"Анатолий Знаменский. Завещанная река " - читать интересную книгу автора

Знал Илюха в каждом деле два выхода, но третьего-то не было. Знал,
каков человек Кондрашка Булавин в ночном бою. Да и беглые валили к нему
гужом, сила его росла от часа к часу...
А вдруг осилил бы он Луньку Максимова еще в тот раз да вошел в Черкасск
с победой?
Нет, иного выхода у Ильи не было...

8

Булавин управился в одну ночь.
Шульгин-городок, сожженный дотла воеводой князем Долгоруким, еще
дымился головешками на осеннем, пронизывающем ветру, а сам воевода и
стрельцы его в ту ночь куда-то пропали бесследно, хотя было их без малого
тыща голов. И если бы не крикливое воронье, что с зарею начало кружиться в
верховье ближнего оврага, заросшего диким кустарником, то и вовсе никто бы
следов не нашел...
Кондратий велел погрузить пищали, и бердыши, и все стрелецкое имущество
на колесные телеги и вьюки и отправить в потайное место близ Бахмутских
солеварен, дабы оружия этого в Черкасске никто не усмотрел и не наболтал
лишнего. Новопришлым гультяям атаман приказал расходиться по городкам и
станицам, заметать следы. Сам же заперся в уцелевшей окраинной хате
(говорят, князь Долгорукий оставил ее в целости, не пожег, чтобы на обратном
пути было где переночевать) и начал составлять отписку атаману Максимову.
Грамоту Кондратий знал, но дело на этот раз было невозможно трудное:
составить отписку так, чтобы чужой человек, завладавший ею по какому-нибудь
непредвиденному случаю, ничего бы в ней не понял. И написал тако:
"...От Кондратия Булавина в Черкасской атаманам-молодцам Лукьяну
Васильевичу, Илье Григорьевичу и Василию Поздееву с товарищи.
Ради того, чтоб войско наше прибывало, чтоб стоять нам всем вкупе за
дом Пресвятые богородицы, за истинную христианскую веру и за благочестивого
государя, порешили мы с вами заварить чистой соли, дабы соль ту сбывать. И
пусть будет ведомо вам, атаманы-молодцы, что мы с товарищи все исполнили,
как велено было нам, и соль вышла белая, как снег, на продажу. А посля того
дела я всех работных гультяев отослал с миром и велел вдругорять им на Дон
не ходить, дабы не гневить государя... А соль у меня вся сложена в укромное
место у Бахмутской..."
Кондратий задумался, стал покусывать мягкое охвостье гусиного пера,
посматривал в окошко с разорванным бычьим пузырем заместо казенной и
дорогостоящей слюды. В окошко дуло, ветер был острый, как перед снегом.
Гультяи что-то не спешили расходиться. Жгли костры, жарили баранов,
чистили ружья и точили сабли. Молодые бурлаки из окрестных городков
собрались купно, под стенкой хаты, придумывали новую песню-побывальщину, как
бывало во всяком походе.
Ветер заносил в сквозное оконце старинный запев:


Ой да, на заре-то было ранней, утренней,
На заре то было, вот, да на зорюшке,
Собирались они, все донские казачки,
Ой да, собирались они во единый круг,