"Г.А.Знаменский. Свидетельства о умерших, о бессмертии души и о загробной жизни " - читать интересную книгу автора

Был он честности идеальной, кротости безмерной и любви истинно
христианской. Бог не даровал ему детей, жил он с женой, братом и
племянником. Никто никогда не видал его и минуты без труда и, Богу ведомо,
что он всегда же творил и умную молитву. Видом он был похож на святого
старца Серафима Саровского, в год канонизации которого и умер.
Никаких спиртных напитков и табака он не употреблял и других всегда
кротко "карал" за нетрезвость и трубку. Даже когда принимал Святые Тайны, и
то запивал чистою водою. Служил я с ним уже в последние годы его жизни, но
все люди говорили, что знают дедушку Гавриила, трезвенником, сколько помнят.
Несколько раз я расспрашивал его, почему он такой строгий трезвенник,
что, быв в болезни, и врача не послушал, и пил ли когда вино; дедушка
отнекивался и заговаривал о другом. За год до его кончины ехали мы вместе с
ним в город (он положил небольшую сумму денег вечным вкладом на нужды церкви
и свое поминовение). Обыкновенно молчаливый, дедушка на этот раз был очень
словоохотлив и много рассказывал о Святой Земле и Афоне, где он заболел и
прожил с месяц. Поразило его, трезвенника, там очень то, что при каждой
трапезе всем дают вина, и ему давали... "А мне не можно..."
Вот тут-то я и упросил дедушку рассказать, почему ему нельзя даже и
малой чары слабого вина с водой выпить.
"Был я один сын у отца, всего у нас было вдоволь. Родители мои учили
меня уму-разуму и воли мне не давали. Но, известно, наробоцкое дело:
собираются на вечерки, нанимают музыку, пьют водку, а на водку, да на
гостинцы девчатам, воруют у батек всякое збожье (зерно). Был и я такой, и
хотя батько и карал меня, но я все изворачивался, а с нашего дома можно было
долго тянуть и ничего незаметно. Повадился я на вечерки, да на вечерках и
стал втягиваться: без водки и скучно мне стало. А тут отец помер. Своя воля
стала, матери не слушался. Женила меня мать, думала исправлюсь, а я пропащий
стал совсем человек, и пропал бы, если бы Господь не оглянулся на меня.
Случилось, повез я раз в город продавать воз муки. Продав, выпил там
добре, ехал домой с приятелями и дорогой тоже все пил.
Как приехали домой, не помню. Вот, батюшка, есть люди, что не верят,
что будут вечные муки, вечный огонь, что ада нет, а я, окаянный, уже мучился
на этом свете вечными муками огненными и каждую минуту про это помню, хотя
это и было давно.
Проснулся я и вижу, что кругом огонь, чую, что связан, ни руками, ни
ногами не двигну, да стоят кругом меня... (он никогда не называл имени
бесовского и при этом всегда крестился) и жгут они меня огнем, да не таким,
как на земле, этот можно стерпеть, а лютейшим. Да так же больно, да так же
горячо (чуть не с плачем говорил он), как сейчас это было, а ведь уже больше
пятидесяти лет прошло, как был я в муках, а как бы в эту ночь они были! А
огонь-то лютый, а жгут меня и палят, а сами-то... и сказать нельзя!,.
Спаситель мой! Матерь Божия! Взмолился я тут, а мучению и конца нет.
Думалось, что уже целый век прошел, а всего-то мучился я один час. Видно,
Господь наказал меня для вразумления, да помиловал.
Вдруг сразу все пропало, чую, что развязались руки и ноги, я повернулся
и вижу: пред образами горит лампадка (дело было на самое Успенье), и на
коленях стоит мать моя, и слезно молится. Вот тут-то я и вспомнил и понял,
что правильно сказано: "Материнская молитва со дна моря поднимает". И меня
молитва матери вызволила из адских мук.
Поднялся я здоров, как будто и хмельного в рот не брал. Мать