"В.Зорин(сост). Выше нас - одно море (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

косится. Он - консервный мастер и здорово играет на гитаре на слух. Всё
говорит, что ноты композиторы придумывают, чтобы больше денег зарабатывать.
И всё время говорит "соль-фасоль".
А однажды у себя в рубке играл я "Чакану". У дверей собралась целая
толпа - слушали. Второй штурман Слава чуть из-за этого не сбил курс судна:
всё бегал из рубки к моим дверям слушать музыку. А ты говорила, что народ не
понимает музыки. Правда, я об этом случае узнал позже, когда капитан
распекал штурмана. "А вы, - сказал он мне, - не отвлекайте народ от вахты.
Если хотите, мы устроим ваш концерт в кают-компании". Как будто я сам
напрашивался. Я просто играл, чтобы рука не отвыкла. Кстати, о руке: никогда
не думал, что постукивать ключом, или выбриком, - такая физическая нагрузка
для кисти.
Вот и все мои дела. Сейчас идем к Шпицбергену. Уже много дней нет рыбы.
Как встретим годовщину Октября? (Я перечитал эту фразу и подумал, что она
может тебе показаться прямо-таки газетной. Но это так - у нас на судне все
говорят об этом). До "плана" осталось нам добрать 30 тонн, а рыбы что-то
нет. Ищем.
Письмо моё в Мурманск привезёт РТ-157, с которым я только что имел
связь. Они "взяли план" и теперь "парадным ходом" идут домой.
Не присылай мне больше шерстяных носков.
Алик".
...Туман. Нос "Ташкента" зарывается в огромные пологие валы, которые
встают перед кораблём, как из небытия, и вздымают его к небу, похожему, на
молочный кисель. В иллюминаторе радиорубки то светит пустая белизна неба, то
бегут беспенные волны.
Пришёл капитан.
- С поисковиками была связь?
- Была.
- Ну что?
- Есть небольшая вспышка. Вроде окунь
- Свяжи-ка меня.
...Через десять минут нос траулера повернулся к северу.
Ах, какой это был косяк! Он медленно шёл к северу, вытянув на много
километров своё огромное тело. Шведы, датчане, норвежцы, поляки - суда всех
калибров, не выключая в тумане ревунов, шарили по дымящейся между льдинами
воде своими прожекторами, сцеплялись сетями, расцеплялись, ругались,
помогали друг другу. Это была удача, огромная удача! Вот уже десять часов
подряд на покрытой льдом палубе работает вся команда, идёт дым от лебедок,
пронзительно визжат ваера, а рыба всё идёт и идёт. Тонны её валятся на
палубу, команда стоит по пояс в рыбе.
На подвахту вышел Иван Сычёв. "Тяжёлое дело, - сказал он Алику, когда
тот попросился на палубу. - Не для тебя. Не для твоих... - он немного
помялся, - пальчиков. Лучше связь держи".
Десять часов команда стоит на подвахте. Десять часов Алик сидит за
ключом. Когда подошёл одиннадцатый час работы, в радиорубку прибежал
помполит. На бороде лед, глаза красные.
- Давай-ка, друг, на палубу какую-нибудь музыку! Народ еле на ногах
стоит!
- Какую музыку?
- Могучую какую-нибудь! Ну, быстро!