принимали за чистую монету. Да, это в данном случае не так важно.

И вот, Мартынов пишет: "Дети, для нравственной вашей жизни довольно
только чувствовать, поражаться, ищите трогательных явлений, принудите себя
быть оных свидетелями. Не знаю почему, но я нахожу больших уроков для себя в
бедной и помешенной Марии, сидящей под ивой с милою Сильвио, нежели во всех
с важным видом произнесенных правилах". То есть, можно наставлять, можно
читать моральные наставления, но больше уроков для сердца в картине, в
чувствительной картине, которая то ли описана великим писателем, то ли
увидена в жизни.

Мария из этого фрагмента, она одновременно и героиня "Сентиментального
путешествия" и символическое воплощение всех несчастных, и реально
страдающая девушка, с которой можно столкнуться во время путешествия.
Плакать над страницами Стерна и над судьбами страдальцев - это, по существу,
одно и то же, поскольку "Сентиментальное путешествие" представило читателю
публичный образ сострадания, позволило ему правильно переживать встречи с
несчастными.

Более такой сам по себе грубый и приземленный, но возвышенный
восприятием способ интерреализации литературных моделей. Тот же Андрей
Иванович Тургенев в том же самом "Дневнике", о котором я уже говорил,
описывает, как он ехал верхом на лошади по центру Москвы, по Кузнецкому
мосту 28-го августа 1799-го года. Москва отмечала православный праздник,
День усекновения главы Иоанна Крестителя.

Как написал потом Тургенев в своем дневнике, ну, чем сопровождается
крупный церковный праздник, что должно происходить в день крупного
церковного праздника?

- Крестный ход?

-Ну, что вы... Крестный ход только на Пасху. Вот, все пьяны, народ
гуляет, все , значит, все перепились...И что Тургенев отметил, что абсолютно
вне зависимости от пола, возраста и сословного статуса, дворяне, мещане,
обыватели, все, всех возрастов, все кругом абсолютно пьяны... Проезжая мимо
кабака на Кузнецком мосту, он стал свидетелем сцены, которая привлекла его
внимание. "Боже мой! Что я увидел... Оттуда вышла мерзкая, отвратительная
старуха, самое гадкое творение во всей природе. С ней была молодая девушка
лет 15-ти, которая шла и шаталась... Какой вид!... На лице девушки
изображались невинность и чистосердечность. В скобочках Тургенев, чтобы было
понятнее ему самому и читателю, вставляет французское слово "кондер". "Я
мало видел таких открытых, интересных физиономий. Старуха ее куда-то
толкала, и она шла как бы нехотя. Она имела любезное, доброе привлекательное
лицо, и в таком состоянии... Боже мой! Боже мой!.... Сердце мое
взволновалось. Я проклинал старуху. Не могу найти слово как назвать ее.