"Роман Злотников. Арвендейл " - читать интересную книгу автора

их столь долгого отсутствия, но по его взгляду было видно, что он сильно
недоволен.
К осени Ругир решил, что Трои уже дозрел до легких спаррингов с
оружием. Первый же бой закончился тем, что взмыленный и запыхавшийся Трои
проводил тоскливым взглядом выбитый из его руки меч и шмякнулся на землю,
получив напоследок плашмя мечом по заднице. А поскольку к этому времени сам
Трои уже твердо решил для себя, что он самый лучший боец всех времен и
народов (ну еще бы, дядя Ругир все время говорит, что Трои - редкий молодец
и у него все получается), то его едва не прошибла слеза. Вечером, когда Трои
немного успокоился и перестал дуться, Ругир подозвал его к себе и,
усмехнувшись, спросил:
- Ну как, сильно расстроен?
- И чего вы меня все учили, если я до сих пор ничего не умею! - зло
пробурчал Трои.
- Ну почему же, кое-что умеешь. Но к главному мы пока еще не
приступали.
- А чего не приступали-то! - сердито бросил мальчишка. - Чего время
тянуть?
- Пойми, все, чем мы занимались с тобой до этого, всего лишь общая
подготовка. Прежде чем работать над техникой боя, нужно было хотя бы немного
укрепить мышцы, связки, поднять координацию, отработать дыхание. Без этого
нельзя.
Трои пару минут раздумывал над его словами, потом, уже спокойнее,
спросил:
- Дядя Ругир, а сколько мне надо заниматься, чтобы научиться... ну,
хорошо... ну, с мечом там, с топором...
Ругир поморщился.
- Да-а-а, парень, пожалуй, стоит заняться с тобой еще и риторикой. Хотя
в этом я учитель, считай, никакой, но... - И он глубоко задумался. Трои пару
минут постоял, ожидая, пока Ругир обратит-таки на него внимание, не
дождавшись, дернул его за рукав.
- Дядя Ругир, я же спросил!
- Чего?
- Ну, сколько мне еще заниматься, чтобы как вы... или дядя Тристан.
Ругир улыбнулся, потрепал мальчишку по вихрастой голове и спокойно
ответил:
- Всю жизнь.

Глава 3
КРОВЬ МАРЕЛБОРО

- Аклх... - Наверное, человек, привязанный к пыточному щиту (если ЭТО
еще можно было назвать человеком), попытался в очередной раз просипеть
проклятие, но на этот раз у него ничего не вышло. Его легкие уже были
заполнены кровью, и поэтому вместо слов раздался только хрип и бульканье.
Палач наклонился над телом и пару мгновений придирчиво всматривался в
искаженное мукой лицо. Да нет, не притворяется, все верно. Он повернулся к
хозяину, по своему обыкновению на время допроса уютно устроившемуся в своем
массивном деревянном кресле, установленном в дальнем углу пыточной, и молча
поклонился. Герцог Эгмонтер неторопливо поднялся из кресла и, сделав два