"Роман Злотников. Арвендейл " - читать интересную книгу автора

лишь трус и тряпка. Облеченный властью НЕ ИМЕЕТ ПРАВА выказывать слабость и
отказываться от бремени ответственности. В этом герцог был твердо убежден.
Правда, иногда встречаются особо упрямые или тупые особи, на которых боль
оказывает не столь сильное воздействие, как на остальных, вроде сегодняшнего
монаха. Что ж, в этом случае стоит признать свою ошибку и выбросить ее из
головы, ведь никто, кроме богов, не может предвидеть будущее, а то, что боль
действует на ту или иную особь не так, как на остальных, невозможно
установить, пока не попробуешь. Тем более что какую-никакую информацию
вырвать у них все равно удается, и герцог сильно сомневался, что иные методы
с ТАКИМИ упрямцами были бы сколь-нибудь более эффективны. К тому же столь
упорные особи попадались чрезвычайно редко. Разве что один на сотню. Герцог
еще не набрал достаточного статистического материала, чтобы утверждать это с
необходимой точностью.
В этот момент кольцо, надетое на мизинец левой руки герцога, на
мгновение уменьшилось, чувствительно сжав палец. Это означало, что кто-то
пересек тонкую магическую паутинку, натянутую над последней ступенькой
лестницы, ведущей в его личные покои. Нет, пока пересечение этой паутинки
ничем не грозило посетителю, более того, тот, скорее всего, даже не заметил,
что прошел сквозь заклинание, но именно ПОКА, Если бы у герцога были
основания предполагать, что доступ к его кабинету могут получить некие
враждебные ему люди или иные существа, достаточно было сделать всего лишь
несколько движений пальцами, чтобы паутинка превратилась в этакий спусковой
рычаг арбалета. Другое заклинание, присоединенное к этому простенькому,
могло бы вмиг испепелить дерзкого, рискнувшего проникнуть в святая святых
замка, а если бы их было несколько, то досталось бы всем. Впрочем, у герцога
на этот случай было готово несколько заклинаний, например трехминутный
крохот. Противостоять на узкой винтовой лестнице этой твари с четырьмя
пастями, заполненными десятками острых саблевидных зубов, треть из которых
несла в себе яд, было почти невозможно. Из-за узости коридора, ведущего в
личные покои, развернуться она не могла, а трехминутный срок ее
существования служил гарантией того, что тварь, если слишком уж быстро
расправится с нападавшими, не ринется по лестнице вниз, в общедоступную (ну,
это только так называлось) часть замка и не наделает там бед, потому что ей
все равно, кого рвать в клочья.
В дверь тихо постучали. Герцог чуть сдвинул брови, и дверь плавно
отворилась. Посетитель вошел в кабинет и, изящным движением сняв шляпу с
головы, низко склонился перед герцогом. Герцог благосклонно кивнул.
- Рад тебя видеть, Беневьер. Есть ли новости?
- Да, мой лорд.
Тот, кого назвали Беневьером, выпрямился, с легкой улыбкой перехватил
шляпу под мышку, снял с шеи шнурок с ярко-алым камнем и протянул герцогу.
Герцог подставил ладонь, и камень лег в нее, будто кусочек драгоценных
брар-хухур, легендарных Слез гор, за каждую каплю которых, по преданию,
гномы тому, кто принесет их к подножию Подгорного трона, готовы были
отвалить золота десятикратно их весу. Впрочем, это были только легенды. Вот
уже несколько сотен лет никто не видел воочию никаких брар-хухур. Да и для
герцога этот камень был сейчас гораздо важнее любого брар-хухур.
- Как все прошло?
Улыбка Беневьера превратилась в презрительную усмешку.
- Ничего сложного. Сначала графу с дружиной пришлось отъехать в