"Роман Злотников. Орел взмывает ввысь ("Царь Федор" #3)" - читать интересную книгу автора

-..А к нам оне относятся не шибко уважно. Один Оксеншерна нас за
опасных врагов считал. Но стар он уже. Того и гляди преставится. А королеве
Кристине и Карлу Густаву Пфальцскому слава свейского оружия в Тридцатилетней
немецкой войне глаза застит. Да и купцы свейские их обоих вельми
подзуживают. Наша балтийская торговлишка им совсем поперек горла стоит. Так
что надобно ожидать, что, как только Оксеншерна преставится, оне нам тут же
пошлины-то и подымут. А может, и раньше сие произойдет. Сразу по коронации
Карла Густава. Ну а мы такого стерпеть никак не сможем. И опять же рижская
замятия.
Я повернулся к Беклемишеву:
- Чуешь, откуда ветер дует?
- Точно так, государь, - расплываясь в улыбке, отозвался генерал.
Вот еще один воитель на мою голову. Впрочем, оно и к лучшему. Сейчас
решить вопрос об окончательном выходе на побережье Балтики лучше всего.
Шведы к войне не готовы, поляки сами начнут к нам в союзники проситься, хотя
от них толку чуть, ну да какой-никакой, а будет. А датчане уже лет двадцать
нас к себе в союзники против шведов затягивают. Так что можно одним
выстрелом сразу двух зайцев убить - и моей старшенькой, Ленке, коя сейчас в
датских королевах числится, любви и уважения подданных прибавить, и решить
наконец вопрос с Зундской пошлиной[8]. А то что-то она слишком дорого стала
мне обходиться...
- А не испужаются свей с нами воевать-то? - снова развернулся я к главе
Посольского приказа.
Но ответил мне не он, а Пошибов:
- Это навряд ли, государь. То есть в шибкую войну с нами они
ввязываться не осмелятся. А вот этак, вроде слегка поучить, - глава моей
секретной службы еле заметно усмехнулся, - вполне захотят. Карл Густав
считает, что зазря Густав Адольф русского медведя совсем за озера, реки и
болота не загнал, а только лишь пригрозил.
Мы с Качумасовым обменялись улыбками, потому как в таком мнении и
Кристины, и Карла Густава была не только их, но еще и моя с главой моего
Посольского приказа вина. Еще пять лет назад всем моим агентам при иноземных
дворах, где бы они ни находились, велено было, едва только завидев на
горизонте кого из шведов, тут же вступать с ними в разговор, в коем
непременно упомянуть о том, какой грозный и великий полководец был покойный
батюшка королевы Кристины и какой мудрый русский царь, заключивший с ним
самое первое "сердечное согласие". Не вызывало сомнений, что большая часть
таких разговоров непременно была донесена до тех или иных августейших ушей и
явно подвигла их обладателей к мысли о том, что русские очень боятся шведов.
Я снова развернулся к Беклемишеву:
- Значится, так, генерал: торопиться не надо. У тебя еще не менее
восьми месяцев. До осени шведы все одно в войну не ввяжутся, так что собирай
полки с жилого и... жди главнокомандующего.
Генерал понимающе кивнул. А что тут было неясного? Понятно же, - кого я
имел в виду - Ваньку, своего старшенького. Он покамест торчал на Амуре, куда
я его заслал еще пять лет назад, но по первому снегу должен был двинуться в
обратный путь, оставив "на хозяйстве" моего среднего сына Данилу. Того я два
года назад, сразу после выпуска из той же пушкарской школы, отослал в
Уральскую вотчину, в коей у меня были сосредоточены самые продвинутые
технологии. Подальше от излишне любопытных глаз, так сказать... В Приамурье