"Анатолий Павлович Злобин. Щедрый Акоп (очерк)" - читать интересную книгу автора

- Арабский.
- Увы, увы, увы...
Таким образом, незнание сплачивает наш разрозненный дотоле коллектив.
В чем проблема? Есть четыре переводчика с армянского, уже расположившихся в
предложенных местах и нетерпеливо созревающих для просмотра. К тому же мы
имеем дело с искусством, не связанным с речью и потому вообще не
нуждающемся в переводе.
Кусочком замши, захваченным из дома, привожу в готовность очки. Но где
же сам хозяин, маэстро Акоп Акопян, народный художник Армянской ССР и
прочая? Почему я до сих пор не описал его, а вместо того ухожу в
отвлекающие детали?
Попробуем все же. Его лицо привыкло к сосредоточенности больше, чем к
улыбке... Нет, не успеваю. Маэстро уже придвинул мольберт, готовя точку
опоры. А у правой стены, куда он подошел, я замечаю череду холстов, косо
приставленных к стене, как книги на полке. На тыльной стороне что-то
обозначено: 73x100 или нечто другое, более мудрое. Пауза.


4

Скажите, маэстро, вы не волнуетесь сейчас? Только честно. Почему я
должен волноваться? Ко мне пришли друзья. Холсты эти старые, я много раз
показывал их. Это как перерыв в работе, своего рода отдых, дыхательная
пауза, когда рука немеет от кисти. Учтите, я ответил честно.
Нет, все же мне кажется, что маэстро несколько волнуется, чуть-чуть,
самую малость, неприметно для глаза, но все же: да или нет? Повторяю: все
нормально, я спокоен, полон достоинства. Автору же непременно надо
представить дело таким образом, будто герой волновался в его, автора,
присутствии. Уверяю вас, маэстро, все обстоит наоборот, автор сам
волновался в присутствии героя, так как последний никак не поддавался
изображению.
Движения плавные, даже с оттенком вкрадчивости, улыбка
доброжелательная с переходом в проницательность, глаза блестящие от мыслей
- испытанные словесные наборы никак не подходят к данному случаю, герой не
вмещается в них. Акоп Акопян оказывается сложнее того слова, которым я
владею.
Все же я не теряю надежды. Что может быть проще такого упражнения?
Протянуть правую руку вперед, полусогнувшись, ухватить пальцами правой руки
верхнюю перекладину, приподнять холст, делая два шага по направлению к
мольберту, повернуть его при движении на 180 градусов и снова,
полусогнувшись, поставить холст у подножия мольберта, разжать пальцы правой
руки, выпрямиться. Упражнение считается выполненным.
Не правда ли, все просто, на грани физического примитива? Но сколько
мучительных движений должна была совершить рука, производя на свет букву за
буковкой, мазок за мазком, прежде чем на свет явится страница гениальных
словосочетаний или великий холст, небывало спрягающий цвета и фигуры.
И вот финальное движение, венчающее тяжкий труд, - движение пальца,
отыскивающего нужную страницу, движение кисти руки, переворачивающее на 180
градусов исполненный холст. Что явится сейчас миру: каракули, мазня,
кикимора?