"Анатолий Знаменский. Завещанная река " - читать интересную книгу автора

- К рассвету, гляди, тут будут. Хотят невзначай взять всех!
- Ну, это мы поглядим. Василий, дозоры на три версты, чтобы кругом
были! Мигом!
И оглянулся на Мишку Сазонова:
- Со мной останешься?
- Само собой, атаман. Куда мне?
- Ну так беги по балаганам, созывай ко мне казаков, какие тут есть,
говорить надобно. Дело не шуточное.
Он еще придержал Мишку у двери, погрозил плетью:
- Гляди, ежели что не так, на оглобле повешу!
- Истинный Христос, все верно!
- Ну, с богом!
А на дворе совсем уже побелело. Под каблуком мягко поддался и хрустнул
первый, нестойкий снежок.
"И верно сказано, что первая пороша - не санный путь..." - подумал
Кондрат, оглядывая шумный, всполошившийся лагерь.
Вокруг костров двигались и гомонили, поднимали сонных, кидали дрова и
недогоревшие головни в огонь. В небо взлетали столбы искр, а навстречу
срывало пригоршнями колючий снежок.
Какой-то хилый мужичонка из приблудных гультяев у ближнего костра
старательно перематывал толстые онучи, сучил локтями. Новые лапти из
пеньковых очесок с длинными оборками лежали рядом.
- Что, ногу облегчаешь, бедолага? - спросил на ходу Кондратий.
Мужичок испуганно поднял бороду.
- Да ведь оно как говорится, атаман. Вперед ли, назад - а бечь!
- Ныне будем токо вперед! Пики и сабли точить! - приказал Булавин и
пошел дальше.
"От этих толку мало будет, на казачков вся надежа..." - мелькнуло в
голове.
Пока он обходил шумный бивак, совсем развиднело и метель утихла. В
избушке ждали его казаки. Они стояли толпой, подпирая шапками низкий потолок
и обхватную матицу у печки, а за столом, в переднем углу, сидели есаулы
Семен Драный и Степка Ананьин. Увидя Булавина, оба поднялись, освободив
место.
Булавин гневно швырнул баранью шапку в угол.
- Слыхали, атаманы-молодцы? - он прошел за стол, под образа. - Предал
нас пес Лунька. Чего думать будем?
Драный вздохнул громко, а Степка Ананьин глазами забегал, начал
ковырять ногтем сучок в столешнице. Гомон прошел по избе, будто ветром
ненастным дунуло.
А потом тишина мертвая наступила, и снова вздохнул Семен Драный.
- Так чего думать будем, казаки? - повторил Кондрат.
- Думай не думай, а сечи не миновать, - сказал Драный.
- Много их... - покосился на пустое оконце Ананьин.
- Много... - отозвались у порога.
К столу протиснулся Фомка Окунев, атаман сожженного Шульгин-городка.
Уставил на Кондрата черные зрачки, спросил хмуро:
- Как же вы такое дело заваривали, не договорясь?
Мою станицу пожег боярин, мы ему суд праведный учинили. Но мыслимое ли
дело, казак на казака пойдет? На Черкасск руку подымать!