"Эмиль Золя. Завоевание" - читать интересную книгу автора

приделы были загромождены стульями, которые двое сторожей с шумом
расставляли по местам. Штукатуры, стоя на лесах, перекликались между собой
под скрежет лопат, которыми они выравнивали стены. Церковь в таком виде
столь мало располагала к молитве, что Марта даже не перекрестилась. Она села
напротив часовни, где производился ремонт, между аббатом Фожа и архитектором
Льето, словно пришла к последнему в его рабочий кабинет за советом.
Беседа длилась более получаса. Архитектор проявил большую любезность;
по его мнению, не стоило строить новое здание для Приюта пресвятой девы, как
аббат называл задуманное учреждение. Это обошлось бы слишком дорого. Гораздо
выгоднее было приобрести уже готовое строение и приспособить его под приют.
Он тут же указал на здание одного бывшего пансиона в предместье, временно
занятое торговцем фуражом и сейчас объявленное к продаже. За какие-нибудь
несколько тысяч франков архитектор брался совершенно переделать этот
полуразрушенный дом; он даже обещал необыкновенные вещи: изящный вход,
просторные залы, двор, обсаженный деревьями. Марта и священник оживленно
занялись обсуждением подробностей, и их голоса громко звучали под гулкими
сводами церкви, между тем как архитектор Льето, желая дать им представление
о будущем здании, концом трости чертил на каменных плитах его фасад.
- Значит, решено, сударь, - сказала Марта, прощаясь с архитектором, -
вы нам составите небольшую смету, чтобы мы приблизительно знали, во что это
может обойтись... И пусть все это остается пока между нами, не правда ли?
Аббат: Фожа пошел проводить ее до двери. Когда они проходили мимо
главного алтаря, Марта, продолжавшая о чем-то оживленно говорить, вдруг с
изумлением заметила, что его нет подле нее. Оглянувшись, она увидела, что он
стоит на коленях, согнувшись вдвое, перед огромным распятием в тюлевом
чехле. Вид священника, выпачканного штукатуркой и так склонившегося, вызвал
у нее странное чувство. Она вспомнила, в каком месте находится, стала
тревожно осматриваться вокруг себя, старалась не так громко ступать. При
выходе аббат, сделавшийся очень серьезным, молча протянул ей палец,
омоченный святой водой. Она перекрестилась, охваченная смущением.
Двустворчатая дверь, обитая войлоком, затворилась за ней тихо, как бы с
глубоким вздохом.
Марта сразу отправилась к г-же де Кондамен. Ходьба по городским улицам,
на свежем воздухе, доставила ей большое удовольствие. Несколько визитов,
которые ей предстояло сделать, казались ей приятной прогулкой. Г-жа де
Кондамен встретила ее с выражением радостного удивления. Так редко видишь у
себя милейшую г-жу Муре! Узнав, в чем дело, она тотчас же заявила, что она в
восторге, что она готова на всякие жертвы. На ней было прелестное сиреневое
платье с бантиками из светлосерых лент. Она приняла Марту в будуаре,
разыгрывая из себя парижанку, попавшую в ссылку в провинцию.
- Как это хорошо с вашей стороны, что вы не забыли обо мне! - говорила
она, пожимая руку Марте. - Кому же прийти на помощь этим бедным девушкам,
если не нам, хотя нас и упрекают, что мы своей роскошью подаем им дурные
примеры?.. Просто ужас охватывает при мысли, что эти дети подвержены таким
гадким порокам! Я чуть не заболела, узнав об этом... Я всецело в вашем
распоряжении.
Когда Марта сообщила, что ее мать не может войти в состав комитета,
рвение г-жи де Кондамен возросло.
- Как жаль, что она так занята, - с чуть заметной иронией в голосе
проговорила она. - Она была бы нам крайне полезна... Но что поделаешь? Мы,