"Степан Павлович Злобин. По обрывистому пути. Часть 2 " - читать интересную книгу автора - Так вот что, Федор. Когда твои заболеют да я их стану лечить, а меня
позовут бросить их да поехать к губернаторским детям скорее, так знай - я твоих ребят не покину. Понял? - Понял. Спасибо, Иван Петрович! А всё-таки как же? - отведя глаза в сторону, растерянно пробормотал лесник. - Вели хозяйке своей согреть самовар, к ногам бутылки клади своему Терентию с кипятком, сколько может терпеть, на живот бутылки, - распоряжался Баграмов. - Вот возьми пузырек, пусть все выпьет. Бутылки держать беспрерывно. Тут управлюсь - приеду. - Как сказать-то ему - и не знаю... Ведь они не поверят, Иван Петрович, что вы не поехали. Статочно ль дело - ведь са-ам! - Поезжай, поезжай, торопись. Поскорее кипятку ему на живот и к ногам, да лекарство пусть выпьет... Управлюсь - приеду. Да своих детишек, смотри, от него береги. Заразятся - погубишь! Лесник еще раз недоверчиво и укоризненно покачал головой и умчался. Борьба за жизни башкирских ребят продолжалась всю ночь. Кое-кто из вернувшихся на ночь на кочевье мужчин - смолокуров и углежогов - косо ещё поглядывали на доктора, но женщины уже были на его стороне; их сторону взял и мулла... - Acidum tannicum по шести порошков оставлять на больного, Иван Петрович? - гордясь учёным латинским термином, деловито спросил Сади а, когда уже утром они собрались уезжать. - Если хватит, давай по десять оставим. Ты там сосчитай. - Фершал, фершал, ещё порошка дай, - шёпотом попросил мулла, сунув Сашке в ладонь потный полтинник, - видно, долго готовился, не решаясь на Сашка отплюнулся. - Дерьмо ты, мулла! Син кизяк, мулла, понял? Вот кто ты! - и бросил полтинник. Мулла в смущении подобрал монету, что-то забормотал по-башкирски. Они поехали, поспешая к сторожке Федора, чтобы помочь Торбееву. Но знатный больной, оскорбленный тем, что врач тотчас же вечером не приехал к нему, к рассвету почувствовав облегчение, пустился в путь в запряженном парою тарантасе с Федькой на козлах. - Осерча-ал! - рассказывала жена объездчика, довольная тем, что доктор не поддался уговорам ее мужа и не покинул простых людей ради Торбеева. В. этой радости сказывалось давно оскорбляемое человеческое достоинство, которое и она и муж ее привыкли давить самоунижением не только перед Торбеевым, но перед его управляющим и приказчиками. - Уж так осерчал, такого тут шуму наделал! - почти радостно говорила она. - "Я управу, кричит, на него найду! В тарантасе своем надсмешничал битый час и теперь смеется! Нет, врёшь! - говорит. - Осрамлю и со света сживу, не помилую!.." Ваграмов усмехнулся, спросил о здоровье ее детей, оставил карболки для дезинфекции после Торбеева и уехал. Несмотря на то, что Сашка валился от усталости, они свернули еще в отдаленную деревеньку, в рудничный поселок в горах. Сашка спал в тарантасе, а доктор правил лошадью. Только к вечеру на другой день они вернулись домой. Оказалось, Торбеев успел по пути к железной дороге заехать в больницу. Его приняли фельдшер и Фрида. Когда он рассказал о баграмовской "выходке", прямолинейная Фрида вступилась за Ивана Петровича, говоря, что врачу |
|
|