"Виталий Зорин. Карантин " - читать интересную книгу автора

раскорячившись, грохнулся на голый бетонный пол. Который, как известно, не
обладает мягкостью перины. Тем не менее костей Вадим не поломал, хотя
расшибся здорово.
Первой мыслью была дурацкая: "Не слишком ли много "провалов" за один
день?" Затем ее догнала не менее одиозная: "Как же я теперь мясо сайгака
понесу? Меня самого, наверное, тащить надо..."
Вадим пошевелился, и это движение отозвалось болью во всем теле. Болел
левый бок, ныла кисть правой руки, саднило оба колена, но больше всех
пострадал нос. Кровь из расквашенного носа сбегала на пол веселой струйкой.
Коробов со стоном перевернулся на спину и благодаря рюкзаку за плечами смог
запрокинуть голову. В таком положении минут через пять кровотечение
остановится и можно будет встать и осмотреться. Хорошо, что очки во время
падения слетели, а то от их осколков мог и глаз лишиться.
Осмотреться получилось раньше, чем встать Насколько понял Вадим, его
угораздило провалиться в подземный бункер, точнее - во входной тамбур
бункера. Хотя воздух в провале был насыщен плотными клубами пыли,
рассеянный свет из трещины в потолке все же позволил оценить обстановку.
Слева находился завал, и по крупным обломкам бетона Коробов догадался, что
его первоначальное представление о происхождении котлована у ворот базы
было неверным. Нет, не ракетную шахту там взорвали, а вход в подземелье.
Вероятно, от взрыва и появилась трещина в своде тамбура, в которую Вадима
угораздило провалиться. Справа, в полуметре от Коробова, высилась бетонная
стена с будто впечатанным в нее круглым огромным люком, чьи впечатляющие
размеры и тускло блестящая металлическая поверхность внушали уверенность в
его полной непробиваемости. Даже танком. А две другие стены были глухими.
Вот и все помещение. Три метра длины - от завала до люка, пять метров
ширины - между глухими стенами, и шесть-семь метров высоты. Каземат, одним
словом, поскольку выбраться из него не представлялось возможным. Это не
естественная воронка в степи с более-менее пологими склонами...
В пролом в потолке заглядывало солнце, тоненькой струйкой между
ощетинившейся острыми зубами порванной арматуры сыпалась пыль. А поперек
трещины там, наверху, лежала "тулка". Нет, чтобы наоборот: он - наверху, а
"тулка" - внизу...
В общем, веселенькая ситуация. Хоть пляши от радости. Теперь проблему,
как тащить на себе тушу сайгака, заменила проблема, как "вытащить" себя из
подземелья.
Вадим с кряхтеньем сел, потрогал нос, ощупал всего себя. Вроде бы цел.
Кровь из носа прекратила течь, а ушибы для взрослого мужчины почти всегда
были чем-то вроде награды. По крайней мере, это стопроцентно верно для
нашего дикого времени, которое осталось наверху и в которое, кровь из носу,
необходимо вернуться. Кровь из носу он уже "пустил", однако до возвращения
было все так же далеко.
Коробов встал на ноги, попробовал ходить. Вроде бы нормально. Дня
через два-три о таких ушибах можно и забыть. Просто повезло, что, когда
летел в провал, не поранился о торчащие прутья арматуры.
Однако от такого "везения" за три версты тянуло тухлятиной. Как в
анекдоте, когда партнер по преферансу рассуждает по поводу смерти своего
друга, умершего во время игры от разрыва сердца: "А если бы он пошел не с
трефы, а с бубны, было бы еще хуже!"
Первым решением, пришедшим в голову, было - сложить из обломков завала