"Анатолий Павлович Злобин. Бонжур, Антуан! (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Давай, старик, выкладывай, - требовал я, обнимая рыжего. - Ты
хороший старик, но сначала давай выкладывай.
Я был навеселе, в голове позванивало, но нить мыслей я не терял и
поспевал всюду. Говорили одновременно в четырех углах, и везде мне было
место.
Сейчас на очереди у меня рыжий, так я мысленно окрестил его, хотя он
вовсе и не был рыжим. У него сложное имя, которое я никак не мог запомнить.
Он сидел на диване у окна, я подвалился к нему.
- Бон санте, - ответил рыжий, поднимая бокал с вином.
- Давай санте, - согласился я. - А я слово дал, что до всего
докопаюсь. Знаешь, кому - самому президенту.
- О, президент! - рыжий, конечно, не понимал меня, но слушал
внимательно и улыбался.
Он выпил и растаял, язык у него вмиг развязался.
- Тогда он положил на стол кусок хлеба и пистолет, - добросовестно
переводил Иван. - А Борис стоял перед столом. Но пистолет был не заряжен,
так что он не боялся. И он отошел к окну - для хитрости. А сам смотрит, что
этот русский сначала схватит? Если возьмется за хлеб, значит, его боши
послали. И что же, ты думаешь, он схватил?
- Конечно, пистолет, - с восторгом угадал я.
- Да, он схватил пистолет. А ведь сам был худой, как палка. И он
повернулся к этому русскому и засмеялся: "Ты меня не убьешь, там пустая
пуля". Чужой его не понял и не выпускал пистолет. И он подумал: "Это
большой человек. Он пришел в свободную страну. Он может остаться здесь,
никому не служить и быть свободным. Но он хочет драться с ботами, потому
что он большой человек". Тут чужой увидел, что его пистолет пустой, и тоже
засмеялся. И он сказал: "Совьет, Моску". Но он и без того знал, что это
русский, ему утром дали звонок из префектуры, что двое русских сделали
побег из шахты и их надо ловить. Но он не такой плохой человек, чтобы
выдавать русских для бошей. Он служил тогда полицейским, но сердце его было
с партизанами. "Совьет - это бон, - сказал он русскому, - положи пистолет и
ешь хлеб". Они с ним поужинали, выпили вина, и он повел его к попу, потому
что поп понимал русский язык. Борис очень хорошо ел, он хотел много есть.
- Едем к попу, - я вскочил с дивана, - пусть священник расскажет
дальше.
- Антуан звонил к кюре, - остановил меня Иван. - Он уже спит. Кюре
рано ложатся спать, потому что им делать нечего, - Иван тоже был на взводе,
но держался молодцом, по-партизански.
- Он хочет опять выпить этот напиток, - продолжал Иван, кивая на
рыжего. - Он рад, что Антуан пригласил его сюда, он давно никому не
рассказывал об этом. Он положил на стол кусок хлеба и пистолет, он нарочно
так сделал...
Я обнял рыжего.
- Спасибо, старик. Ты спас моего отца. Просто не знаю, как
отблагодарить тебя. На, возьми, - я вытащил из кармана пригоршню значков.
Рыжий долго и тщательно выбирал, пока не остановился на владимирских
Золотых воротах. Я прицепил значок к его пиджаку.
Луи позвал меня с другого конца стола.
Стол был длинный, во всю комнату, и я шел вдоль него, цепляясь за