"Валерий Золотухин "На Исток-речушку, к детству моему..." " - читать интересную книгу автора

бич раззмеил...
- Но, милок...
Фыркнул Гоголь... Неохота... Чует чертей...
А рядом вертихвостке Рыжке все равно, дернула постромки, но не тут-то
было стронуть.
- Пошел, милок! - покрепче голосу набрал председатель.
Ударил хвостом Гоголь, дескать, как знаешь, и зачавкал копытами...
Осторожно пошел, как по стеклу, дотрагиваясь еле. Но вот спружинился на миг
и прыгнул башкой к солнцу, в болото вонючее!
- Но, но! Пошел, милок! Айда, стервец!!!
По брюхо кони, хрипят, тонут... Вода в коробок просачивается... Вопят
ребятишки, воронье насмехается... Рвут кони вены свои и сухожилия!!!
Выпрыгнуть из трясины проклятой хотят!! Терзает постромки пристяжная Рыжка.
Рушит оглобли коренник Гоголь. Режет злобой горло председатель!


- Пошел, стервец, но!! Но!! Бич... Бич дай, раззява, чтоб тебе со всей
смородиной, будь она проклята! Вылазьте, прыгайте в грязь, сукины дети!
Коней решу - утоплю всех в этом болоте!.. Эй вы, сволочи дохлые!
Свистнул бич по лошадьим хребтам и мать зацепил, то ли случайно, то ли
в сердцах. Та голосит, причитает... Оттащила ребятишек, лица не видать - вся
в жиже, в вони, по шее кровушка змеится, может, и лошадиная.
Вовка орет:
- Папа, не надо бить маму... папа, не бей маму!..
Ванька трясется. Глаза как у бешеного чертенка - ему коней жалко:
- Не бей коней, не бей, не бей, не бей коней!..
- Замолчи, ублюдок! Засеку всех в кровь! - кричит отец, а сам постромки
рубит - освобождает Рыжку. Та совсем смирилась, по уши ушла почти и Гоголя
тянет. Освободил ее председатель, кинулся к задку коробка. Пружинится,
приноравливается Гоголь. Раскачивает коробок председатель. Даже воронье
затихло, глядя, как трудятся мужик и конь.
- Пошел, милок!!!
Выстрелил бич... Взвизгнул Ванька... Простонала мать... Ржанула
кобыла... Рванул изо всей силушки своей хорошей конь и победил.
Вытянули на ту сторону!.. Стал председатель убытки считать. Колесо к
чертям... оглобли пополам... постромки порублены, кони и дети одного цвета -
загнанного, замученного.
Только мать одна как ни в чем не бывало: умылась уж где-то и опять
солнышком сияет.
- Ну, слава нашим, перескочили... Теперь-то уж мы черта лысого без
смородины вернемся... - подмигивает ребятишкам.
Коней обтереть сеном, обсушиться маленько - дух перевести. Колесо,
оглобли наскоро вожжами перемотать, обматерить еще раз всех напоследок -
сердце освободить - и помаленьку...
- Пошел, милок.
Кони тронули.


Ермолай Сотников